Глава 5Перчатка упрямится, и я стягиваю её зубами. К чёрту церемонии!.. А алое на белом всё же недурно смотрится. Розы, конечно, прекрасны, сорт какой-то там «Англосаксонии»… Только дарят обычно те, у которых шипы не колются.
Белла отлично взгляды мои читает. То-то так ухмылялась, чертовка, когда эту сцену увидела! Я бы этому ухажёру колючим букетом накостыляла… Мог бы минуту потратить, узнать: Н.Б. любит белые лилии.
Мать вряд ли поймёт моё возмущение: ей бы нас выгодно замуж. Остальное не в счёт. Репутация, чистая кровь — вот и летят, льстецы. Приданное за невестой… Привлекает пуще невесты, да уж! Мы погрязли в этой игре, но не мы её правил творцы.
Андромеда, знаешь, я бы тоже отсюда сбежала… Но такая судьба предназначена лишь одному. Пусть хотя бы одна из нас свободной от уз крови стала… Я рада, сестра. Может, и я вдруг однажды смогу.
© авторское (Александрия Сказочная на stihi.ru)
***
— АПЧХИ!
Рамы картин в гостиной дрогнули от мощного чиха, пятого по счёту. Виолетта Булстроуд на своём портрете с недовольным видом поправляла шляпу-вуалетку, съехавшую волшебнице на нос.
— Эти убогие цветы, — Друэлла прижала к носу оборчатый платок, метнув негодующий взгляд в сторону младшей дочери, с невинным видом порхавшей вокруг вазы.
— Как только Люциус Малфой мог догадаться подарить их?!
— Maman, он ведь ухаживает за мной, а не за вами, — Нарцисса сверкнула улыбкой, ласково поглаживая белоснежные лепестки распустившихся бутонов.
— Так что удивительного в том, что он дарит цветы, которые нравятся мне?
«Не без кое-чьей подсказки, разумеется», — девушка беззвучно хмыкнула, пряча усмешку в цветах, источавших едва уловимый аромат. Многие думают, что лилии хороши только внешне; на самом же деле нужно просто обладать очень тонким обонянием, чтобы уловить и иную их прелесть, таинственную, загадочную и неочевидную…
***
30 октября, Хогвартс, гостиная Слизерина, 6 год обучения Нарциссы
— …Цисси, что это? Просто колдография? — Эмма Ванити удивлённо приподняла брови, заглядывая через плечо блондинки, распаковывавшей очередной подарок.
— Эмма, не будь дурочкой, — усмехнулась Джекнайф, снисходительно глядя на юную студентку, что вечно пялилась на Нарциссу Блэк так, будто она — принцесса. Несмотря на то, что Джоди признавала за Нарциссой кое-какие преимущества, такое преувеличенное внимание к девице Блэк (и преуменьшенное — к её собственной персоне) бесило. С другой стороны, что взять с этой крохи?
— Думаешь, у Блэков галеонов хватит только на колдографию с диадемой?
— Какая она красивая! — не вникая в перепалку, воскликнула Нарцисса, во все глаза разглядывая фотографию. Загадочно мерцая изумрудами, диадема покоилась на алой бархатной подушке, а колдограф, по всей видимости, обходил её по кругу, желая продемонстрировать всестороннее великолепие украшения.
— Жаль, мать вряд ли согласится прислать мне её для Рождественского бала… Может, попросить Беллу?
Несмотря на то, что о Беллатрисе всегда ходили различные мрачные слухи, сама Цисси прекрасно знала, что на сестру во многих вопросах можно положиться. Однако все эти таинственные закрытые собрания и их непонятная деятельность, о которой никто открыто не распространялся, медленно, но верно отдаляли сестёр Блэк друг от друга. Это и огорчало, и беспокоило, только вот исправить ситуацию было невозможно…
— Оп, а это ещё кто? Молодой человек, между прочим, подслушивать неприлично! — Джоди скрестила руки на груди, вставая перед креслом, облюбованном Нарциссой, и явно кого-то к ней не пуская.
Блэк раздражённо нахмурилась: такое поведение подруги не вызывало в ней ничего, кроме досады. Но когда на дружбе настаивают сами семьи, выбирать не приходится… С другой стороны, за минувшие годы у обеих выработалась привычка друг к другу.
— Неприлично пытаться затащить Малфоя под омеллу, Джекнайф, — с издёвкой в голосе парировал некто, мгновенно узнанный Нарциссой.
— Так что на твоём месте…
— Северус, привет! — девушка торопливо поднялась с места, оттесняя в сторону начавшую гневно багроветь однокурсницу.
— Прости, я ещё не переписала твой конспект по Зельям…
— Можно тебя на два слова?
Не дожидаясь ответа, парень потянул Блэк за рукав мантии, настойчиво следуя к выходу из гостиной и не отвлекаясь на раздавшееся за их спинами насмешливое улюлюканье. Нарцисса же была слишком удивлена, чтобы протестовать, кроме того, ей было весьма любопытно, что же такое хочет сообщить Снейп, что для этого ему потребовалось остаться с ней наедине. Рассказать про Джоди и Люциуса? Ну и что, подумаешь, велика проблема! Тем более что у неё так ничего и не вышло…
— Северус… Ох, что у тебя с рукой? — Блэк только теперь заметила, что вторую руку слизеринец прижимает согнутой к боку, периодически болезненно морщась.
— Снова Поттер?
— Нет, — четверокурсник втолкнул Цисси в образовавшийся в стене проход и с подозрением оглянулся, проверяя, что за ними никто не последовал. Что ж, невозможно было забавляться над такой осторожностью, зная все обстоятельства… А именно что на Снейпа охотится шайка гриффиндорцев, возглавляемых небезызвестным Джеймсом Поттером и, как ни прискорбно, любимым кузеном Сириусом.
Нарцисса могла оградить его в какой-то мере от насмешек слизеринцев (и то в рамках сделки в обмен на помощь с Зельями), но в данной ситуации была бессильна: этим она подставила бы под удар себя саму, а кроме того… Кроме того, Северус наотрез отказывался от какой бы то ни было помощи.
— Так что случилось? — поинтересовалась блондинка, привычным движением руки проверяя сохранность причёски и слегка приглаживая ладонью выбившиеся пряди.
— Северус… Северус, почему у тебя уши покраснели?
Слизеринец, побледневший ещё больше, вместо ответа взмахнул зловеще зашелестевшими полами ученической мантии. Нарцисса, не выдержав напряжённой атмосферы, ойкнула и, прижав руки к груди, крепко зажмурилась.
— Тебе.
В руки пихнулось что-то твёрдое, холодное и тяжёлое, но вместе с тем нежно защекотавшее кончик носа. Распахнув глаза, Цисси с удивлением обнаружила своё лицо в окружении белых цветов, через которые разглядела стремительно удалявшуюся прочь тёмную фигуру.
Прижимая горшок с цветами к груди, Блэк прислонилась к каменной стене подземелья, оторопело глядя Снейпу вслед. Получить подарок от этого мрачного студента, уже сейчас зарекомендовавшего себя как весьма способного волшебника, означало… Что? Ну что это могло значить?
«Что угодно, кроме влюблённости, — колдунья задумчиво хмыкнула, переводя взгляд на лепестки цветов и любуясь их изящными линиями, белизной, контрастирующей с насыщенными зелёными листьями, скрывавшими ещё одну тайну. — Что это? Карточка?».
Простая карточка, пустая с обеих сторон. Но стоило её коснуться пальцем, как по девственной поверхности начали разбегаться чернильные строки, выписанные, без единого сомнения, почерком юного слизеринца.
«Вы похожи.
Хрупкие и нежные.
Опасные и доводите до головной боли.
С Днём Рождения, Нарцисса». 
