Глава 5А вот теперь самое интересное. То, что я люблю ее, еще не значит, что могу забыться. Наоборот, я буду подвергать себя жесточайшему самоконтролю. Буду следить за своими действиями. Да, я люблю, но я не смогу, когда мне пожелается, быть с ней, прикасаться к ней. Запрограммированный на смерть этой девушки, я буду защищать ее от самого себя. Так будет лучше.
Приступов не было уже давно. Но это не значит, что они не появятся вновь. Хотя я бы пожелал оттянуть этот момент беспамятства еще надолго.
- Между прочим, ты и меня без свежего мяса оставил, и себя тоже, - она стала ослаблять объятия, но я не дал ей этого сделать.
- Что?
- Ну, после того, как занести тебе завтрак, я собиралась пойти поохотиться. Завтрак-то я принесла, а вот на охоту не сходила.
- Ты принесла мне завтрак? – я тронут. Не ожидал от нее такого попечения.
- Ну, да. Я же знала, что ты по-человечески не поешь. Ты ведь ничего не приготовил. А как оказалось, то и готовить–то не из чего.
Это было правдой. В холодильнике – пусто.
- Ты сама приготовила? – вот это уже действительно было бы странно.
- Не все. Ты же знаешь, я не особо сильна в кулинарии. Только элементарные блюда. Это ты у нас повар высшей категории.
- Не перехвали. Я всего лишь пекарь.
Она приподняла бровь и приобрела такое задорное выражение лица, что мне стало смешно. Но она все еще была бледной и безжизненной. И синяки под глазами… Она тоже плохо спала этой ночью. Как, вероятно, и все остальные.
- Ладно, пойдем, попробуем, что ты там приготовила.
К моему сожалению, объятия пришлось разомкнуть. Так чувствуют себя дети, когда им дашь желанную игрушку, а спустя минуту отбираешь. Сравнение не самое лучшее, зато наиболее приближенное.
Я стал рассматривать содержимое контейнеров на столе.
- Картошка? – вот это да! Интересно, откуда. - У нас что, пир какой-то?
- Нет. Просто сегодня рано утром из Одиннадцатого Дистрикта привезли свежие фрукты и овощи. Поставка продуктов возобновилась, правда, в небольших количествах. Мне кажется, на вокзале были сегодня все жители Двенадцатого. Каждому выдавали определенное количество. Не больше, не меньше. Мне и твою «порцию» доверили. Потом зайдешь, заберешь. Я бы не смогла дотащить.
Затем она отвлеклась, погрузившись в раздумья, и что-то бормотала под нос. До меня долетели лишь слова «Надо бы разогреть, остыло».
- А как же ты до дома дотащила?
- Мне Том помог. У него тачка есть, - она зажгла плиту и стала наполнять сковороду моим завтраком. – Пока мы шли домой, он поделился со мной последними новостями жизни Дистрикта.
- Ну-ка, выкладывай.
- С шахтами покончено. Здесь собираются основать фармацевтическую промышленность. В Двенадцатом огромное разнообразие трав. Они послужат сырьем, - она примолкла. А затем, оторвавшись от плиты, посмотрела на меня, сидящего за столом. – Ты понимаешь, что это значит, Пит?
- Продолжай, - мне были интересны ее суждения.
- Это значит, что больше никого в Двенадцатом не постигнет участь моего отца или товарищей Гейла.
- Теперь люди смогут заниматься безопасным для жизни ремеслом, - я кивнул, подтверждая справедливость ее слов.
- Вот именно, - она поставила передо мной тарелку с разогретой пищей. Затем молча присела напротив меня.
Мы просидели в тишине несколько минут. Я ел, она какое-то время наблюдала за мной, затем перевела взгляд в некую неопределенную точку, приложив кулак ко рту.
- Пит?
- Мм? – я поднял на нее взгляд.
- Как думаешь, у меня бы получилось стать фармацевтом? Я ведь не смогу до скончания дней заниматься охотой. Надо чем-то «легальным» заинтересоваться, - она рассмеялась. - А я ведь кое-что понимаю в травах.
Это «кое-что» еще мягко сказано. Я не видел человека, который понимает в травах лучше нее. Ну, если не брать в счет Миссис Эвердин.
- Конечно, у тебя получилось бы, Китнисс. И, думаю, твоя мама была бы довольна твоим выбором.
- Угу.
Напоминание о матери ее расстроило, поэтому я поспешил сменить тему.
- Между прочим, а та книга о растениях, в которой я рисовал, сохранилась?
- Да… – она осеклась. Ее лицо приобрело такое выражение, будто ее посетила идея. – Пит, ты пока кушай, а мне домой надо.
Вот это мне совсем не нравилось, что она уходит.
- Зачем?
- Надо позвонить.
- А от меня нельзя?
- Можно. Но лучше я из дому позвоню.
- Хорошо, ты еще вернешься?
- Да, конечно, подожди меня к чаю.
Накинув на плечи куртку, она буквально вылетала из дома. Что такое посетило ее голову, что она бросила все и убежала, как ошпаренная?
Как только можно, я растягивал завтрак. Но даже этого времени не хватило Китнисс, чтобы вернуться. Ладно, подождем еще.
Прошло пять минут, десять, пятнадцать, двадцать, а ее все не было. К чаю, значит?
Я уже свыкся с мыслью, что сегодня она, если, и придет, то не сейчас, как на пороге появилась Китнисс. У нее был безмятежный вид, как будто ничего интересного и не произошло.
- Позвонила?
- Да. Ты чай заварил?
Я разлил чай и протянул ей чашку с блюдцем.
- Китнисс, ты с сахаром пьешь?
- Нет.
Ну, хоть в чем-то мы похожи.
- Может, расскажешь, что это было? Зачем ты убегала?
Она лукаво улыбнулась и ответила:
- Пока не могу. Все скоро узнаешь.
Ненавижу эти тайны и сюрпризы. В них нет ничего хорошего, тем более для меня, учитывая как много в моей жизни непонятного, секретного и таинственного.
Когда чаепитие закончилось, она произнесла:
- Пит, пойдем ко мне. Тебе дома все равно делать нечего, а у меня нужно еще продукты забрать.
Что же, мне нравилась эта идея. Неважно где, мне хотелось как можно больше времени провести с Китнисс.
Дома у девушки были Сальная Сэй и ее внучка – милая девчушка, хотя немного чудная. Они что-то делали на кухне, куда и пошли мы с Китнисс.
- А, ребята! Кушать будете?
- Нет, мы уже позавтракали, - ответила Китнисс.
- Когда это? Я же только пришла, еще ничего не успела сварганить.
- Ну, я тоже кое-что умею. Тем более столько еды из Одиннадцатого привезли, - ответила девушка.
Тут до меня постепенно стало доходить. Она получила продукты, довезла их до дома, хотя и с помощью Тома, приготовила завтрак, меня дождалась и накормила.
- Во сколько же ты встала? – мой интерес был неподдельный.
- Где-то около пяти.
Хах, ну, конечно, я мог бы запросто прийти к ней сразу как проснулся, не разбудил бы.
Она взяла меня за руку.
- Пойдем, покажу кое-что.
Китнисс потащила меня в свою комнату.
Как только я переступил через порог, на меня сразу накатила ностальгия. Я был здесь последний раз еще до Квартальной Бойни. Но здесь мало что изменилось. Чего только не было в этих стенах – смех, слезы, объятия, поцелуи, разговоры не о чем, проявления моей заботы и любви к ней. Теперь это в прошлом. Не уверен, что все удастся вернуть на круги своя.
Китнисс подошла к комоду и вытащила из него какой-то предмет. Затем приблизилась ко мне и положила его в мою руку.
- Я думаю, пора его тебе вернуть.
Я взглянул на предмет в моей руке. Какой-то медальон с выгравированной сойкой-пересмешницей, как на брошке Китнисс. Потом мое сознание стало вспоминать.
Это мой медальон. Точнее, я купил его специально для нее. В него вставил фотографии ее близких людей. Тех, кого по моему мнению, она любила – миссис Эвердин, Прим и Гейла.
Я открыл медальон – фотографий не было.
- Китнисс, я не могу это взять. Это ведь мой тебе подарок. Он твой.
- Нет, он твой, Пит. У меня - брошь, а это твоя Сойка-пересмешница.
- Ты не понимаешь…
- Это ты не понимаешь, Пит. Давай не будем забывать, зачем и при каких обстоятельствах ты мне его подарил. Там на арене. Ты был уверен, что на твоей жизни поставлен крест. Ты любыми средствами желал сохранить мне жизнь, в конечном итоге, даже ценой своей. Ты был уверен, что уже никогда не окажешься живым за пределами арены. И ты хотел меня убедить, что именно я должна остаться в живых, а не ты. Ты считал, что я ценнее, оттого, мою жизнь нужно сохранить. Ты хотел мне показать, что у меня есть ради кого жить, а тебя никто не ждет там, за пределами арены. Ты использовал его, как средство убеждения. А еще как предмет, который должен был остаться у меня на память о тебе, после твоей гибели. Так?
Мне нечего возразить. Все, что она только что сказала – правда. От первого до последнего слова.
- Так.
Она продолжила тихим и нежным голосом.
- Но ты остался жив, вопреки своим ожиданиям. Мы оба живы.
Это тоже было правдой.
- Китнисс, я не могу его принять.
- Но почему? – она возмущалась.
- Потому что это, - я подставил ей медальон, - мой тебе подарок. Я подарил его тебе. И не важно, что я остался жив. Пускай он будет у тебя. Я хочу, чтобы у тебя была какая-то частичка меня.
- Она у меня есть! – она раздраженно подошла к тому же комоду и вытащила нечто серое. Какую-то материю, которую я тоже узнал.
- Парашют с Бойни?!
Китнисс ничего не ответила. Она развернула ткань и достала из нее нечто маленькое и переливающееся.
- Вот частичка тебя, что есть у меня , - она протянула мне ладонь с крошечным предметом.
Я присмотрелся. В ладони у Китнисс лежала жемчужина.
- Эту жемчужину я подарил тебе на арене 75х Голодных игр. Правда или ложь?
- Правда. Я ее сохранила. Она навсегда останется у меня. Так что возьми медальон, пожалуйста.
В ее глазах было столько просьбы, столько надежды и в то же время настойчивости. В конце концов, она права, у меня нет ничего, что бы до этого принадлежало ей.
- Медальон твой, но он настолько пропитался мной, пока был у меня, что, думаю, вполне может быть той самой частичкой.
- Частичкой тебя, что есть у меня.
Она помедлила, но затем произнесла:
- А ты все такой же упрямый. Каким был раньше.
- Тебе тоже упорства не занимать.
Мы рассмеялись. По-моему, это был первый здоровый беззаботный смех за последнее время.
