Ультиматум, или "Даю слово"Предупреждение: очень пафосная глава, уж простите, так получилось.
Автор рефлексирует, поэтому, дабы он не зарефлексировал себя до полного самовыноса мозга, пишите комментарии (лучше всего — хвалебные:) хотя обоснованная критика только приветствуется.
* * *
Люциус был зол. Нет, не то – он был вне себя от гнева.
После просмотра воспоминаний Драко он аппарировал на Тисовую улицу с помощью домовика. Там, быстро выяснив все интересующие его подробности жизни Гарри Поттера, он с трудом удержался от использования третьего или хотя бы второго Непростительного. Несмотря на эмоции, Малфой-старший не потерял рассудительности и направился к адвокату, который вел его дела в мире магглов. То, что Малфои имеют бизнес и контакты с простецами, хранилось втайне от широкой общественности, поэтому адвокат был человеком надежным, проверенным годами работником (к тому же, сквибом из известной семьи, что немаловажно). Он специализировался в основном на административном праве, поэтому посоветовал мистеру Малфою талантливого адвоката, ведущего именно такие семейные дела.
Люциус решил заняться остальными делами завтра; семье Дурслей он с помощью магии внушил, что все в порядке, племянник дома, и стер все воспоминания о Драко и о его визите.
Сейчас, сидя в малой столовой, он нетерпеливо ожидал детей и размышлял, с чего лучше начать разговор с Поттером. Решил, что хорошо бы сначала накормить их.
Спустившиеся вниз Драко с Гарри вели себя, мягко говоря, странно. Поттер, выглядевший уже приличнее, пугливо смотрел на Люциуса и как будто вот-вот готовился сбежать. Видя это, Люциус вскипел еще больше: мальчик был таким трогательно-беззащитным, таким хрупким, что вызывал подспудное желание приласкать и утешить. Как эти, Аваду им в глаз, магглы посмели вообще не любить его!
А Драко, наоборот, принял такой вид, как будто выходит на бой. Он шел немного впереди, заслоняя собой Поттера, гордо задрав нос, и Люциуса весьма насмешило это очаровательное зрелище.
— Итак, вы, наконец, спустились, — холодно произнес он. Гарри Поттер вздрогнул, но Драко незаметно сжал его руку, ободряя. Это не укрылось от его отца, но тот промолчал, про себя гадая, чем же все эти странности вызваны.
— Присаживайтесь, — пригласил Люциус мальчиков к столу.
Всего столом было шесть мест. Одно, во главе, занимал сам хозяин. Приборы лежали перед местами справа и слева от него. Мальчики разошлись и сели.
Гарри посмотрел на тарелку и чашку с блюдцем. Пустые. Слева от тарелки лежала вилка, а справа – нож. Посмотрев на мистера Малфоя, мальчик встретился с его оценивающим взглядом и снова уткнулся в тарелку.
— Приятного аппетита, — произнес Люциус, и тут же чашки наполнились красноватой жидкостью, а на тарелках появилось по одному, но большому и аппетитному круассану, политому растопленным ароматным шоколадом. Драко тут же изящно взял в руки вилку и нож и принялся ловко ими орудовать. Его отец действовал медленнее, но еще более уверенно.(1)
Гарри запаниковал. Ему еще ни разу не приходилось пользоваться двумя приборами сразу. Внимательно наблюдая за действиями Драко и мистера Малфоя, мальчик неуклюже попытался это повторить, что не укрылось от бдительного взгляда Люциуса.
— Мистер Поттер, — обратился к нему мужчина, — в связи с сумбурностью ситуации многие традиции были нарушены. Вы не могли бы уделить мне немного своего времени после трапезы?
Гарри похолодел. Значит, с окончанием завтрака закончится и его приключение. Глядя на него, оторвался от сладкого и Драко. Он сначала не понял, почему вдруг глаза Гарри подозрительно заблестели, но, подумав, он пришел к каким-то выводам, и, сжав свои маленькие кулачки, вскочил со стула.
— Это не он! – крикнул Драко. – Это я виноват, я его забрал! Папочка, — подскочил он к ошеломленному Люциусу, — ты ведь его оставишь? – затеребил за рукав мантии.
Малфой-старший молчал; он не смог так быстро понять суть проблемы, и Драко опять истолковал это по-своему. Он подбежал к Гарри, который, кстати, тоже встал и со страхом и едва теплящейся надеждой смотрел на мистера Малфоя.
— Пап, ты не отдашь Гарри обратно! Или я уйду с ним!
Люциус смотрел на это безобразие, смотрел… И вдруг расхохотался. Драко как будто сдулся, да и атмосфера стала менее напряженной. Гарри даже подумалось, что дышится легче – хотя, скорее, это показалось ему оттого, что он невольно задержал дыхание, а со звуками смеха вспомнил о нем.
Люциус смеялся так, как не смеялся уже давным-давно. Конечно, он не валялся по полу, не сгибался от хохота пополам, не стучал рукой по столу, не бился в конвульсиях – это было бы слишком вульгарно. Нет, он просто запрокинул голову и весело, звонко засмеялся. Наконец, отсмеявшись, он посмотрел на насупившегося сына и на Гарри Поттера, который почти умоляюще уставился на него самого. Ох, эти дети! Они его просто убивают!
— Дорогие мои, — произнес Люциус, поднимаясь с места, — почему вы решили, что я собираюсь отдавать Гарри обратно тем ужасным магглам?
Он сам не заметил, что назвал мальчика не официально – мистером Поттером, а Гарри, так естественно и легко это получилось.
Драко тут же спросил:
— Правда? Точно-точно? То есть он останется с нами?
— Я сделаю все для этого, — серьезно кивнул Люциус. Гарри смотрел на него сначала с недоверием, поэтому он добавил:
— Даю слово.
И тут к нему стремительно метнулось что-то маленькое и стукнуло его ноги и живот. Малфой-старший охнул, опустил глаза и увидел прижимающегося к нему Поттера… Гарри. Гарри, который уткнулся в его мантию, держа ее крепко в руках, и рыдал. Видимо, от радости.
Тут с другой стороны в него весьма болезненно врезалось что-то , и этим «чем-то» оказался ухмыляющийся Драко, который решил присоединиться к общему веселью.
Люциус тяжело вздохнул и приобнял мальчишек, при этом почувствовав себя чуть ли не Молли Уизли(2). Все было просто прекрасно… только болел бок.
* * *
1. Автор не знает, как правильно есть круасаны, но подумал, что это так аристократично (и неудобно) — резать их ножом и цеплять вилками)
2. т.е. многодетной матерью
