Глава 5Глава 5
Будущее – это не то, куда мы идем,
а то, что мы создаем.
Дороги следует не искать, а строить.
Сам процесс строительства меняет
как самого творца, так и его судьбу.
(Джон Шаар)
На шестой день рождения дедушка с бабушкой подарили мне полное собрание сказок братьев Гримм. Я обожала читать, и новая книга пришлась как раз кстати. В тот день дедушка присел рядом со мной и, улыбаясь, сказал то, что я запомнила на всю свою жизнь:
- Дружочек, на самом деле я только что сделал тебе самый ужасный подарок на свете. Но ты не должна меня винить, – я хотела спросить, почему книга сказок считается плохим даром, но дед не дал мне и рта открыть. – Все знают, что это страшные сказки. Действительно страшные насколько только можно представить. В них люди не чураются плохих поступков, подчас совершая великое зло. Но ты всегда должна помнить, что важнее всего добро. Понимаешь меня, Дружочек? – дождавшись моего кивка, он продолжил: - Эти истории учат нас, что зло, как бы могущественно оно ни было, всегда уступает добру. И куда бы ни завела тебя дорога, как бы тяжел не был бы путь, всегда иди тропою добра. Не выбирай, что легко – это не всегда хорошо. И запомни одну вещь, которую я тебе скажу. И всегда, когда будет несладко, повторяй ее про себя: «В какой бы непроглядной тьме ты бы не очутилась в будущем, какие бы преграды не подстерегали бы тебя, какие бы люди не грозили – все это решаемо. Самое темное время суток – перед рассветом, но ты всегда должна знать, что солнце рано или поздно взойдет, осветив землю и прогнав тьму. Ты просто должна быть готова к тому, что ничего не дается даром. И если хочешь жить счастливо, приложи все усилия, и тогда судьба вознаградит твои старания».
Через год дедушка умер. Попал под колеса автомобиля, которым управляли пьяные подростки. А через пару месяцев вслед за ним ушла и бабушка.
«Уж слишком любила, - говорили знакомые и соседи, стоявшие перед гробом, - не смогла без него, вот и прибрал ее Господь. Хорошие были люди».
Почему-то эти слова запали мне душу: «Умерла, потому что любила». И я поняла, что любить очень страшно. От любви можно и умереть.
В тот же день я выкинула книгу сказок со словами, что все написанное там ложь. Любовь не спасает, она причиняет только боль и страдания. Хорошего от нее не жди…
От мрачных воспоминаний меня отвлек стук в дверь. Наверное, кто-то из горничных принес мне обед. С тех пор как в дом пожаловали старшие Малфои вместе с моим ребенком (неужели я все же решилась это сказать?), мне недвусмысленно намекнули, что видеть меня за общим столом не желают, а я ответила, что не больно-то и хотелось. А мне хотелось. Правда.
- Войдите, - пригласила я, не поднимая голову.
Но мои ожидания не оправдались, на пороге стоял Драко Малфой собственной персоной и держал в руках поднос.
- Думал, что ты голодна, - произнес он, переступая порог.
- Ну, надо же, - не сдержалась я от сарказма, - ты решил позаботиться, чтобы я не умерла с голоду? Это так мило с твоей стороны, особенно если учесть, что мне запретили появляться в столовой в то время, когда ваша царственная семья в сборе. А я кто? Ну, всего лишь твоя жена, как ты постоянно мне напоминаешь. Но это же ничего не значит. Так зачем мне сидеть с вами за одним столом и вести беседу, лучше я буду завтракать/обедать/ужинать в своей спальне в полном одиночестве, рискуя сойти с ума и начать общаться со своей тенью. Тогда ты со спокойной душой запрешь меня в Мунго и облегченно вздохнешь, избавившись от обузы в моем лице.
- Не перегибай палку, Гермиона, - поморщился он, ставя поднос на стол и скрестив руки на груди. – Никто тебе ничего не запрещал, а ты тут же выдумала себе невесть что и заперлась в своей спальне. С каких это пор тебе стало важно, что мы думаем о тебе или твоем присутствии? Насколько я помню, это тебя никогда не волновало.
- А сейчас волнует, - я перевела взгляд, уставившись в окно и едва сдержалась, чтобы не надуть губы. – Мне тяжело осознавать, что я стала такой мерзкой. Я вообще не понимаю, как я могу быть такой.
- Да-да, за последние несколько дней я слышу это уже не в первый раз, - он уперся ладонями о столешницу и поймал мой взгляд. – И я спрашиваю себя, неужели ты действительно можешь измениться или просто водишь меня за нос, пытаясь добиться каких-то своих корыстных целей.
Я молчала, просто глядя ему в глаза. Не хочу ничего доказывать, ведь он все равно мне не верит. И что бы ни говорил, все еще считает меня той, кем я, по сути, не являлась. Но образ прежней Гермионы за один день не исчезнет.
- Что ты хочешь от меня? – поинтересовалась я, вставая из-за стола, тем самым разрывая зрительный контакт. – Ни за что не поверю, что ты просто обеспокоился тем, чтобы я не голодала. Может, у меня с памятью беда, но соображать я пока еще не разучилась.
- Ты не спустилась к обеду, - пожал плечами Малфой, объясняя тем самым свое поведение. – Как бы я не относился к тебе, не хочу, чтобы ты голодала.
- Спасибо.
- Ужин в семь, не опаздывай, - он направился к двери, собираясь выйти, но я не могла отпустить его просто так, не поговорив.
- Малфой, постой, - и мысленно одернула себя, что пора начать обращаться к нему по имени. – Я хочу увидеть девочку, дочку…
- И с чего вдруг такое желание? – перебил меня слизеринец, все его благодушие мгновенно испарилось. – Она тебя никогда не интересовала. Ты всегда говорила о ней с презрением, словно мы подобрали грязного уличного котенка, которого следует изолировать от общества. А сейчас вдруг изъявила желание увидеть ее. Какую игру ты ведешь, Гермиона? Что задумала?
- Я ничего не задумала, - пролепетала я, сраженная его злостью. – Правда, поверь мне.
- Да ты хоть знаешь, как ее зовут? – процедил он. – Я не спрашиваю, знаешь ли ты, каким было ее первое слово или когда вылез первый зуб. Не прошу назвать день, когда она сделала первый шаг или заговорила. Я хочу, чтобы ты просто назвала мне имя моей дочери.
А вот здесь Малфой попал в точку. Я ничего не знаю из того, о чем он спрашивал. Меня не было с ней рядом все эти годы. Я не держала ее на руках и не читала сказок на ночь. Не знаю, какое мороженое она любит, и какие сны ей снятся. Я видела ее всего лишь один раз, всего одно мгновение, откуда мне взять ответы на эти вопросы. Все, чего мне хотелось, это исправить ситуацию. Стать девочке настоящей матерью, которой она бы могла доверять свои секреты и любить.
Но постой. Кое-что я ведь знаю. Я напрягла память, выуживая нужное мне воспоминание. Вот Нарцисса высказывает мне, что я плохая мать и называет имя девочки – Кэсси! Но отчего же оно сокращено? Александра? Вряд ли. Кассандра? Больше подходит.
- Как я понимаю, твой ответ – "нет"? – поинтересовался парень, сложив руки на груди. – Ну, правильно, откуда тебе знать ее имя?
- Кассандра! – вынесла вердикт я, победно улыбаясь. – Кассандра Малфой.
Судя по вытянувшейся физиономии слизеринца, поняла что ошиблась. Улыбка сползла с моего лица, я приготовилась к буре, но он только расхохотался. Мерлин, он смеялся надо мной. Нет, не просто смеялся – злорадствовал. Мой промах не мог не радовать этого несносного человека, ведь он давал ему право, снова осудить меня. И Малфой не преминул им воспользоваться.
- Очень смешно, Гермиона, - наконец, выговорил он, когда смех затих. – Ты меня просто порадовала, такие познания в судьбе твоей дочери. Браво! У меня нет слов.
- Пожалуйста, позволь мне хотя бы увидеть ее, - попросила я, потупившись. – Дай мне шанс, все исправить.
- Ты хочешь убедить меня в том, что ты изменилась. Но я не такой дурак, чтобы поверить твоим лживым речам. В твоем ледяном сердце нет ни капли любви. И никогда не было. Ты самая ужасная мать из всех мною виденных. Даже животные заботятся о потомстве больше, чем ты о своем. Больше не смей заводить разговор о Кэсси, ясно тебе? – и с этими словами он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
"Уж лучше бы хлопнул со всей силы, - подумалось мне, - все лучше, чем это ледяное равнодушие".
На глазах выступили слезы, но я заставила себя успокоиться и подумать. Если Малфой запретил мне видеться с ребенком, это не значит, что я так поступлю. Мне просто нужно придумать способ подобраться к ней поближе. И если слизеринец не собирается мне в этом помогать, что ж я найду кого-нибудь другого. А это значит, что сегодня я ужинаю со всеми.
Выйдя из комнаты, я спустилась в восточную гостиную, где Нарцисса в это время занималась вышиванием.
- Добрый день, - поздоровалась, замерев на пороге. – Миссис Малфой, могу я присоединиться к вам? Если вы не возражаете, конечно.
- Конечно, Гермиона, - женщина величественно взмахнула рукой, указывая на кресло рядом с собой. – И не называй меня миссис Малфой. Мы все же одна семья.
- К сожалению, - добавила я, предугадывая ее реплику. Но снова допустила промашку, она и не собиралась этого говорить. – Простите, мне кажется, что все только об этом и думают. И я не могу с этим спорить. Все так странно и запутанно. Мне кажется, что я живу в каком-то сне.
- Что с тобой происходит, Гермиона? – Нарцисса внимательно вгляделась в меня, словно видела насквозь. – Раньше тебе и в голову бы не пришло заговорить со мной, да еще и так любезно.
- Обычно я вам грублю?
- Нет, - покачала она головой, вдевая новую нитку в иголку, - конечно, нет. Ты всегда вела себя вежливо, но отчужденно. И уж точно тебе никогда не хотелось составить мне компанию.
- А сейчас хочу, - пожала плечами я. – Никто не верит в мое желание измениться. Но я, правда, хочу этого всем сердцем. Просто поверьте мне, прошу.
- Не меня ты должна сейчас просить о прощении, - в ее голубых глазах плескалась печаль, - а тех, кому причинила столько страданий.
- Что вы вышиваете? – решилась сменить тему.
- Гобелен, - она повернула мне свое творение, чтобы я могла посмотреть. Это был семейный портрет – дочь и сын, меня там не было. – Хочу повесить в комнату Кэсси. Думаю, ей понравится.
- Да, конечно, - энтузиазма в голосе не было, как бы я ни пыталась его изобразить.
- Тебя здесь нет, - Нарцисса сразу поняла, в чем дело, - но ты ведь сама не захотела, помнишь?
- Да, конечно, - закивала я, а потом поняла, что ей врать бесполезно. – Нет, не помню. Я вообще мало что помню из своей жизни. Словно я вообще раньше жила другой жизнью, а потом – бац! – проснулась и оказалась здесь.
- Ты не думала пройти обследование в Мунго? – словно читая мои мысли, спросила она. – Вдруг они помогут вернуть воспоминания.
"Вряд ли, - подумала я, - мои воспоминания при мне, а чужие и даром не нужны. Особенно такой подлой сучки, как прежняя Гермиона Малфой".
- Я не уверена, что хочу вспоминать. Как-то не прельщает меня мысль, снова стать ей. Мне дали шанс начать все с чистого листа, и я не хочу его упустить. Понимаете?
- Думаю, да, - она погладила меня по руке и снова вернулась к вышивке крестиком.
Я же открыла книгу, принесенную с собой, и углубилась в чтение, но не успела прочитать и пары страниц, как в комнату стремительно влетела Кэсси, весело смеясь. А за ней и Драко. Они оба были взъерошенные, щеки горели, в глазах искры. Такие красивые и счастливые, что у меня екнуло сердце. Я на секунду представила себя рядом с ними и поняла, что очень хочу этого. Всей душой.
- Бабушка, - хохотала девочка, уворачиваясь от отца, - а папа учил меня кататься по перилам. – А затем она повернулась ко мне, словно только заметила: - Здравствуйте. Я вас вчера видела, но мы не успели познакомиться. Вы наша гостья? Мы раньше не встречались.
Пара предложений и все веселье испарилось. Словно меня с размаху ударили в живот, а затем, не давая опомниться, окунули в ледяную воду. Вот, значит, как. Она и не знает меня. Видит впервые в жизни. И от этого еще больнее.
- Гермиона, - представилась я, опускаясь перед ней на колени.
- А я Кэсси, - она протянула мне свою маленькую ладошку, и я с радостью пожала ее. – Хотите, я вас научу кататься по перилам? Это здорово!
Не знаю, как Драко позволил нам этот маленький разговор, учитывая его позицию, но я была очень благодарна за это.
- Пойдем, принцесса, - слизеринец подхватил ребенка на руки, бросив мне предупреждающий взгляд, и направился к выходу.
- Гермиона, - окликнула меня девочка, - приходите ко мне. Мне скучно.
- Я думаю, что Гермионе не до визитов, - даже не дал мне рта открыть Малфой, уводя девочку прочь. – Она все время слишком занята собой, чтобы уделять время кому-либо еще.
- Жаль, - Кэсси посмотрела на меня и махнула рукой на прощание.
- Кэсси, - окликнула я, - Кэсси, я обязательно к тебе зайду. Обещаю.
- Только попробуй, - прочитала я по губам ответ слизеринца, но сделав вид, что не поняла его реплику, только расплылась в улыбке и послала ему воздушный поцелуй. Увидеть его растерянный взгляд поистине подарок для меня.
- Как ее зовут? – повернулась я к Нарциссе, все еще находясь под впечатлением.
- Не кажется ли тебе это странным, - посмотрела на меня женщина, - когда мать спрашивает имя собственного ребенка спустя пять лет после ее рождения?
- Она не знает меня, - с горечью заметила я. – Неужели я ни разу не подошла к ней, не заговорила?
- Ты даже не посмотрела на нее, когда малышка родилась. Потребовала, чтобы ее немедленно унесли и держали подальше. Ты ни разу не видела свою дочь до этого момента, Гермиона. И я не знаю, как реагировать на твой интерес, поощрить или наоборот принять всевозможные меры, чтобы оградить внучку от тебя.
Я тяжело вздохнула, сжимая руки в кулаки до такой степени, что ногти впивались в плоть. Как же я ненавидела ее. Ту, которая причинила всем столько страданий. Ту, которая не смогла стать ни подругой, ни женой, ни матерью, упиваясь себялюбием и эгоизмом. Ту, кем сейчас считали меня. Настоящую Гермиону Малфой!
О, как же у меня чесались руки, как следует отделать ее лицо, полностью преобразить, чтобы не могла даже в зеркало взглянуть. Чтобы поняла, что она ничтожество и не достойна жить среди нормальных людей. Но, к сожалению, это было невозможно, ведь она – теперь я. А бить себя, смысла нет, хотя бы потому, что я совершенно другая. Но я ведь могу все исправить. Я могу и сделаю это!
- Если вы ничего не предпримете, тоже хорошо, - ответила я. – Просто дайте мне шанс, и я докажу, что изменилась. Я, правда, хочу стать малышке настоящей матерью.
Тепло, растекавшееся внутри меня, подтверждало эти слова. Мой страх ушел, и я вдруг поняла, что всю жизнь боялась не детей, а того, что могу стать им плохой мамой. Не оправдать их ожиданий, подвести. Но сейчас я была уверена в обратном. Я больше не боюсь и готова к переменам. Осталось подготовить к этому остальных жителей этого огромного дома. И начну с самых низов. Прислуга больше не должна бояться меня.
Я встала и расправила подол широкой юбки, доходящей мне до колен. Нужно подготовиться к ужину и продумать план, который наметился в голове.
- Спасибо, Нарцисса, что позволили насладиться вашей компанией, - искренне поблагодарила я, улыбаясь краем рта. – Я, пожалуй, пойду, хочу немного отдохнуть.
- Конечно, иди, - она вежливо улыбнулась мне в ответ и вернулась к работе.
Ничего другого я и не ждала, поэтому просто кивнула и направилась к выходу. Уже на пороге женщина окликнула меня, хотя сначала я подумала, что мне показалось.
- Вы звали меня? – удивилась я, взглянув на нее.
- Кассиопея, - в ее глазах появились искорки, а на губах – хитрая улыбка. – Твою дочь зовут Кассиопея Лорейн Малфой. Теперь тебе будет не стыдно оказаться перед ней.
Спасибо, - я не сдержала эмоций и, подбежав, обняла ее. Нарцисса только чудом не проткнула меня иголкой. – Спасибо за все.
И не дожидаясь ее ответа, быстрым шагом покинула гостиную, направляясь в свою комнату, где меня поджидал незваный гость.
На моей кровати сидел мой бывший однокурсник – Симус Финниган. Он несколько изменился, но все же был вполне узнаваем. Его рыжевато-каштановые волосы несколько длиннее, чем я помнила, в полном беспорядке, словно их не приводили в порядок некоторое время.
- Симус? – удивилась я, прикрывая за собой дверь. – Какими судьбами? Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть?
- Я думал, ты обрадуешься мне, - парень поднялся навстречу мне и заключил в объятия. – Я скучал, - шепнул он мне на ухо. – Ты внезапно исчезла, даже не предупредив.
«Скучал? – завопил мой внутренний голос. – Что значит скучал? Нет, только не говорите мне, что у нас с ним что-то было».
- Э-э, Симус, - я попыталась оттолкнуть гриффиндорца от себя, что удалось сделать с очень большим трудом. Но он тут же исправил положение. – Что ты творишь?
- Крошка, может, не будем терять времени? – продолжал нашептывать свои эротические фантазии Финниган, настойчиво двигая меня к кровати. – Твой муженек дома, я знаю. Мне стоило огромных трудов пробраться к тебе незамеченным.
- Симус, отстань от меня, - удивительно, но я разговаривала очень даже спокойно, не пытаясь звать на помощь, - мне это не нравится.
А через секунду я уже лежала в собственной постели, а он покрывал мою шею поцелуями, одновременно пытаясь задрать мне юбку. Я пиналась и брыкалась, колотила кулаками по спине, но парень лишь перехватил мои руки и завел их за голову, прижимая к спинке кровати, и впился в губы страстным поцелуем.
И тут по закону жанра, в самый ответственный момент, дверь отворилась, и на пороге появился муж.
- Гермиона, - я мысленно сжалась при мысли, что сейчас он увидит меня, полуголую, в объятиях бывшего однокурсника. Мерлин, этого не должно было произойти. Симус тоже притих, боясь пошевелиться. Что ж отличная картина предстала перед взором Малфоя. - Я решил, что нам все же нужно… - я хотела зажмуриться, лишь бы не видеть презрения на его лице, но не смогла. Мы смотрели друг на друга – глаза в глаза. В его взгляде такая гамма эмоций одновременно: ярость, удивление, презрение. В моих – страх. – Прошу прощения, что помешал. – эмоции исчезли, появилось то холодное равнодушие, какое я в последнее время только и видела с его стороны. – А вы продолжайте, продолжайте.
- Драко, подожди, я все объясню, - прохрипела я, умоляюще взглянув на него.
Но все было напрасно: он вышел из комнаты, даже не удостоив меня взглядом, громко хлопнув дверью на прощание.
«Вот и дождалась, - поздравил меня внутренний голос, - хотела – получай».
Оттолкнув от себя Финнигана, я одним быстрым движение поправила на себе одежду и выскочила за дверь. Но Малфоя уже нигде не было видно. Он ушел, и надежда на то, что я смогу все объяснить, рухнула, погребя под собой все.
Вернувшись в комнату, я нос к носу столкнулась с Симусом, который продолжал смотреть так похотливо, что меня едва не стошнило.
- Убирайся вон, - прошипела я, наставляя на него указательный палец. – И чтобы духу твоего здесь больше не было, понял?
- Крошка, - его руки пытались обнять меня, но я увернулась, - ты же говорила, что любишь меня. Обещала, что бросишь его. А теперь он все знает, нам больше ни к чему скрывать свои чувства.
И тут я разозлилась по-настоящему. В моей крови бурлила такая энергия, что я запросто могла спалить его на месте. Волосы заискрились на кончиках и слегка поднялись вверх, я с трудом держала себя в руках. Я даже не знала, что способна на такое.
- Я. Сказала. Пошел. Вон, – членораздельно повторила я неестественно высоким голосом.
Симус протянул ко мне руку, но тут же отдернул, словно обжегшись.
- Ненормальная, - пробурчал он и открыл дверь. – Ну, и плевать. Нашлась тут королева Марго. Ты слишком высоко ценишь себя, а на самом деле просто обычная потаскуха, которую поимели все вокруг. Но должен признать, секс с тобой неподражаем. Но Малфоя стоит пожалеть, женился на тебе. Рогоносец, – и он тоже хлопнул дверью так, что та чуть не отвалилась.
Силы покинули меня, и я рухнула на пол, понимая, что теперь все стало только хуже. Если раньше я еще как-то могла убедить всех в том, что изменилась, то теперь мне точно никто и никогда не поверить. Малфой в жизни не подпустит меня к Кэсси. А она никогда не узнает, кто ее мать. Хотя, наверное, в данной ситуации это даже к лучшему. Не нужно ей знать, что ее родительница просто шлюха, которую ненавидят все вокруг.
К ужину в этот вечер я так и не спустилась. Мне было стыдно смотреть в глаза Нарциссе, ведь она первая кто поверил мне. Внизу если и заметили мое отсутствие, то не обратили внимания, а может даже обрадовались, что не придется лицезреть мою физиономию.
Чтобы хоть чем-то занять руки, я решила прибраться в комнате. Но так как каждое утро горничная приводила все в порядок, работы мне досталось слишком мало. Тогда я решила заодно поменять и постельное белье, но замены не нашла. И тогда передо мной встал выбор: или вернуть все то, что я только что с таким остервенением швыряла на пол, или найти того, кто даст мне другой комплект. Взвесив все за и против, я вышла из комнаты и направилась лестнице.
Вы можете сказать, что я запросто могла позвать домовика, вместо того, чтобы красться тайком по коридорам, где меня могли заметить. Но давайте смотреть правде в глаза – я хотела, чтобы меня заметили. Мне стало бы гораздо легче, если бы Драко наорал на меня, назвал эгоисткой, стервой, неблагодарной сволочью. Да что угодно, только не это ледяное равнодушие. Я была даже согласна на фирменный малфоевский взгляд из прошлого и презрительное «грязнокровка», только бы он дал мне возможность объясниться.
Услышав шум позади себя, я резко оглянулась, как тут же в кого-то врезалась и упала бы от неожиданности, если бы меня не подхватили сильные руки, принадлежавшие Малфою.
- У тебя, что глаз нет? – язвительно спросил он, выпуская меня из объятий и отодвигаясь, как бы соблюдая дистанцию, - или счастливое воссоединение с Финниганом напрочь лишило тебя способности видеть?
«Молодец, сестренка, - выдало мне мое подсознание. – Твое пожелание исполнено».
«Шизофрения торжествует, - подумала я в ответ, обреченно смотря в глаза слизеринцу, который был абсолютно невозмутим. – Еще пару недель без общения и я точно начну разговаривать со своим отражением в зеркале».
- Ты прекрасно знаешь, что не было никакого счастливого воссоединения, - ответила я.
- У меня есть причина не доверять собственным глазам? – насмешливо приподнял бровь слизеринец.
- Ты не сносен, - только и ответила я. – Лишь бы издеваться надо мной. Ты ведь рад, что все так вышло? Ну, признай. Произошедшее дает тебе еще один повод считать меня недостойной всего этого, - я обвела рукой коридор, в котором мы сейчас находились. – На самом деле не я причина всех бед, а ты. Никто не заставлял тебя жениться на мне, делать меня частью всего этого, а потом твердить, что я не оправдала твоих ожиданий.
- А-а, значит, мне не следовало жениться на тебе, - его тон не предвещал ничего хорошего. – Хорошо же ты сейчас запела, Гермиона. А когда в школе сама легла в мою постель – это ничего не значит? А я, дурак, был влюблен в тебя, и когда ты пришла ко мне, обрадовался. Ты так красиво лгала насчет своих чувств. Знаешь, тебе в этом равных нет. А потом ты заявила, что ждешь ребенка, и я обязан на тебе жениться. И, по-твоему, я должен был отказаться, лишить своего ребенка полноценной семьи? Это уже потом выяснилось, что ты это решила задолго до его рождения.
Его обличительная речь, как ушат ледяной воды. Гермиона Малфой была мерзким человеком во всех отношениях. И я жалела, что в этом мире заменяла ее. Будь я кем-нибудь из ее окружения, давно бы придушила на месте голыми руками. Я еще никогда так никого не ненавидела, но излить свою ненависть мне, в отличие от других, было не на кого.
Я так много чего хотела ему сказать, заготовила целую речь, объяснявшую недоразумение с Финниганом, но сейчас мне просто нечего было сказать в ответ. Я была противна самой себе, что уже говорить о нем.
- Мне очень жаль, - только и смогла проговорить я, избегая его взгляда.
- Тебе жаль, - повторил он. – С чего бы это?
То, что я сделала дальше, не поддавалось никакой логике. Это не могло быть правдой, но я действительно это сделала. Встав на цыпочки, я провела ладонью по его гладковыбритой щеке, а затем поцеловала. Малфой не ответил на мой поцелуй, но и не оттолкнул, позволяя на краткий миг править балом. Брал то, что я ему давала, не обещая ничего взамен. Но мне и не нужно было.
Сколько времени это длилось, мне было неведомо: секунду, минуту, час, но в тот момент, когда наши губы соединились, я почувствовала какое-то умиротворение, спокойствие, полноту жизни. Такого я еще никогда не испытывала.
Оторвавшись от него, я сделала шаг назад и опустила глаза, боясь увидеть его реакцию. Господи, я только что целовала Малфоя. По собственной инициативе. Ни с того, ни с сего. Просто взяла и поцеловала, после того как узнала, что сама заставила жениться, манипулируя ребенком. Он возненавидит меня еще больше.
Пауза затягивалась. Я с большим интересом разглядывала ворсистый ковер под ногами, слизеринец стоял в полушаге от меня. А затем он резко приблизился и, схватив меня за плечи, прижал к стене.
- Посмотри на меня, - потребовал он, я помотала головой, рассматривая пуговицы на его рубашке. – Гермиона, посмотри на меня.
Наверное, поняв, что я не собираюсь выполнять его приказы, он взял меня за косу и аккуратно потянул, заставляя поднять голову. В его глазах было столько вопросов, но я не могла ответить ни на один из них. Да что там, я не смогла бы сейчас ответить и на свои вопросы, которые настойчиво вертелись в голове.
Но он и не собирался ничего спрашивать, просто впился в мои губы яростным поцелуем. И я ответила на его поцелуй, наслаждаясь его близостью, его дыханием. Наши руки жили отдельной жизнью, словно, наконец-то, получили то, чего так долго ждали. Я расстегивала его рубашку так торопливо, словно от этого зависела чья-то жизнь. Он же с моей одеждой не церемонился. Шелковая блузка была безжалостно разорвана и сброшена на пол, за ней же отправился и бюстгальтер. Я застонала и закусила губу, когда Малфой начал покрывать страстными поцелуями мою шею и плечи. Я хотела его прямо сейчас в этом самом коридоре.
Подхватив меня на руки, он прошел по коридору до ближайшей комнаты и открыл дверь. Мы продолжали целоваться по дороге, пока не оказались в кровати. Как же я хотела, чтобы это не прекращалось. Его губы, руки, ласкающие мое тело, которое так давно не испытывало ничего подобного. Когда я вообще в последний раз была с мужчиной? Случай с Финниганом не считается. После Рона у меня изредка случались короткие интрижки, но до постели обычно не доходило.
А потом все прекратилось. Малфой резко сел и схватился за голову. Я приподнялась на локте и прищурилась, пытаясь разглядеть выражение его лица в полумраке.
- Драко, - окликнула я, дотрагиваясь до его обнаженного плеча.
- Какой же я дурак, - хмыкнул парень, поворачиваясь ко мне. – Кретин. Снова чуть не купился на твои лживые проявления чувств. Наверное, жизнь меня совершенно ничему не учит, раз я готов был все позабыть ради твоего податливого тела.
Он поднялся на ноги и быстрым шагом направился к двери.
- Драко, - позвала я хриплым шепотом, голос снова пропал.
- Больше этого не повторится, Гермиона, - на ходу произнес слизеринец и закрыл за собой дверь.
Я рухнула в постель, прижимая ладони к разгоряченному лицу. Губы опухли от поцелуев, а тело изнывало от неудовлетворенного желания. И всему виной несносный Малфой, который за считанные секунды, смог сделать то, чего никому еще не удавалось.
- Ты просто идиотка, Гермиона Грейнджер, - произнесла я в пустоту. – Самая настоящая идиотка. Хотела приручить зверя, а он чуть не сожрал тебя с потрохами.
«Главное, что тебе это понравилось, - шептал внутренний голос, убаюкивая меня и унося в страну грез, где слизеринец все же остался со мной, а не бросил в этой темной комнате».
