Глава 5. Семейное делоВ среду Джинни вернулась домой пораньше, рассчитав, чтобы до прихода мужа и Кэт оставался как минимум час. Она провела палочкой над кроватью, встала на колени, выгребла кучу хлама, и среди него пустой лист бумаги. Еще пара взмахов палочкой, и на бумаге проступил рисунок — черноволосый парень в очках, свободно сидящий на метле. Надпись «Гарри Поттер освободит нас» прояснилась последней.
Листовку она подобрала в городе несколько дней назад — увидела, куда упала бумага, трансфигурировала в монетку на месте, потом подманила к себе и дома вернула прежний вид, только изображение скрыла. Джинни понимала, что это безумство почище встреч с маглом, что она теперь практически подпольщица, бунтовщица. Страх и шапкозакидательская отвага сменяли друг друга, она засмеялась, как пьяная. Сняла плакат с Селестиной Уорбек и превратила подрывную листовку в его копию, а потом повесила на место настоящего плаката.
— -
Бросив взгляд на часы, Беллатрикс Лестрейндж поднялась с кресла, прошла к камину и проделала пассы палочкой. Не прошло и минуты, как в огне показалось женское лицо с резкими чертами и короной черных волос вокруг — копия миссис Лестрейндж, но на пару десятков лет моложе. Гостья выбралась из камина, чуть не опрокинув вешалку, и заговорила, прижимая руки к груди:
— Благодарю, миссис Лестрейндж, я так признательна, что вы приняли меня.
— Садитесь, мисс Джонс, — прервала ее хозяйка кабинета. — Сюда. Итак…
— Да, — Нимфадора собралась с духом. — Я по личному делу.
Ведьма понимала, что затеяла опасную авантюру. Как отреагирует миссис Лестрейндж, предсказать было невозможно. Но не зря Нимфадора воспитывалась в шайке Грейбека и прошла хорошую школу «под землей».
— Слушаю вас, — негромко сказала Лестрейндж.
— Собственно, мое имя относится к делу… Оно не настоящее. Моей матерью была Андромеда Блэк.
— Моя покойная сестра спуталась с каким-то маглом, — сквозь зубы процедила Лестрейндж.
— Сомневаюсь. Я метаморф. Это наследственная способность. Я не ошибусь, если скажу, что в роду Блэков она не передавалась?
— Вот как, — ровно произнесла Лестрейндж.
— Я не могла бы унаследовать это качество от магла.
Беллатрикс смотрела сквозь посетительницу. Пропаганда чистокровия была нацелена на стадо, образовывавшее подножие власти Жрецов смерти. Сама Беллатрикс не исключала, что потомок маглов может стать метаморфом — но, разумеется, не демонстрировала таких взглядов перед подчиненными. Возможно, что и Нимфадора не верит своим словам, но понимает, что возразить на них никто не сможет.
— Когда вы шли сюда, то, наверное, ожидали, что я захочу произвести проверку. Вашу руку, пожалуйста.
Нимфадора протянула ладонь, которую миссис Лестрейндж проткнула длинным шипом. Пока кровь сочилась в подставленный пузырек, обе ведьмы молчали. Наконец Жрица смерти заткнула склянку и убрала в ящик стола. Поинтересовалась:
— Сейчас вы в своем настоящем облике?
— Думаю, да, — твердо ответила Нимфадора.
— Измените его, пожалуйста.
Пышные волосы сменили цвет на розовый.
— Благодарю, — бесстрастно сказала Лестрейндж. — Откуда взялась ваша фамилия?
— Когда я получала документы, надо было как-то назваться. Фамилия Смит мне показалась слишком банальной… А имя, насколько знаю, настоящее.
— Кого вы подозреваете в отцовстве?
— Я не знаю, — развела руками ведьма. — Достаточно сложно было найти сведения о матери, об отце я еще и не начинала думать.
— Но ведь какие-то мысли у вас должны были возникнуть. Та же метаморфомагия. Вы узнали, какие старые семьи обладали этим даром?
— Такого рода информацию не слишком легко найти…
— Если уж сотруднику Охраны правопорядка нелегко… — со значением улыбнулась Беллатрикс.
— Увы, — рассмеялась Нимфадора. — Служба магическому правосудию оставляет мало времени на собственную жизнь.
— Нельзя так гореть на работе, — Лестрейндж приняла покровительственный тон. — Вам нужно подумать и о себе.
— Я бы с радостью, но ведь кругом враги нашего дела! — горячо возразила Джонс. — Я не брала отпуск уже три года.
— Я ценю вашу преданность Волдеморту, — улыбнулась Беллатрикс. — Итак, вы разыскали родственников по матери, но не по отцу. Чего вы хотите? Войти в семью? Встречать вместе с племянниками Белтейн?
— Я хотела бы получить фамилию матери, — заявила Нимфадора. — Быть принятой в ее род.
— А почему не фамилию отца?
«Потому, что даже если каким-то чудом это не вонючий магл, то все равно какой-нибудь отброс магического общества, — презрительно подумала Лестрейндж. — Чья фамилия и вполовину не так выгодна, как благородное имя Блэков. Губа не дура».
— Потому что он, видимо, бросил маму и меня, — угрюмо сказала Джонс. — Оставил ее одну переживать позор.
«А тебя — побираться на улице. Как и мы с родителями, однако породниться со мной тебе это не мешает», — продолжила про себя Беллатрикс. Вслух она спросила с намеком на сочувствие:
— Вы ведь из питомцев мистера Грейбека?
Джонс кивнула. В смуту, предшествовавшую установлению режима Жрецов смерти, беспризорных детей было немало. Фенрир подобрал и опекал нескольких. Нимфадора попала к нему со своим напарником Стэном, с которым вместе воровала на улицах. Девочек в маленькой коммуне почти не было, взрослых магов, кроме Грейбека — тоже. Через полнолуние плечо Стэна украсили глубокие шрамы. К Доре Фенрир не подступался, а вот дружок Стэн попытал счастья в следующую же трансформацию. Девочка потеряла голову от страха и ударом стихийной магии подпалила ему шкуру. Пока волчонок катался по земле с воем, она немного пришла в себя, опрокинула на него ведро воды, и оборотень, скуля, распластался на мокрой земле. Нимфадора думала, Грейбек выгонит ее, но он промолчал.
— Да, тяжелое было время, — вздохнула Лестрейндж. — Магоненавистнический преступный режим. Теперь, слава Волдеморту, детям не приходится выживать на улице. Вы оборотень?
— Нет, — твердо ответила Нимфадора.
После войны Фенрир пошел вверх — успел войти в доверие к нужным людям, попасть в обойму. Своих ребят он не забывал, тащил за собой и, как все считали, старался прикрывать от неприятностей. Джонс тоже была в команде, но она замечала, что продвигает шеф других, а ей от его щедрот перепадают жалкие остатки. Где сейчас Билл Уизли, а где она… Иногда она думала, что, может, не стоило тогда отбиваться, и теперь дела сложились бы лучше.
— Не оборотень. Можете проверить.
— Что ж… не промочить ли нам горло? — по мановению палочки из углового шкафчика вылетели тяжелые серебряные кубки, в которые миссис Лестрейндж разлила вино. Нимфадора под ее цепким взглядом ухватила бокал покрепче. Элегантный способ проверки на серебробоязнь.
— Неужели Фенрир брезгует девочками? — понизив голос, хмыкнула Беллатрикс. Нимфадора осторожно улыбнулась в ответ. Даже если Жрица смерти подталкивает ее позлословить о бывшем наставнике, не стоит слишком резко идти навстречу. Предать шефа она всегда успеет, но сделать это лучше как бы после долгих раздумий и душевных терзаний. Чтобы ее тяжкая жертва была оценена по достоинству, а лояльность покровителям не выглядела слишком шаткой, коль скоро она собирается предложить эту лояльность миссис Лестрейндж.
Та подняла кубок:
— За будущее древнейшего и благороднейшего семейства Блэк!
Вино было кисловатым, терпким. Нимфадора знала, что веритасерум не определить на вкус, но все-таки попыталась угадать, подлили его или нет.
— Вы рассказывали коллегам или руководству о своих розысках и визите ко мне?
— Нет, это дело семейное, — покачала головой Джонс.
— Да, разумно, — согласилась миссис Лестрейндж.
Ни Грейбек, ни его патрон Яксли не пришли бы в восторг, узнав, что их сотрудница общается с Беллатрикс. Разве что кто-то из них стоит за этим визитом, рассчитывая внедрить к ней свою шпионку.
