Тёмный Лорд и его женщины

Глава 5

Беллатрикс: смех

Что бы о нём ни думали другие, лорд Волдеморт от природы не склонен к насилию. Он убийца – с этим не поспоришь; и всё-таки он предпочитает добиваться своего манипуляциями и убеждением, склонять противников на свою сторону иезуитскими доводами, а не смотреть, как они рыдают и молят о пощаде у него ног. Причинять страдания бессмысленно и отдаёт дурновкусием; ему это напоминает о нацистах.

Миртл умирает быстро, ничего не почувствовав, – так же, как и семья его отца, и Хепзиба Смит. Сведя с ума Берту Джоркинс, он убивает её вместо того, чтобы оставить мучиться. Фрэнк Брюс погибает легко и безболезненно. Чэрити Бербидж уже мертва, когда он отдает её на съедение змее. Пытками и издевательствами наслаждается не он сам, а его чистокровные последователи; он смотрит на их забавы снисходительно, раз уж подобное идёт на пользу делу. Если он кого-то и пытает, то скорее самих Пожирателей Смерти, чем врагов. К тем он по-своему милосерден, хотя они никогда этого не признают.

Лорду Волдеморту не доводилось встречать никого, у кого чужая боль вызывала бы такой же торжествующий смех, как у Беллатрикс Лестрандж, урожденной Блэк. Это действительно «торжество» – гамму чувств, которые звучат в смехе Беллатрикс, невозможно назвать «радостью» или «удовольствием», они слишком глубоки, слишком темны.

Она безжалостна и по-настоящему наслаждается чужими страданиями – гораздо больше, чем он в её возрасте. Не сумасшедшая, но стоит на дороге к безумию. Её настроения меняются мгновенно, будто по щелчку выключателя. Единственное, что говорит в ней сильнее, чем ненависть, – это её кровь, а кровь Блэков такая же древняя и глубокая, как воды Темзы. Как и многие другие чистокровные, она рождена и воспитана, чтобы жить ради своего рода.

Беллатрикс похожа на лису – красивая, хитрая, коварная, какой только может быть настоящая слизеринка. Яда в ней нет, но это не имеет значения – её укус все равно смертелен. Он знакомится с ней в конце шестидесятых, после того как она выходит замуж за Рудольфуса Лестранджа – сына его школьного соседа по комнате. Она очаровательна, полна жизни, то и дело смеётся – и невероятно горда. Лорд Волдеморт впервые начинает войну, и его страстные слова, убеждённость в своей правоте и горящий взгляд привлекают многих – ему даже не нужно никого запугивать.

Он не сомневается: если бы она не была замужем, то пустила бы в ход все женские уловки, чтобы завоевать его. Даже теперь она кокетничает и расточает улыбки, хотя ему это безразлично – его не интересуют отношения, ни с ней, ни с кем бы то ни было ещё. Она отчаянно стремится к чему-то большему, чем жизнь обычной женщины – домохозяйки и игрушки в мужских руках. Когда восхищение, которое он внушает своим последователям, наконец превращается в идолопоклонничество, она первая падает перед ним на колени, целуя подмётки его ботинок, будто делала это всю жизнь, настолько опьянённая наслаждением, что хихикает не переставая.

– Мой господин. Мой господин. Мой господин.

Она повторяет это, как мантру, вкладывая в слова всё своё существо. Её муж ревнует, но не решается ничего предпринимать – после того, как Лестрандж-старший погибает при таинственных обстоятельствах. Никто из тех, кто знал Тома Риддла, не должен остаться в живых.

Лорду Волдеморту доводилось убивать и пытать. Но он не смотрит на это как на забаву – до тех пор, пока не видит, как смеётся Беллатрикс, убивая магглов. Людишки, которые мечутся, будто обезглавленные цыплята, и правда невероятно смешны. Его пытаются выследить, будто сыщики в старых детективах; но на сей раз преступник слишком умён для того, чтобы его поймал обычный аврор. Растерянность противников смешит его, а когда их, связанных, будто животных, бросают к его ногам, он с удовольствием наблюдает ужас на их лицах. Единственная, кто наслаждается этим зрелищем ещё больше, – это Беллатрикс; для неё Круциатус - настоящее развлечение. Наблюдая за ней, и он постепенно начинает считать пыточное проклятие развлечением – примерно как отрывать крылья жукам или повесить кролика Билли Стаббса на стропилах.

Но когда его нет рядом, чтобы спасти её, она становится добычей Азкабана, и, вернувшись в Англию, он находит уже не соблазнительную лису, а бешеную собаку. Её красота погибла, ум померк, она огрызается и кусает всех подряд и, хотя неизменно преданна ему, готова грызть поводок, если что-то идёт не так, как она хочет. Поводок держит он, а его душа изъязвлена целым десятилетием одиночества, поэтому терпение его коротко – и он вновь и вновь накладывает на неё Круциатус, и тогда она визжит, и царапает пол, и стонет, и, как он подозревает, заходится в оргазме.

А он смеётся.