Глава 5. И снова дуэли, и снова последствия...
- Надеюсь, это тебе не пригодится.
- Спасибо, сэр,- поблагодарила Люси, беря кинжал.- Но… мне кажется, что я не струшу.
- Я уверен. Но битвы не для девочек.
- Сьюзен! Верь этому луку и никогда не промахнешься.
- А ко мне «битвы не для девочек» не относятся?- спросила Сьюзен. Отец Рождество рассмеялся.
- Эллейна!
Девушка выступила вперед. Отец Рождество протянул ей меч с вскинувшим вверх крылья темно-красным фениксом на рукояти и щит с такой же птицей, только золотистого цвета.
- Я так понимаю, чем старше девочка, тем больше у неё шансов ввязаться в драку?
Нельзя менять прошлое. Нельзя исправлять ошибки, нельзя вернуть потерянное безвозвратно.… Как бы ни хотелось. Надо просто не допускать ошибок. По возможности.… Какие бы эмоции тобой ни управляли.
Иной раз корабли теряются в море, но гораздо чаще и корабли, и люди, теряются на суше. Ставишь на карте точку, говоришь себе: я нахожусь вот здесь, а на самом деле находишься совсем в другом месте, рядом с мелью, рифами, берегом с подветренной стороны – и вдруг слышишь скрежет ломающегося корпуса. И всему конец.
Вместо того, чтобы думать насколько вы правы, значительно полезней подумать о том, где вы ошиблись. Большинство людей даже не допускают, что часто ошибаются. Причины могут быть разные: любовь, ревность, юношеский максимализм… В такие годы подростки часто пытаются кому-то что-то доказать. Порою родителям, но чаще всего самим себе. Они пытаются уверить себя, что чего-то стоят, что могут принимать собственные решения, могут выбрать дорожку, по которой пойдут. Однако, как ни прискорбно, зачастую они глубоко ошибаются. К сожалению, иногда поступки, совершенные в юности по глупости не дают тебе спокойно спать до самой смерти.
Есть в ядерной физике такой термин – точка невозврата. Он означает тот момент реакции, когда уже невозможно ее вернуть на иную стадию – и невозможно остановить. Глупость, сделанная однажды, может исковеркать всю жизнь.
Столь философские раздумья были несвойственны Алексис, однако многое теперь изменилось. Изменилась и сама девушка.
Широкое зеленое кресло, в котором она практически утопала, идеально подходило для укрытия, которое сейчас было ей так нужно. На Слизерине ценили уединение, что прекрасно подходило целям брюнетки, ей нужно было спокойно обдумать последние новости. После недавней встречи с Дамблдором от хорошего настроения волшебницы не осталось и следа – исследования директора не дали никаких результатов, и хотя он уверял раздосадованную ведьму, что непременно продолжит поиски, Лекси не очень-то надеялась на положительный результат. Книга, прочитанная ею накануне, только окончательно потушила и без того робкий огонек надежды.
Путешествия в будущее, пусть даже и возвращение в свое родное время, запрещены не просто так. Мир от этого, кончено, не рухнет, но вот что может случиться с незадачливым путешественником.… Это в любом нарушение естественного хода вещей. Люди, которым все-таки удавалось каким-то чудом переместиться в будущее, очень быстро умирали от всевозможных… несчастных случаев. Природа сама заботится о восстановлении равновесия.
На повестке дня стоял немаловажный вопрос: и как дальше жить?
В какой-то момент Лекси хотела просто попросить директора наложить на нее Обливейт, чтобы не знать, что все эти, по сути, еще совсем дети превратятся в омерзительных чудовищ. Однако здесь было одно существенное "но": как бы она не старалась, увидеть зло в глазах Малфоя, Эйвери и уж тем более Эдриана не могла. Просто потому, что его там не было. Даже в темных, чуть прищуренных глазах Беллы его не было. Взбалмошная, со взрывным характером, но не безумна.
Но главным открытием Лекси за пару недель, что она провела в этом времени, стало то, что слизеринцы – такие же люди, как и те же гриффиндорцы – они дружны между собой, им пришлось цепляться друг за друга, чтобы отбивать нападки остальных трех факультетов. Они всего лишь хотят сохранить свои традиции – это вполне понятно. Лекси тут же оборвала такие мысли; возможно именно с них и начиналась карьера пожирателя смерти.
"Мне стоит перестать шарахаться от них, как от прокаженных. В самом деле, это просто глупо – винить их за то, чего они еще даже не совершили!".
Единственными, с кем смогла сблизиться девушка, были Нарцисса – потому, что пожирательницей она никогда не станет, и Эдриан – его и Мальсибера брюнетка все еще не смогла воспринимать как одно лицо.
А ведь она уже начинает вызывать противопоказанные в ее положении подозрения. Взять хотя бы недавнюю сцену в столовой: когда Белла бесшумно подобралась к Алексис со спины, Лекси едва не прокляла Блэк.
"Черт, может, все же Обливейт?".
Но что, если ей никогда не удастся вернуться домой? Как мне жить с этими знаниями? Знанием будущего. Вот уж воистину меньше знаешь – крепче спишь! Эти воспоминания не принесут ей ничего, кроме боли. А ведь есть еще Мародеры…
Сегодня Алексис имела честь лицезреть лица родителей знаменитого Гарри Поттера. Удивительно, но Сириус вполне мог соперничать с Драко в заносчивости и самоуверенности, да и Джеймс не далеко от друга ушел. Римус и Лили показались брюнетке неплохими малыми, а Петтигрю…
Так уж случилось, что по дурацкому стечению обстоятельств, Алексис была прекрасно осведомлена о печальной истории родителей Мальчика-Который-Выжил благодаря Омуту Памяти. Причем была осведомлена гораздо лучше самого Избранного. Первая несчастная любовь Северуса Снейпа до сих пор вызывает в душе девушки океан сочувствия. Впрочем, обрушить его на своего будущего профессора зельеварения она не спешила. Вообще-то, он и понятия не имел о ее осведомленности.
Однако знать и видеть своими глазами – две совершенно разные вещи. Она знала, что не сможет просто наблюдать как мать умирает защищая свое годовалое дитя, друг предает друга, а магический мир рушится.
А ведь не за горами Первая магическая война.
"Мерлин, помоги мне пережить весь этот кошмар!..".
***
Люциус медленно брел по темным и пустынным коридорам школы – сегодня было его дежурство. К удивлению старосты, в этот день нарушителей не предвиделось, ничто не нарушало ночной тишины, кроме эха его медленных шагов. Возможно, кто-то мог бы сказать, что слизеринец предельно собран, однако небольшая складка меж бровей и рассеянный взгляд, которые можно было рассмотреть только если хорошенько присмотреться, красноречиво говорили, что мысли парня сейчас витают за пределами школы чародейства и волшебства.
Малфой с нетерпением ждал выходных и похода в Хогсмид, чтобы иметь возможность незаметно улизнуть на очередную встречу с новым знакомым. Слизеринец искренне восхищался лордом и до сих пор находился под впечатлением от его вдохновленных речей. Они – он, Эйвери и Белла – группа единомышленников, которые в будущем заняв места у министерского аппарата власти, смогут, наконец, вернуть Британию ее законным владельцам, наследникам легендарных Мерлина и Морганы. Они смогут отсеять недостойных от достойных, не дать грязнокровкам опорочить знания, что веками хранились в чистокровных семьях.
Мечты Люциуса прервал чей-то громкий женский вскрик, после чего последовали приглушенные ругательства, а затем громкий крик: "Импедимента!". Забыв обо всех своих грезах, блондин поспешил в библиотеку, откуда все еще доносились ругательства и обрывки заклинаний.
"И где только эту Пинс носит?" – с растущим раздражением подумал Малфой.
Как только он переступил порог хогвартского святилища, его взору предстала весьма странная картина. Он бы даже назвал ее сюрреалистичной: на полу, держась за живот и периодически всхлипывая, лежала бледная Ле Фэй, над ней склонился взбешенный, как гоблин, и напуганный Снейп. В двух шагах от этой парочки стоял ненавистный Люциусу Блэк, в глазах которого плескался ужас, а рядом с ним стоял злой Люпин.
Малфой едва сдержал свой первый неуместный порыв – как следует протереть глаза, что бы удостовериться, что происходящее ему не мерещится.
"Только вездесущего Поттера не хватает" – отстраненно подумал блондин.
Немую сцену нарушил очередной, полный боли, стон Алексис, который вывел, наконец, слизеринца из ступора.
- Какого дементора здесь происходит? – прошипел парень так, что Нагайна бы удавилась от зависти, после чего рванул к лежащей на полу брюнетке. – Эй, Ле Фэй, что с тобой? – немного смягчил тон Люциус.
- Об этом Блэка спросить нужно, - выплюнул Снейп, и староста понял, что злость, плескавшаяся в черных глазах, была предназначена не пострадавшей слизеринке, а мародеру.
- Сейчас не время искать виноватых, - осторожно напомнил обо, все еще всхлипывавшей Лекси, Римус, и в этот раз блондин был полностью с ним согласен.
- Димонио, - тихо произнес заклинание Малфой, направив палочку на скорчившуюся волшебницу, однако внутренняя диагностика не дала никаких результатов. – Ничего не понимаю… Твое проклятие? – обратился он к Сириусу. Злой взгляд, которым староста при этом его наградил, заставил мародера быстро припомнить все известные ему защитные чары.
Напряженный кивок.
- Какое?
- Ну, там сложно.… Сначала нужно….
- Авторское, значит, - утвердительно произнес блондин и выругался сквозь зубы. – Все за мной, - скомандовал он и, аккуратно подняв брюнетку на руки, направился в Больничное крыло.
- Ты мог бы просто отлевитировать ее, - проникновенно сообщил Северус, за что получил полный презрения взгляд.
- Северус, не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Мы понятия не имеем, какое именно проклятие попало в нее. Кто знает как оно отреагирует на постороннюю магию… Мне бы не хотелось, что бы в день моего дежурства кто-то умер. Даже она.
В ответ Снейп только умно покивал.
- Мисс Дагворт! – позвал медсестру Люциус, как только они переступили порог Больничного крыла, но на его оклик никто не появился.
- Мисс Дагворт! – уже громче крикнул Римус, но бесполезно – в помещении никого было пусто. – Странно, она никогда не оставляет крыло без присмотра…
Люциус начинал нервничать, девушка в его руках все никак не переставала всхлипывать и, видимо, безотчетно прижималась к напряженному блондину, ища защиты.
- Люпин, пойди, проверь, может она в кабинете директора, - внес разумное предложение Северус.
- Свою важную ношу можешь уже положить на койку, - пренебрежительно фыркнул Сириус – он уже пришел в себя, и от недавнего страха не осталось и следа, лишь сжатые с силой кулаки выдавали его напряжение.
- Тебе, Блэк, сейчас лучше вообще помалкивать и тихо испытывать угрызения совести, - вкрадчиво посоветовал слизеринец, однако рекомендации врага все же внял – Ле Фэй была отнюдь не пушинкой.
- Что здесь происходит? – в Больничное крыло ворвалась запыхавшаяся мисс Дагворт. Когда женщина увидела притихшую девушку, лицо ее резко побледнело, а в глазах уже начинало разгораться пламя злости.
- Это Блэк, - мигом сдал гриффиндорца Снейп. – Его проклятие попало в Ле Фэй.
- Что за проклятие?
- Оно авторское.
- Так, все, кроме Блэка, вон! – грозно скомандовала медсестра, и что-то в ее интонациях заставило Люциуса отказаться от споров.
- ...Что там произошло? – как только за ними захлопнулась дверь, Малфой тут же приступил к расспросу. К его удивлению, ответил ему Римус.
- Мы с Сириусом, - тихо начал он, - решили сходить в библиотеку…
- Во время отбоя? Какая жажда знаний! – иронично прошипел Люциус. – Минус двадцать балов с Гриффиндора за хождения в библиотеку в ночное время. Продолжай!
- Но, как оказалось, такая жажда знаний проснулась не только в нас. Очень скоро в читальном зале появился Снейп. Сириус с ним немного повздорил, дело даже до магической дуэли дошло, когда, как черт из табакерки, появилась Ле Фэй. Под проклятие Сириуса она попала совершенно случайно, предназначалось оно Снейпу.
- Еще минус двадцать балов с Гриффиндора за учинение магических дуэлей и еще минус тридцать за использование неизвестных заклинаний, после которых ученики оказываются в Больничном крыле, - едва не рыча, продолжал снимать баллы староста.
Римус даже ухом не повел – гораздо больше его сейчас беспокоило состояние Алексис. Из всей гриффиндорской шайки-лейки Люпин был единственным, кого Люциус мог выносить. К тому же, он был гораздо благоразумнее своих друзей, а потому сейчас староста был зол вдвойне: как правильный Римус мог допустить такое?!
В этот момент в коридор, в котором выясняли отношения студенты, вышел до смерти перепуганный Блэк. Он, как заведенный, повторял: "я не хотел, я не хотел, я не хотел…", отчего по спине Люциуса пробежал табун мурашек.
"Это же не может быть чем-то серьезным!".
- Ну что там? – ненадолго позабыв о старой вражде, спросил Северус. Удивительно, но, кажется, он тоже неслабо нервничал в сложившейся ситуации – его руки слегка подрагивали, а глаза нервно бегали.
- Я не хотел, - в который раз испуганно повторил Сириус, и сердце блондина рухнуло куда-то в пятки.
"Неужели дела настолько плохи?".
Не успел Малфой сформулировать следующий вопрос, как из-за поворота вывернули всегда собранная МакГонагалл, испуганный Слизнорт и Дамблдор, на лице которого не было снисходительной улыбки, а голубые глаза не поблескивали заговорщически за стеклами очков. Невиданная мощь исходила от Дамблдора и распространялась обжигающими волнами по комнате. Малфой внезапно почувствовал себя таким жалким и ничтожным, что ему захотелось отползти как можно дальше от этого волшебника и забиться в самый темный угол.
- Мистер Малфой, мистер Блэк, следуйте за мной. Остальным следует вернуться в гостиные своих факультетов, - голос директора был тих и спокоен, однако никто бы сейчас не осмелился оспорить его решение.
По помещению беспрестанно кружила мисс Дагворт, суетливо ища бутылочки с нужными ей зельями и настойками, а на крайней койке, куда ее положил сам Люциус, лежала хрупкая девушка, чье лицо практически сливалось по цвету с подушкой, зато губы, казалось, стали еще ярче, алее; образ завершали черные, как смоль, волосы, разметавшиеся по подушке. Сейчас она как никогда напоминала парню какое-то мифическое существо, было в ней что-то такое потустороннее. Фигурка, лежащая на больничной койке, выглядела сломанной. Блондин почему-то непроизвольно провел аналогию с детской игрушкой, которую долго выпрашивало капризное дите у строгих родителей, а получив желанное, сразу же потерял к ней интерес и закинул в дальний угол, мигом забыв о ней. Ведьма была такой же: новой, красивой, но, будто, брошенной, никому не нужной.
"Хрупкая, словно фарфоровая куколка" – со смесью неуместной нежности и желания защитить, подумал Люциус, глядя в смертельно бледное лицо волшебницы.
- Мисс Дагворт, насколько это серьезно? – прервал размышления старосты напряженный голос директора.
- Затрудняю ответить, директор. Никогда раньше не видела ничего подобного. Мистер Блэк подробно описал мне проклятие, которое использовал, однако идентифицировать мне его не удалось. Возможно, получится у Вас…
Люциус не понимал, что здесь делает. Зачем Дамблдор позвал его?
Взгляд блондина постоянно возвращался к искалеченной слизеринке, однако теперь, когда это странное помешательство закончилось, Малфой изо всех сил старался противиться по-детски глупому порыву взглянуть на брюнетку.
- Профессор Дамблдор, - не выдержал слизеринец. – Я могу быть свободен?
В ответ директор окинул блондина пристальным изучающим взглядом, глаза его подозрительно сощурились, создавалось впечатление, что директор над чем-то сосредоточенно размышляет. Его глаза продолжали цепко всматриваться в старосту Слизерина… Да он его сканировал! Как только Люциус открыл для себя сию простую истину, он моментально попытался спрятать от профессора хотя бы самые опасные мысли – ни к чему ему было знать о лорде, - но что он мог противопоставить одному из сильнейших легилементов всего волшебного мира? Малфой поспешно отвел взгляд и принялся внимательно рассматривать небольшую трещину в стене, на его щеках заиграли жевалки.
- Разумеется, мистер Малфой. Думаю, Вам стоит отправиться в гостиную своего факультета, уже довольно-таки поздно, - спустя несколько секунд, показавшихся блондину вечностью, профессор все же отпустил его, и парень, едва удержавшись от последнего взгляда на бессознательную Лекси, покинул Больничное крыло.
"Да как он посмел?! Копаться в головах учеников – хорош директор!" – злился Люциус, не переставая при этом ругать директора на всех языках мира, поминая всю его родословную начиная с Мерлина. Так он и добрался до гостиной своего факультета, где его ждал невозмутимый Северус, что развалился на диване и, наверное, уже в двадцатый раз, перечитывая потертый учебник с горделивым названием "Высшие зелья".
- Ну что там? – тихо поинтересовался зельевар.
- Они пытаются определить, какое проклятие попало в нее.
Северус понимающе кивнул и вернулся к прерванному чтению, а Малфой опустился в соседнее кресло, поближе к камину, - едва ли он смог бы сейчас уснуть, а потому решил потратить последние ночные часы пытаясь разобраться во всех событиях, которыми сегодня была насыщена эта долгая ночь.
Языки пламени весело танцевали в камине, завораживая блондина, заставляя его вновь и вновь вглядываться в диковинную пляску огня. Мысли в его голове лениво сменяли друг друга, а сердце, перестав, наконец, трепыхаться в грудной клетке, словно пойманная в клетку птичка, забилось ровно и устойчиво. Он боялся признаться даже самому себе, но он беспокоился за новоиспеченную сокурсницу. Нет, он не симпатизировал ей, она вообще не была в его вкусе, но было в девчонке что-то, за что цеплялся взгляд и останавливался на ней надолго. Она, несомненно, интересовала слизеринца. Слишком странная, слишком не похожа на обычных чистокровных снобов, слишком не такая. Слишком живая для этого гадюшника. Люциус хотел разобраться, понять и, возможно, даже приручить…
- Знаешь, понятия не имею почему, но Люпин солгал тебе, - резкий голос Снейпа нарушил уютную тишину и заставил мысли Малфоя, которые только начали формироваться во что-то определенное, пугливо спрятались на задворках сознания.
Он вопросительно поднял бровь, побуждая собеседника к продолжению.
- Там завязалась серьезная потасовка. Блэк спровоцировал меня и Ле Фэй и началась дуэль.
- И зачем ты это мне рассказываешь? – тихо спросил блондин.
- Она использовала Доколипри и Супио Приори.
Умение держать все эмоции под контролем – отличительная черта все Малфоев, однако сейчас не показать свое ошеломление было чертовски сложно.
- Но это же…
- Темномагические проклятия? Да, я знаю.
- Ну, на счет темномагических это ты, конечно, загнул… Но и к светлой магии из отнести невозможно. Для того, что бы использовать их, нужен немалый магический потенциал. Вот уж не ожидал такого от милой француженки.
- Милой? – фыркнул Снейп. – Ты, верно, шутишь.
- Не суть. Но почему бравые гриффиндорцы утаили настолько компроментирующую деталь?
- Хороший вопрос.
"Вполне возможно, что она очень далека от образа простой бунтарки, который я ей так легко присвоил. Она выходит за рамки общепринятых стандартов, классификаций и ярлыков. Лорду Воландеморту определенно нужны такие личности… Она может быть полезной".
- Думаешь, она может пригодиться лорду? – тихо спросил Северус, будто читая мысли блондина.
- Возможно, - слизеринец лишь неопределенно пожил плечами.
- Она как-то странно на тебя влияет.
У Люциуса совсем не осталось сил, даже чтобы показать какое удивление вызвала в нем странная реплика сокурсника, поэтому он решил обойтись красноречивым взглядом в сторону оного и небрежным:
- Не понимаю, о чем ты.
- Ну… - замялся Снейп. И какой только гиппогриф дернул его сказать
подобное? Они с Малфоем никогда душевными друзьями не были, их и приятелями-то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Поэтому сейчас Северус уже ругался себя за то, что затронул что-то столь личное, а то, что личное в этой теме было – он не сомневался. – На распределении ты вдруг неожиданно воспылал к ней беспричинной злостью, а после ее полета, о котором до сих пор ходят слухи, ты практически возненавидел новенькую. Однако сегодня, – вернее, уже вчера, – при первом же удобном случае подхватил на руки. А теперь ты планируешь использовать ее в планах лорда… Необычно, - сухо закончил брюнет, изо всех сил стараясь игнорировать нечитаемый взгляд однокурсника. Получалось из рук вон плохо.
А вот Малфой в это время всерьез задумался о словах зельевара.
"Действительно.… Слишком уж много разных эмоций вызывает во мне эта девчонка. Интересно, почему?..".
- Из нее можно извлечь выгоду, - спокойно сказал блондин, будто отвечая на невысказанный вопрос Снейпа. Так и не дождавшись исчерпывающего ответа, тот просто согласился.
- Может, - подтвердил пятикурсник. – А может и нет, - уже гораздо тише добавил он, но Люциусу все же удалось расслышать. Он хотел было спросить Северуса что он имеет в виду, однако тот резко поднялся с кресла и, прихватив свою бесценную книгу по зельеварению, направился в сторону спальни, оставив блондина наедине со своими мыслями.
***
Чертовски саднил затылок, во рту было чудовищно сухо, к тому же стоял неприятный привкус чего-то кислого, а сознание возвращалось к юной волшебнице небольшими и резкими рывками, принося с собой дикую головную боль. Веки казались ей абсолютно неподъемными, а потому, времени на то, что бы открыть глаза, Лекси понадобилось немало, но когда нелегкая миссия была успешно выполнена, облегчения не последовало, даже наоборот – яркие лучи солнца нещадно слепили глаза, не давая брюнетке осмотреть помещение, в котором она оказалась.
- Даже не думай вставать, девочка, - услышала Алексис приглушенный голос Поппи Дагворт.
"Значит, я Больничном крыле" – логично рассудила слизеринка и облегченно прикрыла веки, отчаянно пытаясь воскресить в памяти события, что привели к столь печальным последствиям.
"Да.… В свои пятнадцать лет Блэк был еще той задницей, - вынесла свой неутешительный вердикт ведьма, когда все пробелы в ее памяти были заполнены. – Интересно, а каким заклинанием он в меня запустил? Ни одного подходящего не припомню.…Так погано!".
Следующая попытка разлепить веки наконец-то увенчалась успехом, и брюнетка смогла увидеть суетящуюся вокруг нее Поппи.
- Вот, тебе следует немедленно выпить это, - требовательно произнесла колдомедик и сунула Лекси под нос невероятно вонючее зелье.
- Что это? – хрипло спросила пациентка, так и не рискнув принять лекарство.
- Кровевосстанавливающее зелье, - терпеливо, будто пятилетнему ребенку, пояснила мисс Дагворт. – Тебе нужно незамедлительно принять его, состояние пока нестабильно.
Брезгливо сморщил носик, брюнетка все же приподнялась на локтях – не без помощи Поппи, - и осушила стакан ровно наполовину.
- Оставшееся выпьешь ровно через два часа, - строго наставляла медсестра, после чего на ее лице промелькнул призрак улыбки. – К тебе посетители явились, прогнать мне их не удалось, однако твоему организму нужно некоторое время, чтобы восстановиться, поэтому разговоры затягивать не стоит.
"Посетители? Неожиданно…".
И не успела брюнетка закончить мысль, как к ней в палату ввалился невозмутимый Эдриан – выглядел он при этом так, словно по дороге столкнулся со стадом кентавров. Взволнованная Нарцисса и недовольный Эйвери, которого, кажется, силой сюда затащили, следовали за ним по пятам. Малфоя среди них не было.
"А ты чего ожидала? И что за глупые мысли? Какая тебе разница придет он или нет?" – внутренний голос проснулся очень внезапно, однако вовремя. Ей было стыдно признаться даже себе, но после того ранения, что нанес ей Блэк, она помнила только боль. Боль и легкий запах одеколона Люциуса, который помогал ей всеми силами цепляться за ускользающее сознание. А еще она помнила его руки. Девушка тогда безумно удивилась – они были теплыми, а ведь она правда думала, что у такого человека как Малфой руки должны быть непременно холодными, он же хладнокровный! Но нет, его руки были не просто теплыми, они были обжигающими, а в объятьях слизеринца она чувствовала себя абсолютно защищенной, и даже раздирающая на кусочки боль немного отступала, позволяя брюнетке дышать.
"Это всего лишь последствия того проклятия, - уверила себя Лекси. – А иначе с чего бы мне чувствовать себя в безопасности с этим убийцей? Всего лишь небольшое безумия, которое скоро меня отпустит".
Алексис была свято уверена: аутотренинг – великая вещь.
- Привет, Ле Фэй! Отдыхаешь? – весело поздоровался Эдриан и с размаху плюхнулся на стул, стоявший возле кровати Алексис.
- Уж поверь, на отдых это мало похоже, - в лучших традициях профессора Снейпа пропела девушка.
- Ты как? – взволнованно спросила Нарцисса. – И чем только думал Сириус?.. Кузен стал совершенно неуправляемым, он буквально сходит с ума! – сетовала блондинка.
Лекси молча смотрела на не перестающую причитать слизеринку и не могла поверить своим глазам – такой эмоциональной она ее видела впервые за весь месяц, что проучилась в Хогвартсе. Сейчас Цисси Блэк, такая живая и немного нервная, ничем не походила на холодную и невозмутимую Нарциссу Малфой, какой она ей запомнилась.
"Жизнь с Малфоем и не так людей способна изменить!" – ехидно заметил внутренний голос.
- А какое проклятие в меня попало? – прервала брюнетка поток сумбурных изречений сокурсницы.
- Я сама не в курсе.… Какое-то авторское, - отмахнулась будущая миссис Малфой. – Старшекурсники с Гриффиндора научили. Очевидно, оно довольно-таки опасное.
- Но теперь, когда угроза жизни миновала, тебя ждет не менее смертельная опасность, - загробным голосом – Алексис сразу же вспомнилась Трелони, - поведал Эдриан.
- Опасность умереть от твоих несмешных шуток? – сделала разумное предположение брюнетка, чем вызвала смешок у все еще взволнованной Нарциссы, и даже на лице Алека Эйвери промелькнуло эхо веселья.
- Нет. Мои шутки – очень смешные, - важно парировал Эдриан. – Слизнорт просто жаждет общения с тобой: за всю четверть он видел тебя на уроках всего лишь пару раз и не знает как тебя и оценивать.
- За… За всю четверть? Это же сколько я здесь провалялась?
- Всего лишь пару недель, - спокойно ответил Эйвери.
- Всего лишь?! – панически воскликнула Лекси и обессилено опустилась на мягкие подушки, в ее глазах заплясали разноцветные пятна.
- Пожалуй, на сегодня хватит! – как по мановению волшебной палочки в лазарете появилась мисс Дагворт. Колдомедик смерила пациентку и ее посетителей красноречивым взглядом, после чего выпроводила недовольных гостей волшебницы и протянула Лекси флакончик с зельем "Сна без сновидений".
- Во сне организм восстановиться гораздо быстрее, - пояснила медсестра.
- Как долго мне придется здесь находиться? Я чувствую себя здоровой.
… Ну, почти… Легкое головокружение – не в счет.
- Пару-тройку дней, думаю.
- Ну Поппи!
- Даже и не думай спорить, подруга! И зачем ты вообще влезла в их разборки?.. Драки – не для девчонок.
- Но Поппи!..
- И не на день раньше, Алексис, - для пущей серьезности колдомедик использовала полное имя ведьмы, которое, как она знала, та ненавидела. – Вот, - мисс Дагворт вновь протянула слизеринке флакончик с нетронутым зельем. – Чем раньше ты это выпьешь – тем быстрее придешь в норму и сможешь покинуть стены Больничного крыла.
- Но я уже в норме!
Однако праведный гнев волшебницы был самым наглым образом проигнорирован. Быстро вылив в себя отвратительную настойку, - видимо, мисс Дагворт, пользовалась принципом: чем противнее – тем полезнее, - брюнетка медленно вернула голову на подушку, слушая тихий звук отдаляющихся шагов Поппи, и даже когда она оставила Лекси наедине со своими мыслями, в голове все еще стучали слова колдомедика: драки – не для девочек.
"Ах, Поппи, если бы ты только знала, что уже совсем скоро и мужчины, и женщины в равной степени будут подставляться под зеленые лучи Авады… Даже дети – и те будут пытаться сохранить осколки привычного им мира на руинах когда-то могущественной колдовской империи. Если бы ты только знала", – и прежде чем окончательно провалиться в крепкий сон навеянный зельем, по щеке девушки скатилась одинокая слезинка.
