VВпрочем, всего через четверть часа все эти выяснения уже не имели никакого значения.
— Судно на пять часов, — передал на мостик дневальный, мгновенно вывалившийся из муторной полудремы. — Судя по очертаниям — корвет. Армейские, вошь их за ногу. Простите, капитан...
Уокеру и самому хотелось ругаться в голос. «Вот ведь паскуда, — думал он, вспоминая прощальные слова капитана “Красотки”, — настучать не побрезговал. Ни себе, ни людям, да?».
— Ну, это мы еще посмотрим, — закончил капитан вслух. — Полный вперед, и уходим к скалам.
«Мирабелла» тяжко вздохнула всем корпусом и ускорила ход.
— Капитан, армейские передают: «Транспортное судно. Остановитесь. Вы в радиусе поражения наших орудий».
— Уйдем, — мрачно предположил Уокер. Спасительные скалы приближались, но слишком медленно.
— «Транспортное судно. Именем его императорского величества приказываем вам остановиться».
— Выкуси, — парировал Уокер. Скалы были уже совсем близко.
— «Транспортное судно. Это последнее предупреждение, остановитесь, или мы открываем огонь».
Капитан коротко рассмеялся.
До скал «Мирабелла» не дотянула порядочно. Что, возможно, ее и спасло. Борт армейского корабля, шедшего уже на четыре часа, оделся белой пеленой, почти мгновенно снесенной встречным ветром, а через мгновенье кораблик Уокера встряхнуло так, что он чуть не перевернулся. Рубку заволокло едким дымом. В дыму грохотало, кто-то вскрикнул, кто-то матерился. Потом всё стихло.
— Капитан? Капитан?! — на пороге рубки показались вымазанный в саже Годвин и тяжело опиравшийся на него, бледный как полотно Роу.
Уокер обнаружился в дальнем углу рубки. Ему удалось подняться с пола, и теперь он сидел, тяжело привалившись к стене и зажимая ладонью рану на правой стороне лица. Выглядел он неважно, но все же лучше лежавшего рядом Честера.
— Мертв, — подтвердил, наклонившись над старпомом, Годвин.
Уокер попытался подняться, но чуть не вырубился. Видимая часть его лица побледнела до синевы.
— Роу, — достаточно четко произнес капитан.
Навигатор опустился рядом на колени.
— А теперь, парень, вынимай из задницы свою светлую голову и вытаскивай оттуда же всех нас.
Роу четко, совершенно по-военному кивнул:
— Скалы?
— Да, скалы…
Договорить сил уже не хватило. Капитан обмяк и сполз вдоль стены.
Сзади, ошалело мотая головой, поднялся рулевой и, глянув в иллюминатор, отчаянно крутанул штурвал влево. «Мирабелла», натужно скрипнув изодранным снарядами бортом на повороте, вошла в скальное ущелье, едва разминувшись с одной из его стенок.
— Капитана перевязать и в каюту, Дина к нему. Старпома тоже в каюту. Машинное, что у вас?
— Установка не отделяется. Мощность упала, но не критично.
— Выяснить причину. Устранить. Ход десять узлов. Старший механик, полный осмотр судна. Ремонт всего, что можно отремонтировать на ходу… Что-то не так, старший механик?
— Никак нет, сэр, — усмехнулся Годвин, быстрым шагом выходя с мостика. В спину ему донеслось:
— Что с акустикой? Данные по местоположению противника…
Следующие сутки прошли в непрерывной игре в кошки-мышки между изувеченной «Мирабеллой» и армейским корветом.
— Заделали всю мелочь, — устало отрапортовал Годвин, входя на мостик. — Дальше только в доке. Да и того, что есть, хватит ненадолго.
Роу только кивнул — и снова склонился над разложенными перед ним картами. Длинные волосы упали на лицо, скрывая обведенные бессонной чернотой глаза. Годвин высунулся в коридор и, поймав пробегавшего мимо с ворохом бинтов Дина, приказал принести еще кофе на мостик.
Время тянулось томительно долго. Отбивали одни за другими склянки. Сменялись вахты. Корабль всё тяжелее и тяжелее ворочался в узких скальных проходах, постепенно опускаясь ниже и ниже.
— Сделаем так, — говорил почерневший от недосыпа Роу, выводя на карте очередной маневр. Однако корвет всякий раз оказывался быстрее. Они пытались снова и снова. Но никакие уловки не спасали.
Тяжелее стало, когда подошла к концу вода.
Годвин проверил очередную заплату: вроде держит. Облизнул пересохшие губы, тяжело поднялся и побрел дальше. Надо было проверить весь этот коридор — если где-то не выдержит… Механик почувствовал, как расползаются мысли, и мотнул головой, силясь прогнать усталость.
— Хэй! — Гейл, отдуваясь так, что аж уши пылали, волок здоровенный моток проволоки.
— Как там капитан? — кивнув встречному, поинтересовался Годвин.
— По-прежнему, — вздохнул Гейл. — Дин только успевает бинты менять. Так же ж и помереть недолго…
На сонном лице старшего механика появилось очень странное выражение:
— Да… Я имел в виду младшего капитана, — почти извиняющимся тоном пояснил он.
— А… — невозмутимо пожал плечами Гейл. — На мостике он. Что ему сделается?
— Младший капитан… вот ведь… — проворчал Годвин в спину неспешно удаляющемуся приятелю.
