Глава 5Глава 5. Роль
В школу Гарри в тот день так и не пошел. Сразу после случая на дороге, он, не обращая внимания на приютских детей, кричащих вслед уходящему мальчику о том, что расскажут воспитателям о прогуле, направился в другую сторону. У него была привычка много ходить, чтоб привести мысли в порядок.
Поттер долго бродил по лондонским улицам, размышляя над тем, кто его оттолкнул. Нет, сейчас уже мальчик понимал всю глупость своего решения умереть, а так же собственное желание жить, не смотря ни на что. Сейчас, когда он уже не жил с Дурслями, все было гораздо лучше. Гарри уже знал, что он особенный, а все приютские могут идти со своим мнением лесом. Нет, он определенно хотел жить. Но все же, Гарри хотел узнать о голосе в своей голове. "Может, это мой ангел-хранитель? Или все волшебники не могут умереть такой глупой смертью? Нужна именно та самая Авада или что-нибудь еще, определенно магическое?"
Но все же идея с ангелом-хранителем была для него более предпочтительной, мальчику нравилась мысль о том, что хоть кто-то о нем заботится. Гарри даже пару раз после этого события сходил на воскресные уроки при церкви для детей, правда, быстро разочаровался в них. Хотя религии всегда интересовали его, но, скорее, с рациональной точки зрения. Как способ контролировать людей и самого себя. Он даже ходил на школьный факультатив по основам мировых религий.
Гарри стал еще больше читать и реже выходить из комнаты. Читал он магловскую литературу, чаще всего по истории, а так же некоторые книги по биологии за старшие классы. Он хотел узнать, каким образом могут передаваться магические способности. Мальчик делал различные предположения о том, что ген мага передается либо как цвет волос, либо это несколько генов, от совокупного количества которых зависит магическая сила. В любом из этих случаев получалось, что у маглов никак не могут рождаться волшебники, только у сквибов. Гарри рисовал различные схемы возможной передачи по наследству магических способностей, и понимал, что мог быть абсолютно не прав. Но, он хотя бы нашел себе приемлемое занятие, чтоб сильно не скучать.
* * *
В середине июля дети из приюта поехали организованной поездкой во Францию. Гарри, к своему собственному удивлению, обрадовался этому. Обычно он не любил разные групповые мероприятия, которые часто устраивали в приюте. Но возможность посетить другую страну ему представилась впервые. Мальчик там смог отвлечься от своих проблем и понял, что жизнь продолжается, не смотря ни на что, и с этим что-то нужно делать. Он все сможет, он привык. И выдержит учебу в Хогвартсе, и, обязательно будет лучшим учеником, примерным и правильным. Именно во Франции, далеко от той страны, где у него были лишь проблемы, он выбрал свою роль в игре. Показателем того, насколько мальчик отошел от всех своих переживаний, было то, что он (ну надо же!) расчесался. Впервые за месяц. На то, чтобы сделать это ему пришлось потратить двадцать минут. Волосы за пару месяцев, которые он не стригся (Гарри просто не хотел лишний раз видеть парикмахера — болтливого мистера Гронта, и прятался во время его посещения приюта), прилично отросли, но он решил их не стричь. В конце концов, он волшебник, а все хорошо одетые и уверенные в себе маги, которых он видел в Косом переулке, не носили короткие стрижки.
Самым необычным событием французских каникул было то, что на улице к Гарри подошла пожилая женщина с живыми и блестящими глазами, какие бывают только у молодых, и, внимательно посмотрев на мальчика, а затем по сторонам, вручила ему письмо и тут же растворилась в толпе. Он подумал, что это из Хогвартса. В "Истории Хогвартса" говорилось, что письма приходят в конце июля. Вечером, уже в гостинице, Гарри был очень удивлен, что Хогвартс к письму не имеет никакого отношения. В конверте лежал небольшой лист, в котором красивым почерком было написано следующее:
Здравствуй, Гарри!
Ты меня не знаешь, да и я тебя сегодня увидела впервые. Я сразу поняла кто ты. Хотелось бы с тобой поговорить. Я понимаю, что за школьными принадлежностями ты отправишься с кем-то из профессоров, поэтому давай встретимся в другой день. Скажем, второго августа в Косом переулке рядом с магазином "Все для зелий" в полдень. По моему предположению, профессора к тебе отправят тридцатого или тридцать первого июля, так что жди.
Удачи!
Кассандра Бейнс.
"Мда...ты меня не знаешь, я тебя не знаю, но нам надо поговорить. Не идиотизм ли?" Гарри думал, идти ему второго августа в Косой переулок, или нет. Хоть бы сказала эта Кассандра о чем она хочет поговорить и кто она вообще такая. Мальчику отчего-то казалось, что эта женщина, должно быть, знакома с его родителями и хочет поговорить о них. Гарри не хотел. Он сам не мог понять почему, но не хотел. И все же, мальчик знал, что любопытство возьмет верх, и он пойдет.
* * *
Французские каникулы закончились, и дети вернулись в приют двадцать девятого июля. Гарри ожидал, что завтра или послезавтра придет кто-то из Хогвартса, ему нужно будет купить все в школе. Теперь мальчик уже с нетерпением ждал покупки новых книг о магии. Именно в Хогвартс мальчик не хотел. Он хотел просто быть магом. Но, сейчас к перспективной школьной жизни он относился спокойнее, так как решил просто наблюдать. Гарри даже засыпал в этот день с улыбкой.
"Интересно, так только у меня бывает... когда кажется, что весь мир не настоящий. Что вся Вселенная — это какой-то фарс. Компьютерная игра, в которой нет правил? Умрешь, но это не смерть. Можно начать сначала, а может, есть что-то другое. Переход в новую компьютерную игру. Интересно, а кто-то всем этим управляет, или Земля действительно возникла в результате какого-то там взрыва? Вот проснусь я завтра, и окажется, что я герой новой игры, вообще не Гарри Поттер, а какой-нибудь Адам Смит, которого любят родители, у которого есть сестра или брат. Может и так бывает? Или только у меня ощущение, что я живу чужую жизнь? Значит, пока в этом фарсе я буду Наблюдателем, посмотрю, как будут развиваться события. Так Гарри, представь, что ты этот самый Адам Смит, и ты наблюдаешь за Гарри Поттером со стороны. Ведь со стороны виднее все ошибки, не так ли? Адам Смит знает о магическом мире, знает, что это мир — такая же ложь, как и магловский. Вся Вселенная — ложь. А вот Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил-И-Ничего-Не-Знает, ни о лжи, ни о магическом мире."
С подобными мыслями мальчик и заснул. После завтрака Гарри пошел на задний двор приюта и просто лег на траву. Ему было спокойно, впервые за долгое время... нет, впервые за всю жизнь.
— Гарри, к тебе пришли! — слишком громко закричала миссис Вертон.
"Испортила хорошее настроение" — подумал Гарри вставая.
— Кто ко мне мог придти, миссис Вертон? — слишком неискренне удивился мальчик. "Адам, уйди отсюда, тут будет нужен только Гарри" — мысленно приказал он самому себе и еле сдержался, чтоб не усмехнуться пришедшей в голову мысли по поводу, внезапно резвившейся шизофрении. Но лицо Гарри стало действительно более удивленным, видимо, Адам все же решил уйти.
— Профессор МакГонагалл, из школы, в которую записали тебя родители еще до своей смерти, — ответила миссис Вертон.
— Ух ты, что это за школа, в которую таких маленьких детей записывают?
— Я не знаю, Гарри, иди, тебя ждут в кабинете директора!
Гарри побрел в кабинет мистера Бертчера под любопытные взгляды детей — все знали, что туда вызывают либо очень сильно провинившихся, либо когда приходят опекуны.
— О, здравствуйте, мистер Поттер! — директор был весьма любезен, жаль он был последней сволочью по мнению всех, как детей, так и воспитателей, — к вам из школы Хогвартс. Первый раз слышу об этой школе.
— Я уже говорила, мистер Бертчер, это закрытое учебное заведение. Туда детей записывают с рождения... некоторые семьи, — немного раздраженно сказала пожилая женщина в темно-зеленом твидовом костюме. — Здравствуйте, мистер Поттер.
— Здравствуйте, — сказал Гарри, внимательно разглядывая волшебницу.
— Могу я с вами поговорить в вашей комнате, — сказала женщина, взглянув на директора.
"Ее этот любопытный идиот тоже раздражает" — подумал мальчик.
— Да, пожалуй. Джон, скорее всего, во дворе, — ответил Гарри и, улыбнувшись, добавил, — он не бывает в спальне днем, особенно, если я в комнате. "Дурак! — сказал Адам, — лишнего наговоришь!"
— Я могу выйти, мадам МакГонагалл, — добродушно отозвался мистер Бертчер, рассчитывая подслушать. Ему интересно, что это за закрытое учебное заведение.
— Не стоит, мистер Бертчер, идемте, мистер Поттер.
Гарри поднимался по лестнице и улыбался. "Сейчас будет представление."
— Заходите, — сказал Гарри, — можете сесть, если хотите. Правда, тут выбор не большой, тем более Джон не застелил свою кровать.
Женщина осмотрела помещение. Двухместная комната с плотно задернутыми шторами выглядела мрачновато. Она решила сесть в кресло. Гарри сел на свою кровать, в отличие от кровати Гартона, застеленную.
— Мистер Поттер, я профессор МакГонагалл, Вот вам письмо-приглашение в Хогвартс, — сказала женщина протягивая письмо.
Гарри открыл конверт, прочитал то, что там написано и не смог сдержать ухмылки от пришедшей в голову глупой мысли. Письмо было написано самой МакГонагалл, которая сидела перед ним, и в письме же говорилось об ответной сове, которую она ждет. Гарри уже знал, что письма в магическом мире носят совы. "Сама письмо написала, сама мне передала, сама же ответ и получит. Вывод: профессор МакГонагалл — сова."
— Что за бред? — вполне искренне сказал Гарри. Действительно, передать собственноручно написанное письмо ему казалось бредом.
— Это не бред, как вы выразились, мистер Поттер. Вы волшебник, как и ваши родители. Они тоже учились в Хогвартсе.
Гарри сделал задумчивое лицо, так как не мог подобрать ответ, который бы не выдал того, что он уже кое-что знает. Наконец, он сказал, но сказал совсем не то, что планировал говорить.
— Если я волшебник, то какого черта я живу тут? "Ну в кого ты такой идиот?" — сказал Адам.
— Ваши родители погибли, единственные родственники Дурсли, как вы знаете, тоже.
— Понятно. А что вы преподаете?
— Трансфигурацию. Искусство превращения одних предметов в другие.
— Ух ты. Можете показать?
Минерва достала палочку и превратила тетрадь Джона, лежащую на столе, в расческу. "Намек понял, — подумал Гарри, — я же сегодня не расчесывался. Хорошо хоть она не увидела мою прическу неделю назад."
— Я тоже так смогу?
— Со временем, мистер Поттер. Трансфигурация — сложная наука.
"Так говорит каждый преподавать про свой предмет в магловской школе. Значит, и тут нет никаких отличий. Те же люди, только маги. Тот же мир, который ложь."
— Понятно. Но где я куплю книги, котлы и прочее? И на какие деньги?
— Все можно купить в Косом переулке. Деньги у вас есть, мистер Поттер. Ваши родители оставили вам наследство.
"И мне никто не удосужился об этом сказать? Сволочи!"
— Мм...и большое наследство?
— Приличное, мистер Поттер. Вы единственный наследник семьи Поттеров — древнего волшебного рода.
— А почему я об этом не знал?
— Вот этого уже я не знаю.
— Извините, профессор. Просто интересно. Я всегда жил... ээ... небогато. Мне любопытно, почему, если мне оставили приличное наследство, я так жил. Насколько я знаю, наследство принимает опекун и может расходовать деньги на содержание подопечного. Ну, у не волшебников так. У магов другая процедура?
Минерва задумалась, и стала мысленно проклинать Дамблдора за то, что тот сам не пошел сюда. Ведь процедура принятия наследства у магов была такой же. Назначался опекун, который так же мог тратить деньги из наследуемого имущества на подопечного. Опекуном по финансовым вопросам был назначен Дамблдор. И как сейчас объяснить мальчишке, что директор считал необходимым, чтобы тот рос среди маглов? Тем более сама МакГонагалл не разделяла мнения Дамблдора.
— Я не знаю, мистер Поттер. Волшебным банком Гринготс, где хранятся ваши деньги, заведуют гоблины. Наследственные дела ведут они же. Возможно у нас другая процедура.
— Ясно. А когда я смогу пойти в этот Косой переулок, чтобы купить все к школе?
— Я зайду завтра утром, мистер Поттер, и буду сопровождать вас.
— Спасибо, профессор.
— Это моя работа. Я пойду, до встречи, мистер Поттер.
— До свидания, — мальчик постарался как можно искренне улыбнуться, МакГонагалл улыбнулась в ответ.
* * *
Вечером того же дня Дамблдор пригласил профессора трансфигурации в свой кабинет.
— Ну как он тебе, Минерва?
— Вполне спокойный ребенок. Правда он поставил меня в тупик, когда я сказала, что родители оставили ему наследство.
— Что он сказал?
— Описал процедуру принятия наследства несовершеннолетними у маглов. Оказалось, что она похожа на нашу. Его интересовало то, почему он не знал о наследстве.
— Что ты ответила?
— Что у нас наследственными делами занимаются гоблины, и я не знаю. Извини, Альбус, но что я должна была еще сказать?
— Ты правильно сделала. Только он может обидеться на меня, если спросит у гоблинов.
— И правильно сделает. Я бы тоже на его месте обиделась. Какого Мерлина ты все это затеял? Ему можно было купить дом, нанять гувернантку из проверенных людей. Он бы знал, что волшебник, обучался бы всему. Зачем нужно было, чтоб он жил с маглами? Зачем?
— Чтоб он рос вдалеке от славы, чтоб у него были необходимые качества.
— О, Мерлин! Может ты забыл, какими качествами наделяет приют и подобная жизнь? Напомнить студента из приюта, который учился примерно в одно время со мной?
— У меня хорошая память, Минерва, не стоит. Но и у того студента были некоторые хорошие качества. Например, он был независимый, ответственный. Жизнь в приюте научила его полагаться только на себя. Если бы, когда он поступил, к нему отнеслись с должным вниманием, он мог бы стать хорошим человеком, я уверен в этом. Но, мальчик тогда попал на факультет чистокровных, где его — сироту, не очень-то жаловали, а другие студенты не общались со слизеринцем.
— Эта вечная твоя склонность идеализировать людей... даже Сам-Знаешь-Кого.
— Просто люди не рождаются добрыми или злыми. Такими их делают обстоятельства.
Вот тут Дамблдор был почти прав, но не учитывал того, что все же каждый ребенок — уже личность. А каждая личность по-своему воспринимает обстоятельства. Разные люди по разному отнесутся к одной и той же проблеме, даже будучи детьми. Взрослые порой слишком много на себя берут, полагая, что именно только на их плечах лежит ответственность за то, кем вырастет ребенок. Они не видят в нем личность, даже иногда подавляют ее. Необходимо увидеть в маленькой личности положительные качества и развивать их, а не пытаться вырастить из ребенка свой идеал.
* * *
Гарри ночью не мог уснуть. Вот уже наступало его любимое время суток — раннее утро. Время, когда весь мир спит в неестественной тишине. Но больше всего мальчик любил это время, когда он не ложился спать вообще. Было забавно наблюдать за тем, как в соседнем доме постепенно освещаются окна — люди просыпаются и включают свет. А он и не ложился. В этом было что-то особенное. Гарри смотрел на просыпающийся мир, сидя на подоконнике.
"Ты почти хорошо сыграл свою роль — Мальчика-Который-Ничего-Не-Знает. Правда мог бы и лучше, — сказал Гарри, нет Адам, сам себе, — будешь тихим и скромным героем магического мира. А я буду твоим вторым я. Мы — разные личности. Я никогда не буду тем Гарри Поттером, которого хочет увидеть магический мир. Я другой. Я Адам Смит. Тьфу, нет... что за дурацкое имя ты мне придумал?"
Гарри сел на другую сторону окна, так как ноги стали затекать, и нужно было поменять позу.
"Ты будешь Самаэлем, не зря же я не смог под машину броситься, — подумал Гарри, — И не зря я ходил на факультатив по основам мировых религий. Адам-Самаэль... по-моему, нормально?"
Из-за предстоящей поездки в Косой переулок мальчик и забыл, что у него сегодня День Рождения.
