Глава 5. Письма и разговоры – … в общем, какие-то старшекурсницы отвели меня в Больничное крыло. Мадам Лонгботтом сказала, что я просто переутомилась. Она хорошая. Даже предупредила профессора Хуч, что я не приду на урок. Как прошли Полёты?
Роза усмехнулась и закинула сумку на плечо:
– Два перелома, но папа говорил, это не предел. И ещё с Пуффендуя сняли кучу баллов, потому что мальчишки поспорили, кто выше поднимется.
Оливия Блетчли улыбнулась.
– Мне нравятся Полёты, – сказала она, пока они ждали, когда же лестница повернётся в их сторону. – Жалко, что я пропустила. А где все твои?
– Мои? – переспросила Роза. – В смысле?
– Ну, Снейп, Поттер и Малфой.
Мои?!
– Поттер и Малфой куда-то исчезли сразу после урока, а Марта брала все вещи с собой, так что она уже в классе Астрономии, наверное, – Роза решила не зацикливаться на том, каким немыслимым образом трое несносных однокурсников за пару дней стали считаться ей компанией. – Она ненавидит эти лестницы и вообще считает, что подниматься в башню несколько раз в день слишком утомительно.
– В Шармбатоне нет лестниц.
– Как?
– Ну, там только такие прозрачные шары на первом этаже. Ты прикасаешься к нему палочкой, он тебя обволакивает и поднимает на нужный этаж.
Роза смерила однокурсницу недоверчивым взглядом.
– Откуда ты знаешь?
– От мамы. Ну, и от сестры, конечно. Она в прошлом году поехала учиться и писала письма каждый день. Говорит, что не видела ничего красивее Шармбатона.
– А почему ты не в Шармбатоне?
– Так решили родители, – Оливия поморщилась. – Папа учился здесь, а с мамой познакомился, когда она приезжала на Турнир трёх волшебников. Вот они с мамой и решили, что надо отправить нас в разные школы. Для равновесия.
Роза представила, как Хьюго едет учиться в какой-нибудь Дурмстранг и нахмурилась.
– И ты не стала спорить? Просто взяла и согласилась?
Во взгляде несостоявшейся шармбатонки мелькнуло что-то похожее на осуждение.
– Видишь ли, я считаю, что родителям виднее. Кроме того, вряд ли в Шармбатоне можно найти подходящую партию. В наши-то дни. О, Аманда! – и она бросилась навстречу подруге.
В наши-то дни?
Подходящую партию?
Роза задумчиво посмотрела вслед Блетчли. Наверное, мадам Лонгботтом рановато выпустила её из Больничного крыла.
* * *
То, что Оливия умудрилась на второй учебный день заснуть в библиотеке, могло бы остаться самым ярким событием во внеурочной жизни первокурсников, если бы не случай, произошедший через три недели после начала занятий. Было время обеда, небо Большого зала покорно изображало грустные серые тучи, а ученики ковырялись в тарелках. Всё началось с того, что стол Гриффиндора взорвался хохотом. Собственно, как раз в этом не было ничего особенного. Когтевранцы читают больше, чем едят, пуффендуйцы таращатся по сторонам, гриффиндорцы занимаются чем-нибудь непристойным, а слизеринцы издеваются над ними всеми – так однажды Скорпиус Малфой описал эти совместные трапезы. Роза тогда просто великолепно надулась и не разговаривала с ним до конца дня, Альбус посоветовал не говорить подобного при Джеймсе, а сидящий по соседству третьекурсник хмыкнул и передал шутку дальше. Именно поэтому никто даже ухом не повёл, когда гриффиндорцы совершенно неприлично захохотали – никто, за исключением профессора Лонгботтома, который с грустью поглядывал то на свой десерт, то на свой факультет, директора, праведный гнев которой уже достиг критической отметки, и Розы Уизли, которая принимала любое нарушение дисциплины близко к сердцу. После непродолжительной возни стол снова взорвался хохотом, несколько человек встали. Роза с неодобрением покосилась на происходящее.
– Согласись, ради таких случаев стоит потерпеть моё существование, – прошептал Малфой, который попросту наслаждался происходящим. – Сидишь за столом Когтеврана, как приличный человек, а не среди этого… балагана. Я вот тебя развлекаю.
– Малфой, ты можешь думать хоть о ком-то, кроме себя? – возмутилась Роза. – То, что я с тобой разговариваю, не значит, что я тебя терплю.
– Ты сидишь со мной на Чарах, – самодовольно заметил он. – И почти не достаёшь. Это ли не великий признак?
– Идиот.
– Аргументы закончились?
– Это ещё что такое? – Майкл Блумберг, староста-пятикурсник, с раздражением поднялся из-за стола и двинулся в сторону гриффиндорцев.
Они как раз успели столпиться вокруг кого-то или чего-то, перекрыв проход между столами, и явно действовали на нервы своему декану и его жене. Роза уже встала, чтобы посмотреть, в чём дело, но Скорпиус окликнул её:
– Подожди. Сейчас вернётся Блумберг и расскажет, в чём дело. Вон, Лонгботтом уже в гуще событий, а он не суетится понапрасну. Значит, что-то произошло, но не соваться же в пекло!
Роза несколько мгновений колебалась, но опустилась обратно на скамью. К её сожалению, Малфой оказался прав. Через минуту мимо проплыли носилки с темнокожей гриффиндоркой. Роза припоминала, что где-то с ней встречалась. Кажется, в Норе, но она была слишком мала, а та девочка казалась слишком взрослой, чтобы познакомиться.
– Отвратительно, – Блумберг сел на своё место. – Сначала мы теряем первокурсницу чуть ли не в первый вечер, потом узнаём, что пуффендуйцы нашли какого-то супер-пупер вратаря, которого они от нас прячут, а теперь это. Слишком много для первого месяца. Отвратительно.
– Майкл, не будь занудой, – Молли Уизли, тоже староста Когтеврана, погладила его по плечу. – Рассказывай.
Блумберг с тоской посмотрел на учебник, который читал, пока не прервался, на тарелку с остывшим бифштексом и вздохнул.
– Сандра Джордан, охотник в гриффиндорской команде. Шестой курс. Сидела, ела, а потом грохнулась лицом в тарелку. Ну, все и заржали. Потом потыкали её, а она спит. Они давай ещё громче ржать. Придурки. Хорошо, кто-то догадался пульс пощупать, а его почти нет. Слава нам, цивилизованным магглорождённым! – с этими словами он махнул рукой, давая понять, что рассказ окончен и, как ни в чём ни бывало, вернулся к еде и книге.
Молли казалась озадаченной, но поняла, что от Блумберга подробностей не получит. Она покачалась на каблуках и решительно направилась к выходу из зала. Люси увязалась за сестрой.
– Роза, настал звёздный час Уизли, – Марта в несколько глотков осушила кубок с тыквенным соком и подхватила сумку. – Идём.
Рыжие брови Розы поползли вверх.
– Куда?
– В Больничное крыло, куда ещё. Давай же, – она топнула ножкой. – Нет, вы остаётесь, – поспешно добавила она, глядя на остаток компании. – Увидимся в гостиной. Роза?
Мгновенье – и они затерялись среди студентов, покидающих зал.
* * *
Говоря по совести, Мартой двигало элементарное любопытство. В Дурмстранге студенты не падали лицом в тарелку средь бела дня, не засыпали в библиотеке и распространяли сплетни с такой скоростью, что, назначь кто-нибудь нового вратаря, половина школы уже к вечеру знала бы, кто им стал, как он выглядит и что предпочитает на завтрак. Хогвартс находился в Британии, а значит, в нём училась львиная доля
англичан – жутких, в сущности, людей (это Марта знала наверняка, поскольку один из них был её отцом). Получить от англичанина прямой ответ на поставленный вопрос было крайне трудно, но можно было спросить десять человек, получить десять разных ответов и по кусочкам сложить истину. Этим она и собиралась заняться.
– Ты знаешь, где находится Больничное крыло?
– Понятия не имею. Но твои кузины точно идут туда, – Марта ускорила шаг, стараясь не потерять из виду две рыжих макушки.
– С чего ты взяла?
– Быстро ушли. А та, которая постарше, очень хочет узнать детали. Как её зовут, кстати?
– Молли. Она же староста.
– Это не обязывает меня… помнить… её имя, – Марта слегка запыхалась. Бегать она не любила. – Ну, я же говорила.
Молли и Люси мялись под дверью Больничного крыла. Младшая Уизли ожесточённо жестикулировала, в чём-то убеждая сестру.
– Но ведь тебе тоже хочется узнать, что произошло, – наседала она.
– Я хочу узнать, потому что мне надо что-то сказать факультету и не превращать Когтевран во второй Слизерин, где слухов больше, чем свечей в Большом зале. А тебе просто любопытно! Эй, а вы что здесь делаете?
Роза открыла рот, чтобы ответить, но Марта, разумеется, заговорила первой:
– Ты Молли, да? Молли, это просто ужасно! Блумберг сказал, эта девочка упала прямо лицом в тарелку, ты слышала? Это же так унизительно! И что с ней? Вы не спрашивали? Все очень переживают, она была такая бледная, на носилках, на глазах у всех, – голос Марты становился всё выше. – Все просто в ужасе, особенно младшие курсы. Не могу поверить, что все остались там, в зале и просто
обсуждают это! И даже гриффиндорские старосты
ничего не предпринимают!
Вот оно. Молли Уизли не зря была дочерью главы Отдела магического транспорта и главы Портального управления. Она знала, что есть два типа движения – вперёд и вверх – и два жизненных принципа ¬– быть лучше других и быть хуже других (она припоминала, что мама ещё говорила что-то насчёт «быть как все», но к пятнадцати годам такие вещи стираются из памяти). Поэтому, как только Марта упомянула гриффиндорских старост (по мнению Розы, особую роль сыграло слово «даже»), Молли выпрямилась, поправила серебряный значок и постучала в двери Больничного крыла. Марта схватила Люси и Розу за руки и потянула к небольшой нише, завешенной гобеленом. Когда декан Гриффиндора приоткрыл дверь, он увидел только Молли Уизли – сосредоточенную когтевранку, которая хочет узнать, что же случилось с её знакомой. С минуту он прикидывал, пускать ли девочку внутрь, потом что-то строго сказал и открыл дверь шире.
– Знаешь, Снейп, это было круто, – нехотя признала Люси, выбираясь наружу, когда дверь за сестрой закрылась. – Ты знала, что она купится, да?
Марта пожала плечами.
– Она староста. Она Уизли, а вы тут, я смотрю, все рыжие и правильные, – Люси хмыкнула, но возражать не стала, и Марта продолжила. – Кроме того, ей захочется пошпынять Блумберга тем, что он не озаботился благополучием факультета.
– То есть ты понимаешь, что манипулируешь человеком… и всё равно делаешь это? – сузив глаза, уточнила Роза. – И тебя ничего не смущает?
Марта подобралась.
– Тебя же не смущает, что ты каждый раз убеждаешь Малфоя писать эссе в два раза больше нормы?
– Я? – возмутилась Роза. – Я его заставляю?
Во взгляде Марты было что-то похожее на жалость.
– Не в прямом смысле. Но он считает тебя образцом во всём, что связано с учёбой. Вы с ним занимаетесь по одним и тем же книгам, идёте вровень, вам обоим надо всё успеть. А его грёбаная гордость не позволяет ему…
– Минус балл Когтеврану. Следите за языком, мисс Снейп.
Все трое подскочили и уставились на профессора Суворова. Тот молча обошёл их и перед самой дверью посоветовал:
– Идите в гостиную. Уверен, ваша староста всё вам расскажет.
Возможно, Розе показалось, но она была готова поспорить, что профессор Зельеварения произнёс эти слова, глядя прямо на Марту.
Вот же чёрт.
* * *
«Дорогие мама, папа и Хьюго,
Я не написала вам вчера, потому что засиделась с эссе по Зельеварению (зачёркнуто) потому что зачиталась в гостиной. С каждым днём убеждаюсь, что Хогвартс – прекрасная школа, хотя Оливия Блетчли постоянно твердит о Шармбатоне. Это здорово раздражает (зачёркнуто). Впрочем, я не обращаю внимания на её слова. У меня всё получается. Кроме ЗОТИ (зачёркнуто). У нас довольно странный преподаватель Трансфигурации, но сам предмет интересный. Я даже не упала с метлы на Полётах. Ты можешь мной гордиться, папа.
Когтевран – очень странное место (зачёркнуто) отличный факультет. Здесь все много читают, и всегда есть, с кем обсудить домашнее задание. Я пока получила всего одно «Выше ожидаемого», но скоро исправлю. Честно. На меня даже равняются. Даже Скорпиус Малфой – об этом мне сказала Марта Снейп (зачёркнуто) одна моя однокурсница.
У Альбуса всё хорошо, но, я слышала, Джеймс недоволен, что он оказался на Когтевране.
В последнее время в школе стали происходить странные вещи. Сандра Джордан – девочка с Гриффиндора – упала в тарелку с супом (зачёркнуто) в обморок за обедом. Мадам Лонгботтом считает, что у неё произошло сильное ослабление магического потенциала, но это временно. Мама, что значит «ослабление магического потенциала»? Я просмотрела всё, что могла, в библиотеке (зачёркнуто) я не знаю, что это. Марта знает. Марта – это моя однокурсница. Но она явно не хочет об этом говорить (зачёркнуто).
Как у вас дела? Что нового у Хьюго? Я очень надеюсь, что ему не грустно без меня.
С любовью,
Роза»
Надо бы переписать на чистовик.
* * *
«Мама и отец,
Я получил посылку с той мантией, которую забыл дома. Наконец-то (зачёркнуто). Спасибо. Она пришлась очень кстати, поскольку в выходные разрешается ходить не в форме, а мне хотелось бы иметь что-то приличное и тёплое – в замке страшные (зачёркнуто) отвратительные сквозняки. Думаю, Северусу пора вернуться с континента и рассказать всем о пользе электричества и централизованного отопления. Прошу, не думайте, что меня радует подобная маггловская ерунда, но я почти месяц сплю под двойным одеялом. Это довольно странно. Вынужден признать, Хогвартс – вообще странное место. Однако здесь есть Марта, и её попытки слиться с остальными (зачёркнуто) влиться в английскую действительность совершенно провальны (зачёркнуто) впечатляют. Не могу утверждать, что стал другом Алу (зачёркнуто) Альбусу Северусу Поттеру, но мы проводим некоторое время вместе. Вы бы одобрили нашу дружбу (зачёркнуто) такое знакомство? Надеюсь, что да (зачёркнуто). Роза Уизли порой нервирует, но она умна (зачёркнуто) полезна, когда дело доходит до учёбы.
Как погода в Уилтшире? Надеюсь, бабушкин сад переживёт первые холода. Припоминаю, она очень переживала за новый сорт роз, который привёз мистер Забини (зачёркнуто) мистер Нотт (зачёркнуто) мистер Причард (зачёркнуто)...»
Кто, Мордред его задери, прислал эти ростки?..
«… новый сорт роз.
Полагаю, мне повезло с распределением. Курс слизеринцев довольно слабый. Почти никто не справляется с Защитой, воротят нос (зачёркнуто) сторонятся Травологии. Гриффиндорцы вообще невыразительны – на днях студентка шестого курса упала в обморок. Говорят, магическое истощение, я не слишком расспрашивал. Как вы думаете, это нормально – в шестнадцать лет страдать от магического истощения? Я не уверен.
Если будут ещё новости, сообщу.
Ваш сын,
Скорпиус Малфой»
Чистая кровь точно не стоит таких мучений.
* * *
Марта Снейп в этот вечер обошлась без писем. Она вышла из библиотеки и направилась прямиком в подземелья. У неё было около получаса до ужина, и она надеялась застать профессора Суворова в кабинете. Зельевар действительно был у себя, равно как и несколько гриффиндорцев, старательно драящих котлы без помощи магии.
Суворов смерил её долгим взглядом – достаточно долгим, чтобы она поняла, что пришла не вовремя.
– Что-то случилось, мисс Снейп?
– Да, сэр. То есть, нет, сэр, я просто хотела уточнить, надо ли включать все свойства чемерицы в эссе, которое вы нам задали.
– Мисс Снейп, полагаю, домашнее задание предполагает некоторый
поиск информации, – он выразительно посмотрел на девочку. – А также
анализ информации, который позволит вам прийти к определённым выводам.
Ну, разумеется.
– Сэр, я прочла дополнительную литературу, но не смогла найти все свойства…
– Снейп, посмотри учебник второго курса, там всё есть, – буркнул один из гриффиндорцев.
Марта одарила его испепеляющим взглядом. Суворов развеселился.
– Вы, мистер Томас, смотрю, готовите себя к большому будущему в Зельеварении.
Парень вспыхнул.
– Но это точно есть, я из-за этой чемерицы запорол последнее зелье…
Суворов закатил глаза.
– Минус балл с Гриффиндора за вашу очаровательную манеру изъясняться. Мисс Снейп, вы получили ответ на свой вопрос?
– Да, сэр. Доброго вечера. Мистер Томас, благодарю за помощь, – и она вылетела из кабинета.
В подземельях было пусто и, положа руку на сердце, жутковато. Марта знала, что похожие помещения есть и в Дурмстранге, но туда заходили только преподаватели. Она знала, что в каменных мешках хранятся редкие ингредиенты для зелий, требующие определённой влажности и температуры, некоторые артефакты, продукты. Она не боялась темноты, но единственное посещение подвалов вместе с отцом, который настоял, чтобы дочь знала Дурмстранг от подземелий до башен, оставило неизгладимое впечатление. Она помнила и пляшущие отсветы факелов, и тяжёлое эхо шагов, и незнакомые руны на стенах. Помнила ту часть Дурмстранга, где не было электричества, куда был закрыт доступ большинству домовиков и половине преподавателей. Было холодно и душно одновременно, а отец всё тянул её вперёд, рассказывая, что где находится, где самое безопасное место в замке и почему сюда можно спускаться только в крайнем случае. «И ещё, – добавил он тогда. – Если через пару лет ты окажешься на Слизерине, тебе придётся привыкать к такого рода… антуражу». И это совершенно её не порадовало. Ни капельки.
Задумавшись, Марта повернула за угол и врезалась в другую ученицу. Та, видимо, только что вышла из малой лаборатории, где старшекурсники практиковались в зельях и которую когтевранцы считали почти священным местом. Волосы в беспорядке, зелёный в полоску галстук сбился набок, значок старосты на мантии, в воздухе – запах бадьяна и перечной мяты, на полу – ворох разлетевшихся пергаментов. Слизеринка, пятый или шестой курс.
– Прости, я… подниму, – Марта присела и стала собирать пергаменты. – Держи.
– Спасибо, – слизеринка приняла протянутые свитки и склонила голову к плечу. Что-то блеснуло в свете факелов, и Марта заметила на галстуке девушки изящную булавку с зелёным камнем. Красивая. – Ты Снейп, верно?
Марта подавила вздох.
– Да.
Старшекурсница медленно кивнула, словно прикидывая, стоит ли одиннадцатилетняя мелочь её драгоценного времени.
– Марианна Яксли, – наконец произнесла она. В том, как она произносила своё имя, было что-то странное. Будто ждала мгновенной реакции.
– Рада познакомиться, – максимально ровно произнесла Марта, чувствуя себя кроликом перед спокойной, но чертовски недружелюбной змеёй. – Могу я пройти?
– Не думаю, – она помедлила. – Почему ты не на Слизерине?
– Так решила Шляпа, – Марта демонстративно наморщила нос. – А что, есть какая-то проблема?
– Никакой. Интересуюсь. У тебя акцент, кстати, – довольным голосом заметила Яксли. – Мать из среднего класса? Или, может, маггла?
– Русская ведьма, – кратчайший способ обойтись без болтовни о сословиях. – У тебя акцент тоже есть. Очень слабый. Недочёт гувернёров? – получилось неожиданно зло.
Слизеринка моргнула – и достала палочку.
Марте хватило нескольких секунд, чтобы выхватить свою.
–
Expelliarmus!
Чётко очерченные брови Яксли сошлись на переносице.
– Палочку! – потребовала она. – Немедленно!
– Ты первая начала, – попыталась возразить Марта, неуверенно сжимая в руках светлое дерево.
В два коротких шага Яксли преодолела расстояние между ними и выхватила свою палочку из рук первокурсницы. На смуглой коже горели красные пятна.
–
Я хотела поговорить!
Я хотела наложить Заглушающее, а не швыряться единственным выученным заклинанием, как параноик!
Я хотела быть милой к странной девочке, о которой уже поползли слухи!
Я – чистокровная, и у меня были прекрасные гувернёры, Моргана раздери! Пять баллов с Когтеврана за нарушение элементарной дисциплины! Al diablo! – она резко развернулась и через мгновение скрылась за углом.
Секунду Марта переваривала услышанное. Потом направилась к выходу из подземелий, не убирая палочку.
К странной девочке, о которой уже поползли слухи.
Марта толкнула тяжёлую дверь и вышла к Главной лестнице. Есть не хотелось. Она осторожно убрала палочку, оглянулась и выскользнула во двор. Остальным совершенно незачем видеть её красные глаза в течение всего ужина.
Пронзительный, прекрасно поставленный голос Яксли всё звенел в ушах, и даже испанский призвук её речи не мог помочь.
Она напала на старшекурсницу. Господи, что бы сказали в Дурмстранге!
