ЗазеркальеМногое в жизни становится понятным только в какие-то определенные моменты, проясняется, и тут же снова становится непонятным. Два дня Лили жила с ощущением, что снова забыла о чем-то важном, но все попытки вспомнить оказывались тщетными – она жила своей обычной жизнью, но ровно до того момента, пока Джеймс Поттер не поймал ее в коридоре после Защиты сегодня утром и не сообщил заговорщическим шепотом, что нужно встретиться, сегодня, в восемь, напротив зеркала на пятом этаже.
В голове что-то щелкнуло и встало на место.
Лили даже не успела сообразить, что к чему, как он уже скрылся за поворотом. Почему-то в голову настойчиво лезли глупые мысли, вроде: на пятом этаже, кажется, полно зеркал, какое из них?.. Лили тряхнула головой – Мерлин, о чем она только думает…
Она вздохнула и поплотнее придвинулась к Брайану.
Было уютно. Лили просто не могла подобрать других определений: этот мягкий, обтекаемый, почти физически ощутимый уют успокаивал и убаюкивал. Они сидели в их тайной комнате в северном крыле среди бела дня, пока внизу шел обед. В большое окно, обрамленное рассохшейся и треснувшей рамой, мирно стучали капли, на серых стенах горели свечи в витых подсвечниках, капая на каменный пол воском, тихо потрескивали, словно переговариваясь, разгоняли сумрачный дневной свет, полосой ложившийся из окна. Лили остро чувствовала все это, как будто краски вдруг стали ярче, а очертания предметов – четче, она отчетливо ощущала запахи, пропитавшие комнатку: сырость пустого помещения, тянущий из оконных щелей сквозняк с густым запахом мокрого леса и холодного ветра, горячий запах воска и едва один, едва ощутимый, от которого внутри все скручивалось в тугой узел: запах сидящего рядом парня. Обостренным слухом она слышала мягкие шлепки капель воска, скрип балконной двери под порывами ветра, мягкое дыхание Брайана, интонации его голоса: не нужно было даже поворачивать голову, чтобы знать, улыбается ли он, подшучивая над ней, или хмурится, рассказывая, как несправедливо МакГонаггал вчера поставила ему на балл ниже. Калейдоскоп этих звуков, запахов, красок окружал со всех сторон, уносил, и Лили отчего-то как никогда остро чувствовала себя по-настоящему живой. Она сидела, поджав под себя ноги, положив голову ему на плечо, впитывая и запоминая все свои ощущения до каждой мелочи, прислушиваясь не столько к тому, о чем он рассказывает, сколько к тембру его голоса, и едва заметно улыбалась. Больше ничего не нужно было. Они сидели, прижавшись друг к другу, на двух составленных вместе партах, и перед ними высилась гора посуды, оставшаяся от импровизированного обеда: горы бутербродов и большого куска любимого яблочного пирога для Лили. На полу стоял термос с кофе, припасенный Брайаном.
Это был настоящий оазис ее школьной жизни.
- …а потом Белинда попыталась его перебинтовать поперек живота – ну, ты представляешь, как это можно сделать в одиночку. Хейли даже я не могу обхватить… А он еще смеется и говорит: «Смотрите, она лезет обниматься!».
Лили захихикала, представив себе картину.
- Говорят, мы будем сдавать навыки где-то в мае, - задумчиво сказал Брайан, - если честно, мне уже не терпится начать по-настоящему чему-то учиться. В Хогвартсе совсем мало практики…
- И слава богу, - тихо сказала Лили. В голове зароились мысли: о том, что неизвестно, что еще стрясется до конца года и сколько практики будет у учеников мадам Помфри; о том, что она ужасно завидует увлеченным людям вроде Брайана. Если бы она была так увлечена, она бы горы могла свернуть… Но ведь она уже выбрала для себя Зельеварение, так что… Мысли, как всегда, словно по замкнутому кругу вернулись к курсовой, и Лили почувствовала привычное уже напряжение и нервное волнение. От этого проекта зависело все ее будущее. А вопрос с лабораторией до сих пор не решен. Чертов Поттер…
Брайан покрепче прижал ее к себе одной рукой, и Лили поспешно сменила тему, обрадовавшись возможности не думать о Джеймсе Поттере хотя бы сейчас.
В восемь вечера Поттер не пришел. Он не пришел и в восемь десять. И в пятнадцать минут девятого.
В половину девятого Лили ждала его уже без особой надежды. Просто уж очень не хотелось вставать и тащиться в спальню, не хотелось позволить злому отчаянию накрыть себя с головой. Поэтому она продолжала сидеть на корточках, привалившись спиной и затылком к холодным камням стены, подперев щеку рукой, и угрюмо разглядывать себя в огромном пыльном зеркале на противоположной стене коридора. Зеркало было явно старинное, с некогда позолоченной резной рамы слоями слезала краска, обнажая почерневшее и рассохшееся дерево. На гладкой поверхности танцевали блики от ближайших факелов, причудливо изгибаясь и переплетаясь, и Лили какое-то время заворожено следила за ними, стараясь отвлечься от мрачных мыслей и нарастающего с каждой минутой раздражения.
Где его носит? Так не поступают!
Без двадцати девять она услышала приближающийся топот, и мгновение спустя около нее на полном ходу затормозил Поттер, запыхавшись, уперся руками в колени, отчаянно пытаясь отдышаться. На нем была только рубашка и брюки, что явственно говорило о том, что он из гостиной, и мчался сюда, похоже, с самого восьмого этажа на предельной скорости.
- Привет, - выдавил он, с усилием выпрямляясь и хватаясь за бок. На лице проступил лихорадочный румянец. Лили отвела взгляд.
- И это все? – спросила она тоном человека, смирившегося со своей участью. Сердиться уже просто не было сил. И разве можно было сердиться, глядя в его горящие глаза и на хитрую улыбку? Заранее безнадежно, сейчас пара шуточек и она будет злиться только на себя за то, что не может разозлиться на него. – Все, что ты хочешь мне сказать?
- В моем незначительном «привет» содержится тысяча значимых слов, - сказал Джеймс, наблюдая, как она поднимается, зябко кутаясь в тонкую школьную мантию. На пятом этаже Филч так и не утеплил окна, тут всегда гулял чудовищный сквозняк. И она сидела здесь сорок минут?.. – Прости, Лили, там такие…
- Пробки? – без особого интереса уточнила Лили.
Он издал непонятный звук – то ли смешок, то ли кашель, - и тут же снова посерьезнел.
- Прости, что опоздал, нужно было кое-что разузнать…
- Не понимаю, почему я до сих пор здесь, - перебила Лили. Последние минуты ее занимало только, что подумали прошедшие мимо ревенкловки с курса Брайана о том, что она сидит здесь.
- …и еще я ждал Сириуса. Он, оказывается, сменил здесь пароль.
- Пароль? – эхом откликнулась Лили, поплотнее запахивая мантию. Джеймс кинул на нее еще один обеспокоенный взгляд. Потом отвернулся и подошел к зеркалу, положив на гладкую поверхность ладонь. Лили нерешительно замерла позади него, подмечая все детали: морщинку на переносице, напряженный взгляд через зеркало, едва шевельнувшиеся губы: он что-то прошептал, настолько тихо, что она и не заметила бы, если бы не наблюдала за ним так пристально. В следующую секунду она догадалась: это был пароль, потому что ладонь Поттера вдруг утонула в зеркале.
- Иди сюда, Лили, - шепнул он ей, обернувшись и протягивая руку.
Лили почему-то заколебалась, совсем как тогда, когда они пробирались в библиотеку вдвоем под одной мантией. Она была почти уверена, что им не обязательно держаться друг за друга, чтобы пройти сквозь зеркало, но у Джеймса, похоже, было другое мнение на этот счет. Или?..
Лили прищурилась и неосознанно вздернула подбородок.
Джеймс нетерпеливо смотрел на нее, но кроме нетерпения в его взгляде читалось какое-то странное веселье и тщательно скрываемое ликование – или ей все это показалось за бликами от факелов в его глазах? Лили проигнорировала протянутую руку, и сама шагнула к зеркалу, протягивая ладонь. Пальцы коснулись холодной поверхности. Твердой холодной поверхности.
- Ты не сможешь пройти, ты не назвала пароль, - прокомментировал Джеймс, глядя на нее сверху вниз. Черт, он еще и выше на несколько дюймов!
- Так скажи мне пароль, - прошипела Лили. Злость потихоньку возвращалась, не помогут больше никакие обаятельные улыбки. Он смотрел на нее со все нарастающим весельем в глазах.
Смотрел и молчал, чуть улыбаясь. Лили это выводило из себя.
- У тебя какие-то проблемы, Эванс? – с насмешкой спросил он, пока она молча пыталась подавить в себе ярость. – Что-то личное?
- Заткнись, Поттер, и скажи мне пароль.
- Я не могу заткнуться и сказать одновременно, - Лили угрожающе повернулась к нему, и Джеймс покорно поднял руку, которая находилась по эту сторону зеркала.
- Не могу, прости, Эванс, Сириус меня убьет. Давай ты переборешь свои… мм… предрассудки, мы войдем и поменяем пароль, идет?
Лили смотрела на него несколько долгих секунд, а потом нехотя подала руку. Он потянул ее за собой и отвернулся как раз вовремя, чтобы не заметить порозовевшие щеки и не услышать, как Лили едва слышно чертыхнулась, проходя следом за ним сквозь зеркало.
Едва они перешагнули через облезлую раму, Джеймс поспешно выпустил руку Лили и огляделся, явно избегая смотреть ей в лицо.
Она шумно выдохнула. Отвернулась от него, мысленно благодаря Мерлина, что догадалась сегодня распустить волосы, которые хоть чуть-чуть, но все-таки скрывали ее лицо, и, наконец, осмотрелась. Это было что-то удивительное! Все помещение явно напоминало просторный потайной ход, но уходящий вперед узкий коридор был завален обвалившимися огромными камнями, превращая ход в комнату. Ноги Лили стразу же по щиколотку утонули в толстенном мягком ковре, серые стены с облупившейся штукатуркой были сплошь обклеены плакатами квиддичных звезд – настоящая мальчишеская комната. Еще здесь висели фотографии Ремуса, Сириуса, Джеймса и Питера – по отдельности и вместе, пойманные в самых неожиданных ракурсах: заметно было, что это чистое баловство, и такие фото не показывают чужим людям. На одной стене был натянут алый гриффиндорский флаг, а обернувшись, Лили ахнула: зеркало, через которое они только что прошли, отсюда выглядело просто окном. По коридору, нервно подергивая облезлым хвостом, важно прошла миссис Норрис.
- Оттуда нас не видно, - Джеймс опередил ее вопросы, - для них зеркало остается всего лишь зеркалом.
Всю мебель в этой странной комнате составлял маленький потрепанный диванчик, очень смахивающий на те, что стоят у них в гостиной, и низенький столик на трех ножках. На столике - в беспорядке разбросанные пергаменты, колода волшебных карт, какие-то свитки, которые Джеймс сгреб в одну кучу и сдвинул, освобождая место. В одном углу громоздились книги – некоторые подозрительно смахивали на фолианты из запретной секции…
- Потрясающе, - выдохнула Лили.
Джеймс улыбнулся во весь рот, явно довольный ее реакцией. Он стол поодаль, не приближаясь, словно боясь спугнуть ее неосторожным движением.
- Что это за место?
- Ну… как тебе объяснить поточнее… наша штаб-квартира. Вернее, одна из них, - он хмыкнул, глядя на удивленную Лили, застывшую посреди комнаты. - Очень надежное место, можно придумывать пароли, и никто никогда не войдет сюда случайно. Мы здесь в последнее время редко бываем, а недели две как Сириус развлекается тем, что водит сюда девчонок… Вообще, предполагалось, что это тайна – никаких посторонних, но для Сириуса правила не писаны, ты знаешь. Теперь нет смысла хранить секрет, если почти вся женская половина Хогвартса… - Джеймс прервался и закашлялся. Лили прищурилась. – Ну короче, это лучшее место, где мы можем поговорить с уверенностью, что не будем услышаны.
Лили все еще с подозрением смотрела на него, и Джеймс понял, что сменить тему не удалось.
- Ты не забыл, зачем мы здесь? Это не называется «привел девчонку».
- Я помню, Эванс, помню, не кипятись. Хотя как, по-твоему, это назвать? Ты же девчонка, так? И я тебя привел.
Лили должна была ответить что-то колкое, как обычно, но почему-то промолчала, сделав вид, что рассматривает груду камней, заваливших потайной ход. Джеймс, казалось, был вполне доволен такой реакцией.
- Итак, - сказал он, садясь прямо на пол перед низким столиком, и хлопая ладонью рядом с собой. Лили осторожно села напротив. – С чего начнем?
Лили пожала плечами, буквально силой заставляя мысли вернуться к делу. Почему-то в ее представлении все выглядело довольно просто: они вламываются в лабораторию, как-нибудь так, как в библиотеку, Лили все осматривает, берет необходимое и они смываются. Ее немного пугало то, что Поттер в любой момент мог сказать: пойдем, и они пошли бы, прямо вот так, сходу… Запросто.
- Ты думала о том, как снять защитные заклинания с лаборатории?
Лили посмотрела на него.
Мерлин, вот дура.
«Вломиться в лабораторию»? Блеск.
- Конечно, - твердо ответила она, почти поверив самой себе и надеясь, что это выглядит убедительно, - но для того, чтобы их снять, нужно хотя бы примерно знать, что это за заклинания.
Джеймс поднялся и принялся ходить по комнате туда-сюда. Под его подошвами мягко шуршал ковер.
Лили напряженно размышляла. Вот о чем следовало думать все это время, а не о том, когда же Поттер вспомнит о своем обещании. Защитные заклинания, защитные заклинания… Банальные сигнальные чары? Вряд ли. Там явно что-то похитрее. В голову приходило только одно: проверить, что там, можно только опытным путем. Или может… Ну конечно!
- Нам нужно поговорить с Обри! – воскликнула она.
Джеймс странно посмотрел на нее, резко останавливаясь.
- Он ведь уже через это прошел, - объяснила Лили, - ты думаешь, после него Слизнорт что-то поменял? Если заклинания сложные, и тем более, если они сработали – то вряд ли. Конечно, Обри так просто не расскажет… У меня есть план!
- А в нем участвуют конфеты? – рассеянно уточнил Джеймс. – Обожаю шоколад.
- Поттер, побудь серьезным хотя бы пару секунд…
- Я уже с ним поговорил, - перебил Джеймс, смущенно кашлянув. Лили замерла с незаконченной фразой на языке и смерила его удивленным и настороженным взглядом.
- Серьезно? – она не торопилась кричать от радости: от Поттера можно ожидать чего угодно, без преувеличения.
- Очень серьезно. Настолько серьезно, что теперь меня и Сириуса ждут отработки у Филча до конца недели, но дело не в этом…
Лили устало потерла лоб.
- …а в том, что он все-таки рассказал.
Следующие десять минут Лили слушала, затаив дыхание. Джеймс вовсе не страдал ерундой в эти два дня, что прошли с того памятного вечера, когда он обещал помочь. Он провернул нечто такое, от чего у Лили мурашки побежали по коже: масштабность затеянного ими «дела» потихоньку начинала ее пугать. Поттер и Блек, а еще, наверное, и Люпин (имя его не упоминалось, видимо, из политкорректности – староста, все-таки), весь понедельник и часть вторника протаскались за бедным Обри, который ничего не подозревал до самого последнего момента – до сегодняшнего вечера, когда компания мародеров наконец настигла его одного где-то в восточной части замка, и в одном из пустых классов допросила со всей страстностью. Разумеется, Джеймс мягко назвал это «переговоры», но отработка у Филча говорила сама за себя. Бертрам не сразу понял, чего от него хотят, пытался тянуть время и делал вид, что понятия не имеет, о чем речь… Он попросту боялся рассказывать.
- Но нам все-таки удалось его разговорить – хотя и несколько позже, чем я рассчитывал, поэтому я и опоздал, - сказал Джеймс. Каким образом Обри удалось разговорить – об этом история умалчивала, но Лили не сомневалась, что завтра что-то непременно всплывет наружу, поэтому не приставала с вопросами. Сейчас гораздо важнее было другое. – Он рассказал, что когда он вошел в кабинет – не было никаких сигнальных чар, вообще ничего. Знаю, они могла быть слышны только в кабинете у Слизнорта, или что-то типа того, мы с парнями об этом думали– но тогда Слизнорт кинулся бы в лабораторию гораздо раньше. Как утверждает Обри, он провел там не меньше десяти минут. Десять, подумай. Этого нам с лихвой хватит.
- Подожди, - Лили нахмурилась, что-то прикидывая и машинально теребя подол мантии, - никаких сигнальных чар? Но ведь его поймали. Ты не думаешь, что он что-то не договаривает?
- Не думаю, - твердо ответил Джеймс. – Но есть еще кое-что. Он сказал, что как только взял то, что нужно, случилось кое-что странное… воздух как будто сгустился… это какие-то чары? И вот тогда-то почти сразу прибежал Слизнорт и другие преподаватели следом за ним.
Лили напряженно думала, глядя на Джеймса.
- Сгустился?.. И что значит – почти сразу? Насколько сразу? Он сказал что-то еще?
- Только это. Да, именно так он и сказал – сгустился, Мерлин знает, что он имел в виду… Он вообще мало что мог толком рассказать, он не помнит, что взял и не знает, как вообще там оказался.
- Ты думаешь…?
- Империус, ну или Конфундус в крайнем случае… И стирание памяти, по-любому.
Они замолчали, глядя друг на друга. Их затея на мгновение отодвинулась на задний план, и предстала совсем в другом свете – именно об этом предупреждал тогда Джеймс. Их преподавателям это не нужно, Дамблдору не нужно – такие покушения на ингредиенты опасных зелий значили сейчас слишком много. Впервые вся история не казалась просто опасным приключением. Впервые в Лили зашевелились червячки сомнения – стоило ли это того? Непроверенное зелье, которое неизвестно как повлияет на Люпина? Стоила ли ее курсовая такого риска и такой нервотрепки для учителей? Лили смотрела в глаза Джеймса, и читала в них те же мысли, как отражение своих собственных. Непростительные заклятия в Хогвартсе… настолько привычная мысль, и все еще настолько пугающая.
- Я слышала о таком заклинании, - начала Лили, с трудом отыскав свой голос. Джеймс внимательно смотрел на нее, чуть хмурясь, и Лили перевела взгляд на мерцающие свечи в резном подсвечнике на стене. – Что-то вроде сигнальных чар, только мощнее. Оно начинает действовать только тогда, когда кто-то посторонний касается предмета, который ты заколдовал. В нашем случае это может быть вся лаборатория, думаю, Слизнорт не поскупился на чары… И действие намного сильнее, что-то вроде… что-то вроде сгустившегося липкого воздуха, когда не можешь вдохнуть, когда слышишь как сквозь вату, понимаешь? И передвигаешь медленнее, как будто залипнув в паутине. Не знаю, оно ли это… Тогда Слизнорт тоже должен был почувствовать что-то, что возвестило о взломщике… И сообщить остальным – послать патронуса заняло бы секунды.
Джеймс прищурился, что-то прикидывая, и уверенно кивнул.
- Только интересно… Можем ли мы найти кого-нибудь, у кого был его урок в тот день? Мы же как раз сидели на Трансфигурации. Я бы могла точно убедиться, что это такое, если бы кто-нибудь рассказал мне, как вел себя Слизнорт в этот момент.
- Не выйдет, утром у него не было занятий, - сказал Джеймс, - я проверял.
- Черт, - вырвалось у Лили.
Она в который раз удивилась, насколько серьезно Джеймс подходит к делу. Кажется, куда серьезнее, чем она сама.
Все это количество информации, свалившееся на них обоих сейчас, страшно напрягало. Лили чувствовала себя маленьким котлом: как будто кто-то переборщил с ингредиентами, и теперь содержимое с шипением переливалось через край. Они могли сколько угодно ломать голову над тем, как заколдована лаборатория, но все их догадки основывались только на имеющихся уже фактах, которые подтвердить чем-то было просто невозможно. В конце концов, после получаса бурных обсуждений и всевозможных гипотез, они сошлись на том, чтобы принять догадки за аксиому. Получалось, проникнуть в лабораторию проще простого, гораздо сложнее – удрать оттуда незамеченными.
Других вариантов просто не было.
И здесь были большие проблемы.
- Нам нужна сто процентная уверенность, что нас никто не заметит, - сказал Джеймс, - ни одна живая душа. И мертвая тоже. И портреты, - прибавил он, поразмыслив.
- Но… портреты повсюду, - упавшим голосом отозвалась Лили. Джеймс кивнул.
- Нужно просто выбрать правильный маршрут, который будет огибать все освещенные коридоры и все известные портреты. Вполне вероятно, что смываться нам придется без мантии-невидимки.
Это было правдой. Лили вдруг подумала, что скорее всего так и будет – быстро улизнуть под ней вдвоем они не смогут, как не пытайся. Получалось, что добраться до лаборатории и проникнуть в нее было просто, а вот уйти… Слизнорт и другие преподаватели хотели вовсе не защитить ценные травы и порошки в разноцветных колбах. Они хотели выяснить, кто в Школе занимается Темной магией.
Эта простая догадка поразила Лили, словно удар молнии. Она посмотрела на Джеймса ошеломленным взглядом, боясь самой мысли о том, что будет, если их все-таки поймают.
Следующим утром Лили почти влетела в Большой Зал, чуть не сбив в дверях двоих замешкавшихся третьекурсников. Завтрак начался десять минут назад, и, мельком глянув вперед, она без труда разглядела черноволосую макушку Поттера за столом Гриффиндора. Усилием взяв себя в руки, Лили прошла на свое место возле Алисы и Фрэнка, благодаря небо за то, что мародеры стали садиться поближе. Старательно делая вид, что увлечена блинчиками, она с трудом отключилась от болтовни подруги и прислушаться к тому, о чем шепчутся парни.
- …вообще никакая, - тихо сказал Сириус, посмеиваясь и украдкой бросая взгляды на стол Ревенкло. – Так что… начинаю новую жизнь. Так сказать, с чистого листа…
- Ой, брось. Слышу это каждую неделю.
- Я просто в активном поиске, Лунатик, в отличие от некоторых…
- Я в пассивном, - шепотом отбил Ремус, наливая себе еще тыквенного сока. Сириус только хмыкнул.
И так далее. И ни слова о том, что действительно волновало Лили. А Поттер вообще молча поглощал свой завтрак, и только усмешки на его лице говорили о том, что он слушает разговор друзей.
Ну, в конце концов, чего она ждала: когда это их волновали какие-то там отработки?
Завтрак прошел в молчаливом раздражении, Лили силой заставляла себя глотать каждый кусочек, мрачно придумывая, что скажет ему, когда этот чертов завтрак наконец закончится. Едва прозвенел колокол, Лили выскочила из-за стола, кинув Алисе что-то про письмо и совятню, и пулей вылетела из зала.
Она поймала Поттера за рукав сразу через несколько минут после этого, когда он сворачивал в коридор на третьем этаже. Портрет с какой-то старой ведьмой со сморщенным лицом, напоминающим печеное яблоко, жалобно скрипнул, когда Лили затащила Джеймса в маленькую потайную… не комнату даже, а каморку за ним. Едва портрет захлопнулся, воцарилась полнейшая темнота.
- Ай! Эванс, ты наступила мне на ногу.
- Поттер, какого черта ты делаешь?
- Я пытаюсь… слушай, я пытаюсь палочку достать, тут хоть глаз выколи… и довольно тесно, так что не пугайся…
- Я не об этом, - зашипела Лили, - я об Обри!
Джеймс на секунду замолчал, было слышно лишь шуршание мантии и какая-то возня.
- Тогда правильнее спросить: что я делал вчера, - совсем другим тоном ответил он.
- Ты раздул Обри голову! – в сердцах воскликнула Лили.
- Видишь, ты сама все знаешь. Откуда, кстати? Филч сболтнул? Или… - Джеймс понизил голос, выдохнув куда-то в район ее уха, - …кошка?
- Брайан, - отозвалась Лили, зажмурившись от вспыхнувшего на конце его палочки слабого огонька. По стенам каморки заплясали резкие угловатые тени, и Лили показалось, что одна из них – это нос Поттера, а другая – ее собственный… И находились они подозрительно близко.
- Брайан? – вкрадчиво переспросил Поттер. – Это который?
- Мой… парень, - сказала Лили, и тут же нахмурилась. – Не важно.
- Согласен.
- Мадам Помфри пыталась уменьшить голову какими-то чарами, - зачем-то объяснила Лили. Каморка была очень, очень тесной.
- Прости, но другого способа не было, - тихо сказал он. Лили уткнулась взглядом в его плечо, боясь поднять глаза.
Кажется, пора смываться.
Джеймс повел плечом, и Лили поежилась от странного ощущения. Он пах так… незнакомо. Он был слишком близко. И запах был… непривычный, не теплый запах Брайана, а какой-то горьковатый, будоражащий, чужой. «О чем я думаю, Мерлин», -одернула себя Лили.
- Ладно, - она заправила за ухо прядь волос, задев его локтем. Джеймс смотрел сверху вниз и молчал. Просто стоял молча, засунув руки в карманы и не шевелясь, почти не дыша даже.
Прошло несколько мучительно долгих секунд, во время которых сердце глухими ударами колотилось о ребра.
Напряжение накрыло их обоих с головой, а Лили все еще не подняла голову, чтобы взглянуть на него. Она остро почувствовала, что выбрала не самое подходящее место для разговора двух чужих друг другу людей. Не-друзей даже.
Пробормотав что-то невнятное, Лили толкнула потрет и выскользнула из тесной каморки на свет коридора, прямо в самую гущу толпы, и, опустив голову, пошла прямо по коридору, почти не понимая, куда идет. «Чертова идиотка! Больше никогда не буду поддаваться эмоциям», - думала Лили. Она так и не увидела его лицо перед тем, как уйти. И она не знала, стоило ли жалеть, или радоваться…
- Нам нужна карта! – возвестила Лили тем самым тоном, которым люди кричат «Эврика!», только с одним отличием – Лили не кричала.
- Нам нужен шоколад, - тем же тоном отозвался Джеймс. Он лежал на полу на спине, утопая в мягком ковре - даже уши были скрыты густым бордовым ворсом, - закинув ноги на диван. Довольно странная поза, но на скептический вопрос Лили «Тебе удобно?» Джеймс попытался лежа пожать плечами и заявил, что так ему лучше думается.
Впрочем, не похоже было, что Поттер думает: последние полчаса он был занят только тем, что периодически сетовал на отсутствие эклеров.
Сегодня была уже пятница, и Лили начинало казаться, что все, чем они занимаются – это страдают ерундой в этой потайной комнате за зеркалом. Доходило просто до абсурда. Они договорились встречаться здесь после его отработок, в полдевятого Лили приходила и дожидалась Джеймса, развлекая себя чтением похищенных из Запретной Секции книг, которые по большей части содержали весьма занимательные заклинания, и рассматриванием фотографий. Ровно без десяти девять через зеркало вваливался Джеймс, то раздраженный из-за Филча, то в безумном веселье из-за Сириуса. Лили сама не понимала, зачем они встречаются: ни до чего путного додуматься так и не удалось, план побега не желал придумываться, и с пустыми руками они вот уже несколько дней возвращались в свою гостиную заполночь. Прятаться под одной мантией-невидимкой с Поттером больше не казалось Лили чем-то сверх экстремальным и предосудительным.
Джеймс вдруг вскочил, отрывая ее от размышлений.
- Карта и правда не помешала бы.
Лили смотрела, как он роется среди сваленных в углу свитков и пергаментов, выуживая чистые листы и карандаш, и ей почему-то начало казаться, что она медленно сходит с ума. Вернее, они вдвоем.
Тем не менее, Лили уселась на ковер напротив Джеймса, который, уже занес карандаш над квадратом пергамента.
- Стоп! Это моя идея, отдай, – Лили отобрала у него карандаш, и замерла, склонившись над будущей картой.
- Ну-ну, мисс гениальность, - хмыкнул Поттер, призывая другой карандаш из кипы мусора в углу, - идея твоя, а воплощать придется мне.
- Почему это?
- Ты не знаешь замка и вполовину так хорошо, как я!
- До чего самодовольный тон… зато ты не умеешь рисовать!
С этого момента их встречи обрели смысл.
Странно, до чего с ним было легко.
Ежевечерние вылазки в «зазеркалье», как про себя называла это место Лили, стали традицией, причем очень даже приятной. Теперь, когда больше не нужно было часами просиживать над расчетами для Аконитового зелья, Лили обнаружила, что у нее появилась куча свободного времени – все эти часы они с Джеймсом, споря до хрипоты и сталкиваясь лбами, проводили, склонившись над испещренными схемами листами пергамента - черновиками будущей карты.
- Здесь статуя какого-то старого хрыща, я точно помню, - упрямо твердил Джеймс, - мы однажды заколдовали его, чтобы… ну, неважно.
Он смущенно кашлянул.
- Что-то ты путаешь, Джеймс – я четвертый год хожу по этому коридору на Руны, там отродясь не было никакой статуи, я бы запомнила! – Лили сосредоточенно водила карандашом по шершавому пергаменту. Джеймс из-под опущенных век глядел на блики от свечей в ее волосах.
- Ты бы запомнила… у тебя память девичья, Эванс, что ты там помнишь.
- Ой, слышишь… Не перекладывай с больной головы на здоровую.
- Здоровую… это ты сейчас про размер?
Лили замерла, глядя в его невинные глаза, и расхохоталась.
- С большой головы на здоровую… Поттер, ты меня просто убиваешь!
И приходилось идти туда, к злосчастной статуе «хрыща», чтобы убедиться, что ее там нет. Лили издавала победный клич, и до конца вечера донимала Джеймса фразой «Я же говорила». Иногда закрадывались подозрения, что Джеймс просто поддается на провокации, и что на самом деле он прекрасно знает, что не было там никогда этой статуи. Но Лили просто некогда было останавливаться на этой мысли, да и незачем: она искренне наслаждалась происходящим. Они вдвоем постоянно бродили по ночным коридорам, прятались от Филча за колоннами, замерев и укрывшись спасительной мантией. Они выбирали очередной кусок замка и заглядывали в каждый угол, Лили не расставалась с карандашом, на ходу дорисовывая углы и повороты. Посиделки в зазеркалье иногда длились до часу ночи, когда Лили, потирая горящие от напряжения и усталости глаза, потягивалась и откладывала в сторону карандаш с линейкой. Джеймс в рисовании не участвовал по причине криворукости: он просто лежал рядом на ковре, комментировал и давал ценные советы. Лили с каждым днем удивлялась: оказалось, что раньше она не знала и половины ходов в Хогвартсе, половины лестниц, спрятанных за портретами, да что уж там – она была не знакома и с половиной портретов. Теперь замок стал казаться каким-то объемным и живым… и родным. И даже северной части она больше не боялась. Или просто все дело было в том, что Лили теперь бывала там не одна.
Происходило что-то странное, необъяснимое и немного пугающее. Лили всегда считала себя слишком рассудительной, слишком правильной, слишком ответственной. То же, что творилось сейчас, не укладывалось ни в какие рамки «правильности». Если раньше вылазки к Брайану в Северный коридор казались ей чем-то невероятным, каким-то огромным нарушением всех правил, то теперь она, не задумываясь, бегала по гулким ночным коридорам вместе с Джеймсом Поттером, и пьянящее чувство свободы и безответственности кружило голову, заставляя рывками хватать воздух. Лили казалось, что она впервые начала понимать, почему мародеры нарушают столько правил: она испытывала на себе лишь часть, маленький кусочек мародерской жизни, и даже это казалось ей приключением, которое стоило того, чтобы закрыть глаза на угрозу наказания. Что ж, как сказал Джеймс, «будем думать, что мы все еще дети, и нам не грозит серьезность». Они бесились, они сходили с ума, они смеялись, как ненормальные, но работа шла на удивление быстро: под руководством Джеймса было нарисовано уже несколько этажей.
Никто не был в курсе, куда уходит Лили каждый вечер, но ее ни о чем не спрашивали: все знали, что она встречается с ревенкловцем, и то, что теперь Лили уходила, не скрываясь было вполне ожидаемо, это было лишь вопросом времени. Джеймса не спрашивали просто потому, что он умел смываться из гостиной незаметно. Днем они практически не общались, делая вид, что между ними все по-прежнему. Эта шифровка ужасно раздражала Джеймса – Лили прекрасно это видела, - но он молчал. И она была ему за это благодарна: Брайану об их встречах знать было совсем не обязательно. Впрочем, были моменты, когда им обоим страшно хотелось забыть об осторожности.
Как раз в один из таких моментов, когда они еще до девяти часов медленно поднимались в сторону восточной башни, чтобы заглянуть в пару закрытых комнат, и на ходу тихо обсуждали программу на сегодня, из бокового коридора вынырнули две девчонки с курса пятого-шестого, кажется, Хаффлпафки, тоже, по всей видимости, направляясь в восточную башню. Джеймс и Лили переглянулись: в глазах Лили отчетливо читалась тревога, а Поттер прищурился, что-то прикидывая.
Отчаянный шепот за спиной и смешки: их явно обсуждали. Девочки не торопились их обгонять, наслаждаясь зрелищем: Поттер и Эванс, которые даже не глядят друг на друга днем, по ночам медленно прогуливаются бок о бок, направляясь… куда? К утру они это додумают, мрачно заключила Лили, а к обеду об их домыслах будет в курсе весь Хогвартс. Ее разобрала такая злость, что захотелось забыть о том, что она староста (последнее время это очень успешно получалось), развернуться, и наслать на них какое-нибудь особо изощренное заклятье, от души, так, чтобы на всю жизнь расхотелось сплетничать…
Джеймс прислушивался к оживленному шепоту, усмехался и бросал взгляды на Лили, замечая, как та закипает.
Он толкнул ее в бок.
- Слышишь, - чуть слышный шепот, - ты кольца уже заказала?
Лили не смогла сдержать улыбку, а за их спинами вдруг стало тихо: хаффлпафки, кажется, услышали последнюю фразу. Представив себе их вытянувшиеся лица, Лили мрачно усмехнулась, повернулась к Джеймсу и мстительно сказала чуть громче, чем требовалось:
- Сегодня я получила сову… Представляешь, у мистера Хопкинса все заказы расписаны на месяц вперед!
Джеймс мгновение смотрел на нее, забыв, что нужно моргать, не то пораженный ее неожиданному выпаду, не то и правда расстроенный отсутствием колец.
- Че-е-ерт! – с чувством воскликнул он, ударив кулаком воздух, - Я надеялся, что мы уже в этом месяце… Ну максимум через неделю…
- Да, - вздохнула Лили, - сегодня самый грустный день в нашей жизни.
- Правда, - отозвался Джеймс, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, и обнял ее одной рукой, притормаживая – девочкам ничего не оставалось, как обогнать их, - Сириус расстроится, он так хотел быть шафером…
Хаффлпаффки засеменили вперед и вскоре скрылись за поворотом, не переставая оглядываться.
Джеймс и Лили переглянулись и прыснули. Лили закрыла лицо руками и сквозь смех произнесла:
- Вот это будет история.
- К утру, - кивнул Джеймс, - ну и ладно. Им все равно никто не поверит.
- Надеюсь…
Многое в жизни становится понятным только в какие-то определенные моменты, проясняется, и тут же снова становится непонятным. Кажется, она уже думала об этом сегодня?..
