Глава 5Была уже поздняя ночь, и большинство учеников разошлись по своим спальням, но только не Гермиона с Гарри и Роном. Гермиону трясло, и она, закутавшись в плед и сидя с ногами на диване, прислонилась плечом к Гарри, который ее приобнимал в попытке вернуть ей душевное равновесие. Она старалась сдержать крупную дрожь, сотрясающую ее тело. Рон нервно выдергивал перышки из ученического пера и выкидывал их в горящий камин.
— Это вообще нормально заводить себе «ручного» великана? — в который раз ядовито произнесла Гермиона, в отчаянии закатив глаза. — И еще вопрос, что понял Малфой!
— Откуда он там, интересно, оказался, — мрачно сжав в кулаке несчастное перо, спросил Рон.
— Да следил за нами, откуда еще, — буркнул Гарри, сняв очки и устало протерев глаза.
— Ладно, то, что нам, Мерлин его раздери, Хагрид поручил проследить за его братцем-великаном, которого он дьявол разберет откуда притащил — это ерунда по сравнению с тем, что нам теперь делать с Малфоем и его папашей, которого тот непременно позовет разобраться во всем, — пискнула Гермиона. — Что нам делать? Что же нам делать?
В это время через портрет проникли веселые близнецы Уизли. Они переглянулись и тут же заговорили:
— Для старост у нас есть хорошая новость, — сообщил Фред.
— В замке все тихо и спокойно, — радостно добавил Джордж.
— Мы проверили, — проговорили они одновременно. Но, заметив, что ни Рон, что было предсказуемо, ни Гермиона, что было очень странно, не обратили на них особого внимания, насторожились.
— Что-то произошло? — поинтересовался, подходя, Фред. Джордж тут же встал рядом с братом и добавил:
— Нужна помощь? В рамках разумного, конечно. Вы же понимаете, что мы весьма занятые люди.
Пятикурсники переглянулись. Гермиона кивнула Гарри, и тот, подумав, тихо сказал:
— Мы боимся, что Хагрида ждут большие неприятности, нужно помочь ему убраться из Хогвартса так, чтобы Амбридж ничего не заподозрила.
— Убраться? — удивленно произнес Фред, — Он же преподаватель и, вроде как, очень любит свою работу?
— И что же такое произошло, что ему понадобилось уйти?
— Мы… мы не можем рассказать. Но очень высока вероятность, что Малфой может. Кажется, он узнал много лишнего.
— И возможно мы его покалечили, — все тем же тоненьким голоском произнесла Гермиона, бесцветно глядя в пространство.
— Кого? Хагрида? — изумился Джордж.
— Или Малфоя? — более радостно догадался Фред.
— Малфоя, — простонал Рон и сломал перо пополам. – Ну, не совсем сильно и не совсем мы.
Близнецы переглянулись, похоже, что они понимали друг друга без слов, одними взглядами.
— Мы поможем.
— Если вы расскажете, что же сделали с белобрысым крысенком.
Как же было рассказать, что братец-великан Хагрида Грохх, которого тот привязал к высоченным деревьям и пытался научить говорить по-английски и вести себя прилично, испугался подлетевшего Малфоя, который пытался их выследить, и двинул по нему своим могучим кулаком. Было неизвестно, понял ли Малфой, что именно он увидел, потому как самим гриффиндорцам было не сразу ясно, что вот эта гора, к которой привел их Хагрид, живая.
Лесничий предупредил их, чтобы они не пользовались магией, что это испугает Грохха, и он начнет метаться, и Гарри с Гермионой бросились оттаскивать потерявшего сознание Малфоя от великана, который едва его не растоптал, пока Хагрид пытался его успокоить. Рон, в первое мгновение застывший в ужасе, все же пересилил себя и бросился помогать вытаскивать любопытного слизеринца.
Гермиона в ужасе ощупывала голову Малфоя — с его лба стекала кровь, но вроде особых повреждений не было. Хотя, если он потерял сознание, значит, сотрясение мозга точно заработал. Впрочем, Гермиона постаралась сосредоточиться и успокоиться: в волшебном мире последствия сотрясений легко исправляются парочкой настоек. Если его начнут мучить головные боли, мадам Помфри определит, в чем проблема. Она провела палочкой, убирая кровь с головы, дав себе зарок обязательно изучить не только самую первую колдомедицинскую помощь, но и чуть углубиться в этом направлении.
— Мы не можем его здесь бросить! — голос Гермионы сорвался на писк. Откашлявшись, она добавила: — Мы не знаем, вдруг у него внутренние повреждения или сломанные кости…
— Мы не собираемся его бросать, — прервал ее Гарри и ткнул Рона в бок, заметив, что он собирается возразить. — Но и привести его сейчас в чувство мы не можем. У нас будет куча проблем из-за этого недоумка. Нас отчислят, а Хагрида, в лучшем случае, уволят. Хотя вряд ли он отделается так просто!
— Давайте отнесем его ближе к опушке леса и сделаем вид, что он сам врезался в дерево. А там пусть думает, что хочет! — неожиданно предложил Рон.
Гарри радостно хлопнул его по плечу:
— А это мысль, Рон! Мы отнесем его к дереву на опушке, Хагрид сломает какую-нибудь ветку покрупнее, и мы бросим ее рядом с головой Малфоя, словно он сам сломал ее в полете. А потом приведем в чувство. Гермиона, ты знаешь это заклинание?
Она кивнула, но тут же возразила:
— Но мы спрячемся где-нибудь рядом и понаблюдаем за ним, вдруг, он не сможет добраться до стен школы сам? Тогда надо будет позвать кого-нибудь на помощь.
— Надеюсь, не придется, — проворчал Рон.
Они отлевитировали Драко до могучего дуба, росшего почти на краю леса. Хагрид, успевший к тому моменту успокоить Грохха, виновато следовал за ними, бормоча извинения. Опустив Малфоя на землю и положив на его голову огромную сломанную Хагридом ветку, создав видимость того, что Драко просто врезался в дерево, они бросили рядом его метлу. Хагрида решено было отправить в домик. Когда он исчез из виду, Гермиона быстро убрала следы и, спрятавшись вместе с друзьями за высоким кустарником, привела Малфая заклинанием в чувство и стала наблюдать за тем, как он с трудом поднялся. Отбросив ветку, он долго ощупывал лоб, на котором красовалась огромная шишка, растерянно оглядываясь по сторонам. После чего, не садясь на метлу, побрел из леса к Хогвартсу. Судя по тому, что он мог передвигаться самостоятельно, особых повреждений удалось избежать. Но гриффиндорцы, тем не менее, проследили за ним до самого входа в замок.
— Он наткнулся на одну проблему, свалился с метлы и потерял сознание, — наконец произнес Гарри. — Думаю, ничего особенного, ходить он может сам.
— Жаль, — огорчился Фред, задумчиво посмотрев на брата. — А что, если мы опробуем на Хагриде наш новый фурункульный леденец?
— С рвотным эффектом? — заинтересовался Джордж, поблескивая глазами.
— О, вы выпустили новый забастовочный завтрак? — Рон даже подпрыгнул на месте. — Уже испытали?
— Не совсем, — подмигнул брату Джордж, — Это побочный продукт, мы, так сказать, его не планировали.
— И полноценного антидота для него еще не создали, — хмыкнул Фред.
— И вы хотите накормить этим Хагрида? — недоверчиво спросил Гарри, пытаясь понять, шутят близнецы или нет.
Но Гермиона покачала головой:
— Что бы вы там ни придумали, магия на Хагрида действует не в той степени, как на обычных людей.
— Мы можем порепетировать! — казалось, близнецы воодушевились идей поэкспериментировать с новым подопытным. — Мы поговорим с ним.
— Я пойду с вами! — строго ответила на это Гермиона, наконец перестав дрожать. Возможность начать решать проблемы помогла ей успокоиться.
— А как же время отбоя, Гермиона? — подмигнул ей Джордж.
— Какой пример ты хочешь нам подать? — поддержал его Фред.
— Вы же не хотите идти прямо сейчас? — решительно ответила Гермиона. — Хагрид наверняка уже спит.
— Не очень убедительно, но мы тебе поверим, — Фред похлопал ее по плечу и близнецы, переглянувшись, объявили. — Мы спать!
— Ну, по крайней мере, в свою спальню, — уточнил Джордж.
Обсуждать что-либо еще сил уже не оставалось, и Гермиона, пожелав Гарри и Рону добрых снов, отправилась в свою комнату.
***
Утро было не из приятных. Хагрид на завтраке отсутствовал, а Гермиона, Рон и Гарри старались не смотреть в сторону слизеринского стола, чтобы не провоцировать лишние подозрения у Малфоя. Тот, однако, как аккуратно подглядела Гермиона, на завтраке так и не появился, из-за чего у нее возникло ощущение, что вскоре стоило ждать неприятностей. Может быть, именно сейчас он отправяет сову своему отцу, а то и вовсе сидит вместе с ним в кабинете Амбридж, рассказывая им все увиденное. Впрочем, Амбридж сидела за столом в своей ужасной розовой кофточке и с типичным для нее огромным бантом на голове. Поглядывая на преподавательский стол через весь гриффиндорский, Гермиона поняла, что на привычном месте отсутствовали и братья-близнецы Уизли.
— Гарри, Рон! — Гермиона постаралась обратить на себя внимание как можно тише. — Джорджа и Фреда нет. И Хагрида!
Гарри встрепенулся. Сегодня он выглядел еще более взлохмаченным, чем обычно.
— О, неужели они уже отправились на свою «репетицию»?
— Надо их остановить! — Гермиона даже подскочила.
— Ты шутишь? — Гарри схватил ее за руку и качнул головой в сторону преподавательского стола. — Она только этого и ждет!
Они словно поменялись местами: Гермиона в нетерпении пыталась действовать, опасаясь, что близнецы натворят что-нибудь не то, а Гарри надеялся, что план братьев Уизли сработает, и они смогут помочь Хагриду.
— Думаю, что старая жаба проследит за нами, если мы вместо урока истории магии, на который она, кстати, обещала прийти с инспекцией, побежим в другую сторону, — поддержал друга Рон.
— С каких пор вы стали такими осторожными? — подозрительно спросила Гермиона, сощурив глаза и осматривая друзей.
Рон уткнулся в свою тарелку и тут же набил рот яичницей с беконом, зная, что Гермиону раздражает, когда он говорит с набитым ртом. Гарри же упрямо взглянул на подругу и произнес:
— Гермиона, возможно, они в самом деле могут помочь, а раз у нас нет другого плана, то, может, стоит предоставить им такую возможность?
Гермиона замолчала. Она не очень любила, когда ей не удавалось контролировать ситуацию. Но спорить не стала, в конце концов, Гарри был прав — они действительно ничего другого не придумали, и представить Хагрида больным было неплохим вариантом. Но все же она возразила настойчивым шепотом:
— Хорошо…, но что, если мадам Помфри справится с этим «недугом»?
— Мне кажется, если близнецы уверены в своей продукции, то есть вероятность, что не зря. Тем более, что Хагрид после лечения Помфри может вновь принять леденцы близнецов — вот и снова та же симптоматика, от которой она его якобы не может вылечить, — возразил Гарри.
— Гермиона, мне кажется, что ты притворяешься, что не думала об этом, — удивленно посмотрел на нее Рон.
— Конечно думала! — Гермиона даже отложила ложку, не доев свою овсянку. — Но считаю, что это может стать понятным! Его вычислят. Но раз уж близнецы, скорее всего, уже у Хагрида, я бы предложила ему после второй порции леденцов сказать мадам Помфри, что он отправится лечиться самостоятельно, в лес, что эта болезнь ему знакома. Ведь он лесничий, верно? Или что он хочет навестить свою знакомую лесную ведунью. Что мне кажется даже более правильным вариантом. Но именно поэтому я хотела пойти вместе с близнецами, чтобы обсудить этот вопрос!
Гермиона поджала губы, все шло не совсем так, как хотелось. И что это за темная полоса такая, что проблемы сыпятся, как из рога изобилия! Хорошо хоть Паркинсон вроде успокоилась.
И Дамблдора в школе не было. Он мог бы защитить Хагрида.
Гермиона посмотрела на потолок — светило яркое солнце, по видимому, день обещал быть еще более морозным, чем вчера. Деревья, которые она видела по пути в Большой зал, были покрыты инеем. Она надеялась, что с изменением мрачной картины природы изменится и все остальное. К лучшему.
Но ее ожидания не оправдались.
Весь день Гарри, переживавший за Хагрида, ходил насупленный, не желая общаться. А назначенный на вечер урок окклюменции сделал его еще более сердитым. Пик его раздражительности пришелся на тот момент, когда к ним подошла Анджелина и сообщила Рону о предстоящей тренировке по квиддичу сегодня вечером.
— Прекрасно, окклюменция со Снейпом вместо квиддичного поля, я сорвал джек-пот! — зло сообщил Гарри и перестал общаться с друзьями совсем, словно они были в этом виноваты.
— Что такое джек-пот? — слабым голосом поинтересовался побледневший Рон. Он ужасно боялся тренировки, его дела в роли вратаря команды Гриффиндора шли хуже некуда.
Ему никто не ответил, но Рон этого даже не заметил.
***
Поздно вечером, уставшая от споров и раздраженная поведением друзей Гермиона дописывала свою домашнюю работу по травологии и размышляла, стоит ли ей все-таки взяться за задание по защите от темных искусств или лучше сесть и связать пару шапочек для эльфов. Со всем происходящим вокруг она очень давно этим не занималась и расстраивалась, что ее дела по освобождению домовиков не продвигаются.
Рон сидел рядом и пытался нарисовать карту звездного неба для урока астрономии, косясь на Гермиону в надежде, что она ему хоть немного поможет. Но она была явно обижена: придя с тренировки по квиддичу, Рон, чьи успехи снова можно было назвать одним словом — провальные, на призыв Гермионы заняться уроками, столь нужными для сдачи СОВ, сообщил, что у него сейчас одно желание: чтобы Гермиона от него отстала. Что она и сделала, перестав с ним общаться. Рон, пытаясь помириться, честно сел за свою домашнюю работу, но успехов это пока не принесло.
Когда пришел Гарри, Рон уже почти закончил свою звездную карту, а Гермиона, решив все-таки отложить тяжелое решение с заданием Амбридж, начала вязать очередную шапочку для эльфов.
— Ничего нового, — мрачно буркнул Гарри, садясь рядом с друзьями под их внимательными взглядами. — Разве что сегодня под конец занятия опять явился Малфой, и Снейп сказал ему, что занимается со мной дополнительными зельями. Видели бы вы, сколько радости это принесло белобрысому засранцу.
— Зачем он к нему приходил? — подозрительно поинтересовался Рон.
— Я не знаю, Снейп тут же выставил меня за дверь.
— Рон, Снейп — декан слизеринского факультета, а Малфой староста, так что это абсолютно нормально увидеть его там. Предполагаю, что, в отличие от тебя, он выполняет свои обязанности старосты, — наставительно произнесла Гермиона. — А тебе, Гарри, нужно лучше стараться, ведь именно этого хотел от тебя Дамблдор.
— Гермиона, твои учительские наставления не всегда меня поддерживают, ты знаешь это? — рявкнул Гарри.
Гермиона оскорбленно повернулась к Рону.
— Он прав, — испуганно пробормотал тот и покраснел.
Гермиона демонстративно отложила свое вязание и отправилась спать. А Гарри и Рон, оставшись без помощи подруги, допоздна просидели над своими домашними заданиями.
Утром Гермиона еще продолжала сердиться и, кроме вежливого «доброе утро» и «приятного аппетита», ничего не сказала. Так и сидела: уткнувшись в «Ежедневный пророк», тщательно пережевывая тост с сыром и запивая его тыквенным соком.
Из-за стола Слизерина послышался шум, Гарри и Рон обернулись, и даже Гермиона подняла глаза из-за газеты. Послышался визгливый вскрик Паркинсон:
— Ты бездушная скотина! И не надо лезть в мою жизнь со своими советами!
И она в ярости выбежала из-за стола. Малфой, к которому относилась эта фраза, молча проводил ее взглядом и с таким же непроницаемым видом продолжил свой завтрак.
Троица за столом Гриффиндора переглянулась. Гермиона, сердито глянув на мальчишек, произнесла:
— Я еще вас не простила. Но в том разговоре между Малфоем и Забини, который я услышала в библиотеке, они говорили и о том, что Паркинсон стала слишком нервная в последнее время. Видимо, это одно из проявлений. Я посчитала это незначительным и не касающимся нас событием, — она пожала плечами. Гарри и Рон с готовностью согласились с тем, что им это безразлично, они были счастливы, что их подруга перестала играть в молчанку.
Но когда они двинулись к выходу из главного зала, Рон шепнул Гарри:
— Если бы наша Гермиона была чистокровной волшебницей, то она точно попала бы в Слизерин!
Гарри ошарашенно взглянул на друга:
— Что за бред, Рон?
— Ее высокомерия, когда она злится, хватит с лихвой на всех слизеринцев, ну, по крайней мере, на слизеринцев нашего курса, — жалобно ответил Рон, глядя в спину удаляющейся подруги. Гермиона все еще сердилась, и этого не заметить мог только слепой.
— Не говори ерунды! — возмутился Гарри. — Это просто защитная реакция. Она убила бы тебя за эти слова.
— Авадой, — покивал головой Рон. — А я о чем!
И, глядя на испуганного Рона, Гарри вдруг рассмеялся и добавил:
— Ну, в твоих словах есть маленькая капелька правды, но если ты дорожишь нашей с ней дружбой и нашими жизнями, ты ей об этом никогда не скажешь! Этим ты ее оскорбляешь.
— Девчонки, — буркнул Рон, а потом, глядя на Гарри, тоже осторожно улыбнулся. Гермиону в гневе Рон боялся.
На выходе из главного зала профессор Макгонагалл задержала Гермиону:
— Мисс Грейнджер, не могли бы вы зайти на минуточку в мой кабинет? И пригласите мистера Малфоя или мисс Паркинсон, остальных я уже предупредила.
— Только кого-то одного, профессор?
— Да, мисс Грейнджер, мне нужен один староста от факультета.
И профессор ушла. Гермиона наткнулась взглядом на подошедших к ней Гарри и Рона:
— Я вас догоню, — произнесла она, — Макгонагалл дала мне задание.
Ребята переглянулись и пошли прочь. Гермионе показалось, что они вздохнули с облегчением. Может, зря она на них так разозлилась? Рон ее явно побаивался, а ведь Гермиона хотела от него вовсе не этих эмоций.
Она вспомнила, как недавно поцеловала его в щеку перед матчем, чтобы приободрить его: конечно же, он смутился и покраснел, но это было приятно. Гермиона тогда и сама была смущена своим действием и повторить тот свой эксперимент боялась, да и не было повода.
Гермиона, встряхнула своей пушистой головой, прогнав ненужные сейчас мысли: «Дело прежде всего!», — и устремилась к слизеринскому столу. Общаться с Малфоем без своих друзей Гермиона не очень хотела, впрочем, с ним ей не хотелось общаться ни при каких обстоятельствах, но ей нужно было сказать всего пару слов. Ничего страшного, ведь правда?
Забини и Малфой шли ей навстречу. Драко заметил на себе взгляд Гермионы и весьма удивился, но виду не подал:
— О, Блейз, по-моему, маглорожденое отродье решило записаться в мои поклонницы? — язвительно произнес он и усмехнулся.
Блейз тонко улыбнулся: он никогда не оскорблял девушек без видимой на то причины, даже, если они были не его круга — это было не в его стиле. И Малфой чувствовал, что именно такое поведение больше подходит настоящему аристократу — его собственный отец никогда не оскорблял женщин, лишь тонко задевал тех, кого презирал, но сам Драко удержаться пока не мог. Знаменитая гриффиндорская троица его раздражала, причем он даже не мог наверняка сказать, кто больше: бестолковый рыжий Уизли, невыносимый Поттер или грязнокровка Грейнджер.
— Профессор Макгонагалл ждет тебя в своем кабинете, Малфой. Сейчас, — холодно отчеканила Гермиона и развернулась.
— Вингардиум левиоса, — послышалось за ее спиной, и ее мантия вместе с юбкой начали подниматься вверх. Резко развернувшись, Гермиона хлестко произнесла разоружающее заклятье, и палочка Малфоя, направленная на нее, отлетела в сторону. Малфой стоял в каком-то метре, и Гермиона, сделав шаг, ткнула свою палочку слизеринцу в ребра:
— А ты нахал! Нападаешь рядом с преподавателями. — Ее карие глаза потемнели еще больше и налились шоколадом: — И трус — ты нападаешь со спины.
— Это была невинная шутка, Грейнджер, — зло прошипел Малфой. В глазах стальной блеск, в голосе металл.
— Еще одна такая шутка, и мое проклятье обезобразит твое холеное личико, — глаза гриффиндорки метали молнии, но голос оставался холодным.
— Э-эй, брейк, господа! — Блейз замахал между ними рукой. Вдруг позади них раздался ядовитый голос Снейпа:
— Что здесь происходит?
Гермиона быстро убрала палочку из зоны видимости, Малфой усмехнулся и промолчал. Из возраста ябеды он уже вырос. Блейз, успевший незаметно поднять отлетевшую в его сторону палочку Малфоя, ответил:
— Ничего не происходит, профессор, Грейнджер пригласила Малфоя к миссис Макгонагалл.
Слегка удивленная фактом, что слизеринцы ее не сдали, Гермиона повернулась к Снейпу:
— Профессор Макгонагалл просила зайти одного из старост каждого факультета для беседы в кабинет, вероятно, мы слегка задержимся, сэр.
— Что это у нас тут, дуэль? — рядом раздался приторно сладкий голос Амбридж. Ее бесшумное появление застало всех врасплох. Снейп, отбросив подозрения, холодно произнес:
— Старосты обсуждают свои дела.
— Неужели? — Амбридж заулыбалась еще слаще, от чего Гермиону едва не передернуло, а Малфой, стоявший к Амбридж в пол-оборота, поморщился.
— Вас ждет профессор Макгонагалл, — Снейп даже не взглянул в сторону Амбридж. — Постарайтесь не опаздывать, у вас контрольная. Вы свободны.
После чего развернулся и ушел.
— Подождите, профессор Снейп, — Амбридж засеменила за зельеваром.
Гермиона поспешила к выходу, не оглядываясь на слизеринцев. К счастью, народа в Большом зале было уже мало, и никто больше не обратил на этот инцидент внимания. Уходя, Гермиона успела услышать голос Блейза:
— А она горячая штучка, а, Малфой?
— Грязнокровка, — услышала Гермиона презрительное фырканье в ответ.
«Скотина и ублюдок», — подумала она, стремительно удаляясь. Было неприятно, но не настолько, чтобы заострять на этом свое внимание.
Макгонагалл раздала четырем старостам объявления о тестировании на профессиональное ориентирование, которое должно было пройти через пару недель, и дала указания об оповещении всех учеников их курса. Тестирование должно было пройти в одну из суббот в классе истории магии. Явка была необязательна, но желательна для всех, кто стремится узнать, к чему у них есть наклонности. На тестировании раздавались практические задачи, и приходили профессора разных ВУЗов для выявления талантливых ребят. Также тем, в ком был заинтересован какой-либо ВУЗ или Академия, давались задания на предоставление работ, по результатам которых высшие учебные заведения принимали студентов вне конкурса, и им назначалась особая стипендия. Все это нужно было донести до учеников школы. А также раздать листовки о возможных профессиях и требованиях ВУЗов при поступлении.
Гермиона так и не поговорила с профессором Макгонагалл, но обсуждать Малфоя при нем самом было бы глупо, а задерживаться сверх меры, и без того опаздывая на контрольную по зельеварению, Гермиона не хотела.
Макгонагалл задержала старост ненадолго, но класс зельеварения находился далеко, и старосты Гриффиндора и Слизерина не успевали к началу урока. Гермиона старалась идти в нескольких метрах позади Малфоя. Она не хотела провоцировать новый конфликт. Все время, пока старосты слушали профессора, Малфой бросал на Гермиону ехидные взгляды и ухмылялся, от чего она начала нервничать, и в ее животе появилось противное тянущее чувство, словно там поселился клубок мерзких змей. Гермиона отчаянно старалась его игнорировать, но получалось плохо.
Когда до класса остался всего лишь один поворот, Гермиона, завернув за угол, увидела поджидающего ее Малфоя. Его серые глаза были прищурены, а на лице красовалась самодовольная мерзкая ухмылка. Гермиона сжала зубы и решительно двинулась мимо Малфоя, неосознанно прижимаясь ближе к стене, чтобы находиться от него как можно дальше. Малфоя же вся ситуация забавляла. Злости на Гермиону и ее выходку в главном зале не было совершенно, но проучить гриффиндорскую наглость хотелось. Более того, решительность явно испуганной девчонки удивляла, а это чувство Малфой любил. Нет, он не планировал каких-то особых кар для этой лохматой коротышки, но стоило указать место зарвавшейся выскочке, посмевшей угрожать ему. Впрочем, иначе уже и быть не могло, оставить без внимания любой выпад кого-либо из гриффиндорской троицы Драко не мог. За годы обучения его презрение к Поттеру и его окружению приобрело особую остроту.
— Грейнджер, — окликнул ее Малфой.
Гермиона поежилась, меньше всего ей хотелось общаться с Малфоем один на один. Как назло, палочка лежала в сумке. В голове Гермионы мелькнула здравая мысль: «Не останавливайся, сделай вид, что не услышала». Но гриффиндорская гордость хмыкнула: «Вот еще, бояться какого-то слизеринского гаденыша». Гермиона остановилась и медленно повернулась, голос разума настойчиво советовал достать палочку, но ей не хотелось так явно демонстрировать страх. Ведь очевидной угрозы не было? На лице Малфоя отразилось любопытство и еще больше самодовольства. Гермиона подумала вдруг, что он похож сейчас на Живоглота, нализавшегося сметаны.
— Ты что-то хотел? — скрестив на груди руки, спросила она.
— О, как же я люблю безрассудную гриффиндорскую глупость, — чуть растягивая слова, протянул Малфой. А потом, внезапно приблизившись к Гермионе и перестав ухмыляться, прошипел:
— Еще раз попробуешь угрожать мне, Грейнджер, — он поднял руку, в которой оказалась зажата палочка. Этой палочкой Малфой начал приподнимать подбородок Гермионы. Договорить он не успел, Гермиона, яростно сверкнув глазами, залепила ему звонкую пощечину и бросилась бежать к классу, до которого оставалось всего несколько метров. Чистая аристократическая кровь вскипела в Малфое, и он бросился за Гермионой в неосознанном желании урезонить мерзкую девчонку, которая вот уже второй раз посмела поднять на него руку. Как он это сделает, Малфой не знал, сейчас главным делом было догнать своенравную гриффиндорку и объяснить, кто здесь главный! В класс они влетели вместе, едва не сбив с ног Снейпа. Драко вцепился в капюшон мантии Гермионы, когда она уже открывала дверь класса, остановить ее он не успел. Ученики с изумлением глядели на влетевшую пару. Малфой поспешно отпустил капюшон гриффиндорской мантии, заметив злые взгляды переглянувшихся между собой Поттера и Уизли. И не менее злой взгляд Паркинсон. Он инстинктивно закатил глаза. Этого еще не хватало. Сегодняшняя утрення сцена за завтраком несколько ошарашила Малфоя. Панси закатила ему скандал, когда он попытался поговорить с ней о ее проблемах. При этом она устроила форменную истерику.
— Двадцать баллов с Гриффиндора, — зло прошипел Снейп, глядя на налетевшую на него Гермиону. И добавил почти столь же зло, обращаясь к Малфою:
— Марш к котлам, и принимайтесь за работу. Необходимо опознать зелье, добавленное в ваш стакан с соком, и сварить антидот, нейтрализующий последствия того, что досталось именно вам. В конце урока каждый выпьет свой стакан сока и, если захочет, противоядие собственного приготовления. Приступайте.
— «С фантазией у Снейпа явно проблем нет», — мелькнуло в голове Гермионы. В глазах большей половины класса стояло отчаяние. Малфой, не желавший очередных разборок с Паркинсон, занял единственный свободный стол в последнем ряду. Гермиона, выбор которой был между Панси Паркинсон и Драко Малфоем, предпочла слизеринку — больше свободных мест, подготовленных к контрольной, не было. «Мог бы сесть к своей подружке», — подумала Гермиона, устанавливая котел, в то время как Паркинсон бросала на нее злые взгляды. Она явно надеялась, что, несмотря на утреннюю ссору, Драко не станет избегать ее. Гермиона сделала глубокий вздох, успокаиваясь, и принялась за работу. Быстро сделав пассы палочкой над своим зельем, Гермиона определила, что в ее стакане любовный напиток. Внешне все тоже сходилось: легкий перламутровый оттенок на поверхности сока, едва заметный розовый пар, если качнуть стакан. Напиток скорее относился к классу афродизиаков, чем к настоящему любовному зелью, или, Амортенции, которое было запрещено. Влюбиться в первого встречного с его помощью бы не вышло, оно усиливало лишь существующие чувства и эмоции. Так, выпив свой сок, Гермиона скорее всего бы пошла и призналась в своих чувствах к Рону или не смогла бы держать себя в руках и поцеловала бы его так, как ей иногда это снилось в ее снах. Действие зелья, судя по малой концентрации, длилось около тридцати-сорока минут. Противоядие было простым. Гермиона поставила нагреваться воду в котле и отправилась за ингредиентами. Паркинсон растерянно глотнула из своего стакана, глядя ей вслед. Судя по всему те, кто мог определить свое зелье, уже взяли все, что им было нужно для противоядия, остальные же судорожно пытались понять, что же такое им досталось. У шкафа с ингредиентами стоял лишь Малфой. Гермиона нерешительно остановилась, приближаться к нему ей не хотелось.
— Чего встала на дороге, дура, — вдруг раздалось шипение за спиной Гермионы, и в то же мгновение, почувствовав сильный толчок в спину, Гермиона полетела вперед, со всего маху врезаясь в Малфоя, а тот в свою очередь в распахнутый шкаф. Стукнувшись головой, совершенно оглушенная Гермиона даже не поняла, что над ее головой пролетело заклятье, раздался грохот, и на голову посыпались склянки, щедро заливая ее и оказавшегося под ней чертыхающегося Малфоя зельями. «Экспелиармус», — послышалось сквозь звон в ушах. В этот же момент шкаф слегка просел, и с самого его верха свалился огромный котел, залив двух учеников с ног до головы. «Репаро», «Вингардиум…» — снова голос Снейпа. Гермиона почувствовала еще один удар и потеряла сознание.
Гарри и Рон вскочили со своих мест и бросились к подруге. Невилл загородил путь Панси, которая с каким-то диким визгом рвалась к лежавшим без сознания ученикам.
Все вскочили со своих мест, пытаясь рассмотреть место происшествия. И над всем этим хаосом раздался громовой голос Снейпа:
— Всем стоять!
Снейп стремительно несся по проходу к двум лежащим без сознания ученикам, на ходу раздавая указания:
— Браун, предупредите мадам Помфри! Финниган, вызывайте директора в Больничное крыло. Поттер, Гринграсс, Лонгботтом останьтесь. Все остальные марш в свои гостиные! Уизли и Забини, вы отвечаете за перемещение одногруппников. Немедленно!
Учеников как ветром сдуло.
Оставшиеся наблюдали, как Снейп, стремительно взмахивая палочкой, начал снимать последствия произошедшего. Вспышки, разноцветный пар, мерцание определяемых зелий, попавших на учеников, составы, смешавшиеся между собой и создавшие новые сочетания, отпечатывались в памяти Снейпа. Он проделал всю ту работу, которая предназначалась ученикам на сегодняшней контрольной за несколько секунд, после чего призвал котел, стоявший на его столе. В нем находилось противоядие, способное нейтрализовать основные последствия зелий тех учеников, которые так и не смогли справиться с контрольной работой. Снейп облил лежавших перед ним учеников, влив по паре капель в приоткрытые губы, и велел стоящим перед ним Поттеру и Гринграсс левитировать однокурсников в больничное крыло.
— Паркинсон следом! — приказал он рыдающей возле растерянного Лонгботтома Панси. И уже на ходу добавил:
— Лонгботтом, проследите!
Панси послушно поплелась следом за удаляющейся процессией, всхлипывая и вытирая слезы. Снейп, не оглядываясь, шел за учениками, на ходу читая лечебные наговоры вперемешку с заклинаниями, определяющими последствия действия зелий, и проверяя состояние учеников. Буквально через несколько секунд появилась мадам Помфри. Она, ничего не спрашивая, наблюдала за действиями Снейпа, делая на ходу пометки в небольшой книжице.
Уже в кабинете мадам Помфри, когда перепуганный Гарри долевитировал Гермиону до больничной койки, Малфой очнулся. Его начало рвать, и он свернулся клубочком, застонав от боли, цвет его лица стал землисто-серым. Дафна расплакалась.
— Вон отсюда! — рявкнул Снейп.
Гарри снова посмотрел на свою подругу. Гермиона была совершенно белая, по-прежнему без сознания, под задравшимся рукавом мантии была видна тонкая рука с волдырями ожогов и кровоточащими ранами от облезающей кожи.
— Поттер, вас это тоже касается! — прошипел за спиной Снейп.
Гарри кинул отчаянный взгляд на подругу и побрел к выходу. Навстречу ему попался Дамблдор, прошедший мимо и даже не взглянувший на него. Гарри спрятался за ширму — присутствие вернувшегся директора успокаивало, но он жаждал подробностей.
Снейп вместе с мадам Помфри вливал в рот учеников различные зелья, Гарри опознал лишь одно из них: укрепляющее. Даже не дожидаясь вопроса директора, Снейп быстро заговорил:
— На них вылилось множество зелий, заготовленных для общемедицинской практики седьмого курса, практически ничего бы не произошло, зелья рассчитаны на прием внутрь, но сверху упал котел с катализатором для зелий. Многократно усилился эффект, пошло множество побочных реакций. Мадам Помфри вызвала целителей святого Мунго.
Гарри аккуратно выглянул из-за ширмы и столкнулся с взглядом мадам Помфри. Медсестра проводила его к выходу и закрыла дверь.
В коридоре Гарри увидел Невилла и удаляющихся профессора Макгонагалл и Панси Паркинсон.
Невил испуганно смотрел на подошедшего к нему Гарри:
— Как она?
— Я не знаю, Невилл, она ужасно выглядит, все еще без сознания, и мадам Помфри вызвала в Хогвартс целителей святого Мунго, — почти прошептал Гарри.
Они простояли у лазарета почти час в надежде узнать хоть какие-то сведения. Но вышел лишь Снейп, который пронесся мимо них к подземельям и не обратил на учеников ни малейшего внимания. Дафна Гринграсс, появившаяся почти сразу, с умытым после слез лицом, ждала вместе с ними, стоя у соседнего окна. Никто не сказал ни слова. Когда мимо них в больнично крыло прошла поджавшая губы, похожая на жабу, Амбридж, Невилл тронул Гарри за плечо и тихо произнес:
— Гарри, пойдем.
Гарри кивнул и побрел к гриффиндорской башне, краем глаза заметив, что Гринграсс тоже отошла от окна и двинулась вслед за ними по коридору. Вскоре ее шаги за спиной пропали: она свернула к слизеринским подземельям.
В гостиной уже никого не было, кроме Рона и близнецов Уизли. Шел следующий урок, но Гарри и не подумал на него идти. Рон, заметив входящего друга, вскочил:
— Гарри, как Гермиона? — в его голосе звучало отчаяние и страх за подругу, волосы были взъерошены не хуже, чем у Гарри.
Но ответа на этот вопрос не было.
