Глава 5. Ошибки и заблуждения, истина и ложьЛили пять дней лежала в больничном крыле под пристальным вниманием мадам Помфри. Всё это время её навещали Мэри, трещавшая без остановки, Доркас, братья Пруэтты и Эдгар Боунс, который заваливал Лили книгами и домашним заданием. Северус тоже приходил, но не так часто, как хотелось бы Лили. Он был необычайно задумчив и молчалив. Они перебрасывались каким-то рядовыми фразами, а потом он торопливо уходил, ссылаясь на то, что нужно выполнить сложную домашнюю работу.
За день до выписки к Лили пришла Доркас, передав домашнее задание по теории магии и зельеварению.
— Фокус сказал, это был несчастный случай — какие-то неполадки с метлой, — сказала Доркас, помогая Лили причёсывать волосы, потому что делать это самостоятельно она не могла из-за гипса на руке.
— Может быть, — произнесла Лили, до боли закусив губу, — Доркас слишком сильно дёрнула её за локон. — Я не могла контролировать метлу. Отчасти оттого, что понятия не имела, как это делать.
— Не беспокойся, это метлу выкинули. Больше никто с неё не упадёт.
— Надеюсь. Из-за этой дурацкой метлы я теперь каждую ночь падаю с кровати и как ненормальная кричу от страха.
Девочки засмеялись. Доркас старательно заплетала подруге косы.
— Знаешь, что я уже давно хотела тебе рассказать? Ты мне просто не поверишь!
— О чём ты? — заинтересовалась Лили.
— Ты же знаешь, что наш Римус Люпин не пользовался большим успехом у Блэка и Поттера. Ну, они его вечно тормошили, смеялись…
— Ну?
— А теперь они дружат!
Лили удивлённо вскинула брови.
— Ничего себе…
— Ага. Он на них хорошо влияет — эти двое начали учиться! Вести себя стали сдержаннее, ну, так, немного. По крайней мере они уже не пытаются закидывать в чужие комнаты рвотные бомбы. — Лили явственно услышала в голосе подруги отвращение.
Лили всю передёрнуло, когда она вспомнила, как за два дня до её падения Блэк и Поттер, сломав окно снаружи, закинули в комнату, где она жила вместе с Мэри и другими тремя девочками, две рвотные бомбы. Взрыв был что надо: все вещи и постельное белье подлежали стирке, а комнату пришлось ещё несколько дней проветривать. С того момента Лили возненавидела этих двоих еще сильнее.
Слишком увлёкшись, мальчишки закидали бомбами и другие комнаты, и ту, в которой жили сами. Им славно досталось от Филча, а профессор МакГонагалл каждый день оставляла их после уроков, чтобы драить профессорские кабинеты, и Лили тогда злорадствовала. Она понадеялась, что мальчишки до сих пор наказаны.
— А Люпин-то прям весь расцвёл, — продолжила Доркас. — Вот что с человеком делает дружба.
Честно говоря, Лили и обрадовалась за Римуса, и немного огорчилась. Теперь он тоже станет несносной задавакой. Только этого ещё не хватало!
Позже Доркас, попрощавшись с Лили, побежала на ужин в Большой зал. Лили погрустнела, ведь ей предстояло провести ещё одну ночь в больничном крыле в полном одиночестве. Она дождаться не могла завтрашнего дня, чтобы поскорее лечь на удобную постель в своей комнате и вдоволь наговориться с подругами.
После ужина Лили приняла прописанную порцию витаминов и пораньше залезла под одеяло, чтобы скорее погрузиться в сон. Однако заснула она гораздо позже, потому что к ней снова заявились гости. Это были Поттер, Блэк и Люпин, за которыми по пятам мчался Питер Петтигрю, таща их сумки.
— Привет, Лили! — сказал Римус, когда все четверо подошли её к постели. Он был единственный, кто не отдал свою ношу с книгами Петтигрю. — Можно присесть?
Лили, нахмурив брови, кивнула, и Римус с Поттером сели на свободные табуретки, а Сириус Блэк остался стоять, засунув руки в карманы брюк. Питер отошёл подальше в сторонку, будто не хотел, чтобы на него обращали внимания. Лили о нем тут же забыла.
Очень долго никто ничего не говорил. Казалось, мальчики чувствовали себя крайне неудобно и поэтому отмалчивались, а Лили просто не знала, что сказать. Честно говоря, она ждала, что мальчишки сейчас забросают её навозными бомбами и убегут.
— Как дела, Римус? — спросила Лили, почувствовав, что образовавшаяся тишина начала давить.
— Неплохо, — улыбнулся настоящей, искренней улыбкой Люпин.
Он действительно стал выглядеть здоровее. Хоть в глазах ещё оставалась печаль, в посветлевшем лице появились нотки радости, будто ему внезапно подарили ценный подарок.
— Зачем пришли?
Люпин ткнул Джеймса Поттера в плечо, и он вылез из мыслей.
— Ну, я хотел сказать, что знаю, кто заколдовал твою метлу.
— Моя метла была заколдована?
Сириус Блэк громко хмыкнул:
— Её заколдовал дружок твоего дружка.
Лили перевела на мальчика недоуменный взгляд.
— Северус? Он не сделал бы так.
Блэк, скрестив руки на груди, закатил глаза, будто его взбесила тупость Лили.
— Это сделал его друг. Ройс Мальсибер, — сказал Поттер, запустив ладонь во всклоченную шевелюру. Казалось, он чувствовал себя чрезвычайно неловко и хотел немедленно уйти. — Это всё, что мы хотели сказать.
Все трое поднялись. Лили поняла, что это Римус притащил всех сюда. Если бы не он, Лили так и думала бы, что с метлой случились неполадки. Лучше бы она не знала всей правды.
— Когда ты возвращаешься? Уже завтра? — спросил Люпин, и Лили не сразу его услышала.
— А?.. Да-да.
— Это хорошо. Удачи!
Мальчики удалились, оставив Лили в полном замешательстве.
Знал ли об этом Северус? Знал ли он, что Мальсибер собирается заколдовать метлу? Может, и знал. Но почему он его не остановил? Может, он пытался, но у него не вышло? Может, Северус попросил сделать это своих друзей, потому что больше не хотел дружить с Лили?
Из-за этих мыслей Лили очень долго не могла заснуть. Она явственно чувствовала, как теряет своего лучшего друга, который потихоньку променивал её на других, злых и подлых товарищей. Но самое главное, что и Лили променивала Снейпа на других. Связь между ними становилась всё тоньше и призрачнее, а Лили ужасно не хотелось терять Северуса, хотя этому было суждено случиться.
* * *
Прошли две учебные недели. Погода начала меняться, и солнце стало реже выходить из-за серых тяжёлых облаков. Всё чаще шёл дождь, завывал ветер. Студенты сидели в гостиных, греясь у камина, и только очень смелые и рисковые студенты (как, например, братья Пруэтты или Блэк с Поттером) осмеливались преспокойно разгуливать во время бушующей непогоды.
В тот день Лили вместе с Мэри и Доркас поднялась после занятий в совятник, чтобы отправить родителям письма. Совы Мэри и Доркас были крайне недовольны и никуда лететь в дождь и колкий ветер не хотели, а вот Вилди с радостью разрешила привязать себе на лапку письмо, а потом выпорхнула в окно, готовая сражаться с непогодой.
— Вы видели, там, на холме, недалеко от домика лесничего, посадили огромную иву? — спросила Мэри, настырно пытаясь привязать к лапке своей совы увесистое письмецо.
— Правда? — заинтересованно спросила Лили.
— Ты тогда ещё в больничном крыле лежала, — пробурчала Доркас. Сильный ветер, влетавший через распахнутые круглые окна совятника, растрепал её чернее блестящие волосы, и она была крайне недовольно этим.
— А вы знаете, что это дерево дерётся? — спросила Мэри, стремительно метнулась к окну и силой швырнула сипуху наружу. Недовольные уханья совы были слышны даже сквозь завывание ветра. Лили подумала, что защитники животных могли бы убить Мэри за такое грубое обращения с птицами.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Доркас, стараясь пригладить шевелюру.
— Пруэтты рассказали. Эти экстрималы испробовали на себе гнев ивы.
— Ненормальные, — отозвалась Доркас.
Мэри, распугивая вокруг сов, принялась красочно рассказывать о том, как рыжеволосые братья пытались пробраться через иву, потому что были уверены, что дерево прячет «какой-то тайный проход». От души насмеявшись над кривляньями Мэри, девочки покинули совятник и пошли в гостиную Гриффиндора.
В гостиной собрались почти все студенты, поэтому девочкам едва удалось найти свободное местечко у камина. Доркас тут же принесла свою сумку с учебниками и приказала подругам читать книгу по истории магии, потому что в среду намечалась контрольная.
Лили, читая вместе с Мэри учебник, никак не могла сосредоточиться — так было кругом весело и интересно! Старшекурсники играли в плюй-камень, Фабиан Пруэтт размахивал палочкой, показывая фокусы. Второкурсники вместе с третьекурсниками затеяли борьбу на фальшивых пластиковых мечах, и Эдгар Боунс, покрасневший как «Хогварт-экспресс», метался вокруг них, безостановочно кричал и требовал, чтобы сей балаган прекратился немедленно.
Мэри тоже не особо была заинтересована в чтении. Она, весело хохоча, глядела на кутерьму, творившуюся вокруг. Доркас быстро заметила, что подруги отлынивают.
— Вы собираетесь заниматься? — строго спросила она.
— Да ладно тебе, Мэдоуз! Давай лучше поболтаем! — улыбнулась Мэри, и на её щеках появились ямочки. — Поговорим о чем-нибудь интересном!
Доркас нахмурилась.
— Что может быть интересней учёбы? Тем более ничего интересного не происходит, и обсуждать нечего.
— Ты такая скучная.
— Не говори так, Мэри, — произнесла Лили. — Мы должны благодарить её за наши успехи. Только благодаря её стараниям, мы стали лучше учиться. Если бы не гениальная Доркас Мэдоуз, самая талантливая волшебница, нас бы с тобой, Мэри, давно вышвырнули, потому что мы — глупые маглорожденные!
Доркас, зардевшись, заулыбалась. Лили знала, что подруге нравится, когда её хвалят, и на это-то она и рассчитывала — Доркас смилостивилась моментально.
— Ну хорошо, начнём подготовку к контрольной завтра.
Мэри захлопала в ладоши.
— Поболтаем, — произнесла она, и её зелёные глаза радостно блеснули в свете огня, играющего в камине. — Доркас, как поживают твои родители?
Лили давно поняла сущность маленькой милой Мэри. Она была болтушкой, но хорошей слушательницей. Она могла любому запудрить мозги своими разглагольствованиями и втереться в доверие каждому, задавая какие-то вопросы и внимательно слушая. В общем, Мэри Макдональд была славной девочкой, Лили была рада, что подружилась с ней.
— Не очень хорошо, честно говоря, — призналась Доркас, грустно улыбнувшись. — Мой папа мракоборец, и, знаете, в последнее время у него какие-то проблемы с один парнем. Какой-то тёмный волшебник решил поработить наш мир. Мама говорит, он настроен решительно, а папа говорит, что начистит ему лицо при первой же возможности.
— Что ещё за тёмный волшебник? — спросила Лили и услышала голос Эдгара Боунса.
— Это всё ерунда, — сказал он громко и отчетливо.
Лили удивилась тишине, которая мгновенно образовалась в гостиной. Студенты затихли, и только огонь потрескивал в камине, да дождь бил в окна.
— Это всё ерунда, — повторил Эдгар, и все взгляды обратились на него. Он гордо возвышался над второкурсниками. — Это еще один глупый парень, который решил, что ему всё по силам. Сколько таких было и сколько действительно были угрозой? Очень мало, я вам скажу, ничтожно мало. Он не опасен. Нам нечего бояться этого «ужасного» темного волшебника!
— Да, нам нечего бояться, — согласился Гидеон Пруэтт. Встав с кресла, он добавил: — Мракоборцы покажут ему, где раки зимуют, и ничто не будет угрожать ни нам, ни нашим семьям.
Кто-то, соглашаясь, радостно завопил, кто-то захлопал в ладоши, кто-то утвердительно закивал. Все вернулись к своим развлечениям, но вокруг будто появился холодок, которое принесло упоминание о том тёмном волшебнике. Казалось, немногие согласились с Эдгаром и Гидеоном, казалось, многие боялись.
— Что за волшебник-то? — шёпотом спросила Лили.
Доркас хмуро глянула на подругу и ответила:
— Да есть тут один. Очень гадкий тип. Действует пока тихо, но убедительно.
Мэри, как и Лили, являясь маглорожденной, тоже ничего не поняла и потребовала от Доркас объяснений, но та отказалась что-либо говорить.
— Он не заслуживает нашего внимания. Поговорим о чем-нибудь другом, хорошо? Вот, например, Мэри, расскажешь о своих родителях?
Мэри пустилась долго и кропотливо рассказывать о мистере и миссис Макдональд, которые жили в небольшом городке, работали адвокатами и были вполне счастливы до того самого момента, пока Мэри не получила письмо из Хогвартса.
— Они испугались. Не хотели меня отпускать, говорили, что это всё чушь собачья, что это всё ерунда. Даже когда к нам пришла профессор МакГонагалл — ну, чтобы поговорить, — они вытурили её и обозвали дешевой циркачкой. А я пошла за ней, и родители сказали, чтобы я больше никогда не возвращалась. Вот так, — произнесла Мэри без грусти, без слёз, без сожаления. Она будто поведала новую порцию слухов или какую-то маловажную ерунду.
— Не может быть! — ахнула Лили.
Мэри, улыбнувшись, как ни в чём не бывало пожала плечами, как бы говоря: «Да ладно, и такое бывает».
— Мне недавно написала бабушка. Оказывается, она волшебница. Поэтому-то мама и папа запрещали мне с ней общаться, хотя она забирала меня тайком иногда. Я помню, что она постоянно катала меня на метле, и я не могла понять — как так? Маленькая сухая старушка поднимает метлу со мной высоко в воздух?! Абсурд! Но сейчас я понимаю. Теперь я буду жить у бабушки.
Доркас обняла Мэри за плечи.
— Это здорово!
— Но как же родители? — спросила взволнованно Лили.
— Я уже в который раз пишу им, они не отвечают. — Губы Мэри дрогнули. Она отвела взгляд. — Это ерунда. Всё как-нибудь пройдет само собой. — Доркас и Лили, переглянувшись, сделали вид, что не заметили, как она вытирает слёзы.
Лили думала, какая же маленькая Мэри сильная. По сравнению с её проблемами, нелады с Петуньей кажутся сущим пустяком.
— Ну а ты Лили? Расскажешь что-нибудь? — спросила Мэри, после того как совладала с эмоциями. — Как дела с твоим другом из Слизерина? Знаешь, не пойми меня неправильно, но я рада, что ты стала меньше с ним видеться. Он мне не нравится.
Доркас закивала:
— Да-да, но мы не вправе запрещать тебе дружить с ним.
Вообще-то Лили не хотела говорить о Северусе. Уж слишком гадко становилось на душе. В последнее время они почти не виделись: Снейп полностью был занят своими новыми друзьями. У каждого теперь были разные друзья, и каждому было интересно с другими, а не друг с другом.
— Он мой друг. Я его никогда не брошу. Что бы ни было, он навсегда останется для меня самым лучшим, — ответила Лили уверенно, после грустной минуты молчания. — Давайте поговорим о чем-то другом.
Тем временем, пока девочки беседовали о преподавателях, делясь мнениями на их счёт, Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Римус Люпин сидели за учебниками.
Джеймс, в глазах которого отражались безысходность и усталость, гневно дёргал свою косматую шевелюру, а Сириус бросал ненавистные взгляды на Люпина. Это он вынудил их начать учиться. Сириусу и Джеймсу не хотелось корпеть над книгами, они бы с радостью поиграли со второкурсниками, но Римус был непреклонен.
— Я устал, Рем! Иди ты! — воскликнул Сириус, отшвырнув учебник по травологии.
— Сириус, нам надо заниматься. Нам всем надо начать хорошо учиться, — сказал Римус, строго взглянув на друга. — Только представь: негодяи, шалуны, непоседы, мародёры…
— Мне нравится это слово! Мародеры…— произнёс с широкой улыбкой Джеймс.
— Так вот, непоседы, шалуны и — отличники! Блестящие ученики, лучшие на своём курсе! — воодушевлённо продолжил Римус.
Сириус мечтательно поднял глаза к потолку.
— Лучшие на своём курсе… Звучит неплохо… В который раз убеждаюсь, Рем, — ты гений!
Римус, стеснительно улыбнувшись, удовлетворенно кивнул, а потом заметил, что Джеймс оторвался от книги. Его глаза задумчиво бегали по стенам.
— Мародёры, — шептал Джеймс.
Римус спросил:
— Ты что-то сказал?
— У меня появилась одна идея, — щёлкнув пальцами, заулыбался Джеймс. — Эй, Петтигрю, — толкнул он в плечо пухлого мальчишку, будто специально сидевшего совсем рядом с ним, — принеси, пожалуйста, из комнаты мой рюкзак.
Питер Петтигрю, крупный мальчик с водянистыми глазами и светлыми курчавыми волосами, зарделся, будто ему сделали самое лучшее в мире предложение. В последнее время он часто ошивался рядом с Джеймсом и его друзьями, ясно давая понять, что хотел бы подружиться с ними. Мальчишки это прекрасно знали и всё чаще использовали Питера как пажа: принеси то, поднеси это. Он не возражал.
И в этот раз Питер не отказался и без вопросов принёс из комнаты Джеймса его сумку. При этом он улыбался, сильно дрожал, а по дороге пару раз споткнулся.
— Спасибо, Пит. Ты свободен.
Сириус ухмыльнулся.
— Если понадобишься ещё, мы свиснем.
Петтигрю кивнул и сел недалеко от мальчиков, схватив в руки перо. Кажется, он писал письмо своей матушке.
Люпин, оторвавшись от книги, недовольно уставился на Джеймса.
— Ты знаешь, что в Англии рабство запрещено?
— О чём ты? — рассеяно спросил Джеймс, достал из дна захламлённой сумки перо и клочок свитка и принялся что-то быстро царапать. Сириус заинтересованно придвинулся к другу. Джеймс зло глянул на него. — Иди читай книгу, Блэк.
— Я о Питере. Последнее время вы с Сириусом слишком часто пользуетесь его услугами, не давая даже и кната за это.
Сириус насмешливо уставился на Римуса.
— Ты что-то имеешь против личного подданного?
Люпин, отложив книгу в сторону, строго уставился на приятеля.
— Питер не подданный. Да, он как услужливая собачка выполняет каждую вашу просьбу, — Римус наклонился ближе к друзьям, потому что Петтигрю, словно прослышав, что беседа идёт о нём, заинтересовано глянул в сторону мальчишек, — но мы не должны пользоваться его добротой.
Джеймс, не переставая что-то торопливо карябать на куске свитка, пробубнил:
— И что же ты предлагаешь?
— Подружиться с ним.
Сириус вытаращил глаза совсем как в тот раз, когда Джеймс сказал, что Люпин теперь их новый друг. Казалось, он сейчас задохнётся от возмущения.
— Шутки шутить вздумал, Люпин? Мы что, по-твоему, спасательный центр по дружбе с неудачниками, с которыми никто не хочет дружить?
Джеймс будто не услышал предложения Люпина, полностью погрузившись в свою писанину. Сириус безуспешно пытался разглядеть, что он пишет.
— Ты слышал, Поттер? Он предлагает взять этого пухлечка к нам!
Джеймс, удовлетворенно воззрившись на свой шедевр, выпрямился, гордо вскинул голову и зачитал:
— Господа Поттер, Блэк и Люпин, самые отпетые в мире шалуны и умники, избранные из избранных, отныне и навсегда будут именоваться Мародёрами. — Джеймс важно посмотрел на Сириуса. — Господин Блэк, не соблаговолите ли вы стать славным Мародёром?
Сириус закатил глаза и фыркнул:
— Ну ты и дурак, Джеймс. Какая-то ерунда…
— Ну?
— Ну да, разумеется.
Джеймс отвесил Сириусу поклон, тот чинно поклонился в ответ, и Римус засмеялся, не имея сил скрыть широкую улыбку. Кто бы знал, каким счастливым он себя чувствовал в этот момент.
— А вы? — Джеймс перевел взгляд на Римуса, и он постарался состроить очень важную мину на лице. — Господин Люпин, не хотите ли стать Мародёром?
— Постой-ка, приятель, что значит слово «мародёр»? — спросил Сириус, будто учуяв где-то подвох.
Джеймс, растеряв помпезность и торжественность, ворчливо выдохнул и посмотрел на друга как на полного идиота.
— Какая разница! Ну, типа крутые парни, которым на всё наплевать и они делают всё, что им хочется.
Римус, пытаясь не засмеяться, серьезно воззрился на Джеймса и важно кивнул.
— Да, Господин Поттер, я согласен.
— Эй, Петтигрю!
Сириус, выкатив на Джеймса глаза, дернул его за рукав, но тот не обратил внимания.
— Хочешь стать Мародером и вступить в наши ряды?
