ГЛАВА 5Ребят, спасибо большое за отзывы!
Смеемся дальше, надеюсь :)
«- Мне нужна чистая чашка, - прервал его Шляпник. - Давайте все пересядем на очередные места. Говоря это, он пересел, и Соня последовал за ним, Мартовский Заяц занял место Сони, а Алиса довольно неохотно пересела на его место.
Шляпник оказался единственным кто извлек выгоду из этого перемещения. Алиса, наоборот, оказалась в худшем положении, так как Мартовский Заяц только что опрокинул кувшин с молоком»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Новая глава в романе похожа на новую сцену в пьесе, говаривала Шарлотта Бронте. Так что, читатель, когда я подниму занавес на этот раз, вы должны вообразить просторную комнату в тюдоровском стиле с потускневшей шпалерой над огромным камином, разноцветной мебелью приглушенных оттенков, резными рельефами на облицованных рыжим деревом стенах и высоким балочным потолком. Постарайтесь представить замужнюю даму приятной наружности, чинно восседающую на диване, статного мужчину уже лет двадцать как за сорок, стоящего за диваном, и юную мисс в кремовой мантии с фестонами на вороте, сидящую в кресле. И, наконец, нарисуйте в своем воображении чудаковатого длиннобородого старика в нежно-салатной мантии и очках-половинках.
- Наша благодарность безгранична, профессор Дамблдор, - произнес Статный Мужчина, сделав легкий поклон.
- Не стоит, любезный друг, не стоит. Хогвартс всегда был и будет готов принять тех, кто нуждается в приюте.
- Мы бы не стали обращаться к вам, сэр, если бы не ситуация, в которой мы оказались, - сообщила Дама Приятной Наружности, прижимая изящные пальчики к вискам.
- О, я понимаю, мадам, и поверьте, рад, что могу оказать вам эту услугу.
- Вы так добры к нам, сэр!
- Мисс Пёрфектсон, я боюсь, для вас настало время прощаться с родителями.
Юная Мисс в Кремовой Мантии встала и подошла к Даме Приятной Наружности и Статному Мужчине.
- Маменька, папенька, я благодарна вам за все, что вы сделали для меня. Годы, проведенные на домашнем обучении, были самыми счастливыми годами моей жизни. Мы никогда прежде не расставались на такой долгий строк, и теперь в моей душе волнения и тревоги сливаются с трепетом, какой чувствуешь перед волнующим событием. Я стремлюсь к самосовершенствованию, а что, как не препятствия и сложности, может привести нас к возвышению духа? Вот почему предстоящее радует меня. Но я знаю, что буду скучать по вас неимоверно, и знаю, что вы будете скучать в ответ. Последнее расстраивает меня более прочего. Также грустно мне оттого, что моя няня, моя милая Генриетта слегла с такой тяжелой болезнью, и некому больше приглядеть за мной, пока вы будете путешествовать. Ах, стоит ли говорить, как я сама хотела бы отправиться с вами? Но я понимаю, что это невозможно, ведь для такой юной девицы, как я, подобное путешествие может оказаться испытанием непосильным, и мой внутренний мир может рухнуть навсегда. Поэтому я со смирением и благодарностью принимаю ваше решение отправить меня в Хогвартс. Если там все так же милы и любезны, как профессор Дамблдор, я стану счастливейшим человеком на земле из всех, кто лишен на время родительского тепла.
*СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ*
- Бестолковое бесполезное безмозглое создание!
Шел один из самых беспокойных уроков Зельеварения. Оскорбительные слова так и летали по классу.
- Идиот! Недалекий, ограниченный болван! – звучал голос Гермионы Грейнджер.
- Дурак! Мерзкий придурок! – слышались возгласы Гарри Поттера.
- Урод вонючий! – кричал Рональд Уизли.
- Долбаный му…
- Мистер Малфой, для доведения асербуса до кипения достаточно культурных ругательств. Тем более, эти образцы были взращены здесь, в школьных стенах и едва ли знают значения непечатных выражений.
- Простите, профессор Снейп.
- Итак, - объявил преподаватель, - если ваш асербус приобрел характерный красный оттенок, это значит, что вы можете добавить его в котел.
Гермиона подняла руку.
- Извините, сэр, но мой асербус по-прежнему синий, - слова давались ей с трудом, но она сумела выжать из себя это признание.
- Это означает, что вы были недостаточно искренни, оскорбляя его, и он вам не поверил. Вы неспособны убедить в искренности своих слов даже не имеющее мозга существо? Я разочарован. Вы на пути к тому, чтобы получить за сегодняшнее занятие ноль.
- Сволочь, отвратительный, грязный гад, - зашипела мисс Грейнджер на нечто, напоминающее мутное синее желе, и оно тут же начало краснеть.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и на пороге показался профессор Дамблдор.
- Извини, что вот так врываюсь, Северус, - сказал директор.
В его голосе не слышалось и капли сожаления, и профессор Снейп недовольно скривился.
По тону старика зельевар понял, что тот явился с какой-то очередной «чудесной идеей» или «прекрасной новостью».
- У меня прекрасная новость для всех вас, - сообщил Дамблдор, и Снейп подумал, что было бы неплохо, если бы он не был прав так часто. – У нас в школе появилась новая студентка.
- В середине года? – уточнил Снейп. – Ей исполнилось одиннадцать, и она не смогла дождаться сентября?
- Нет-нет, ей уже семнадцать, и она будет учиться на седьмом курсе.
- Не могу выразить, как я рад этому обстоятельству, - мрачно произнес профессор Снейп, - но позвольте полюбопытствовать, почему вы сочли необходимым сообщить об этом именно здесь и прямо сейчас, во время моего урока?
- Советом директоров…
- Простите?
- Я посовещался с портретами, - пояснил Дамблдор, - было решено, что необходимо начать интеграцию мисс Пёрфектсон в коллектив как можно скорее. Распределение проведем за ужином, а сейчас дадим ей возможность понаблюдать за процессом обучения со стороны.
На лице профессора Снейпа было написано «ненавижуненавижуненавижу», но он просто махнул рукой в приглашающем жесте и повернулся к директору спиной, как бы давая понять, что позволяет творить начальнику беспредел, но сам намерен заняться делами.
Дамблдор оглядел студентов, внимание которых сейчас полностью было приковано к нему.
- Друзья мои, позвольте представить вам нашу новую ученицу – мисс Мария Сюзанна Пёрфектсон.
И в класс вошла она. «Вошла» написано здесь, но походка ее была более похожа на полет облака, на скользящие движения лебедя по водной глади. То не девушка вошла в помещение, а сама Венера вышла из пенных волн.
Если и были на свете идеальные волосы, то были они у Марии Сюзанны. Но не только их шелковистость, здоровый вид и густота привлекали внимание. Необычный цвет – вот что не давало оторвать от них взгляда. Сейчас, в холодных мрачных подземельях они казались серебристыми нитями. Но – здесь раскроем то, о чем другие участники истории узнают чуть позже – при свете свечей ее прелестные локоны казались солнечными ручейками, а при солнечном сиянии наводили на мысли о блестящих колосьях пшеницы.
Лицо ее было правильной - да что там! - идеальной формы, нос был не большим, но и не маленьким, а таким, каким должен быть нос. На щеках мисс Пёрфектсон светился естественный румянец, губы красавицы были формы самой что ни на есть замечательной, а глаза, огромные, точно блюдца, светились добротой и пониманием. Их глубокий синий цвет только подчеркивался густыми длинными черными ресницами, на которых, конечно же, не было и капли туши.
Стоит ли рассказывать о совершенных формах и изгибах ее тела?
Студенты обомлели. Все, кроме разве что мисс Грейнджер. Той с самого начала показалось, что у Марии Сюзанны слишком большие уши.
Зельевар, стоявший к новой студентке спиной, почувствовал возникшее в классе напряжение и обернулся.
Но что подумал профессор Снейп, никто не узнал, потому что он был очень сдержанным.
- Займите свободное место, мисс Пёрфектсон, и позвольте мне продолжить урок, - строго сказал он.
- Замечательно, замечательно, - пробормотал Дамблдор, когда Мария Сюзанна прошла к последней парте. – Просто замечательно.
После урока все студенты обступили мисс Пёрфектсон плотным кольцом, чтобы узнать у нее, кто она такая, откуда взялась и почему явилась в Хогвартс в середине года.
Мисс Грейнджер смотрела на это с мрачно-скучающим выражением лица. Подобострастность ее однокашников в отношении новой студентки вызывала в ней лишь негативные чувства. Не более позитивно окрашенные эмоции пробуждала в Гермионе и сама Мария Сюзанна. Причина этого была никому не известна, но заметим, что позже общественность вынесет юной всезнайке свой, не слишком лестный приговор.
- Еще посмотрим, как эта кукла проявит себя на уроках, - сказала Гермиона, но никто ее не услышал, потому что все сопровождали мисс Пёрфектсон в Большой зал.
Она же была новенькой и ничего не знала о школе!
На ужине, как и обещал Дамблдор, провели распределение. Шляпа в стихах высказалась по поводу того, что ее беспокоят уже третий раз за год, как будто ей заняться больше нечем, и заметила, что она не панама в скупке, чтобы ее примеряли все, кому не лень. Но как только она увидела мисс Пёрфектсон, все её остроумие куда-то пропало. Шляпа очень любезно поприветствовала девушку, аккуратно, стараясь не испортить прическу, опустилась на головку Марии Сюзанны, что-то пошептала ей в уши и громко провозгласила «Гриффиндор».
«Ну, конечно!» - раздались недовольные возгласы с трех других столов, тогда как Гриффиндорский стол возликовал.
Нетрудно догадаться, что один человек в этой эйфории сохранял спокойствие, если не сказать скептическое недовольство. И, как и предполагал этот человек, жизнь его постепенно начала превращаться в Ад.
- Я не понимаю, - говорил этот человек, нервно расхаживая по хижине Хагрида, - почему все так носятся с этой… этой выскочкой!
- А я так это, рад, что вы обо мне вспомнили, - игнорируя слова Гермионы, которая и была нашим загадочным человеком, сказал Хагрид. – Я ж тут, тавой, совсем без гостей сижу.
- Мы о тебе и не забывали, Хагрид, - воскликнул Гарри, радуясь, что может перевести тему. – Просто с учебой полный завал. Седьмой курс, сам понимаешь.
- Так оно, это, дело ясное… учеба ж она, того, важная штука. Вы учитесь, учитесь. Правильно.
Он хлопнул Гарри по плечу, и Мальчик-Который-Выжил едва не перестал соответствовать своему прозвищу.
- Все считают, что она такая идеальная! Подумать только! – снова послышался голос Гермионы.
- Кексов? – Хагрид сунул ей под нос миску, полную угощений.
- С прошлого раза остались? – уточнила девушка.
- Агась.
- Спасибо, Хагрид, но мы как раз перекусили перед тем, как идти к тебе, - она попыталась убрать из голоса нотки раздражения и ответить как можно мягче.
- А, ну так это тогда ладно. Я ж-то повар еще тот.
- Гермиона, я понимаю, тебя злит, что Мария Сюзанна учится лучше тебя… - начал Рон, и даже активная жестикуляция Гарри Поттера не заставила его замолчать, - но она-то в этом не виновата.
Гарри готов был поклясться, что видел, как пряди Гермионы зашипели в направлении мистера Уизли, и только по какому-то недоразумению тот еще не обратился в камень от ее взгляда.
- Она не учится «лучше меня»! А вот то, что она выскочка, так это точно. Только поэтому ей и удается зарабатывать больше баллов. И еще потому, что она «диииико милая», - Гермиона передразнила Лаванду Браун.
- Но на последней Защите она победила тебя на дуэли, - резонно заметил Рон, тогда как Гарри продолжал махать руками и пытаться жестами заставить друга заткнуться.
- Она победила только потому, что я в тот день плохо себя чувствовала.
Рон состроил скептическую рожицу.
- А вспомни, что она говорила, когда Слизерин обыграл вас в квиддич! «Согласитесь, друзья мои, в этот раз они действительно показали лучшую игру…». Тьфу!
- Но она права, - в один голос сказали Гарри и Рон.
- Они были достойными противниками и оказались сильнее, - с печатью вселенской мудрости на лице заявил Уизли, - мы же не должны терять лицо, проиграв, но обязаны вынести из этого поражения как можно больше. Это был ценный урок для нас, и после детального разбора игры, а также в ходе усердных тренировок мы сможем многому научиться. Все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Будем ждать следующую игру.
- Почему ты не запоминаешь так же хорошо то, что говорят учителя на уроках? – вопросила Гермиона. – И пожалуйста, не отвечай. Это был риторический вопрос.
Она не хотела возвращаться в комнату девочек, потому что знала, что ждет ее там. А точнее, кто.
- Гермиона, здравствуй! – воскликнула Мария Сюзанна, стоило Гермионе переступить порог. – Как хорошо, что ты пришла. Я как раз рассказывала девочкам о Прусте и подумала, что ты могла бы высказать свое мнение на его счет, чтобы мой рассказ не был… однобоким.
Лаванда и Парвати сидели на одной кровати, положив руки на колени, а в их глазах горел какой-то безумный огонек. Мария Сюзанна сидела напротив них, ее спина была идеально прямой, а на лице светилась доброжелательная улыбка. Гермиона стиснула зубы.
- Я не читала Пруста, - процедила она.
- О! – на мгновение в глазах мисс Пёрфектсон появилось изумление, но она быстро сумела скрыть его. – Впрочем, конечно, я понимаю. Невозможно прочесть все книги, написанные когда-либо! К тому же, ты специализируешься на прикладной магии, и в этой области тебе нет равных. Зелья, Чары, Руны, Трансфигурация – твои знания основываются на прочной теоретической базе, и я это очень уважаю.
- Моя благодарность безмерна, - безэмоционально ответила мисс Грейнджер, падая на свою кровать.
Мария Сюзанна улыбнулась чуть печально и снова обратилась к Лаванде и Парвати.
- … мы остановились на том, как он переводил труды Рёскина. Нужно отметить, что Джон Рёскин также был выдающимся человеком. Он был критиком, сделал огромный вклад в развитие искусствознания и эстетики. Его лекции по искусству в свое время просто поразили меня. Его отношение к архитектуре… его взгляды – все это так совпадало с моим мироощущением! Он был англичанином, может быть поэтому… впрочем, вернемся к Прусту…
Гермиона схватила подушку и накрыла ею голову, чтобы не слышать звуков этого ангельского голоска. «Воображала!» - зло подумала она.
И в этот момент в ее голову закралась мысль, которая внесла большой вклад в развитие сюжета. Мысль недостойная, негриффиндорская, нехорошая. Но человек в отчаянии способен на многое.
Однако для того, чтобы по-настоящему понять чувства Гермионы и ее мотивы, давайте все же бросим мимолетный взгляд на ее жизнь в одном замке с мисс Пёрфектсон и кратко резюмируем все, что произошло за последние две недели, помимо событий уже описанных.
Мисс Пёрфектсон во всем превосходила мисс Грейнджер. И даже если казалось, что Гермиона сделала все идеально, ее сопернице удавалось сделать это еще лучше. При этом соперничество, кажется, было очевидным для одной лишь Гермионы. Мария Сюзанна искренне – действительно искренне, от чего становилось еще противнее – радовалась успехам мисс Грейнджер и огорчалась ее неудачам. Более того, она смела давать советы и говорить о том, что нужно воспринимать всё лишь как испытания, посланные свыше (за которые, по ее словам, Гермиона должна была быть благодарна, ведь «без испытаний нет самосовершенствования, которое является главной нашей целью»). Остальные же были настолько ослеплены красотой, умом, добротой и силой духа мисс Пёрфектсон, что даже не думали о том, что кто-то может с ней соперничать. Никто не мог превзойти ее, да и никому это не пришло бы в голову – ведь мисс Пёрфектсон была настоящим ангелом!
Она всегда была права, все, что она говорила, было настолько справедливо, мудро и здраво, что у Гермионы ныли зубы от злости. Мария Сюзанна всегда поступала верно, и даже если ее деяние доставляло кому-то неприятности, никто не таил в сердце обиды, потому что все понимали – это был достойный, мужественный поступок. Так, когда она сообщила профессору МакГонагалл, что Драко собирается отправиться на ночную прогулку в Запретный лес, что является очень опасным предприятием и может повлечь серьезные для юноши последствия, и Драко назначили взыскание с Филчем, Малфой поблагодарил (!) мисс Пёрфектсон за заботу.
Единственным человеком в Хогвартсе, чье отношение к Марии Сюзанне казалось бесстрастным, был профессор Снейп. Но и он держался лишь до поры до времени. Однако об этом чуть позже…
Итак, Гермиона решила преподать мисс Пёрфектсон небольшой урок.
- Мария Сюзанна, а что ты думаешь по поводу домашних эльфов? – спросила мисс Грейнджер, пока мисс Пёрфектсон набирала воздуха в грудь, чтобы рассказать о том, что в честь Пруста был назван кратер на Меркурии.
Девушка обернулась и чуть удивленно посмотрела на мисс Грейнджер.
- Они очаровательные создания. Их рабское положение меня, конечно же, угнетает. Ведь они не менее разумны, чем мы.
Гермиона расплылась в улыбке.
- Я знала, что смогу найти в твоем лице союзника.
Мария Сюзанна улыбнулась. Она была рада, что, наконец-то, сумела подружиться и с Гермионой Грейнджер.
- А ты знаешь, - продолжала тем временем основательница Г.О.В.Н.Э., - что эльфы Хогвартса, которые ежедневно готовят нам еду, чистят одежду и посуду, несвободны?
- Не может быть! – воскликнула мисс Пёрфектсон. – Я…я, признаться, не задумывалась об этом раньше, но теперь, когда ты сказала… это действительно ужасно!
- Я пыталась изменить ситуацию, но никто не поддерживал меня. Все относились к проблеме домашних эльфов скептически.
- О, это так неправильно!
Гермиона дважды кивнула.
- Слууушай, - протянула она, пересаживаясь на кровать Марии Сюзанны, - у меня есть идея.
- Эй, Гермиона, Мария Сюзанна рассказывает нам о Прусте, - встряла Лаванда.
- Она такая начитанная, - добавила Парвати.
- Прямо как профессор, - томно вздохнула мисс Браун.
- Да, точно… вот кто действительно идеальная пара для него, - обе девушки захихикали, а Гермиона побледнела от злости.
Это было уже слишком! Если до этого момента она еще сомневалась, стоит ли поступать с мисс Пёрфектсон так жестоко, то теперь все сомнения были отметены!
- Позже… дослушаете… - сквозь зубы произнесла она и, схватив Марию Сюзанну за ее идеальную ручку, потащила девушку прочь из комнаты.
В общей гостиной почти никого не было, и нашим героиням удалось уединиться.
- Эльфы слишком запуганы. Я пыталась освободить их, но они боятся. Они хотят, я вижу это по их глазам, они хотят освободиться, но что-то… или кто-то, - Гермиона многозначительно посмотрела на Марию Сюзанну, будто бы между ними был какой-то секрет, - не хочет, чтобы несчастным это удалось. Этот рабский труд… это просто ужасно. ДОКОЛЕ? – воскликнула она, заставив мисс Пёрфектсон подпрыгнуть на месте, - доколе будет существовать эта дискриминация, этот отвратительный пережиток средневековья? Мы с тобой, вместе, вот кто спасет эльфов от их позорного клейма, от их тяжелой ноши! План таков: по вечерам эльфы обитают на кухне. Мы придем туда, ты войдешь внутрь…
- А ты? Ты не войдешь? Разве не должны мы действовать вместе?
- Меня они знают и не слушают. Видимо КТО-ТО запретил им со мной общаться. Поэтому ты зайдешь внутрь и прочитаешь лекцию о том, что они должны стать свободными. И скажешь, что намереваешься освободить их. Как тебе?
Мария Сюзанна задумалась. Гермиона тоже. Гермиона вспоминала, в какой кошмар превратили ее жизнь эльфы, когда она начала повсюду оставлять им вязаную одежду…
- Это звучит разумно, - заключила, наконец, мисс Пёрфектсон.
- Тогда пошли скорее!
Гермиона воодушевилась. Близился час расплаты. Однако Мария Сюзанна не желала сдаваться так быстро – будто чувствовала, что ее новоприобретенная подруга задумала что-то недоброе. Конечно, ничего подобного не было, но так можно было подумать, взглянув на ситуацию со стороны.
- Близится час отбоя, - сказала она.
После этих ее слов можно было бы предположить, что мисс Пёрфектсон чувствовала, что близится какой-то час, но не могла точно определить какой. Это и было ее ошибкой, приведшей к непредсказуемым последствиям.
- Это не займет много времени, право слово, - ответила Гермиона, про себя подумав, что если их еще и застанут в коридорах в неположенное время, то это будет совсем замечательно.
О, могла ли она раньше вообразить, что пойдет на нарушение школьных правил по собственной инициативе?
Мария Сюзанна сломалась под тяжестью таких весомых аргументов, и обе девушки поспешили на кухню.
Оказавшись у натюрморта, Гермиона пощекотала нарисованную на нем грушу и предложила мисс Пёрфектсон войти. Глубоко вздохнув, Мария Сюзанна шагнула внутрь. Проход за ней закрылся. Гермиона коварно улыбнулась.
Спустя десять секунд коварная улыбка уступила место улыбке более беззлобной. Двумя минутами позже выражение ее лица стало безразличным. Через десять оно стало скучающим. Через двадцать минут мисс Грейнджер начало овладевать раздражение, а через сорок – злость. Она даже решила войти внутрь и узнать, что случилось (в ее душе появились опасения, что эльфы убили мисс Пёрфектсон и теперь пытаются избавиться от трупа; чуть глубже возникли также страшные сцены того, как маленькие уродливые поварята разделывают тело, чтобы приготовить обитателям Хогвартса на следующий день что-нибудь мясное). Но не успела Гермиона даже щекотнуть грушу, как проем открылся и мисс Пёрфектсон с сияющей улыбкой вышла в коридор.
- Гермиона, это чудесно! – воскликнула она.
Мисс Грейнджер мрачно взглянула на подельницу.
- В самом деле? – спросила она, точно зная, что не хочет ничего знать, но ответ был неизбежен.
- Они такие милые. Мы поговорили, и они согласились, что их положение несправедливо. Они сказали, что завтра же обратятся к профессору Дамблдору с тем, чтобы он освободил их и начал платить зарплату.
Мария Сюзанна смотрела на Гермиону с сияющим лицом, но та едва сдерживала слезы обиды. Это было просто несправедливо! Несправедливо было и то, что произошло дальше.
Затянувшуюся паузу в весьма неприятной манере прервал не кто иной, как профессор Снейп.
- Позвольте узнать, что вы делаете здесь в это время ночи? – произнес он, подкравшись к девушкам сзади.
Обе вздрогнули и обернулись, чтобы лицом к лицу встретится с самым грозным учителем в школе.
- О, простите, профессор, это моя вина, - тут же сказала Мария Сюзанна.
Гермиона закатила глаза.
- Я слишком долго пробыла на кухне, - продолжились оправдания.
- Что вы делали на кухне, мисс Пёрфектсон? – спросил он, сложив руки на груди и сурово глядя на студенток.
- Я разговаривала с эльфами. Это просто варварство, что в наше время существует рабство! Я убедила их в том, что они должны пойти к директору и потребовать освобождения. Но я понимаю, что это ни в коей мере не оправдывает нас, сэр.
- Ни в коей мере, - согласился профессор.
Он взглянул на Грейнджер. Та казалось на редкость самодовольной. Снейп удивленно поднял бровь. Она подняла обе брови в знак того, что ждет продолжения – объявления о взыскании, снятия баллов и всего, что полагается в такой ситуации. Он хмыкнул, выражая таким образом удивление. Она начала нетерпеливо постукивать ножкой. Он нахмурился. Она сложила руки на груди. Он задумчиво склонил голову на бок.
- Можете идти, - вдруг сказал он, и Гермиона не смогла сдержать удивленного «ЧТО?».
- Я сказал «можете идти», - повторил он довольно.
Похоже, он действительно гениален, раз сумел понять ожидания мисс Грейнджер и поступить им вопреки.
- Но сэр! – воскликнула она. – Мы же… мы же нарушили школьные правила. Уже полчаса, как мы должны быть в своей спальне. Вы что же, даже не снимите баллов?
- Нет, - он веселясь наблюдал, как мисс Грейнджер в отчаянии озирается.
- Гермиона… - произнесла мисс Пёрфектсон, - может быть, нам лучше пойти.
- Но Мария Сюзанна, мы нарушили правила. Мы должны быть наказаны. Иначе мы можем решить, что нам все сходит с рук, и в следующий раз совершить что-то еще более ужасное! И, что еще хуже, можем подать дурной пример другим студентам, и тогда Хогвартс превратится… превратится в…
- Мисс Грейнджер, я вижу, что вы осознаете всю опасность вашего поведения для нашей школы, поэтому не считаю нужным назначать взыскание или снимать баллы.
- Но профессор! – она умоляюще взглянула в его глаза. – Ну, пожалуйста! Хотя бы несколько баллов!
- Вы больны? – осведомился Снейп.
Гермиона печально опустила голову.
- Отправляйтесь в свою комнату, - сказав это, профессор оставил студенток стоять посреди коридора.
- И почему тебе все время так везет? – спросила Гермиона у Марии Сюзанны.
Та лишь пожала плечами.
А вот профессор Снейп услышал этот вопрос и воспринял его с гораздо большей серьезностью. На пути к своим комнатам он размышлял над услышанным и, в конце концов, понял, как можно было объяснить странное поведение мисс Грейнджер. Он, конечно же, и раньше замечал, как эта надоедливая всезнайка бесится каждый раз, когда мисс Пёрфектсон удается сварить зелье быстрее или, еще хуже, лучше нее. Но теперь все масштабы трагедии стали для него очевидными. Грейнджер хотела, чтобы с них сняли баллы, чтобы мисс Пёрфектсон стала виновницей потери драгоценных очков Гриффиндора. О, коварные женщины! В своем соперничестве друг с другом они могут пойти на все.
Итак, профессор пришел к верным выводам и решил, что просто грех не воспользоваться слабостью мисс Грейнджер.
На следующем же уроке Зельеварения он трижды похвалил работу мисс Пёрфектсон, дал Гриффиндору за ее заслуги десять баллов и в самом конце сравнил зелья Марии Сюзанны и Гермионы, высказавшись, конечно же, в пользу первого. Надо сказать, его чрезвычайно веселило поведение мисс Грейнджер. Та, казалось, готова была задушить мисс Пёрфектсон прямо там, в классе, на глазах у всех, и только врожденное благородство не позволяло ей сделать этого.
После урока Гермиона замешкалась, собирая свои вещи.
- Вы не могли бы проявить большую расторопность, мисс Грейнджер? – произнес профессор Снейп недовольно.
Она посмотрела по сторонам. Убедившись, что остальные ученики покинули класс, Гермиона оставила свою сумку и подошла к учительскому столу. Мысль, которую она хотела выразить, еще не до конца сформировалась в ее голове, поэтому она сказала первое, что пришло на ум:
- Я знаю, что вы делали это мне назло.
- Не вполне вас понимаю.
- Прекрасно понимаете.
- В виду бессмысленности данного разговора, предлагаю вам перестать тратить мое время и покинуть класс.
- Я говорю о мисс Пёрфектсон. Вы всегда демонстрировали к ней разумное безразличие, тогда как весь Хогвартс валялся у ее ног. Но после вчерашнего вы присоединились ко всему этому стаду баранов, которые…
- Достаточно! – рявкнул Снейп, которому, конечно, не льстило причисление к стаду баранов. – Вы забываетесь, мисс Грейнджер.
- Может быть, сэр, - ответила она чуть спокойнее, не без труда сдерживая свою злость. – Все, что я хотела узнать, действительно ли вы так же, как и все, пали жертвой обаяния мисс Пёрфектсон или всё же сохранили свой разум и, отдавая должное своей зловредной натуре, вели себя по отношению к ней благосклонно, чтобы досадить мне.
- Вы слишком высокого мнения о себе, если считаете, что способны заставить меня демонстрировать расположенность к студенту Гриффиндора.
- То есть вы признаете, что начислили ей баллы и похвалили ее зелье из личной симпатии?
Снейп на мгновение замер. Нахмурив брови, он посмотрел куда-то вдаль.
- Этого я не говорил, - наконец, произнес он.
- Значит…
- Это ничего не значит. Я не обязан перед вами отчитываться, мисс Грейнджер. Уходите.
- Тоже влюбились в нашу Мисс Совершенство*? – идиотским голоском спросила Гермиона.
Спросила с единственной целью – разозлить его достаточно, чтобы он продолжил разговор.
- Я дал мисс Пёрфектсон баллы, потому что она их заслужила, - профессор не выдержал и перешел на повышенные тона. - И похвалил ее зелье, а не ваше, потому что ее было лучше. Есть ли еще вопросы у нашей фермерской дочки**? – поинтересовался он, и в его голосе отчетливо слышались нотки раздражения.
Шутка по поводу ее не слишком аристократической фамилии не была свежа, поэтому Гермиона ни на секунду не обиделась.
- Вы ни разу в жизни не давали Гриффиндору баллы, будь они трижды заслуженными. И уж тем более не хвалили чье бы то ни было зелье, если оно было сварено студентом моего факультета. И да, на самом деле, речь идет обо мне, потому что именно моя работа, как правило, заслуживала похвалы.
- Вы, очевидно, считаете меня неуравновешенным подростком, раз уверены, будто я ни разу не давал баллы Гриффиндору? Я никогда не давал баллы вам или вашим друзьям, потому что вы меня раздражаете – это правда. И поскольку на моих уроках на вашем курсе, как вы скромно заметили, только вы, человек, от которого у меня сводит скулы, достойны похвалы, вам не довелось слышать дифирамбов из моих уст. Теперь же появился другой человек, демонстрирующий явные способности к Зельеварению, не входящий в ваше Золотое Трио, но учащийся на вашем факультете. Человек, получивший мое признание - и теперь вы сходите с ума от зависти. Вы жалки, мисс Грейнджер.
Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Их разделял только стол, но на самом деле между ними была толстая китайская стена непонимания…
- Вы!.. – Гермиона обличительно ткнула пальцем в его направлении. – Вы… совершенно не правы.
- Я разбит, - саркастично ответил Снейп, начав складывать пергаменты на своем столе.
Развернувшись на каблуках, Гермиона поспешила к двери. По пути схватив сумку, она уже было покинула кабинет, как вдруг остановилась. Обернувшись через плечо, она спросила:
- Значит, вы никогда не хвалили меня только потому, что я вам не нравлюсь?
Он взглянул на нее исподлобья, как бы говоря, что ей лучше уйти подобру-поздорову.
- Я всегда знала, что вы на самом деле согласны с общепризнанным мнением, что я лучшая на моем курсе, - самодовольно сказала Гермиона.
- Да, так было… - ответил профессор, а затем коварно ухмыльнулся, - пока не появилась мисс Пёрфектсон.
Сердито фыркнув, девушка выбежала из класса.
***
* Perfect – (англ.) совершенный
** Granger – (англ.) фермер, управляющий фермой
***
Зализав свои раны и непослушные волосы, Гермиона пришла в гриффиндорскую гостиную. Там ее ждали друзья и вездесущая Мария Сюзанна Пёрфектсон.
- Чем это вы занимаетесь? – сурово спросила Гермиона, вспомнив вдруг, что является старостой.
Несколько старшекурсников сидели тесным кружком у камина и о чем-то перешептывались. Когда был задан вопрос, ребята вздрогнули и с трепетом взглянули на мисс Грейнджер.
- Гермиона, садись к нам, - сказала Мария Сюзанна, которая была единственной, кто улыбнулся при появлении местной Всезнайки.
- Сначала скажите, что вы тут делаете, - она уперла руки в боки и внимательно оглядела всех присутствующих.
- Мы собираемся играть в правду-или-действие, - ответил ей Гарри.
- Что? – воскликнула Гермиона. – Вы спятили?
- А что такого? Разве это запрещенная игра? – удивилась мисс Пёрфектсон.
- Вообще-то, да. С прошлого года, после того, как в результате этой игры слизеринцы ночью голышом искупались в озере и поголовно заболели русалочьим гриппом.
Мария Сюзанна охнула, а ее щеки покрылись более интенсивным румянцем, чем обычно.
- На самом деле, я считаю, что ее давно была пора запретить, потому что это самая бесполезная, глупая и безответственная игра, - заявила Гермиона, и все громко застонали.
- Гермиона, не будь такой занудой, - выразил общую просьбу Рон, - лучше сядь и поиграй с нами.
- Вот еще! Я же сказала, это совершенно идиотское занятие…
- Ты просто трусишь, - ответил Рон.
- Вовсе нет.
- Боишься, что не сможешь выполнить задание? Или у тебя есть какие-то грязные секреты? – не унимался Уизли.
- У нашей старосты не может быть никаких грязных секретов, - воскликнул Дин Томас, - она проста и скучна, как чистый лист пергамента.
- Мальчики, - воскликнула Мария Сюзанна, - зачем вы так? Если Гермиона не хочет играть, не нужно ее заставлять.
- Действительно, - поддержал ее Гарри, - такие игры не для Гермионы. Давайте играть. Мария Сюзанна, ты первая…
Злой дух вселился в тот момент в Гермиону, иначе нельзя объяснить дальнейшее поведение несчастной. Растолкав мальчишек, она заставила Лаванду подвинуться и с гордым видом уселась между мисс Пёрфектсон и мисс Браун.
- Эй, сначала нужно произнести клятву, - сказал Дин, - если вдруг кто-то не захочет выполнять задание или отвечать на вопрос, ответ на этот вопрос станет известен всей школе.
- Что за глупость? – попыталась возмутиться Гермиона, но Рон ее перебил.
- Такие правила, Герми.
- Иди к черту со своей «Герми»!
Клятва, несмотря на возражения некоторых, все же была наложена, и игра началась. Сначала как вопросы, так и задания были достаточно безобидными, и Гермиона даже начала получать удовольствие от игры. Но вот, когда студенты помладше разбрелись по своим спальням, началась игра по-крупному. Каждый стремился задать вопрос пооткровеннее и дать как можно более смущающее задание.
Гермионе сначала везло, ей доставались довольно простые вопросы – может быть, потому, что ей задавала их Мария Сюзанна, ведь они сидели рядом. К слову, саму Марию Сюзанну тоже жалели, никто не хотел ставить девушку в неловкое положение. К остальным судьба оказалась более сурова.
- Слушайте, - сказала Джинни Уизли после ответа на особенно нескромный вопрос, - мне кажется, нам стоит поменять правила, - мне все время приходится задавать вопросы Рону, а мне совсем не интересно знать подробности его личной жизни. Гермиону все время спрашивает Мария Сюзанна… Давайте установим «случайный выбор» партнера.
Все одобрительно загудели. Джинни взяла в руки перо, подбросила его в воздух и взмахнула в его направлении волшебной палочкой. Перо закружилось, а потом, точно стрела, указало на Гарри.
- Я задаю вопрос Гарри, - радостно сказала девушка, - это уже поинтересней!
Игра стала гораздо более оживленной, но Гермионе снова везло. Тот, на кого указывало перо, в следующем коне задавал вопрос, и, к счастью мисс Грейнджер, этот указующий перст судьбы долгое время не обращался к ней своим заточенным кончиком.
Но, наконец, этому недолгому покою пришел конец. Лаванда Браун взмахнула палочкой над пером, и то, повращавшись, указало на Гермиону Грейнджер. Игроки снова загалдели.
- Так-так-так, - проговорила Лаванда с видом роковой женщины, поймавшей своего мужа в постели с другой.
Гермиона приготовилась к чему-то ужасному. Знала ли она… В общем, как следует приготовиться ей не удалось. Да и кто мог ожидать от этой милой мисс Браун такого подвоха?
- Гермиона, - произнесла она, растягивая удовольствие и накаляя обстановку, - открой нам свой самый постыдный секрет. Что-то, чего ты стыдишься больше всего на свете.
- Нет! – против воли воскликнула Гермиона. – Так нельзя!
- Почему нельзя? – возразил Рон.
- Можно, это вопрос, ты должна ответить, - вторил ему Дин Томас.
- Да, все по правилам, прости, Гермиона, - согласился Гарри.
- Ужасный вопрос, - пробормотала Джинни.
- Бедняжка, - согласилась Мария Сюзанна
- Надо же было так придумать! – в это же время воскликнула Парвати.
- Давай, давай, - весело воскликнул Шеймус Финниган.
Все они говорили хором, но в общем и целом Гермиона поняла, что попала. Последняя надежда оставалась на задание.
- Я выбираю «действие», - сказала она.
Лаванда на мгновение огорчилась. Остальные тоже немного остыли. Но тут лицо мисс Браун озарилось: на нее снизошло вдохновение.
- Ты пожалеешь о своем выборе… - сказала она, коварно потирая руки.
- Сомневаюсь, - ответила Гермиона, пытаясь выкинуть из головы свой самый постыдный секрет.
- Ты должна… - Лаванда, воодушевленная собственной гениальной идеей, взвизгнула, - ты должна подстричь Снейпа.
- ЧТО?
В комнате повисла тишина. Все застыли, точно герои мыльной оперы после сообщения о том, что Селеста не умерла во время родов, а эта горничная – незаконнорожденный ребенок Алехандро.
Несколько пар глаз удивленно расширились. Гермиона не могла поверить своим ушам и была способна лишь безмолвно раскрывать и закрывать рот. Лаванда счастливо улыбалась.
И вдруг все осознали, что только что произошло, и громко засмеялись. Их хохот обрушился на Гермиону, как молния Зевса на провинившегося грека.
- Что значит «подстричь», Лаванда? – сквозь смех спросил Рон.
- «Подстричь» значит взять ножницы, - довольная собой ответила девушка, - и отрезать часть волос. Налысо брить, конечно, не надо, но прическа должна заметно измениться. Так, чтобы мы могли видеть результат. Чтобы результат был очевиден, - последнюю фразу она сказала, глядя на Гермиону в упор.
- За что? – прошептала мисс Грейнджер.
Лаванда сочувственно взглянула на девушку.
- Герми, поверь, ты еще поблагодаришь меня за это. А сейчас – иди. Или, конечно же, можешь поведать нам свой секрет.
- Черта с два, - Гермиона вскочила со своего места и попыталась уйти.
- Гермиона, ты должна выполнить задание, или завтра вся школа узнает твой секрет, - напомнил ей Гарри.
- Если я выполню это, то завтра вылечу из этой школы, - едва сдерживая истеричные нотки, ответила Гермиона.
- Ничего подобного, Снейп тебя не выгонит, - Лаванда покачала головой, - он же не выгнал тебя раньше.
- Всему есть свои пределы. Его терпению тоже.
- Да нет, Гермиона, правда, он покричит, покричит, и успокоится, - попыталась поддержать ее Парвати.
- Может, ты все-таки откроешь свой секрет? – спросила мисс Пёрфектсон.
- Ну уж нет!
- Тогда иди, потому что мы не можем продолжить игру, пока ты не выполнила задание, - сказала Лаванда. – Хотя нет, подожди.
Девушка убежала в свою спальню, а спустя пару минут вернулась с портновскими ножницами в руках.
- Ты бы еще бензопилу притащила, - раздраженно прокомментировала это Гермиона.
- А? Не важно. Ими очень удобно стричь волосы, мы с Парвати всегда подравниваем только ими.
Гриффиндорская староста яростно выхватила из рук Лаванда ножницы.
- Но если профессор Снейп спит, я не смогу попасть к нему в комнату.
- Прояви смекалку.
- Знаешь, Лаванда, у меня такое ощущение, что ты мне за что-то мстишь.
- Нееет, Герми, я тебя люблю! – Лаванда обняла Гермиону, словно они были родными сестрами, которые не виделись много лет.
Гермиона тут же начала отталкивать от себя девушку, пытаясь прекратить эти телячьи нежности.
- Гарри, я думаю, мне будет нужна твоя помощь, - произнесла она, многозначительно взглянув на Поттера.
Тот сперва растерялся, но потом с бормотаниями вроде «А, да. Конечно. Да-да, сейчас» ушел к себе в комнату. Оттуда он вышел с таинственным свертком.
- Ну что ж, - стоя перед доблестными гриффиндорцами, произнесла Гермиона, - знайте, что мне было приятно учиться с вами все эти годы… Запомните меня такой. Молодой, красивой…
- Гермиона, ты навсегда останешься в нашей памяти! – воскликнул Дин, подыгрывая ей.
- Может, ты все-таки лучше поделишься своим секретом? – встрял Гарри, но его быстро заставили замолчать.
- Слушай, Снейп не менял свою прическу, наверное, с рождения, - сказала Лаванда. - Мне очень нравится его каре, но пришло время попробовать что-то новенькое. Я уверена, ему очень пойдет, и он еще спасибо Гермионе скажет!
- Боюсь, когда-нибудь ты будешь разочарована количеством полученных благодарностей. Ты ожидаешь их слишком много.
- Иди, Гермиона! Не люблю длинных прощаний.
- Пока, Лаванда. Помни, что все, что произойдет дальше – твоя и только твоя вина.
Когда выход в коридор за Гермионой закрылся, Рон сказал притихшей компании:
- Я не верю, что она это сделает.
- А я уверена, что она сделает все возможное и невозможное, только бы не раскрывать свой секрет, - ответила Лаванда.
- Хочешь пари?
- Давай, Бон-Бон.
- Последнее ты проиграла, Лав-Лав.
- И просто жажду реванша!
***
Накинув мантию-невидимку, Гермиона бесшумно кралась по коридорам Хогвартса. Проклиная себя, свою глупость, рок, судьбу, Марию Сюзанну и Лаванду, длинные волосы Снейпа и темноту, она спешила к комнатам профессора. Ориентируясь по карте Мародеров, она, успешно избежав встречи с Филчем и Пивзом, вскоре оказалась у каменной стены, за которой, согласно волшебному пергаменту, находился зельевар.
Гадать над паролем в его комнаты было бессмысленно. Мелькнувшая мысль объяснить учителю ситуацию и просто попросить разрешения подстричь его была отметена тут же, несмотря на свою привлекательность. Другая мысль – пойти и сброситься с Астрономической башни была также отметена. Она – в силу своей банальности и негриффиндорскости.
Немного бессмысленного разглядывания древних камней, и в голове Гермионы появился зародыш идеи. Через девять минут идея родилась. Перерезав пуповину, мисс Грейнджер побежала к кабинету профессора.
Направив палочку на дверь в святая если не святых, то к ним приближенных, Гермиона прошептала «Алохомора». Дверь, конечно же, не открылась, но на это никто и не рассчитывал. Девушка применила еще несколько заклинаний для взлома дверей, которые узнала в ходе самостоятельных исследований в запретной секции, и спряталась в нишу неподалеку. Вскоре раздались торопливые шаги.
Мимо Гермионы пронеслось нечто в сером халате. «Профессор?» - подумала Гермиона чуть удивленно. Впрочем, он мог расхаживать по школе в чем угодно…
Не издавая ни единого звука, спасибо специальным заклинаниям, мисс Грейнджер поспешила к личным комнатам Снейпа. Там она остановилась у того самого места, где должен был быть проход, и принялась ждать.
Через несколько минут снова послышался звук чьих-то шагов, и из-за поворота вынырнул профессор Снейп. Подозрительно щурясь и озираясь, он подошел к стене, туда, где стояла Гермиона. Их разделяло не более фута. Гермиона задержала дыхание, глядя на недоброе лицо учителя. С нетипичной для нее нежностью она взглянула на его неаккуратные черные пряди. Сейчас она любила их, как никогда раньше.
Профессор еще раз посмотрел по сторонам, затем прошептал «Бармаглот» и вошел в открывшийся проем.
Когда камни за ним снова образовали мощную цельную стену, Гермиона выдохнула. Теперь она знала пароль к его комнатам – оставалось только дождаться, когда он уснет. Достав карту Мародеров, она начала наблюдать за перемещениями точки с ярлычком «Северус Снейп». Точка некоторое время беспорядочно двигаясь по комнате, и Гермиона едва не рассмеялась, представив, как профессор шарахается от одной стены к другой. Потом точка переместилась в маленькую комнатку, которая могла быть только уборной. Через довольно короткий промежуток времени, давший более или менее точное представление о том, что в туалете делал зельевар, точка вернулась в спальню. Застыв на одном месте, она не двигалась в течение последующих сорока минут, что Гермиона провела в холодном темном коридоре, пялясь на карту.
Никакого способа проверить, спит ли Снейп, не было. Разве что можно было снова его разбудить, дабы убедиться, что он бодрствует, но это не соответствовало целям и задачам мисс Грейнджер.
Прислонившись к стене, как будто бы пытаясь слиться с нею, Гермиона как можно тише прошептала «Бармаглот».
Камни с тихим приятным звуком разъехались в сторону. Молясь про себя всем святым, Гермиона вошла в комнату. Камни тут же съехались обратно, но теперь за спиной девушки красовалась темная дверь.
С тех пор как Гермиона в последний раз была в этих комнатах, они сильно изменились: стали мрачнее, страшнее, холоднее и неприятнее. Единственным желанием девушки было поскорее уйти. Но она не могла. Сжав во вспотевших руках большущие ножницы, она тихонько начала подкрадываться к спальне. Поскольку профессор не выскочил в гостиную с палочкой наперевес, Гермиона надеялась, что ее вторжение не разбудило его. Однако на всякий случай она держала свою палочку наизготовку.
Дверь в комнату, где спал зельевар, была приоткрыта, что облегчило проникновение Гермионы в теперь уже действительно святая святых. Осторожно она шагнула внутрь и увидела темный силуэт на кровати – Северус Снейп действительно спал, не подозревая, какая опасность грозила ему.
Точно в фильме ужасов, Гермиона на цыпочках подбиралась к кровати с безмятежно спящим мужчиной. Она скинула с головы капюшон мантии-невидимки, и теперь случайный зритель мог увидеть парящую в воздухе голову и руку, сжимающую огромные ножницы, блестящие в лунном свете, падавшем из окна.
Вот она оказалась совсем рядом с ним – только руку протяни. Но вдруг профессор глубоко вздохнул, после чего перевернулся на бок, спиной к Гермионе. Конечно, его новая поза была как нельзя кстати, но эти его шевеления едва не заставили сердце мисс Грейнджер остановиться на веки вечные. Как бы удивились врачи, вскрыв ее тело и обнаружив этот важный орган не в грудной клетке, а в пятках!
Девушка умиленно склонила голову на бок, глядя на черные пряди профессора, разметавшиеся по подушке. Закусив губу, она пыталась заставить себя сделать то, что должна была.
- В конце концов, он волшебник, зельевар, и всегда может придумать что-нибудь, чтобы быстро отрастить волосы, - успокаивала себя Гермиона. – Хотя я никогда не слышала ни о чем подобном… Но мой секрет важнее этих сальных локонов! Я не могу допустить, чтобы вся школа узнала обо мне этот позорный факт!
Решительно кивнув своим мыслям, Гермиона с аккуратностью, с какой безоружный человек обращается со спящим диким животным, взяла в руки довольно толстую прядь. Не дыша, она поднесла к пряди ножницы. Легкое движение, тихий нежно-металлический звук, и сотни волосков навсегда потеряли свою связь с умной головой зельевара. Расправившись с волосами сзади, Гермиона взялась за те пряди, которые обычно не очень чистой завесой скрывали лицо профессора. Она понимала, что сейчас отпиливает лосю рога, затупляет волку клыки, обрезает коршуну крылья, лишает рыбу жабр, но был ли у нее выход? Девушка отрицательно покачала головой и осторожно, стараясь не задеть щеку профессора, захватила пальчиками последнюю доступную прядь. Снейп дернулся, снова напугав студентку до чертиков, но не проснулся. Ножницы лязгнули, Гермиона перешла Рубикон.
Прядь с левой стороны она остричь не могла, потому что профессор спал на левом боку, но она рассудила, что даже если она оставит волосы на той стороне, как они есть, изменения в прическе учителя будут очевидными. А скорее всего он сам, обнаружив, что с ним произошло, завершит начатое Гермионой.
Ее сердце пропустило пару ударов, когда она представила, что случится со Снейпом, когда он увидит себя в зеркале на следующее утро. Не хотела бы она оказаться рядом в этот момент.
Тяжко вздохнув, она хотела было уйти, но затем заметила еще одну тоненькую прядку. Взяв ее в руки, она поднесла ножницы, чтобы обрезать и ее, как вдруг профессор, точно пантера, перевернулся и схватил Гермиону за руки.
Зажав ее кисти своими сильными пальцами, он диким взглядом уставился на студентку. Его широко раскрытые глаза казались бешеными, отражая холодный лунный свет. Несколько секунд мужчина пытался прийти в себя. Гермиона стояла над ним, чуть наклонившись и все еще держа в руках доказательства совершенного бесчинства.
- Мисс Грейнджер, - прохрипел он, - я надеюсь, вы мне снитесь.
Она печально покачала головой. Он перевел взгляд с ее побледневшего лица на острые ножницы.
- Объяснитесь, - потребовал он, стараясь держать себя в руках и не переходить на крик.
- Извините, сэр, вы не могли бы меня отпустить? – попросила она, рассчитывая отойти на некоторое расстояние от учителя, дабы избежать возможных увечий.
- Чтобы вы всадили эти ножницы в мою грудную клетку? Увольте.
- Неееет, что вы, сэр! – Гермиона даже истерично хихикнула. – Если бы я решила убить вас, то сделала бы это совершенно иначе.
Продолжая одной рукой держать ту руку Гермионы, в которой были ножницы, профессор свободной рукой пошарил под подушкой и извлек на свет волшебную палочку. Направив ее на мисс Грейнджер, он тут же оттолкнул студентку подальше от себя.
- Поднимите руки над головой, чтобы я мог видеть их, - потребовал Снейп, сидя на кровати и держа Гермиону «на мушке».
Девушка бросила ножницы на пол, чтобы не злить профессора, и подняла руки.
- Теперь объясняйте, что вы тут делали.
Гермиона судорожно закачала головой, стараясь не смотреть на учителя. Не из чувства стыда, а потому что она боялась увидеть результат своих трудов – то есть новую прическу мужчины.
- Смотреть мне в глаза! – рявкнул Снейп. – Что вы тут делали?
- Сэр, понимаете, мы играли… я знаю, что это ужасно, и глупо, и безответственно, но мы играли в правду-или-действие.
Профессор начал тяжело дышать.
- С прошлого года в школе введен запрет на это идиотское занятие! И вы, как староста, должны были первой предотвратить подобное развлечение.
- Я знаю, сэр, но они уговорили меня. Я не думала…
- Это очевидно! Каково было ваше задание? Опять выяснить, в чем я сплю?
- Что? – Гермиона удивленно взглянула на профессора и, едва не задохнувшись от увиденного, тут же отвернулась.
С левой стороны лица учителя свисала достаточно длинная черная прядь, с правой же волосы едва закрывали ухо, острой стрелкой падая на скулу. И, несмотря на незначительность внесенных поправок, внешний вид профессора изменился капитально.
- У вас же не хватает фантазии на что-то более изысканное. Каждый год это одно и то же: сначала вы выясняете все эти похабные секретишки друг у друга, а потом посылаете самого несчастного ко мне, чтобы он выяснил цвет моего нижнего белья или фасон моей пижамы. Что ж, извольте.
Он выбрался из-под одеяла, слез с кровати и встал перед Гермионой в полный рост.
- В прошлом году профессор МакГонагалл любезно преподнесла мне в качестве рождественского подарка эту пижаму. Цвет – голубой. Материал – хлопок. Штаны ночные на широкой резинке, длина – до пят. Рубашка свободная, рукав длинный, количество пуговиц – пять. Карманы отсутствуют.
Гермиона не могла промолвить и слова. Разубеждать профессора, сообщать, что, наконец-то, нашелся студент, который проявил бОльшую изобретательность в выборе задания, она не хотела, догадываясь, какие последствия это может повлечь. Благодарить за содействие и быстро улепетывать казалось стратегией более разумной, но слишком оптимистичной. Нет, Гермиона уже не верила, что выберется живой…
- В чем дело, мисс Грейнджер? – профессор начал медленно приближаться к студентке. – Вы проглотили язык? Или не ожидали, что это будет так легко?
- Да, сэр, - прошептала она. – Простите, сэр. Я действительно сожалею. Это было очень глупо с моей стороны… я… прошу, позвольте мне уйти!
- Идите! – великодушно сказал Снейп.
Гермиона знала, теперь точно знала, что тут есть какой-то подвох. Проклятия в спину она, может быть, не ожидала, но без сообщения о каком-нибудь унизительном взыскании уйти она не надеялась.
Нет, конечно, она понимала, что вскоре профессор обнаружит пропажу половины прически и без труда догадается, чьих рук это дело. Но девушка наивно надеялась, что к тому моменту, как Снейп разыщет ее, чтобы оторвать руки, он успеет хотя бы чуть-чуть успокоиться.
Медленно Гермиона начала пятиться к двери, так как, несмотря на свою веру в благородство учителя, она не желала поворачиваться к нему спиной.
Он, сам того не замечая, в очередной раз тряхнул головой, чтобы убрать с лица мешающую прядь.
- Да, мисс Грейнджер, - процедил он сквозь зубы, - вы правильно ожидаете неприятностей. Ваш поступок не останется безнаказанным. Вы пожалеете, что…
Совершенно машинально он поднял руку, чтобы смахнуть с лица назойливую прядь и замер. Гермиона наблюдала за движениями учителя как за дамокловым мечом, висевшим над ней последние пару минут и теперь решившим медленно опуститься на ее черепную коробку, чтобы, раздробив кость, обеспечить девушку проникающим ранением.
Когда пальцы профессора несколько раз подергали ставшую вдруг короткой завесу (ныне – завесочку), он запустил руку в волосы сзади и из его горла вырвался то ли вскрик, то ли стон. Словно слепец, он долго шарил рукой по голове. Можно было подумать, что он надеялся все же найти недостающие волосы. Но их там не было.
Гермиона продолжала медленно отступать. До двери, ведущей из спальни в гостиную, оставалось около фута. Профессор все еще не пришел в себя, и достаточно было сделать лишь один рывок, чтобы оказаться вне этой комнаты. Но там, за дверью, было еще одно помещение, преодолеть которое достаточно быстро, чтобы Снейп не успел пустить ей в спину Аваду Кедавру, было уже сложнее. К тому же совершать резкие движения было небезопасно.
С другой стороны, продолжать стоять там, где она стояла, было глупо. Поэтому медленное передвижение к двери продолжилось. Ногой она тихонько пнула деревянную поверхность и шмыгнула в образовавшийся проем.
- ГРЕЙНДЖЕЕЕЕЕР! – раздался дикий крик.
Гермиона рванула через гостиную к входной двери. Позади послышался рык Снейпа. Он настиг ее в два прыжка. Точнее, это были гигантские шаги, но единственная ассоциация, которую они вызывали – прыжки черной пумы, когда она нагоняет несчастную антилопу.
Профессор схватил Гермиону за плечи, развернул ее к себе лицом и начал трясти.
- Какого черта? – проорал он, брызгая слюной. – Вы обезумели? Вы совершенно выжили из своего чертового ума?
Гермиона вжала голову в плечи, надеясь, что, в конце концов, ей удастся спрятать эту самую голову где-нибудь в желудке или хотя бы над солнечным сплетением.
- Простите, сэр, - пискнула она, - это было мое задание.
- Идиотка! – снова заорал профессор, он так крепко схватил Гермиону и так активно тряс ее, что в какой-то момент ее ноги перестали касаться пола. – Бешеная идиотка! Тебя надо изолировать от общества!
Его лицо покраснело, являя собой жуткую картину. Гермионе стало страшно.
- Сэр, пожалуйста, - лепетала она, - вы же говорили, что вам не нравится, что каждый год все придумывают одни и те же задания. Видите, на этот раз это что-то оригинальное.
Учитель склонил лицо так близко к лицу Гермионы, что они коснулись друг друга носами.
- Я тебя убью, - скорее прорычал, чем проговорил Снейп.
Затем, ухватив Гермиону за рукав мантии, он потащил ее куда-то. Оказалось, он хотел полюбоваться на себя в зеркало. Последнее обнаружилось над деревянным баром все в той же гостиной. Увидев себя, Снейп даже отпустил свою студентку, чтобы с лицом, полным ужаса, вцепиться пальцами в свои оскверненные волосы.
- Дура! – прохрипел он.
- Сэр, будьте разумны. Вы же волшебник, вам ничего не стоит…
- В самом деле? – спросил он, поворачиваясь к ней. – В САМОМ ДЕЛЕ? А вам не приходило в голову, что если бы достичь любого желаемого состояния волос было так просто, мои волосы не становились бы жирными через несколько часов после того, как я принял душ? Что ваши лохмы не были бы похожи на воронье гнездо? Что все бы ходили с идеальными прическами, как у мисс Пёрфектсон? Эликсир для роста волос существует, но он варится шесть месяцев и в любой аптеке не продается! Волосы – невероятно важная часть каждого волшебника, в них хранится ИНФОРМАЦИЯ.
Гермиона скептически взглянула на профессора.
- Мне все же кажется, вы преувеличиваете…
- Преувеличиваю я, когда говорю, что убью вас. На самом деле, конечно же, я этого не сделаю.
Он снова схватил ее за грудки и низко склонился к ее лицу.
- Я просто буду медленно и изощренно над вами издеваться!
Гермиона шумно сглотнула.
Вдруг профессор вздрогнул и оттолкнул Гермиону от себя. Он взмахнул волшебной палочкой в направлении камина, и там появилась голова профессора Дамблдора.
- Северус, один из эльфов сказал, что ты пытаешься убить студентку…
Повнимательнее разглядев мизансцену, он замер. У зеркала стоял профессор Снейп – на его голове была необычная прическа, которую кто-то мог бы даже назвать стильной, если бы она была более аккуратной. И не была на голове сорокалетнего учителя Зельеварения. Рядом с ним с испуганным видом стояла Гермиона Грейнджер.
- О… Северус… - проговорил директор чуть растерянно, - снова экспериментируешь с имиджем? Ээ… тебе очень идет…
И Дамблдор, и Гермиона вздрогнули, когда стакан для виски со свистом пролетел над всей комнатой и разбился о стену чуть левее камина.
- Северус, в чем дело? Тебе не нравится?
- Ему не нравится, - печально сказала мисс Грейнджер, незаметно передвигаясь к двери. – А я так старалась! Между прочим, вам так гораздо лучше, профессор Снейп. Если бы вы только дали мне достричь с другой стороны…
На самом деле ему не шло. По необъяснимой причине он был похож на идиота.
- Определенно лучше, чем два хвостика, - согласился Дамблдор.
Пока зельевар, подлетев к камину, высказывал начальнику все, что думает по поводу его комментариев, волос, женщин, детей и гриффиндорцев, приплетая к своей страстной речи гиппогрифов, их ягодицы и метлы, Гермиона незаметно выскользнула из помещения.
Когда Снейп это понял, было слишком поздно. Но в любом случае, дальше гриффиндорской башни ей было не уйти…
***
Гриффиндорцы не дождались возвращения Гермионы и разбрелись по своим комнатам спать. Утром же они накинулись на старосту с расспросами, но она отказывались им отвечать. Если бы они не втравили ее в эту идиотскую игру!
За завтраком все безуспешно пытались разглядеть профессора Снейпа. Он не явился в Большой зал, разочаровав тем самым всех старшекурсников факультета Гриффиндор. Впервые, наверное, за весь свою педагогическую карьеру.
К концу завтрака все отвлеклись от обсуждения игры и зельевара, и Гермиона, наконец, смогла спокойно поесть. Теперь ей не приходилось судорожно сжимать чашку, слыша раздражающие разговоры ребят.
Однако вскоре она услышала рассказ Марии Сюзанны о том, как та заняла первое место на соревновании по верховой езде, и не смогла оставить это без комментария.
- А фехтовать ты, случайно, не умеешь? – мрачно пробормотала Гермиона.
Но у мисс Пёрфектсон был идеальный слух, и она прекрасно расслышала вопрос.
- Умею, - радостно ответила она. – А что, ты увлекаешься фехтованием?
- Ага, мне бы сейчас шпагу в руки…
- О, у меня есть любимая шпага. Я сделала ее сама.
Гермиона прикрыла глаза.
- В каком смысле – сделала?
- Выковала, - как нечто само собой разумеющееся выдала Мария Сюзанна.
Ребята вокруг начали восхвалять однокашницу, но та, казалось, была заинтересована только в разговоре с мисс Грейнджер (не забывая, конечно, при этом улыбаться всем остальным и мимоходом отвечать на их незначительные нелепые вопросы).
- Блестяще. А рукоять украшена какими-нибудь камнями?
Мария Сюзанна закивала, ее неимоверно прекрасные волосы великолепной шелковой волной ниспали с плеч вперед – так тяжела была их блестящая, точно зеркало, масса.
- И камни ты, наверное, ограняла сама? – уточнила Гермиона.
- Да.
- Работая в мастерской, которую сама же и построила?..
Мария Сюзанна растерялась. Классическая музыка, игравшая на фоне, прервалась характерным звуком, который можно услышать, когда убираешь головку проигрывателя с виниловой пластинки.
- Нет, - ответила девушка.
- Не может быть!
- Может! Честно! Ее построили наемные рабочие.
Гермиона глубоко вздохнула.
- Знаешь, в чем твоя проблема?
Мария Сюзанна отрицательно покачала головой, заставив весь свет, что можно было наблюдать в помещении, отразиться от ее волос, создав невероятные по своей красоте блики – именно за это качество ее локоны называли ослепительными.
Все замерли, прекратив дышать: все хотели знать, какая же может быть проблема у мисс Пёрфектсон.
- Конечно, нет… - пробормотала мисс Грейнджер, а потом уже громче добавила: - Ты совершенно не понимаешь сарказм.
- Но… но зачем это нужно?
Гермиона лишь закатила глаза.
Вскоре мисс Пёрфектсон и ее ближайшее окружение покинули стол, потому что их ожидали Прорицания.
- Гермиона, в своем отношении к Марии Сюзанне ты иррациональна, - сказали Гарри.
- Чувства всегда иррациональны, Гарри.
- Твои слишком иррациональны.
- Ничто не может быть слишком иррациональным. Все либо рационально, либо нет.
- Сейчас ты *слишком* рациональна. Значит, можно быть и слишком иррациональной. Потому что если есть… о, черт! Гермиона, твоё занудство заразно.
- Отлично, я иррациональная зануда. Спасибо за дружеский задушевный разговор, Гарри Поттер. Теперь позволь мне вернуться к моему завтраку. «Новолуние» пишется через «о», Рональд.
- И как она успевает еще и мои ошибки замечать,- удивленно пробормотал Рон, который судорожно дописывал эссе к предстоящему уроку Астрономии.
- Просто Гермиона – гениальна.
- Видимо, недостаточно гениальна. Несмотря на все мои достижения, я никогда и вполовину не имела такого успеха, как Пёрфектсон. И не то чтобы я к нему стремилась! Мне не нужна эта дешевая популярность. Просто сам факт…
- Ты не очень хорошо умеешь ладить с людьми, - успокаивающе сказал Гарри, - ты… порой… излишне требовательна, любишь командовать, очень правильная и ждешь того же от других. Ты не бываешь, знаешь, милой. Но это не плохо! Просто ты – это ты, такая, какая есть. Весь Хогвартс не сходит по тебе с ума, но зато ты самая умная девушка из всех, что я знаю! Никто не идеален, Гермиона, ты слишком многого требуешь от себя.
- Никто не идеален? – спросила Гермиона, хоть и польщенная похвалами друга, но не способная проигнорировать эти слова. – А как насчет Пёрфектсон? В чем ее недостаток?
Гарри задумался.
- У нее… у нее слишком большие уши, - неуверенно сказал он.
Гермиона не успела ничего ответить, потому что к ней обратился рыжеволосый третьекурсник с сообщением о том, что профессор Дамблдор ожидает ее в своем кабинете.
Гермиона нервно сглотнула. Все-таки Снейп наябедничал. Теперь ее исключат. Точно исключат…
