Глава 5. ПризнаниеЗа дверью воцарилось молчание, через несколько секунд раздались шаги - кто-то, наверное, Рон, ходил по комнате туда-сюда. Внезапно звук шагов оборвался, и Рон снова заговорил, на этот раз жестко, без тени иронии:
- Будешь тут деревянным, если всего несколько дней назад у тебя на глазах убили человека. Я вон, взрослый парень, до сих пор в себя прийти не могу. А уж три года назад... Да как он вообще всё это выдерживает?!
- Гарри сильный, - тихо сказала Гермиона.
- Знаешь, как моя мама говорит? – не то ответил, не то спросил Рон. – На всякого силача достанет палача. И всякого достанет жизнь, полная... – как ты сказала? – адреналина. У него вчера такое было лицо: краше в гроб кладут. Инфернал увидит – испугается! Он хоть сам-то понимает, что остался жив?
- Вроде понимал... в первый день, - пробормотала Гермиона неуверенно.
- А вот я всё время вижу во сне лес, палатку... Просыпаюсь среди ночи, и долго не могу сообразить: где я? – Рон невесело усмехнулся. – Ну, совершенно же безнадежное было дело! Мерлиновы кальсоны проще откопать, чем пытаться отыскать то, незнамо что.
- Зато мы с тобой нашли друг друга, - напомнила Гермиона мягко.
- Да, это точно, - согласно пробормотал Рон. Голос его потеплел.
- А помнишь тот вечер, поздней осенью, когда Гарри отправился на свои занятия с Дамблдором, а мы с тобой ждали его в гостиной? Ты тогда предложил мне серьёзно поговорить…
- Я помню.
- У меня до сих пор этот разговор не выходит из головы, - призналась Гермиона. – Как ты спросил тогда - почему Гарри ходит на свои занятия с Дамблдором один, если, как уверяет Гарри, он рассказывает нам потом всё до самых мелочей? Не проще было бы посещать занятия втроём, раз Избранному не нужно ничего от нас скрывать?
- Хочешь похвастаться, что нашла, наконец, правильный ответ? – с вызовом поинтересовался Рон.
- Нет, не нашла… то есть, сначала я тоже думала, что Гарри знает гораздо больше, чем мы с тобой. Оказалось – липа, - вздохнула Гермиона разочарованно и добавила совсем с другими, восторженными интонациями: - Зато нашла по-настоящему умного, логично мыслящего парня!
- А раньше как будто не замечала логики в его рассуждениях? – с деланной обидой в голосе произнёс Рон. – Нехорошо!
- Ну, не то, чтобы совсем не замечала, - нарочито размеренно проговорила Гермиона, - но в тот вечер он, кажется, впервые, повел себя совершенно иначе. Так… разумно, - игриво добавила она.
- Ну, он ещё и в шахматы неплохо играет, - расцвёл от похвалы Рон. – И эльфов любит. Да, всей душой любит эльфов!
- Она заметила, - заверила Гермиона. – Не только глазами, но и сердцем. Почувствовала.
Голоса друзей вновь стихли. Гарри боялся дышать, а сердце, как назло, стучало слишком громко. Несколько месяцев назад он, не дав себе труда подумать, злился на друга, что тот, якобы от больного воображения, измыслил некий тайный план, которым Дамблдор снабдил Избранного. Но Рон действительно на редкость здраво рассуждает. Логично рассуждает, как говорит Гермиона, а такое одобрение Гермионы что-то да стоит.
- Рон, ты заходил сегодня к своим? – по-видимому, Гермиона решила сменить тему.
- Заходил, - ответил Рон коротко.
- Как они?
- Все также: мама плачет, отец молчит, Джордж... – Рон тяжело вздохнул. - Джинни не выходит из своей комнаты, - закончил он.
Гарри напрягся.
- А с Невиллом у неё?.. – спросила Гермиона нерешительно.
- Дружба с песочницы, - слегка усмехнувшись, Рон добавил: - А вот у Невилла к ней, впрочем, как и у всех парней...
- ...от шестнадцати до семидесяти...
- У волшебников намного, намного дольше! - категорично заверил Рон.
- Да это я так, - по голосу Гермионы чувствовалось, что она улыбается, - просто цитата из одной книги.
- Дашь почитать?
- Ну, если ты хочешь... – с легкой иронией ответила Гермиона.
- А там про что? – вопрос Рона прозвучал не в меру настойчиво. Гарри даже успел подумать, что, пожалуй, Рон действительно когда-нибудь откроет упомянутую книгу.
- Про любовь, - ответила Гермиона.
- Тогда захочу! - Рон, судя по всему, незамедлительно подкрепил слова делом.
Какое-то время в коридор доносилось лишь учащённое дыхание Рона и Гермионы. Гарри почувствовал разочарование - судя по нарастающему довольному сопению Рона и редким глубоким вздохам Гермионы, друзья, похоже, слиплись надолго. Пора сматывать удлинители, всё равно занятного ничего больше не услышишь.
Гарри вынул концы обоих шнуров из ушей и легонько подул на руки, чтобы обсушить вспотевшие ладони. «Похоже, опять пора под душ! - ехидно сказал он себе, оттянув прилипшую к разгоряченному телу рубашку. - А у Джинни с Невиллом, оказывается, дружба с песочницы? Ну-ну...»
Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей и о событиях в песочнице, и о происходящем за дверью – а думать об этом было невозможно ни одной лишней секунды – Гарри стал перебирать в памяти всё, что успел подслушать. «Рон – логично мыслящий парень... Выходит, нашли друг друга, пока меня рядом не было... Самое главное пропустил!»
Идея показалась настолько забавной, что руки, уже начавшие было сматывать провода, замерли в воздухе. А он, Гарри, наивно думал, что у этой парочки только на почве заботы об эльфах взаимопонимание! Плохо Гарри Поттер знает своих друзей… А может быть, подождать, когда они закончат? Вдруг ещё что-нибудь интересное расскажут?
К счастью, Гарри не пришлось долго испытывать своё терпение. Гермиона, явно задыхаясь, взмолилась:
- Рон, дай перевести дух! Не могу больше!
- Как скажешь, - согласился Рон. Гарри показалось, что друг выполнил просьбу Гермионы чересчур быстро, уступив ей с первого раза.
- О, Рон, ты так великодушен! – благодарно воскликнула Гермиона.
- Ну, это как сказать... - уклончиво протянул Рон. – Знаешь, мне тоже тяжело... Местами... Надеюсь, леди простит джентльмену некоторую откровенность?
- О, ваша леди - само благородство, Рональд Уизли! – Гермиона весело рассмеялась, напомнив Гарри беззаботные вечера, проведенные у школьного камина в конце шестого курса. – И откровенность в людях ценит превыше всего! Кстати, можно откровенный ответ на один вопрос? – смех неожиданно оборвался. Гермиона, словно боясь передумать, выдавила с явным трудом:
- Рон, скажи честно: в глубине души ты ведь не хочешь, чтобы они встречались? Я имею в виду Гарри и твою сестру.
Тяжёлый вздох лучшего друга до боли переполнил уши.
- Не знаю... – признался Рон после продолжительной паузы, показавшейся Гарри вечностью. – Моя душа даже для меня самого сплошные потёмки, - добавил он, усмехнувшись, впрочем, вполне добродушно.
- И всё-таки? – продолжала допытываться Гермиона. – Разве плохо, если твой лучший друг и твоя единственная сестра будут счастливы вместе?
- А если не будут? – вопрос Рона прозвучал слишком быстро, едва Гермиона успела произнести последнее слово. – Представь, каково будет мне... нам общаться с Гарри, если у них с Джинни не заладится?
- Рон, ты просто эгоист, - насмешливо сказала Гермиона, однако даже толики осуждения в ее голосе не чувствовалось.
- Ещё какой! – воскликнул Рон. - Но мне простительно. У меня была сложная жизнь… - грустно добавил он.
- Правда? – короткий вопрос Гермионы был полон поддельного изумления.
- Правда-правда, - ответил Рон серьёзно. - И знаешь, что моей сестре, что нашему другу до нас с тобой, как говорят Фред и Джордж, ещё стра…дать и страдать.
За дверью снова воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая только тяжёлыми шагами Рона. Воспоминания о погибшем брате, конечно, разбередили незажившую рану, разогнали ту уютную, непринуждённую атмосферу, которая заполняла комнату.
Прошло минут пять, а может, и больше. Паркет продолжал утомлённо поскрипывать под ботинками Рона. Гарри уже готов был сматывать шнур удлинителя, когда его друг снова заговорил, и Гарри в очередной раз, уже почти машинально, приложил к ушам концы проводов.
- Джинни разваливается на куски, - устало выдохнул Рон.
Фраза прозвучала удручающе. Наверное, воздух комнаты разом загустел от тяжести оброненных слов, напружинил, и с силой вытолкнул в коридор обе дверные створки. Гарри прижался спиной к стене, не понимая до конца, от кого он прячется: от друзей, от падающего в темноту коридора света, или от гулкого эха, что, казалось, заполняло сейчас и все пространство вокруг, и каждую клеточку его самого. «Джинни разваливается на куски!» - раз за разом повторял кто-то невидимый, не давая сосредоточиться, мешая вслушаться в разговор.
- Понимаешь, Джинни вбила себе в голову, что Гарри больше её не любит. Не подошёл, прошёл мимо, не обнял, не заговорил, не поцеловал, не заметил, не... А я и не знаю, как её утешить. И надо ли?.. Тьфу, чёрт! - выругался он, неожиданно отступив от темы. - Не закрывается! Что-то тут заело в этой доисторической железке. Гермиона, может, ты попробуешь?
Гарри никогда не переставал удивляться, как искусно умеет Гермиона творить самое обычное волшебство. Обе дверцы плавно распахнулись и почти синхронно закрылись, мелодично прищёлкнув дверной ручкой. Длинный коридор вновь погрузился в привычный полумрак.
- Здорово ты их... – восхищенно пробормотал Рон. – В смысле, классно у тебя получается!
- А знаешь… - произнесла Гермиона негромко. - Ты, как друг, мог бы поговорить с Гарри.
- Последнее, что я сделаю, - неожиданно твердо заявил Рон, – это пойду уламывать Гарри. Пусть уж как-нибудь разбираются сами, без помощников. У мамы, знаешь ли, все помощники, вольные или невольные, получали по заслугам наравне с основными зачинщиками... А что? – Рон усмехнулся. - Я это твёрдо усвоил!
- Трудное у тебя было детство, - ответила Гермиона задумчиво, явно размышляя о чём-то своём. – Так ты решил...
Рон не дал ей договорить:
- Решил - пускай свои дрова ломают сами!
- Мрачные предчувствия? – понять, не видя выражения лица, иронизирует Гермиона или говорит серьёзно, Гарри не мог. Впрочем, неважно. Главное, что Рон оказался своим человеком. Помогать не будет, но и мешать, судя по всему, тоже. Уже проще!
- Они же оба... как дети, – язвительно начал Рон. Немного помедлив, добавил с еще большим неодобрением: - Малые. Забились каждый в свой угол! Чего ждут?
- Рон, ты не представляешь, как иногда бывает трудно...
Рон опять решительно перебил девушку.
- ...сделать первый шаг? Представляю. Ещё как представляю! Я ведь был тогда уверен, что вы с Гарри... – голос Рона оборвался на высокой ноте, он словно поперхнулся своими же словами. – Но мне уже всё равно было, понимаешь! Всё равно! Я готов был спать на половом коврике и жрать вашу несчастную рыбу, только бы не оставаться в одиночестве. А ведь я был гораздо больше виноват, чем моя легкомысленная сестренка.
О чём это они? В чём таком сомнительном может быть замешана Джинни? Гарри нетерпеливо поправил в ушах концы удлинителей.
- Она до сих пор переживает из-за той статьи в «Пророке»? – в голосе Гермионы послышалось удивление. – Да Гарри же её не читал! Мы тогда сразу спрятали газету.
- Вот потому-то и переживает, - хмуро откликнулся Рон. – Хотя, - добавил он, видимо, пытаясь как-то себя успокоить, - один чёрт! Что с того, если бы Гарри рыдал над телом Дамблдора? Всё равно объявили бы убийцей, раз уж пошла у них такая... игра.
Гарри ещё не понял до конца, о чём идет речь, но при упоминании о смерти Дамблдора, как ни странно, успокоился. То, что случилось год назад, уже двадцать раз пережито. Полста свежих могил давно заслонили собой белую гробницу.
- Рон, успокойся, - Гермиона, как обычно в такие моменты, говорила тихо и мягко, пытаясь призвать к здравому смыслу.
- Я спокоен, - жёстко отвесил Рон. – Но скажи честно, у тебя бы хватило ума оттащить кого-то... ну, хоть меня... – напряжение в его голосе нарастало, - когда ты стоишь перед... братом, и не можешь до конца понять, что его уже нет?
Дамблдор Гарри не родственник, - поправила Гермиона. – А об их особых отношениях Джинни могла и не знать.
- А что они вообще знают друг о друге? – с вызовом спросил Рон, и, поскольку его вопрос остался без ответа, подвел неутешительный итог: – Вот-вот - молчишь!
- Ладно тебе хмуриться, - миролюбиво произнесла в ответ Гермиона. – Нет, правда, Рон, тебе не идёт. К счастью, Гарри умеет прощать, как никто другой.
- Я знаю, - поспешно отозвался Рон и глубоко вздохнул. – Эх, окрутит его моя сестрёнка. Сердцем чувствую.
Раздался глухой звук. Вероятно, Рон с силой ударил себя рукой в грудь.
- Как бы тебя самого, такого чувствительного, кто-нибудь не окрутил? – Гермиона снова взяла игривый тон.
- Меня?! – Рон запротестовал так категорично и громко, что у Гарри слегка заложило уши. – Да я все давным-давно обдумал!
- Давно?! – казалось, изумлению в голосе Гермионы не было предела.
- Ага, целых три года назад. Когда увидел тебя, такую красивую, на Святочном балу... Полгода назад, когда остался один… Неделю назад, когда боялся отпустить тебя даже на шаг, потому что должен был умереть за тебя и вместо тебя! И когда вдруг стало ясно, что у нас ещё всё впереди... – Рон, до того говоривший почти без остановок, на одном дыхании, внезапно остановился, сделал глубокий вдох и, видимо набравшись храбрости, выдохнул: - Гермиона, я люблю тебя!
- Правда? – растерянно переспросила девушка, немного рассмешив Гарри своим странным полудетским вопросом. Она что, действительно когда-нибудь в этом сомневалась?
- Правда! – твердо заверил Рон. – И у нас с тобой всё обязательно будет хорошо!
- А-аа... как? – взволнованная неожиданным признанием Рона, Гермиона говорила совсем тихо, запинаясь почти после каждого слова.
- Как? – переспросил Рон, судя по растерянности в голосе, немало смущённый. – Как... А как ты хочешь?
- Ну, я... Я не знаю!
- Вот как ты захочешь, так и будет! – с жаром заверил Рон. – Я обещаю! И каждую ночь ты будешь засыпать счастливая, если вообще будешь засыпать...
Гермиона еле слышно хихикнула. Рон быстро поправился:
- Нет, если тебе надо будет выспаться перед... экзаменом, я это самое... потерплю. Хотя в книгах пишут, - авторитетно добавил Рон, - что хороший здоровый... в общем, любовь – самое лучшее... расслабляющее... средство...
На последних словах голос Рона перешёл в шёпот, а потом и вовсе затих, уступив место неровному возбужденному дыханию. Все ясно - целуются. Решив, что на этом хватит, Гарри освободил уши от шнуров и машинально скрутил провода.
Вопреки опасениям друзей, упоминание о прошлогодних событиях совсем не взволновали его. Поразил внезапно повзрослевший Рон. Гарри не помнил его таким, и в глубине души даже считал друга в чём-то младше себя. Но Рон - как он сказал? - сделал первый шаг, и теперь он и Гермиона вместе.
А они с Джинни всё еще сидят по углам. Как дети малые – верно подмечено. А ведь они же нужны друг другу! Иначе он о ней и думать бы не стал. Как с Чжоу – раз, и отрезало.
Запихивая Удлинитель ушей в карман, Гарри нащупал лист бумаги, сложенный в аккуратный квадратик - его письмо Джинни. Завтра попросит Рона передать сестре.
Но сможет ли когда-нибудь он, Гарри, сказать своей Джинни: «Будет так, как ты захочешь!» Искренне, без всяких оговорок, условий и недомолвок? Как это только что сделал Рон…
Fin
