Пария

Глава 5


Тогда я даже не представлял, насколько жутко.
Повезло, что из всех возможных существ на моем пути угораздило попасться именно Тэмэ. Иначе я окончил бы череду своих бесконечных дней в качестве учебного пособия.
Но это я сейчас такой умный, что всё понимаю, а тогда я смотрел на звезды, на облака, тенями скользящие по небу, и не думал ни о чем.
Наверное, я слишком сильно устал, или просто шок от того, что меня так неожиданно лишили совсем всего, и я теперь сам по себе, слишком изматывающе на мне сказался, но мне было плевать на будущее.
Меня не интересовало: что же это за человек мне попался, почему он не боится дементоров и так странно на меня отреагировал. Я довольно смутно представлял себе, что такое дружелюбие, поэтому приписал его поведение тем неизвестным мне законам этого волшебного мира, в который меня вышвырнули, и просто не стал на этом останавливаться. Я никогда ни с кем не общался в обычном смысле этого слова, поэтому то, что он говорил со мной так, будто знал меня всю жизнь, тоже не показалось мне странным. По крайней мере – не более странным, чем деревья или птицы. Может тут так принято – думал я. И что с того, что судя по репликам моих сородичей, люди относятся к нам совсем иначе? Он просто меня не узнал. Или не поверил в то, что я дементор, он ведь так и сказал, правда?
Это были единственные выводы, на которые смогла меня сподвигнуть моя осторожность. Я даже не хотел думать – случайно ли этот мальчик тут оказался и есть ли у него какие-нибудь намерения относительно меня… Например, сдать ближайшему аврору на опыты… Вообще-то, если бы я наткнулся на подобную мысль, то обнаружил, что мне все равно. Вообще-то, моя дальнейшая судьба виделась мне настолько смутно и неявно, что любая конкретизация будущего воспринималась только потенциально. Люди говорят – «как во сне». Я не знал, что такое сон, поэтому свое состояние воспринимал только как гипотезу. Нечто нереальное, мечту урода-дементора, сидящего на нижнем уровне и вообразившего себя живущим вне Азкабана. Вот примерно в таком состоянии я и пролежал всю ночь, глядя в небо.
Мне и раньше доводилось обнаруживать себя в таком состоянии – не бодрствование, не сон – что-то еще более ненормальное для дементора. Как-то, обнаружив меня в таком состоянии, мои сородичи особенно долго и упорно плевались в мою сторону ненавистью. Хотя, я до сих пор не понимаю – почему… Разве это делает меня еще более ненормальным, чем я есть? Врядли. Хотя… Не мне судить о нормальности.

Утро для меня началось тогда, когда небо стало светлеть. Жаль. В темном варианте оно мне нравилось больше. А тут я еще вспомнил про вчерашнюю свою реакцию на солнце и решил не искушать судьбу и сразу отправиться в воду. На этот раз я устроился с удобством, на животе, вытянув шею и положив подбородок на руки, так что над поверхностью воды оставалась только часть лица. Головной гребень я предусмотрительно опустил, чтобы его не пересушило солнце.

Тэмэ проснулся незадолго после рассвета, как раз когда птицы приступили к заключительной стадии своих песнопений. Он зевнул, потянулся, обвел глазами окрестности в поисках меня, увидел, фыркнул и закашлялся. Потом заявил, что мокрый дементор ему нравится больше, чем сухой, и завтрак у нас будет рыбный. И тоже пошлепал к воде.
Обнаружив, что плавать я не умею, он разочарованно вздохнул и поплелся за удочками. Процесс рыбалки мне понравился – более похожего на мои дни в Азкабане занятия, я по сей день у людей не видел: сидишь, смотришь… Но так или иначе штук пятнадцать мелких рыбешек нам досталось. И сколько бы Тэмэ не кривился, я не верил, что он способен поймать что-нибудь покрупнее, даже при самых удачных обстоятельствах.
Жарить рыбу он не стал. Просто присыпал солью, завернул в листья и на некоторое время оставил в тени. А потом на удивление ловко ее разделал.
Сегодня он не был в болтливом настроении и больше молчал.
Я ощущал в нем какие-то довольно спокойные раздумья, сейчас я сравнил бы их с шлифовкой камня – когда ему уже придана форма и остается довести грани до совершенства. Я даже в какой-то момент захотел узнать, о чем же он думает, но влазить в мысли не стал (даже не потому, что считал это неприемлемым, скорее из какого-то смутного опасения. Впрочем, мне бы это и не удалось, хотя Тэмэ врядли серьезно разозлился бы на такую попытку), а спросить мне и в голову не пришло. Поэтому я тоже вернулся к своему ночному состоянию, в котором чувствовал себя довольно уютно.
В этом молчании прошел завтрак и какая-то часть утра. Не знаю, что было бы потом, если бы не…