Настолько «слишком»Время медленными секундами приближалось к девяти часам, но утреннее небо, словно насмехаясь над людьми под ним и показывая своё упрямство, не собиралось светлеть. Своим цветом оно задержалось на спокойном, но тусклом светло-сером оттенке, который ровной гладью распластался над Бирмингемом и дальними его окрестностями. Час назад прошёл дождь, воздух стал насыщен, а на линии горизонта, множество тёмно-зеленых елей и лента шоссе затерялись в полупрозрачном тумане.
Воздух здесь был насыщен водой и озоном, и Драко Малфой с упоением втягивал его полной грудью. Впрочем, кроме воздуха больше ничего не трогало его чувств. Взгляд Малфоя не мог полностью захватить весь простор замка, простиравшегося перед его глазами, но, не смотря на это, поместье его не восхищало, даже не трогало. Семья Малфоев располагала замками и владениями куда большими.
Большими, подумал Малфой, но все они, как на подбор, выполнены готическом стиле и были донельзя мрачными.
Нарцисса, с упоением разводившая цветы, не допускала деревьев до владений своего дома, а те леса, что окружали некоторые из домов Малфоев, не отличались особой густотой.
- Неплохое место, - оценила Астория, выходя из кареты.
Малфой успел подать ей руку, прежде, чем она вышла и носки её туфель коснулись земли. Астория, в шелковом тёмно-зелёном платье с рукавами-фонариками и ниспадающими на плечи локонами, смотрелась гармонично и прекрасно на фоне редкого тумана и, под стать цвету её платья, ухоженного газона.
- Вот только я всё ещё не могу понять, за каким Мерлином мы нужны в этом месте, - ответил Малфой.
- Ты действительно не понимаешь? - подняла брови Астория. - Люциус говорил об этом сегодня за завтраком. И два дня назад, на приёме. И неделю назад, когда наши семьи устроили пикник в парке.
- Скажем так: я знаю, когда отца можно не слушать.
Он говорил правду. Годы общения с Люциусом научили его превращать его слова в белый шум и всё, что не касалось Тёмного Лорда, успешно пропускалось мимо ушей. Видимо, в этот раз он пропустил что-то, что должен был знать.
- Девчонка Бромлей, - сказала Астория.
Малфой вопросительно посмотрел на Асторию.
- Девчонка Бромлей. Дочь хозяев дома. Переводится в Хогвартс, на седьмой курс, - терпеливо пояснила Астория. - Более чем уверена, это её инициатива. Хочет познакомиться с равными по состоянию волшебниками.
- Хочешь сказать, что из-за капризов богатенькой девочки мы оказались в этом месте, теряя последние недели каникул?
Астория молча пожала плечами.
- Тогда она просто жалкая, - скучающе сказал Малфой, - если думает, что сможет так заслужить чьё-то расположение.
- Я в этом уверена. Родители в жизни бы не взяли нас сами, мы только будем мешать. А тут они сразу убивают двух зайцев! Заключают выгодные сделки и могут рассчитывать на ещё большую выгоду, если мы подлижемся к их драгоценной дочурке, которая потребовала весёлую компанию.
Малфой настороженно посмотрел на Асторию:
- Кстати, о весёлой компании. Кто ещё к нам присоединиться, кроме Блейза и твоей сестры?
- Кормак МакЛагген.
- Кормак? Из Гриффиндора?
- Да. Его отец владеет магазинами ингредиентов и считает, что выгоднее всего будет закупаться оптом у Филиппа Бромлей.
- Откуда ты всегда всё знаешь? - усмехнулся Малфой.
- Я просто не превращаю даже, казалось бы, пустяковую информацию в белый шум, - улыбнулась Астория. - Кстати, о Кормаке. Тебя никогда не удивляло, что он делает в Гриффиндоре? Он немного... - Астория задумалась, пытаясь подобрать точное слово.
- Высокомерный? - подсказал ей Малфой.
- Да. Впрочем, это глупо. Не все же гриффиндорцы святые.
Драко с сомнением посмотрел на Асторию.
- Может, перейдём к более значимым гостям? Такие вообще имеются?
- Одна из них стоит за твоей спиной, - сверкнула глазами Астория.
И прежде, чем Малфой успел обернуться, ему закрыли глаза руками:
- Драко Малфой: стоящий парень в стоящем местечке. Отлично смотришься на этом фоне, Малфой. Я даже залюбовалась. Секунд на пять.
Следующее, что сделал Малфой, это взял девушку за руки и, убрав их с глаз, переместил их вниз, после чего резко развернулся и привлёк девушку к себе за талию.
- Пэнси Паркинсон, - чётко выговорил он. - Всё так же обладает идеальными голубыми глазами и разбивает сердца. На целых пять секунд? Я действительно горд за себя. Обычно ты задерживаешь кого-то рядом с собой не больше, чем на секунду.
Пэнси засмеялась и поцеловала Малфоя в щеку, после чего высвободилась из его объятий, облокотившись на его плечо.
- Я скучала по тебе.
- Ты не поверишь, я разделяю твои чувства.
Малфой не врал. Он часто не говорил правды незнакомым людям, вынужденный вежливо улыбаться и говорить лицемерные вещи, которые были бы им приятны. Иногда он вынужденно врал своим друзьям, скрывая от них неприятную правду или же те вещи, которые им знать не стоило. Но если на свете и существовал человек, которому он не сказал ни одного лживого слова, то этим человеком была Пэнси Паркинсон.
Для Малфоя, чья жизнь была воздвигнута, словно башня из домино, на лжи, это было невероятно. Проблема заключалась в том, что и сама Пэнси была невероятной.
Её нельзя было назвать красивой в общем смысле этого слова. Асторию - бесспорно можно. Астория была истинным эталоном красоты.
Пэнси же, с её чёрными, доходящими до плеч волосами, прозрачными и яркими светло-голубыми глазами, небольшим носом и резкими чертами лица была явлением более странным и экзотичным. Вся незаурядность, что была в ней, подпитывалась ярким, безудержным характером и острым языком. В ней было настолько большее, нежели просто красота, что факт оставался фактом: любая красивая девушка, даже такая, как Астория, терялась на фоне Пэнси.
Малфой иногда ловил себя на мысли, что они могли бы быть братом и сестрой. Их вечные поднутривания друг над другом, ничего не значащие для них обоих объятия и саркастические замечания на тему новых временных отношений, которым сроку было не больше, чем две недели всегда создавали ощущения, будто они родственники.
- Брат и сестра воссоединились, - сказала Астория, озвучив мысли Малфоя. - Как скоро мне ждать конца света?
- Если под концом света ты имеешь в виду то, что я хочу получить на время пребывания тут самого симпатичного парня, то очень и очень скоро, - ярко улыбнувшись, ответила Пэнси.
- Если Малфой будет не против, то мне просто придётся уступить его, - весело ответила Астория.
- Моральных принципов у меня столько же, сколько любовниц у Папы Римского, но даже для меня инцест является табу, - тряхнув локонами, заметила Пэнси. - И, судя по тому, что я знаю, у меня есть два варианта: Блейз и Кормак. Отлично. Выбираю Кормака.
- Как всегда, тянет на то, чего сложнее добиться? - понимающе кивнул Малфой.
- Да ради Мерлина, - фыркнула Пэнси. - Даже Блейз является более сложным вариантом, чем Кормак.
- Есть ещё один парень, - рассеяно заметила Астория.
Малфой непонимающе посмотрел на неё.
- Ещё один? На каком он факультете?
- На Слизерине, - сказала Астория. - На одном курсе с тобой.
- О да, это многое объясняет, - с сарказмом ответил Малфой.
- Я мало чего о нём знаю, - всё так же рассеяно ответила Астория, пытаясь вспомнить больше. - Подожди. Тогда, на пикнике, о его семье говорили мои родители. Кажется, он не всё время учился в Хогвартсе. Перевёлся только на третьем курсе.
- Рафферти, - щёлкнула пальцами Пэнси.
- Рафферти, - согласился Малфой и поморщился.
Астория недоуменно посмотрела на Драко:
- Что? Он тебе не нравится?
- Я не стал бы так говорить. Но он странный. И нелюдимый в плане общения.
- В плане общения? То есть, он хорош в каком-то... другом плане? - уточнила Астория.
- О, можно сказать и так, - усмехнулась Пэнси. - Скажем так: он много с кем общается, но никто не задерживается с ним надолго.
- Что-то не припомню, чтобы он с тобой общался, - сказал Малфой.
- Очнись, дорогуша: это же я. Я должна знать всё и обо всех, - отмахнулась Пэнси. - Суть в том, что он такой же, как и ты с Блейзом. Вот первая неделя, которую он проводит с девушкой из Пуффендуя. Вот вторая неделя, где его видят в обществе гриффиндорки. А вот и остальные недели, где девушки с разных факультетов чередуются у него одни за другими, и задерживаются они на ту же неделю, плюс-минус.
- Непостоянная личность, которая предпочитает женское общество, - сказала Астория. - Кого-то мне это напоминает.
- Смотрите, - махнула рукой Пэнси. - Последние гости уже собираются.
Она была права. Последние кареты, появившиеся буквально из воздуха с разницей в несколько секунд, уже подъехали и как только гости вышли из них, эльфы-домовики поспешили отогнать их в специально предназначенные места.
Последовали рукопожатия, поцелуи руки со стороны взрослых и книксены и аккуратные поклоны со стороны их детей.
- Дафна что, даже при банальном реверансе не может не держать спину так, словно ледяную колонну проглотила? - покачала головой Пэнси.
- О чём ты? - с усмешкой парировал Малфой. - Дафна даже спит в такой позе. На то она и Дафна.
- Прекратите, - жестко осадила Астория друзей. - Вы сами знаете, что она не такая плохая, какой хочет показаться.
Малфой переглянулся с Пэнси, и та мотнула головой. Не лезь в это дело. Может, иногда они и подшучивали над сестрой Астории, но с самой Асторией, говорившей таким тоном, дело лучше не иметь. Всё же, не смотря на внешнюю мягкость, Астория была слизеринкой.
- Просто она более сдержана на эмоции, чем другие, - упрямо продолжила Астория.
- На эмоции? - переспросил Малфой. - Я сдержан на эмоции. Пэнси сдержана на эмоции. Все нашего круга сдержаны на эмоции. Но Дафна? Так называемые эмоции умирают, оказываясь в метре от твоей сестры.
- В таком случае, у вас большего общего, чем вы думаете, - прохладно сказала Астория.
- Не сердись на правду. Или сердись, - устало сказал Малфой. - Я просто поделился с тобой соображениями.
- Да. У вас действительно много общего, - тряхнула головой Астория. - Но когда-нибудь это пройдёт.
Малфой с недоумением взглянул на неё и Астория, всё ещё смотря в сторону, объяснила:
- Когда-нибудь вы просто найдёте нужного человека, который зажжёт в вас что-то. И вы больше не сможете быть такими.
- Может, именно ты тот человек, который мне нужен, - поразмыслив, ответил Малфой. - Я думал над этим.
Астория громко рассмеялась, теряя свой смех среди щебета птиц и еле слышного шелеста листьев.
- Нет, Драко, - отсмеявшись, сказала она. - Это точно не я. Ты просто меня уважаешь.
- Разве этого недостаточно? - рассеяно спросил Малфой.
Порой его просто утомляла проскальзывающая наивность Астории. Да, она была ему дорога, но меньше всего на свете он хотел думать о том, какие эмоции она испытывает. В сущности, ему было наплевать на чьи-либо переживания или чувства, и Астория была не исключением.
- Ты иногда бываешь слишком жесток к ней, - сказала Пэнси, когда Астория отдалилась от них, присоединившись к другим гостям. - Но я тебя не упрекаю. Трудно понимать, что всю жизнь будешь с тем, кого не любишь.
- Не понимаю, о чём ты, - нахмурился Малфой. - Она мне очень дорога. И я всегда относился к ней так. А если учесть то, как сейчас всё происходит? Наша свадьба - едва ли не самое лучшие, что могло случиться. Мы уже знали друг друга.
- Нет, Малфой, - мягко покачала головой Пэнси. - Ты не относился к ней так. Не сказать, чтобы было сильное различие, но всё же. Чуть лучше, чуть сострадательнее, чуть понимающее. Чуть, но всё же. Для тебя и это было чудесно. И она права. За тебя сделали выбор, который не устраивает никого.
- То есть, ты хочешь, сказать, что когда я влюблюсь, мне будет не наплевать? - усмехнулся Малфой.
- Именно, - кивнула Пэнси. - Во всех смыслах. Но мы больше об этом говорить не будем, потому что никто из нас этого не хочет.
«Ты не хочешь говорить об этом». Иногда ему казалось, что Пэнси понимала его лучше него самого.
- Как думаешь, - помолчав, сказал Малфой, - она рассчитывала на другой ответ?
- Она девушка, - просто ответила Пэнси. - Конечно, рассчитывала. Но она так же умная девушка и знала, что от тебя не дождется этого. Не забивай себе голову, она не обиделась ровно и на половину.
В этом была вся Пэнси. Спросил - и в ответ ни слова уловок или лжи.
- Почему все девушки не могут быть такими, как ты? - сказал Малфой в пространство.
- Ещё одна версия тебя на этой планете?
- Уволь, - согласился с ней Малфой.
Они уже хотели направиться в сторону дома, как за их спинами раздался глубокий, приятный голос:
- Знаешь, Малфой, тебе не мешало бы завести ещё один глаз, как один наш бывший профессор, - при упоминании Грюма в голосе отчетливо послышались смешливые нотки. - Может быть, тогда ты начнёшь замечать человека, который уже две минуты стоит буквально в метре от тебя.
Малфой среагировал моментально:
- В таком случае, тоже дам тебе совет. Углубись в изучение анатомии человека. Не уверен насчет магических глаз, но обычные сквозь затылок видеть точно не могут.
Малфой обернулся и увидел именно то, что ожидал: ухмыляющегося смуглого Блейза, на миг поднявшего руки, словно говорящего: сдаюсь. Этот раунд явно за тобой.
- Ну что? Придумал, как будешь развлекать себя в этом забытом Мерлином местечке? - сказал Блейз, протягивая Малфою руку.
Они обменялись крепкими рукопожатиями, после чего Блейз почтительно кивнул подошедшей к ним Астории:
- Я бы поцеловал вам руку...
- Но я бы тебе врезала, - добродушно закончила за него Астория, чем вызвала практически добродушную усмешку Пэнси.
- Ты научилась ругаться за то время, что мы не виделись? Мир плохо на вас влияет, мисс Гринграсс, - смеясь, сказал Блейз.
Малфой едва удержался, чтобы не закатить глаза. Может быть, Астория и Блейз имели привычку подшучивать друг над другом, но делали это безобидно. И после каникул, встречаясь на платформе 9 и 3/4, они точно так же, как и сейчас, отпускали пару шуточек в адрес друг друга, а потом немедленно обнимались.
В отличие от Драко, Блейз не имел возможности гостить у Астории или наоборот. Их семьи поддерживали исключительно деловые отношения.
- Смотри, - сказала Астория, прекратив объятия с Блейзом. - Кажется, о нас наконец вспомнили.
Малфой посмотрел в направление головы Астории и понял, что она была права. Мистер Бромлей пожимал руки своим партнёрам, рассеяно хмурясь и поглядывая на часы, а миссис Бромлей спокойно общалась с их жёнами и улыбалась дежурной улыбкой их мужьям, когда те подходили поцеловать ей руку.
- Что тут происходит? - шёпотом спросил подошедший Кормак МакЛагген, при этом обменявшись рукопожатием с Блейзом, а через несколько секунд и с самим Малфоем.
- Дамы,- невнимательно сказал Кормак, продолжая следить за дежурными церемониями. - Эта блондинка и есть миссис Бромлей? Знаете, если её дочь хоть в половину похожа на неё, то я знаю, чем займусь здесь.
Малфой, внимательно поглядев на женщину, равнодушно пожал плечами:
- Если хочешь пообщаться с ледышкой, то тебе выпадет такая возможность и без девчонки Бромлей. Кажется, здесь неподалеку гуляла Дафна.
- Найдём её в доме, - сказала Пэнси. - Потому что твой отец, Драко, посылает эти самые взгляды в духе «Иди за мной». Интересно, он знает, что иногда не вся Вселенная смотрит на его светлый лик?
- Твоё счастье, что ты заметила его светлый лик, - сказал сквозь зубы Малфой, кивая отцу. - Иначе при очередной аудиенции с ним он бы стал намного темнее. Ты права, нам всем надо идти в дом.
Астория хотела дотронуться до его плеча, но наткнувшись на его взгляд, молча отошла. Он был зол. Больше всего на свете он ненавидел жалость.
Просыпаться на новом месте было более чем странно. И непривычно. В первые минуты Малфой не мог понять, где он находится.
Тяжёлые кремовые шторы слегка колыхались на ветру, обтянутые коричневым шёлком стены отбрасывали блики на пол, невесомый, полупрозрачный полог практически не спасал от тусклого света. Краем глаза Малфой заметил странное движение и быстро повернул голову, выхватывая палочку из-под подушки.
Как оказалось, он спал прямо напротив огромного шкафа с зеркалом, в котором всего-навсего отражался он сам.
Малфой подумал, что его выражение лица, отражающееся в зеркале, настороженное и подозрительное, никак не вязалось с этой комнатой, светлой и тёплой.
В Малфой-Мэноре даже сад был выдержан исключительно в тёмных оттенках и предполагать, что нечто подобное пряталось среди множества комнат его поместья, было просто смешно.
В дверь постучали и Малфой снова едва не схватился за палочку, но сон уже прошёл, и он вспомнил, где находится. Встречать гостей этого дома с оружием на перевес всё же не стоило.
- Войдите, - хмуро бросил он.
Дверь бесшумно открылась и на пороге его комнаты появилась Астория, уже с тщательно уложенными волосами и лёгком утреннем платье.
- Ты ещё не встал? - удивлённо спросила она. - Завтрак через сорок минут.
- Проклятье, - процедил Малфой, откидывая голову на подушки. - Спал, как убитый. Даже не сразу понял, где нахожусь.
- Не поверишь, но у меня было те же ощущения, - задумчиво сказала Астория, рассматривая одну из картин. - Я чувствовала себя в такой безопасности, что самой страшно. Может, цветовая гамма сказывается. Тут всё такое...
- Светлое?
- Именно, - кивнула Астория. - По фасаду дома так и не скажешь и вчера я думала, что попаду в свою обычную среду. Много серых оттенков, серебра и мрачности.
- Твой дом куда больше этого. Как и мой, - сказал Малфой.
Астория покачала головой:
- Знаешь, я бы согласилась отдать все свои поместья, дома и наследство вместе взятые лишь бы жить в том месте, которое будет моим.
- Ты говоришь бред, Астория, - жёстко сказал Малфой. - Не веди себя, как предательница крови.
- Дочка Бромлей тоже жила в магловском мире, ровно как и её семья, - растерянно сказала Астория. - Я слышала, что у них и там есть бизнес. Но почему то я не слышала, чтобы ты называл их предателями крови.
- У них есть достаточно денег, чтобы диктовать свои условия. Это раз. И для них, живущих на половину жизней из поколения в поколения, это нормально. Но не для нас, ставящих чистоту не только крови, но и чистоту принципов на первое место.
- У меня тоже достаточно денег, - тихо сказала Астория. - И Киллиан Маррей...
- Это другое, Астория, - отрезал Малфой. - И ты это понимаешь.
Астория и правда понимала. Легкомысленное, светлое утро внезапно показалось им обоим безвыходным и мрачным.
- Тебе действительно пора собираться. Завтрак пройдёт в утреннем зале, - помолчав, сказала Астория. - Вряд ли твоему отцу понравится, если ты опоздаешь, - и, не выслушав ответа, она вышла из комнаты.
Астория тоже могла бить в больное место, если задевали её. Шляпа никогда не делает неправильный выбор.
В кратчайшие сроки Малфою удалось собраться так, чтобы не опозорить Люциуса. Но, оказавшись в коридоре, он понял, что понятия не имеет, куда идти. Малфой пожалел, что не запомнил ни одного имени домовика, о которых вчера говорили хозяева. Их помощь сейчас бы понадобилась.
Хорошо, подумал он. Большинство обеденных залов располагалось на последних этажах домов и он знал по своему опыту, что все аристократичные семьи, у которых гостила его семья, редко располагали зал как-то иначе.
Кажется, в этом доме всего четыре этажа? Отыскав лестницу, он начал подниматься наверх.
Когда Блисс было пятнадцать лет, умер Грейсон Бёрхард.
В тот день он приехал к своему зятю, с которым должен был решить вопросы, касающиеся партии нового товара. Розалинда ещё утром аппарировала в Париж на очередной приём, слугам дали внеплановый выходной, а домовикам поручили убрать один из домов в Испании. К началу обеда в доме осталось всего четыре человека: Уилл, Филипп, Грейсон и Блисс.
Несколько часов Грейсон и Филипп не выходили из кабинета, решая вопросы с поставкой товара, а Блисс сидела в мастерской и читала книгу, изредка поглядывая на то, как Уилл возится с мотоциклом.
Вскоре в мастерскую постучали и, услышав хоровое рассеянное «Войдите», в комнату вошёл Грейсон.
- Мистер Бёрхард! - обернулся через плечо Уилл. - Вы уже закончили ваши дела?
- Да, - кивнул Грейсон. - Филипп только что аппарировал к Розалинде. Хорошо, что с нашими счетами всё в порядке, иначе бы моя дочка просто нас разорила.
- Ты недооцениваешь её способности, - сказала Блисс, закрывая книгу. - Она может разорить казну Франции, если ей дадут к ней доступ.
- Хотел бы я возразить. Прогуляемся?
- Конечно, - улыбнулась Блисс.
Розовые кусты плавно росли по всей территории дома, источая тонкий аромат. Недавно цветы поливали и капли воды, лёгкие и прозрачные, лежали на каждом лепестке. Единственное дерево, цветущее перед домом, являлось сакурой. Розалинда, никогда не любившая деревьев, смирилась с этим, цветы которого были изумительно красивы. Именно под ним начали свою прогулку Грейсон с Блисс.
- Я люблю это место, - сказал Грейсон. - Оно о стольком напоминает.
Они шли между розовых кустов, и Блисс стирала капли с попадавшихся на её пути лепестков.
- Я тоже люблю этот сад. Но мне всегда было интересно, почему мама посадила только красные розы.
- Это был любимый цвет твоей бабушки. Розалинда хотела, чтобы ей было уютно здесь.
- Сама она для этого мало что сделала.
- Именно поэтому она спланировала этот сад. Роза по-другому не умеет. Ей легче показать что-то на деле, нежели непосредственно на чувствах.
Блисс и Грейсон стояли посреди сада и любовались ярко-голубым небом, десятками кустов алых роз и задним фасадом относительно небольшого особняка.
- Дождь пойти не должен, - задумчиво сказал Грейсон.
- Я бы сильно удивилась, если бы он пошёл, - засмеялась Блисс.
- Не знаю. Я бы хотел увидеть это место после дождя. Рай не был бы так прекрасен.
- То, что родное и любимое, всегда занимает в сердце большую роль, чем что-то более лучшее, - мечтательно сказала Блисс, делая поворот вокруг своей оси.
Грейсон не мог налюбоваться внучкой, которая расслаблено кружилась среди кустов роз.
- Грета тоже здесь кружилась, - тихо сказал Грейсон. - Когда её мог видеть только я. Жутко стеснялась.
- Вы были такой парой, - остановилась Блисс, - что я никогда не могла описать вас. Всегда смотрели друг на друга, как будто первый раз увидели. Вы были гармоничны даже в именах, - она тихо рассмеялась. - Помню, лет в восемь, я пыталась найти сказку про вас. Эти книги, где принц встречает принцессу и все живут долго и счастливо. Я искренне верила, что про вас там написано тоже.
- Помнишь, я читал тебе на ночь «Спящую Красавицу», - спросил Грейсон.
- Смутно.
- Не удивительно. Тебе было всего три года. Читая ту книгу, я думал точно так же, как и ты. Роза и Филипп. Спящая красавица и принц.
- Тогда ты действительно верил, что они идеальная пара?
- Всегда верил. Верю и сейчас.
Блисс только пожала плечами. Спорить ей не хотелось.
- Помнишь, твоя бабушка делала чаи и называла их именами?
- У меня ещё осталось немного чая «Блисс». Я завариваю его только зимой. Скоро он совсем закончится.
- Грета никогда не любила, когда разгадывают её секреты. Но, думаю, завтра я смогу выяснить все его составляющие. Я скажу их тебе, если хочешь.
- Конечно хочу, - радостно ответила Блисс.
Но Грейсон так и не успел рассказать. На следующий день он скончался, держа в руках совместную фотографию с Гретой.
Блисс не могла плакать, потому что не верила. Не верила, когда ей сказал отец. Не верила, когда к ней в комнату зашла Розалинда и спросила, почему Блисс ещё не собрана. Вот тогда она и поверила.
Поверила, потому что видела перед собой Розалинду, в элегантном чёрном платье и бесстрастным выражением лица.
В первые в жизни спокойную Блисс охватило настоящее бешенство. Розалинда еле смогла увернуться от книги, полетевшую в неё и, успев бросить презрительный взгляд на дочь, скрыться за дверью.
Она знала, что мать пошлёт к ней папу, поэтому сделала казавшуюся на тот момент разумную вещь: спустилась из окна второго этажа, держась за подоконники и плющ, после чего спряталась за домом, в кустах роз.
Если хочешь что-то спрятать, спрячь это на виду. Блисс поступила так с собой и не прогадала. Через двадцать минут она услышала хлопки аппарации.
Она сидела между розами до тех пор, пока солнце не стало скрываться за горизонтом, а небо приобрело нежно-розовый цвет. Именно тогда из глаз потекли первые слёзы, слёзы боли и усталости. Она сидела на земле и плакала, обхватив себя руками, не в силах остановиться.
- Для меня найдётся местечко? - спросил подошедший Филипп.
Блисс молча подвинулась, освобождая место.
- Похороны прошли весело, - сев рядом с дочерью, сказал Филипп. - Зря ты не пошла.
- И в самом деле, что может быть веселее, чем поехать с утра на похороны дедушки.
- С учётом того, что все дамы больше сочувствовали твоей матери, нежели самому Грейсону? Мне кажется, даже он посмеялся, когда они особенно громко ахали, причитали и вытирали несуществующие слёзы.
- Тогда, скорее, он перевернулся, - сдавленно сказала Блисс. - С Альфредом Хичкоком на пару.
- Уверен, старина Альфред перевернулся быстрее, - вздохнул Филипп. - Потому что подсвечники, декорирующие его фильмы, не фальшивят настолько сильно, как все эти дамочки.
Они немного помолчали, задумавшись о чём-то своём.
- Странная у нас семья. Смеёмся тогда, когда смеяться совсем незачем. И не над чем.
- Может быть, именно поэтому мы выходим из всех ситуаций с меньшими душевными потерями. Потому что знаем, как можно побороть уныние и боль.
- Помнишь похороны бабушки, - улыбнулась Блисс, вытирая слёзы. - Дедушка всё ворчал на то, что чёрная обивка гроба заставит любого подняться из могилы.
- Особенно такого человека, как Грету, - продолжил Филипп. - И что она обязательно придёт к нам ночью, заставив поменять обивку.
Филипп засмеялся и Блисс положила голову ему на плечо, взяв за руку.
- Всё будет хорошо, пап. Я знаю.
- Конечно будет. Они иначе не допустят, - сказал Филипп, посмотрев в небо.
И, словно в подтверждении его слов, подул ветер. Они почувствовали слабый запах роз в перемешку с лавандовым маслом и хвоей. Последних запахов не должно было быть. Это был запах Греты Бёрхард.
- Да, - сказала Блисс, веря во что-то прекрасное. - Они не допустят.
Так появился первый чай, который Блисс сделала сама.
Блисс тряхнула головой, дотронувшись до одной красной розы. Только можно уже не сидеть на земле, а расположиться в кресле, которое она занимала весь последний час. Успокаивающе журчит большой мраморный фонтан и еле слышно можно уловить тиканье часов. На маленьком столике стоит чашка чая «Грета». Тихо, спокойно, безмятежно и сердце не щемит каждую минуту. Неудивительно, что на мгновение Блисс показалось, будто она дома.
Но нет, она не дома. Помимо красных роз ещё великое множество других цветов и растений, в которых легко можно спрятаться. Кажется, Розалинда запустила в эти джунгли пару калибри, чириканье которых иногда раздавалось среди цветов. Вон та стена вообще полностью увита волшебными лилиями, меняющими цвет раз в пять минут.
А если повернуть голову в сторону окна, то вместо среднего размера стекла и чистого, насыщено-голубого неба увидишь огромные сводчатые окна, а за ними блёклое, серое небо, похожее на молочную дымку из-за косых лучей солнца.
Всё в этом новом месте было слишком. Слишком большой дом, слишком большие помещения, слишком большая оранжерея, слишком тёмное небо. Всё большое, всё тёмное, всё слишком. Всё просто не то.
Она уже хотела встать и выйти, но через минуту снова расслабилась в кресле. Пока что во всём доме, это место единственное, где она может чувствовать себя как дома. И знакомые детали, таящиеся в каждом уголке комнаты, навивают ощущения неустойчивого, но всё же спокойствия.
Блисс встала и, подойдя к множеству пустых полок, вздохнула. Работу лучше начать сегодня и, если ей повезёт, то в следующий раз, приезжая на каникулы, она сможет расставить все книги.
Она дотронулась до лестницы на колесиках, привинченную прямо к книжным шкафам, давая возможность прокатываться по всем полкам, которые стояли огромным полукругом.
Прошло около часа, а круглая «комната», образованная книжными шкафами, закипела жизнью. Все коробки были распакованы, и Блисс начала спокойно расставлять книги по местам, мурлыкая мотив какой-то песни себе под нос, иногда держась за другой шкаф и прокатываясь на лестнице по небольшому периметру, после чего возвращалась обратно.
Всё было прекрасно ровно до того момента, когда она почувствовала взгляд, буквально прожигающий ей спину. Это были не её родные, которых Блисс не чувствовала на подсознательном уровне. В библиотеке находился кто-то чужой.
***
Как оказалось, глупо было надеяться, что обеденный зал окажется на четвёртом этаже. «Французы», раздраженно подумал Малфой.
Увидев дверь, полностью увитую плющом, он сразу заподозрил что-то неладное, но подумав, что это странный предмет декора, всё равно вошёл внутрь.
Да, комната, в которой он оказался, поражала воображение. Невероятно большая, заполненная цветами, плющом и светом, она создавала эффект полуразрушенного старинного здания.
Посреди этого буйства красок вкруг стояли книжные полки, среди которых был небольшой, примерно с обычную дверь, проход.
Внезапно Малфою стало всё равно, что он опоздает на завтрак. Отец всё равно не посмеет отругать его перед гостями, опасаясь разрушить свою репутацию, а ему не придётся натянуто улыбаться дочке хозяев, которая, наверняка, будет рассматривать каждого из них с восторгом и безумной радостью.
Малфой поморщился, представив это. Да, лучше он побудет некоторое время здесь, читая какую-нибудь книгу. С этими мыслями Малфой зашёл в дверной проём.
