Глава 5Гермиона дернула привязанными руками, и вскрикнула от досады. Наверняка нашлась бы куча девчонок, которые были бы счастливы оказаться привязанными к кровати Малфоя, но она определенно не принадлежала к их числу. Она не понимала, зачем белобрысый хорек хотел, чтобы она вспомнила события предыдущей ночи прежде, чем он ее отвяжет. Случилось ли что-то чрезвычайно важное или он просто ради забавы хочет растянуть момент ее унижения?
Скосив глаза на потолок, она попыталась вспомнить, что же произошло после того, как Малфой назвал ее принцессой. Первый раз в жизни мозг затруднялся предоставить требовавшуюся ей информацию. Она понятия не имела, как Малфой ухитряется это делать каждое утро – просыпаться и пытаться вспомнить, что было вчера.
***
– Скажи мне, принцесса, что сделал Уизел, чтобы разрушить твое счастье? – сказал он, глядя сверху вниз на Гермиону, которая удобно устроилась, положив голову ему на колени. Она неосознанно положила руки на живот, оставив попытки потрогать его нос. Заметив этот жест, Малфой удивленно поднял брови.
– Он бросил меня беременную и сбежал в Румынию, – прошептала она, вновь переживая чувство уныния и чувствуя себя брошенной.
Письмо, оставленное Роном на прощание, разбило ей сердце. Сейчас она понимала, что он человек никчемный и совсем ей не подходит, но в тот момент это стало для нее тяжелым ударом.
– Сочувствую, – сказал Малфой так, как будто был готов услышать нечто подобное.
– Не надо, это было давным-давно. И расстроилась я главным образом из-за ребенка, я потеряла ее в начале беременности. Она была такой маленькой и беспомощной, и я чувствовала, что сделала что-то неправильно, не смотря на то, что выполняла все рекомендации медиков.
Гермиона пыталась не расплакаться, ей не хотелось, чтобы Малфой снова увидел ее в момент слабости.
Малфой нагнулся и взял ее ладони в свои руки. Такой теплый и успокаивающий жест, заставивший ее почувствовать себя немного лучше.
– Твоя очередь.
Он выпустил ее руки, но не отодвинулся. В его глазах появилось отстраненное выражение, он уставился куда-то вниз.
– Полагаю, все началось еще на шестом курсе. Ты же знаешь, как Волдеморт пытался проникнуть в Хогвартс. Мне просто хотелось обо всем забыть, и я начал пить. У меня всегда имелись деньги на выпивку, и рядом всегда были желавшие меня женщины.
Гермиона приподнялась, сев на колени, в результате чего оказалась с ним нос к носу.
– Ты выбрал отвратительный способ борьбы со стрессом.
Сказав это, она обвила его шею руками и плюхнулась ему на колени.
***
Гермиона простонала; неужели она действительно плюхнулась на колени этому мерзавцу? Она отчетливо помнила, что еще и прижалась к нему. Самым странным было то, что Малфой ей не только это позволил, но еще и сел так, чтобы ей было удобней.
– Малфой! – снова крикнула она.
В дверях появилась его голова.
– Уже вспомнила?
– Я помню все, начиная с того, как села рядом, и заканчивая тем, что залезла тебе на колени.
Он ухмыльнулся.
– Тебе еще многое нужно вспомнить: например, как ты оказалась привязанной к моей кровати.
Малфой зашел в комнату и сел рядом с ней, прислонившись к спинке кровати.
– Я не могу больше ждать. Я хочу видеть тебя в тот момент, когда ты, наконец, вспомнишь. Предполагаю, что выражение твоего лица будет незабываемым.
Его слова не обещали ничего хорошего; Малфой был слишком взволнован и доволен собой, чтобы то, что произошло и привело к такому положению, оказалось чем-то вполне безобидным. От страха обнаружить какую-то ужасную тайну, ее затуманенный разум отказывался ей повиноваться, и Гермиона неохотно закрыла глаза, пытаясь вспомнить больше.
***
– Грейнджер, что это ты делаешь? – спросил он.
– Ты весь такой теплый, а здесь холодновато, разве нет?
Гермиона почувствовала себя уставшей, захотелось вздремнуть и ей показалось, что полураздетый Малфой для этого подходит как нельзя лучше – по крайней мере, так считал ее одурманенный разум. Она положила голову на его обнаженное плечо, и уткнулась носом в его шею. Он напрягся, от прикосновения ее холодного носа, но затем снова расслабился и рассмеялся.
– Ну, принцесса, я думаю уже пора идти спать, – сказал блондин и, взяв ее на руки, направился к дому. Гермиона не возражала – она уже беспечно дремала.
Очнувшись, она обнаружила, что лежит одна в холодной постели. Рядом с Малфоем ей было тепло и удивительно комфортно. Вот чего ей не следовало делать: пошатываясь, она встала с кровати и, пройдя через коридор, забралась в постель к Малфою.
– Грейнджер, – начал он предупреждающим тоном.
Но, она не обратила внимания и, прижавшись к нему поближе, снова уснула. Снова проснувшись в гостевой комнате, она еще раз пошла и легла к Малфою, тут же уснув. Когда она в третий раз потянула его одеяло, чтобы залезть к нему, Малфой уселся на кровати, пристально глядя на нее.
– Грейнджер, клянусь Мерлином, если ты еще раз окажешься в этой кровати – я привяжу тебя к ней.
Проигнорировав его предупреждение, Гермиона положила голову на подушку и закрыла глаза.
***
Ее щеки пылали, лицо густо покраснело.
– А, вижу, что вспомнила, – с усмешкой сказал он.
Малфой потянулся к шелковому галстуку, удерживавшему ее руку, и развязал его несколькими отточенными движениями. Он нагнулся, чтобы отвязать правую руку и их лица оказались в опасной близости. Эта поза напомнила ей еще об одном событии, хотя Малфой предпочел бы, чтобы она об этом забыла.
– Ты целовал меня, – сказала она удивленно и, вопреки ожиданиям, без отвращения.
Он отвязал ее правую руку и теперь стоял, пытаясь сохранять дистанцию. Будь это не Малфой, она была бы готова поклясться, что он смущен. И это вполне понятно, учитывая, что он сделал.
***
Гермиона не сопротивлялась, когда он привязывал ее руки где-то над ее головой. В тот момент ее это совсем не волновало; ей было тепло и удобно на его невероятно мягких простынях, а он больше не делал попыток выкинуть ее из своей кровати. Какие же тут поводы для беспокойства? Привязывая ее, он был достаточно нежен, и она не возражала против этих прикосновений. Ей на лицо упали волосы, щекоча нос. Она попыталась сдуть их, но волосы лишь рассыпались по лицу, щекоча ее еще сильнее. Вот чем начинало оборачиваться отсутствие возможности двигать собственными руками. Малфой заметил ее попытки и отодвинул волосы с ее лица, убрав их за ухо. Он наблюдал, будто зачарованный, как кончики его пальцев скользнули по ее коже. В этот момент ее глаза были закрыты, поэтому для нее было неожиданностью, когда он поцеловал уголок ее губ. Открыв глаза, она успела заметить лишь его спину, исчезнувшую в дверном проеме.
***
– Я был пьян, – сказал он в свою защиту.
Она медленно опустила затекшие от неподвижности руки.
– Совсем немного, – ответила она.
– Давай так: я забуду, что ты залезла ко мне на колени и в мою кровать, а ты забудешь о том, что я тебя поцеловал – и мы вернемся к нормальным отношениям.
– А мне казалось, что вся эта затея с выпивкой должна была помочь мне отвлечься от того, что меня тревожит, а не пополнить список событий, о которых мне не хочется вспоминать.
– Нищие не выбирают. На одну ночь тебе полегчало.
Гермиона попыталась сесть, но ее остановила стучавшая в голове боль. Приложив руку ко лбу, она глянула на Малфоя.
– Зато теперь я чувствую себя в десять раз хуже.
– Полагаю, это действительно так, – он протянул ей перечное зелье. – Ну, и каково чувствовать, что мы поменялись ролями?
Рассвирепев, Гермиона прищурила глаза.
– Ты отвратителен.
Он лишь хохотнул.
***
Она принимала душ, когда серебристый монстр прорвался через занавеску и влез под струю воды. От неожиданности Гермиона вскрикнула, отпрыгнула и, поскользнувшись на мыльной плитке, грохнулась на пол.
– Во имя Мерлина, Гермиона, где тебя носит? Кто-то пытается тебе навредить, а ты исчезаешь от нас. Когда получишь это сообщение, свяжись со мной, у меня есть для тебя информация, – сказал голосом Гарри ярко светящийся олень, прежде чем превратиться в серебристую дымку.
– Какого черта? Что тут происходит? – потребовал объяснений Малфой, ворвавшись в двери.
Он отодвинул душевую занавеску в сторону и заметил лежавшую внизу Гермиону.
– Ты голая.
– Я в душе, идиот! – закричала она.
Малфой в замешательстве наблюдал за ее попытками прикрыться занавеской.
– Выметайся отсюда!
Ее взгляд, обещающий немедленную смерть, убедил его в необходимости быстро покинуть ванную.
Когда она, полностью одетая, вышла, он сидел, прислонившись к стене, напротив ванной комнаты. С мокрых волос ей на плечи капала вода, отчего промокла рубашка. Пытаясь спрятать смущение и негодование, она задрала нос. Это всегда неплохо срабатывало; ведь было понятно, что щеки у нее покраснели явно не от злости.
– Может, удосужишься мне рассказать, что произошло? – спросил он.
– Гарри прислал мне патронус, он напугал меня и я вскрикнула. Потом я опять закричала, потому, что ты ввалился в ванную.
– Поражаюсь тебе, принцесса, я бы никогда не догадался, что ты скрываешь под скучной и практичной одеждой.
Гермиона провела рукой по мокрым волосам и раздраженно фыркнула.
– Ты больше никогда не увидишь, что я «прячу» под одеждой.
Он лишь пожал плечами.
– Просто еще один пунктик в растущий список событий, которые «никогда не произойдут».
– Точно, – она снисходительно потрепала его за щеку.
За этим жестом она хотела спрятать свой дискомфорт, но, как оказалось, только ухудшила ситуацию. Она торопливо отдернула руку.
– Я собираюсь встретиться с Гарри.
Она была уже в дверях, когда он ее окликнул.
– У тебя есть час до начала рабочего дня, принцесса.
– Это значит, что у меня есть целый час, до того, как ты начнешь меня искать?
– Понимай как хочешь, – уклончиво ответил он.
Она решила считать, что это значит «да».
***
Гермиона не волновалась, что Малфой начнет ее искать, но выйдя из камина у Гарри дома, все равно посмотрела на часы, чтобы знать, сколько времени у нее в запасе. Чтобы ад не вырвался наружу – а ведь так и будет, заявись Малфой к Гарри домой, чтобы ее забрать – она не хотела до этого доводить.
– Где ты была? – Джинни потребовала объяснений от подруги, как только та появилась. – Почему у тебя мокрые волосы?
Гостья бросила взгляд на Гарри, который стоял рядом с Джинни.
– Кое-кто послал мне патронус, когда я принимала душ. Я не стала сушить волосы, и сразу пришла, чтобы не заставлять вас ждать.
– Это не объясняет, где ты была, – заверещала Джинни, рассердившись, на то, что получила ответ лишь на один вопрос – наименее важный.
– Малфой сказал, что мне нельзя идти домой, он практически похитил…
Сказав «похитил», она поняла, что возможно, это не самое подходящее слово; услышав это, Гарри немедленно пропал. Гермиона глянула на Джинни.
– Я немного не точно выразилась.
– Ты так думаешь? – спросила с сарказмом рыжеволосая девушка. – Если Малфой не сделал ничего предосудительного, тебе лучше догнать Гарри, пока он его не арестовал.
Насколько Гермионе было известно, Гарри не знал, где живет Малфой, поэтому сперва он отправится в офис. Это было бы даже к лучшему, но она подозревала, что сегодня Малфой первый раз в жизни заявится на работу пораньше.
Она аппарировала в здание «Малфой Индустри», сразу поняв, что попала туда, куда нужно по выжженным заклинаниями пятнам на стенах, и громким крикам, доносящимся из кабинета. Как они ухитрились устроить дуэль и разворотить все за такое короткое время?
– Поттер, я говорю тебе: ты все не так понял!
Гермиона немного съежилась; казалось, Малфой кричал даже более сердито, чем когда-то в школе – и в этом, по большей части, виновата она.
– Перестаньте! – закричала она, ворвавшись в офис; ей в голову чуть было не угодило заклинанием.
Она упала на колени, когда ближайшая к ней стена разлетелась на облако пыли и куски гипсокартона.
– Вот, теперь ты чуть ее не убил! – сказал Малфой, сверля Гарри взглядом.
– Я в порядке. А теперь оба опустите палочки, пока кто-нибудь действительно не пострадал! – скомандовала Гермиона.
– Он похитил тебя!
Гермиона начала уставать от того, что ее друг всякий раз бросался в драку, даже не удосужившись спросить ее мнения.
– Если бы ты задержался немного, чтобы дать мне договорить, ты бы услышал, что он выделил мне гостевую комнату, и я осталась у него на ночь – добровольно.
– Я ему не доверяю, – сказал Гарри, нацелив палочку в грудь Малфоя.
Гермиона заслонила собой Малфоя, зная, что Гарри не причинит ей вреда. Как и в тот раз, когда он помог ей влезть обратно в окно с пожарной лестницы, Гермиона была настороже, когда он находился рядом. Она стряхнула с себя наваждение, и обратилась к другу.
– Гарри, Малфой не сделал ничего плохого, я в порядке.
– За исключением того, что привязал тебя к кровати, – прошептал ей в ухо белобрысый мерзавец, от чего у нее по позвоночнику пробежали мурашки.
Гермиона стукнула его.
– Ты, конечно, можешь рассказывать об этом, только не думаю, что это поможет разрешить ситуацию, – прошипела она.
К счастью, он промолчал.
– О чем это вы там шепчетесь? – глядя на них с недоверием, потребовал объяснений Гарри.
– Мы обсуждаем, стоит ли говорить тебе о том, что я привязал ее к моей кровати, – с оттенком насмешки в голосе ответил Малфой.
Гермиона закрыла глаза рукой; кажется, она рано обрадовалась.
– Что? – спросил Гарри.
Гермиона изобразила умиротворяющую улыбку.
– Давай оставим Малфоя здесь, а сами пойдем к тебе домой, и поговорим об этом, – сказала она, обращаясь к Гарри.
Бедный парень стоял, то открывая, то закрывая рот, как рыба без воды.
– Ты практически раздавил его, – удаляясь от Малфоя, прошипела она.
– Если бы я знал, что для этого нужно всего лишь привязать тебя, то сделал бы это давным-давно, – спокойно сказал он.
Бросив на него последний сердитый взгляд, Гермиона осторожно взяла Гарри под руку, и вывела его из кабинета.
Когда они аппарировали домой к Гарри, Джинни мерила комнату шагами. Гермионе пришлось поддерживать его: было похоже, что он не в состоянии добраться домой самостоятельно.
– Что случилось? – спросила Джинни.
– Малфой… кровать. Привязал.
Гермиона покраснела, когда Джинни посмотрела на него, как на невменяемого.
– Малфой проклял тебя заклинанием Конфундус?
Гарри собрался с мыслями, чтобы наконец составить связное предложение.
– Малфой сказал, что он привязывал Гермиону к своей кровати.
Джинни выглядела так, как будто неожиданно узнала, что Рождество в этот раз будет раньше. Она немедленно повернулась спиной к Гарри, переместив все свое внимание на смутившуюся Гермиону.
– Ты трахаешься со своим шефом? Я про такое в маггловских романах читала. Он таким способом помогает тебе расширять горизонты сексуального опыта?
Гермиона покосилась на своих друзей.
– Что это ты разрешаешь ей читать? – спросила она Гарри.
– Не имеет значение, что я читала, потому что у Гермионы это, вероятно, было!
– Не спрашивай у нее о сексуальной жизни, я не хочу об этом знать! – отрезал Гарри.
– У нас не было секса, – крикнула Гермиона.
Вся ситуация вышла из-под контроля, и особенно это касалось воображения Джинни.
– Тогда как ты оказалась привязанной к его кровати?
– Это длинная и щекотливая история, и я бы не хотела вдаваться в подробности, если ты не возражаешь, – сказала Гермиона, поглядывая на часы.
До конца отпущенного ей часа оставалось несколько минут, и у нее было чувство, что Малфой примется ее искать, не смотря на то, что фактически она уже возвращалась на работу, причем, раньше назначенного времени.
– Мне пора на работу. Что если мы вообще забудем об этом разговоре, и вернемся к причине моего визита?
– Вот ты и еще одно событие в свой список «что нужно забыть» добавила, – сказал голос Малфоя.
Гермиона начала отчаянно озираться, пытаясь понять, куда он спрятался, прежде, чем из-за него снова начнутся неприятности.
– Вниз посмотри, Грейнджер.
Ее глаза уперлись в камин, в котором красовалась его голова. Он усмехнулся, когда увидел, что она его заметила.
– Ты опаздываешь на работу, – сказал взбешенный Малфой.
– Минуточку, у Гарри есть для меня важные новости.
Все повернулись и с ожиданием уставились на зеленоглазого парня. На мгновение Гарри смутился, но собрался с мыслями.
– Я искал и проверял информацию, и дважды перепроверил то, что в итоге обнаружил. Гермиона, тебя вообще не увольняли.
Все, что она смогла сделать – это просто погрузиться в состоянии шока. Это было такое потрясение, которое заставляет отойти на второй план все окружающие звуки, чтобы мозг смог переварить полученную информацию.
– Но… Перси лично пришел мне сказать о моем увольнении. И кто-то разослал официальное письмо с рекомендацией не принимать меня на работу.
Малфой нетерпеливо топнул.
– Грейнджер, я Малфой, а Малфои никого не ждут.
Он протянул руку из камина, и ничего не говоря, взглядом показал, что она должна за нее взяться. Гермиона замешкалась лишь на секунду, а затем бросила своим друзьям извиняющийся взгляд. Она схватила протянутую руку, позволив ему протащить себя через камин в офис. Не рассчитав силу, Малфой не смог удержаться на ногах. Он свалился, а Гермиона приземлилась сверху.
– Я знаю, что ты меня хочешь, но здесь не самое подходящее место, – после такого столкновения его голос прозвучал немного сдавленно.
– Прекрати, Малфой. Я тебе не очередная «интрижка».
Он нахмурился и внезапно стал серьезным.
– И ты никогда не станешь одной из них.
– Ты это уже говорил.
– Я повторяю потому, что это правда, хотя слово «никогда» и так дало тебе это понять.
– Почему нет? – спросила она. – Я, конечно, чисто из любопытства интересуюсь.
– Потому, что когда ты выйдешь в эти двери, мне будет не все равно, схватит ли тебя тот психопат, что охотится за тобой, а все эти девчонки, которых я трахал… о них нужно меньше заботиться.
Гермиона подняла брови.
– Это мило, и в то же время совершенно бессердечно.
Он пренебрежительно махнул бледной рукой.
– Не важно. Нам нужно идти, и найти ханжу Уизла, прежде, чем это сделает Поттер.
– Я думала, мне нужно работать?
– Не будь смешной, принцесса, кажется, у тебя и так есть работа, я просто не хочу, чтобы Поттеру и в этот раз досталось все веселье.
Он уже почти вышел из дверей, когда заметил, что она не последовала за ним.
– Чего ты ждешь?
