Мое - твоеГарри спешил, как мог. Небольшое приключение в волшебном мире грозило обернуться большими проблемами в реальном. Запыхавшись, он влетел в коридор и стал рыться в карманах в поисках пропуска.
- Привет, что нового? – спросил он дежурного, показывая карточку со своим именем.
Дежурный мрачно посмотрел на Гарри.
- Уилкшир, к начальству.
Гарри кивнул, давая понять, что информация услышана и принята. Следовало ожидать, что его столь длительное отсутствие заметят. Он попросил Пола подменить его на дневную смену. Пол Тристбол стал его первым другом в этом мире. Несмотря на разницу в возрасте и на нелюдимость Гарри, этот случайный сосед по парте относился к нему, как и к остальным, и это было неожиданно приятно. Разговор в библиотеке, случайная встреча в кафе, общая страсть к медицине, нежелание говорить о себе – все это помогло им подружиться. Будучи сокурсниками, они часто выручали друг друга. Пол помогал Гарри с простейшими, по его мнению, предметами, такими, как химия и биология. Он искренне удивлялся, когда обнаруживалось, что Гарри не знал элементарных законов, известных всем еще со школы. Но дальше вежливого удивления и шутливых подколов дело не заходило. Пол не задавал вопросов о прошлом Гарри, в ответ не желая рассказывать о своем.
Долг Гарри смог вернуть гораздо позже, когда они оба стали интернами в Ипсвич. Примерно в то же время Пол безумно влюбился, и Гарри часто подменял его на дежурствах. Начальство смотрело на это сквозь пальцы, потому как ребята работали с заразительным энтузиазмом, часто оставаясь сверхурочно.
- Что, рвет и мечет? – улыбнулся Гарри.
Вопреки его ожиданиям, обычно разговорчивый дежурный промолчал. Гарри пожал плечами: навязывать себя он не собирался. Встреча с друзьями, хоть и ставила под удар все то, над чем он упорно работал последние шесть лет, оставила после себя сладко-томящее ощущение. Будто он после долгого пути должен был вот-вот вернуться домой.
Гарри привел себя в порядок, поправил очки и постучался в кабинет главврача.
- Войдите, - раздался хрипловатый сухой голос.
Главный врач Ипсвич мистер Клифорт был строгим человеком шестидесяти лет. Имея два диплома в области хирургии и неврологии, он был один из ведущих специалистов. Его взыскательность к работникам граничила с жесткостью.
Придя интерном в Ипсвич, Гарри был поражен, насколько Клифорт напоминает Снейпа и Дамблдора вместе взятых. Сухие, зачастую язвительные комментарии в сочетании с мягким, всезнающим взглядом, заставляли его дрожать. Будто все, отчего он бежал, было здесь и следило за ним с лёгким укором в глазах.
Клифорт был хорошим наставником. Поблажек своим работникам он почти не давал, зато мог помочь с любым затруднением. Он любил медицину всей душой, и, слушая его лекции, молодые интерны проникались значимостью своей работы. Злоупотреблять его добродушием было невозможно. Он как будто чувствовал ложь и интриги.
Иногда Гарри казалось, что Клифорт – маг, но он быстро отбрасывал эту безумную идею: слишком много сил директор вкладывал в медицину для человека, который мог спасти людей одним лишь заклинанием.
Директор жестом пригасил Гарри сесть. Тот благодарно кивнул и плюхнулся на стул.
- Мистер Уилкшир, могу я узнать, где вы были во время вашего дежурства?
- Прошу прощения, сэр, у меня возникли неотложные дела. Но, поверьте, Пол не виноват в произошедшем, - на автомате выдал Гарри.
- Да, я уверен, что это ваша вина, - Клифорт посмотрел Гарри прямо в глаза. – Уилкшир, у вас отличное образование, хотя и получали вы его позже, чем остальные.
- Ошибки молодости, сэр.
- Настолько серьезные, что вам пришлось подделывать сертификат об образовании? – Гарри внутренне похолодел. Что б поступить в институт, ему пришлось получить аттестат не совсем законным путем. Применение магии было незначительным, и Гарри надеялся, что об этом никто никогда не узнает.
- Буду откровенен, Уилкшир. Мы работали с вами три года, и я возлагал на вас большие надежды. Вы не были лучшим из всех интернов, что мне доводилось повидать, но вы столь полно посвящали себя работе, что я искренне верил в ваш успех.
- Благодарю, сэр.
- Не стоит. Мистер Тристбол в коме. На него напали неизвестные, приняв за мистера Уилкшира.
Гарри показалось, что на секунду мир замер, а когда он начал вращаться вновь, то оказался каким-то пустым и холодным.
Клифорт внимательно изучал реакцию Гарри, и, приняв для себя какое-то решение, заговорил вновь.
- Знаете, Гарри – позвольте мне называть вас именно так, ведь фамилия Уилкшир не имеет с вами много общего, - Гарри внутренне напрягся, но Клифорт произнес это спокойно, как давно известную истину. - Так вот, все о время, что я наблюдал за вами, я вспоминал себя. Вы знали, что я почти закончил литературный?
Гарри отрицательно покачал головой.
- Как бы вы думали, почему?
- Вы всегда были человеком с острым, живым умом, и сфера ваших интересов…
- Нет. Нет, Гарри, вы передергиваете, стараетесь льстить. Вам это совсем не идет, - Клифорт встал, и подошел к окну. – Вы знаете, моя семья содержала небольшую больницу. С самого детства отец учил меня медицине, и мне казалось тогда, что нет таинства загадочнее, чем способность одного человека лечить другого. Да, детское воображение могло превратить простое вылечивание простуды в самое волшебное из всех действ. А потом началась война.
Клифорт замолчал, рассматривая панораму города за окном. Гарри чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что весь тот мир, который он так упорно создавал для себя эти шесть лет, вот-вот рухнет, и что он ничего не сможет больше с этим сделать. Гарри не хотелось, чтоб его жизнь разрушалась вновь. Он ценил собственные достижения и людей, которые его окружали. И еще он не хотел возвращаться.
- Вы знаете, психика детей очень гибкая. Но если что-то западает в нее, то вытащить это что-то невозможно. Очень трудно жить, когда волшебство перестает спасать жизни, верно, Гарри? – хотя Клифорт обращался к нему, Гарри не видел лица старого доктора, и не мог сказать, случайна ли эта фраза. Или он знает гораздо больше о самом Гарри.
- Самым трудным было именно верить. Потому что не остается ничего, и, даже работай ты за пределами своих возможностей, люди продолжают умирать. Все твои знания, навыки – оказываются детской иллюзией, сказкой. И тогда я поступил как самый обычный человек. Вы знаете, что я сделал, Гарри? – впервые за все время разговора Клифорт смотрел ему прямо в глаза, и Гарри пробрала дрожь.
- Вы сбежали, - голос его не слушался, и поэтому фраза получилась выше, едва ли не плаксиво.
- Да. Я бросил медицину. Сначала помогал бабке, единственно оставшейся родственнице, восстановить дом. Потом несколько лет прожигал остатки состояния. А потом я поступил на литературный. Вы знаете, я до сих пор вспоминаю те годы с любовью. Я был уверен, что это именно то, чем я буду заниматься. Я учился без устали, оставляя время только на еду и сон. Много позже я понял, что причины столь ярого усердия в учебе были другими. Так совсем не остается времени на размышления о выборе. Вы знаете, я очень ценил всех, кто меня окружал. А потом, на одном из старших курсов нас, в качестве благотворительной программы, отправили на общественные работы. И я попал в госпиталь. Как будто бы кто-то насмехался надо мной, вернув меня в место, от которого я так долго бежал. Это были самые ужасные недели в моей жизни. До тех пор, пока я не перестал убегать.
Гарри, я не буду спрашивать, от чего бежите вы. И не буду пытаться наставить вас на путь истинный – молодежь ни в один век не слушала нравоучений стариков. Но вам придется уйти из больницы. Я не могу допустить, что б персонал подвергался опасности, о которой он даже не подозревает.
- Я сегодня же напишу заявление, - глухо проговорил Гарри. Он поднялся, чтобы выйти, но у дверей его настигла фраза Клифорта:
- Гарри, ты был одним из лучших учеников. Но это – не то место, где ты должен быть.
- Удивительно, сэр, но везде мне говорят одно и то же.
Клифорт с сожалением посмотрел на захлопнувшуюся дверь. В один день он потерял сразу двух интернов, которых намеривался оставить в больнице навсегда. Оставалось надеяться, что Гарри, кем бы он ни был, когда-нибудь перестанет бежать. По себе Клифорт знал, насколько это утомительно и бессмысленно.
