Эпилог20 июля 1993 года.
Рывок портала — и хаос тропических джунглей сменил аккуратно подстриженный газон с цветочной клумбой. Сириус усмехнулся — за столько лет он так и не привык к буйству красок, оно всё ещё резало глаз. А на Рождество остро хотелось поиграть в снежки и вдохнуть морозный воздух, пахнущий хвоей. Пустое… Эта прекрасная земля подарила ему самое главное — то, за что не жалко умереть и ради чего стоит жить. Только здесь он понял, что значит возвращаться не в дом, а домой. Туда, где любят и ждут. Туда, где без тебя чего-то не хватает. Теперь он вернулся надолго — последние штрихи на карту заповедника Мончадо были нанесены, больше не придётся уезжать на несколько недель.
Сонная тишина спальни будто погладила его по щеке мягкой ладонью, чтобы тут же отступить перед хрустальным голосом Кончиты. Она села в постели, едва Блэк переступил порог.
— Уже вернулся?
— Нет, это мой призрак! — добродушно ухмыльнулся Сириус, поражаясь, как она вообще почувствовала его появление. Он бы поклялся чем угодно, что прошёл по коридору и открыл дверь без единого звука!
— Что-то ты слишком материален для призрака… — игриво промурлыкала она.
— А для тебя?
Эти минуты хотелось растянуть на десять… нет, сто… нет, лучше тысячу лет! Но всё хорошее кончается быстро. Кончита осторожно высвободилась из объятий мужа и встала.
— Мне в суд к девяти.
— Успеешь, ещё и половины нет. Надолго?
— Да вряд ли. Дело простенькое, драка в кабаке, там и адвокат нужен только для порядка. Андреса не буди, пока сам не проснётся, он вчера до часу ночи капризничал. Опять зуб лезет. И Гарри тоже пусть спит, они с дедушкой засиделись, ему какое-то новое дерево из России привезли. Всё, я полетела.
Со вздохом проводив взглядом ушедшую жену, Сириус оделся и отправился в детскую. Маленький Андрес спал, засунув палец в рот и чему-то блаженно улыбаясь. Год и три… столько же, сколько было Гарри, когда… Нет, не думать об этом. Не стоит. Особенно в такое светлое и радостное утро. С Андресом такое никогда не случится, а Гарри уже почти забыл о Дурслях. Он погладил сына по волосам, тихо прикрыл дверь и вышел в коридор.
На кухне заспанный и встрёпанный Гарри с недовольным видом копался в морозильном шкафу.
— Уже вернулся? — просиял он при виде крёстного.
— Как видишь. А ты что так рано поднялся?
— А у меня сегодня дел много.
— Скажите, пожалуйста, какой деловой человек! И чем это ты так занят в каникулы?
— Сначала пойдём в квиддич играть, потом купаться, а потом я к сеньору Пабло. Ему вчера карельскую берёзу привезли, такое интересное дерево!
Сириус усмехнулся. Для него уже четвёртый год оставалось загадкой, как сеньору Пабло удалось заинтересовать девятилетнего Гарри изготовлением волшебных палочек. Но факт оставался фактом — мальчик часами просиживал в мастерской, засыпал старика вопросами и даже начал ему помогать. А сеньор Пабло говорил, что из Гарри выйдет толк…
— Тогда закрой морозильный шкаф и достань муку. Оладьи сделаем.
— Классно! С патокой?
— Можно и с патокой.
Тарелка с оладьями опустела почти мгновенно, Гарри, подхватив метлу, умчался, а Сириус решил разобрать газеты, накопившиеся за время его отсутствия. За обстановкой в Англии надо было следить — если Дамблдор прав и проклятое Пророчество ещё не сбылось до конца, возвращение Вольдеморта могло коснуться Гарри даже здесь, на другом краю земли. Но Пророк, к счастью, ни о чём серьёзном или подозрительном не писал. Сириус уже почти небрежно пролистнул последний номер, улыбнулся при виде заметки о крупном выигрыше в лотерею — и застыл при виде фотографии семьи счастливчиков. Сходил в кабинет за лупой, внимательно присмотрелся…
— Сволочь!
Мерзавец хорошо устроился. В семье Уизли столько детей… если в ближайшие годы что-нибудь случится — загнанная в угол крыса станет опасной. Это не должно повториться, надо закончить то, что не удалось двенадцать лет назад. Хотя… возможно, сейчас он будет полезнее живьём. Найти «Нору» не проблема, Фабиан однажды упоминал адрес, выцарапать оттуда этого подонка тоже можно, только аккуратно… Главный вопрос — как попасть в Британию?
Он достал из кармана зеркальце, рамку которого украшал узор из сплетённых J и S. Когда-то они с Джеймсом планировали возродить забытое искусство изготовления Переговорных Зеркал и двигаться дальше, придумав, как сделать из них аналог магловского телефона. Воплощать эти планы в жизнь ему пришлось в одиночку, но он справился — и теперь в Эльдорадо такие зеркала были у каждого, а к началу сентября предстояло изготовить первую крупную партию на экспорт, для Министерства Магии США. Сириус тщательно протёр гладкое стекло и коснулся его палочкой.
— Северус Снейп!
Через секунду в зеркале появилось сосредоточенное лицо Снейпа.
— Блэк, если ты оторвал меня от работы из-за каких-нибудь пустяков… — угрожающе начал он.
— У тебя от того Фелициса ещё что-то осталось?
— Осталось. А тебе зачем?
— Надо.
— Блэк, не стоит со мной в эти игры играть. Что ты затеял?
— Ты уверен, что хочешь это знать? У тебя жена беременная!
— А у тебя крестник и маленький сын. Так что давай, колись.
— Хорошо. Тогда дуй ко мне, ты Пророк не выписываешь. Покажу кое-что.
Через пять минут Снейп сидел на диване в гостиной в доме Блэков и с недоумением смотрел то на позавчерашний номер «Ежедневного Пророка», то на Сириуса.
— И чем тебя так взволновала эта фотография счастливого семейства?
— Посмотри внимательнее. На плече у высокого мальчика слева.
Северус снова вгляделся в снимок.
— Ты уверен? — сухо спросил он.
— Ещё бы! Видишь, одного пальца на передней лапе не хватает. Расслабился, гад, понял, что меня в Англии нет! Хотя непонятно, как он Рема не испугался…
— Думаю, он не рассчитывал, что этот снимок попадёт в газету, — ответил Снейп. — Фото явно любительское, для семейного альбома. Собираешься ему шею свернуть?
— Ну зачем же? Есть план получше…
1 сентября 1993 года
Минерва Макгонагалл открыла глаза, потянулась, посмотрела на часы и перевела взгляд на висящий над кроватью календарь. Первое сентября, восемь утра. Ну почему лето пролетает так быстро? И почему, как ни планируй работу, в последний день всегда обнаруживается сотня мелочей, с которыми обязательно надо разобраться до приезда студентов? Вот и сегодня точно так же, и она уже не могла позволить себе роскошь поспать подольше.
Занятая своими мыслями, Минерва неторопливо спустилась на первый этаж и с сожалением вздохнула — как же шумно тут будет завтра в это время. Внезапно мягкую тишину замка прорезал дикий крик, раздавшийся из Большого Зала. Встревожившись, Макгонагалл ускорила шаг и в дверях чуть не столкнулась с Чарити Бэбидж, молодой преподавательницей магловедения.
— Что случилось?
— Там труп! — взвизгнула Чарити.
На преподавательском столе действительно лежало человеческое тело.
— Сходите за профессором Дамблдором.
Чарити, цокая каблуками, умчалась в директорский кабинет, а Минерва подошла к столу — и в первый момент остолбенела, не в силах поверить своим глазам. Предполагаемый труп был ей очень хорошо знаком и выглядел гораздо лучше, чем должен был. И даже, как она обнаружила секунду спустя, был жив. С розовым бантиком на шее и приколотым к груди пергаментом на столе лежал Питер Петтигрю.
— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала она.
Через несколько минут появился директор. Выслушав Макгонагалл, он отколол пергамент, прочитал, всё больше и больше мрачнея, и наколдовал носилки, на которые переложил Питера.
— Идите со мной, Минерва.
В кабинете директора Макгонагалл со всё возрастающим изумлением смотрела, как Дамблдор сначала связывает Питера, потом устанавливает на комнату дополнительные защитные чары…
— Минерва, будьте любезны, установите здесь барьер от анимагических превращений.
— Но зачем?!
— Сделайте, пожалуйста, потом я вам всё объясню.
Минерва пожала плечами и взмахнула палочкой. Дамблдор молча протянул ей тот самый пергамент, который читал внизу. Развернув его, она тяжело опустилась на стул. Этот почерк — изящный, утончённый, летящий — она бы узнала и через сто лет. Почерк одного из лучших своих учеников.
Славная шутка, правда, профессор? Давний мертвец в роли почтовой совы. Когда в курятнике начинают пропадать яйца, можно свалить всё на очередного Тёмного Лорда. Но лучше поискать крысу. И я нашёл Питера. Расспросите его хорошенько, профессор — о крысах, премудростях высшей трансфигурации и семье Уизли. А ещё об Игл-стрит и Заклятии Доверия.
Вас, конечно, больше всего интересует Гарри. Что ж… он жив, здоров и счастлив, чего и Вам желает. Но не ищите своего Избранного, это бесполезно. Странный Вы выбрали способ сделать из него героя. Странный и подлый — никакие Ваши планы не стоили его страданий! Это было неправильно. И я выбрал для нас обоих новую жизнь.
Там, где мы сейчас, всё так непохоже на добрую старую Англию… Другой воздух, земля, звёзды. И порядки тоже другие. Этой стране не требуются герои, потому что здесь никогда не было Тёмных Лордов. А тех, кто пытался сыграть эту роль, останавливали очень быстро. Не герои — простые люди. Наверное, потому, что здесь истина и справедливость — не пустые слова. Может быть, и британским волшебникам пора узнать, что это такое, и научиться решать свои проблемы самим? Полезный будет урок, ведь герои тоже не вечны…
Прощайте. Или, возможно, до свидания?
Сириус Блэк.
P. S. Полагаю, это Вам будет интересно: незадолго до нашего бегства из Англии я нашёл на Гриммаулд-плейс странную вещь — золотой медальон с буквой S на крышке. Внизу я постарался нарисовать его. Медальон был зачарован, и о такой гнусной тёмной магии я даже не слышал. Он был почти живой. Я уничтожил эту дрянь, не раздумывая, откуда она взялась. А теперь начинаю подозревать, что эта вещь может быть связана со смертью Регулуса. А значит — и с Вольдемортом.
Ниже, под рисунком, была ещё одна строчка — другим почерком и без подписи.
Как Вы думаете, профессор: обязательно ли надо проходить через ад, чтобы попасть в рай?
Макгонагалл ещё раз перечитала письмо. Господи…
— Альбус, это значит…
— …что Хранителем Тайны Поттеров и убийцей маглов на Игл-стрит был Питер, — мрачно подтвердил Дамблдор. — И, если я правильно понял это письмо, он анимаг. Крыса. Жившая, видимо, в семье Уизли.
— Да… кажется, у Перси Уизли была крыса, а потом у Рона, — неуверенно протянула Минерва. — Но получается, что ни в чём не повинный человек три года просидел в Азкабане? Как это могло случиться?
— Крауч жаждал власти, его не интересовала истина. А я пошёл на поводу у своих чувств, Минерва. Я видел только то, что хотел видеть…
— И не видели того, чего видеть не хотели, — язвительно хмыкнул портрет Финеаса.
— Это одно и то же…
— И что теперь? — Макгонагалл поджала губы. Ей было мучительно неловко за свои прежние мысли о Питере как о добром и честном, но ни на что не способном мальчике. И за то, что она, как и Дамблдор, поддалась эмоциям. Сириус доставил ей слишком много хлопот за семь лет, не сосчитать, сколько раз хотелось прибить паршивца на месте… Особенно сильно — на пятом курсе. И потому так легко оказалось поверить, что именно тогда он показал своё истинное лицо…
— Сириус Блэк свой выбор сделал. К худу или к добру — время покажет, но нам придётся с этим считаться и, как он выразился, учиться решать свои проблемы самим… Сообщите, пожалуйста, членам Ордена, что в воскресенье я жду их здесь.
1 сентября 1993 года, вечер.
Профессор Люпин с любезной улыбкой поблагодарил Филча, показавшего новому преподавателю его комнаты, и пожелал ему спокойной ночи. Ворчливый завхоз, буркнув себе под нос что-то вроде «набрали шпану», удалился, а Ремус, закрыв за собой дверь, зажёг свечи, вытащил из кармана зеркальце и стукнул по нему палочкой так сильно, что стекло зазвенело.
— Бродяга, ты сукин сын! — сердито прошипел он, дождавшись ответа. — Почему ты мне ничего не сказал, когда нашёл Питера?!
