Глава 5. Часть девятая, прозревательная.
Уже второй час Гарри писал эссе для предстоящего урока зельеварения. Свиток всё никак не желал заканчиваться, уставившись на него крупным заголовком: «Лунный камень и его свойства». Гермиона, чувствуя свою вину перед Гарри, самоотверженно помогала ему излить на пергамент светлые мысли (это в два-то часа ночи), мастерски игнорируя Рона, сидевшего тут же: перед ним она никакого чувства вины не испытывала и помогать наотрез отказалась — исключительно в воспитательных целях.
Рон воспитывался плохо, с невинным видом хватая каждое слово, которое Гермиона говорила Гарри, а иногда и самым наглым образом заглядывая ему через плечо.
Гермиона фыркала, но терпела.
Профессор Снейп на последней стадии изнеможения не мог делать ни того, ни другого.
«Это же так элементарно, Поттер…» — иногда тихонько вздыхал он (на большее сил просто не хватало), цитируя знаменитую фразу одного магловского сыщика.
— Так, осталось написать о применении, — произнёс Гарри, хлопая себя по щеке, чтобы хоть немного взбодриться, и с трудом подавляя зевок.
— Значит так, — начала Гермиона, — самое основное — это Умиротворяющий бальзам, который мы готовили на прошлом занятии. Можно добавить, что, если его неправильно сварить, человек впадёт в очень глубокий или даже летаргический сон.
«Что мы и наблюдаем, — усмехнулся Снейп. — А ещё, как выяснилось, можно переселить сознание адекватного человека в Мерлин знает чьё тело».
— Записал, — кивнул Гарри. — Что ещё?
Гермиона едва заметно покраснела.
— Ну… — смущённо начала она. — Толчёный лунный камень используется в некоторых любовных зельях…
«В любовных? Ну да, конечно. Зачем писать про Прозрей-зелье, если можно написать про любовь, — проворчал Снейп. — Женщины неисправимы».
— Ага, — послушно кивнул Гарри, записывая информацию. — Так, до конца свитка пара строчек осталась. Где ещё применяется лунный камень?
«Прозрей-зелье, Поттер».
— Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Я только про бальзам и про любовные зелья писала…
— Но ты ведь накатала два свитка? — вставил Рон.
— Да, но там же не всё про применение!
— Тогда просто скажи, о чём ещё ты писала, — пожал он плечами. — В чём проблема-то?
— Если мы сейчас начнём новую секцию, придётся исписать ещё как минимум полсвитка, — авторитетно заявила Гермиона, всё ещё немного сердясь на Рона.
«Не-е-е-т, — взмолился профессор Снейп. — Поттер, просто напиши про Прозрей-зелье!»
Гарри тяжело вздохнул.
— Ладно, диктуй. Всё равно можно уже не ложиться…
«Прозрей-зелье!!!» — собрав последние силы, заорал Снейп.
Гарри удивлённо мотнул головой.
— Что такое? — спросил Рон. — Шрам?
— Нет… — озадаченно пробормотал Гарри. — Это другое… Гермиона, — вдруг обратился он к ней, — а лунный камень случайно не используется при изготовлении Прозрей-зелья?
Она уже открыла было рот, чтобы прочитать ему лекцию о том, что, если бы камень использовался где-то ещё, она бы точно об этом знала, но осеклась на полуслове и задумалась.
Её лицо выразило искреннее изумление.
— Да… — пробормотала Гермиона. — Ума не приложу, как я могла об этом забыть… Но, Гарри, откуда ты об этом знаешь? Это ведь программа шестого курса.
— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Просто вдруг пришло в голову. Наверное, где-то слышал или читал, и просто запомнилось.
«Читал он, как же», — усмехнулся Снейп, но тут до его измождённого сознания дошло, что только что случилось.
— Ладно, — мотнула головой Гермиона. — Напиши, что зелье восстанавливает зрение и снимает проклятие Конъюнктивита, и пошли спать.
Гарри и Рон быстро завершили свои эссе, пожелали Гермионе спокойной ночи, и под ликующие мысли профессора Снейпа отправились в спальню.
Он понимал, что случилось нечто важное, но был совершенно не в состоянии размышлять о чём-то серьёзном.
«Я подумаю об этом завтра», — умиротворённо подумал он, чувствуя, как тело Поттера проваливается в такой желанный сон.
* * *
— Гарри, ты какой-то странный сегодня, — обратилась к нему Гермиона за завтраком.
— Что? — переспросил он, отрываясь от своих мыслей. — А, нет. Просто задумался.
— И о чём же, если не секрет? — заинтересовалась она.
«Нам же всем так интересно, о чём думает Поттер!» — Сон придал профессору Снейпу сил, но быстротечность отдыха вылилась в чрезмерную раздражительность.
— Понимаешь, — начал Гарри, с трудом подбирая слова, — в последнее время я как-то странно себя чувствую… Не знаю, как объяснить. Ну, вот, например, вчера, когда я сидел у Амбридж, я вдруг почувствовал такую дикую ненависть к ней…
— После вот этого, — хмыкнул Рон, многозначительно указывая на руку Гарри, — ненависть — последнее, что показалось бы мне удивительным.
— Нет, ты не понимаешь, — отозвался тот. — Я такого никогда не испытывал. Даже не думал, что способен на это. В смысле, на такую сильную ненависть.
«Святой Поттер!»
— Это не всё… — негромко произнёс Гарри, не зная, стоит ли рассказывать друзьям. — Например, вчера… Гермиона, когда ты обняла меня, я почему-то почувствовал себя очень странно, как будто ты не должна была этого делать, и мне почему-то было неприятно. И потом, Рон, когда ты сказал, что даже слизеринцы радуются отсутствию Снейпа, меня это… обидело. Не знаю, как объяснить, это всё так необычно, словно…
Снейп затаил дыхание.
«Ну же, Поттер!»
— Словно кто-то управляет моими эмоциями, и мне всё труднее отличить свои собственные чувства.
— То есть, — начала Гермиона, нахмурившись, — когда я тебя обняла, тебе было неприятно?
«!..»
— Это всё, что ты поняла из моего объяснения? — спросил Гарри, и его голос прозвучал немного раздражённее, чем он планировал.
— А чего ты ожидал? — разозлилась она. — Если тебе это так не нравится, мог бы просто сказать — не обязательно выдумывать бредовые истории о том, что кто-то контролирует твои эмоции!
Гермиона вскочила из-за стола и, схватив сумку, стремительно покинула Большой зал, оставив на тарелке недоеденный завтрак.
— Что это с ней? — удивился Рон.
«Сказал бы я тебе, что с ней, только не дорос ты ещё», — ехидно подумал профессор Снейп.
— Не стоило вообще начинать этот разговор, — расстроенно отозвался Гарри, уже строя в голове планы примирения с Гермионой. — Ладно, — наконец вздохнул он, — пойдём на урок, а там разберёмся.
Рон согласно кивнул, схватил пару пирожных со стола, и они с Гарри направились на первый урок зельеварения с новым профессором.
Часть десятая, новопрофессорская.
— Добрый день, — улыбнулся профессор Торнбуш вошедшим в класс студентам. — Проходите-проходите, не стесняйтесь.
Студенты не то что бы стеснялись, просто к подобному обращению от преподавателя зельеварения готовы не были. Рон подтолкнул Гарри локтём и прошептал:
— Наконец-то кого-то адекватного дали.
«Адекватного? Ну-ну, Уизли», — подумал Снейп, делая очередную мысленную пометочку на будущее. Их за последние дни накопилось столько, что впору было заводить настоящую тетрадь, а лучше — бухгалтерскую книгу.
Новый профессор оказался средним во всех смыслах: он был среднего роста, неопределённого возраста, обладал ничем не примечательной внешностью, и даже голос у него был средний: не громкий, и не тихий, не излишне высокий, но и не низкий. Телосложение у него тоже было вполне обычное, среднестатистическое. Он был из тех людей, мимо которых проходят в толпе, не заметив, и чью внешность трудно воспроизвести в памяти даже после нескольких встреч.
— Садитесь быстрее, мне уже не терпится вложить полезные знания в ваши светлые головы.
Гарри приподнял бровь в удивлении и переглянулся с Роном, но излишнюю слащавость нового профессора оставил без комментариев.
— Меня зовут профессор Торнбуш, и я буду вести уроки зельеварения, пока не найдётся способ вернуть профессора Снейпа из комы, — начал он, как только все расселись по местам. — Ужасное несчастье, — добавил он, склонив голову.
Студенты покорно выдержали скорбную паузу.
— Ну что ж, начнём! — воскликнул Торнбуш, как ни в чём не бывало. — Сегодня у нас по расписанию Дыбоволосное зелье.
На этот раз класс замер по собственному желанию. Даже профессор Снейп притих, не желая пропустить ни слова.
В воздух взметнулась рука Гермионы.
— Да, мисс…
— Грейнджер, — закончила она за Торнбуша и продолжила: — Профессор, мы изучали это зелье на втором курсе…
— Правда? — невинно переспросил он, изображая крайнее удивление. — Такое сложное зелье на втором курсе? Что ж, профессор Снейп, видимо, любил проверять студентов на прочность. Видите ли, мисс… Грейнджер, Дыбоволосное зелье крайне сложно в исполнении, и Министерство полагает, что изучать его раньше пятого курса... — Он задумался, подбирая слово. — Нерационально.
По классу пронёсся возбуждённый шёпот.
— Всё ясно, — пробормотал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь. — Амбридж дубль два.
— Но профессор, — решила не сдаваться Гермиона, — всё равно мы уже изучали это зелье.
— Мисс Грейнджер, позвольте кое-что вам объяснить, — дружелюбно улыбнулся Торнбуш. — У меня есть программа занятий, которая была подготовлена и одобрена Министерством. Неужели вы думаете, что там работают некомпетентные люди?
Гермиона промолчала, не желая высказывать вслух, что она на самом деле думала об этих «людях». Не ожидая ответа, Торнбуш продолжил:
— Очень рад, что вы согласны. Мне бы очень не хотелось критиковать работу профессора Снейпа и ставить под сомнение его компетентность, — он выдержал многозначительную паузу, — но в каком-то смысле вам, как студентам, повезло со столь неожиданной сменой преподавателя. И это в год перед сдачей экзаменов, подумать только!
«Нет, мне послышалось…» — шокировано подумал Снейп.
— К тому же, мисс Грейнджер, — продолжил Торнбуш, не переставая лучезарно улыбаться, — раз вы уже изучали Дыбоволосное зелье в прошлом, вам не составит труда сварить его снова, не правда ли? А закрепление знаний никогда не повредит. Кстати, за вашу внимательность я присуждаю пять очков Гриффиндору.
Вновь поднявшаяся было рука Гермионы медленно опустилась на парту.
— Что-то новенькое, — прошептал Рон.
«И где только Министерство откопало такого самовлюблённого придурка? Тоже мне, вздумал баллами расшвыриваться, — раздражённо подумал Снейп, ещё не придя в себя после замечания о своей некомпетентности. — Изучать простейшее зелье на пятом курсе! А эти и рады. Он у них теперь, небось, любимым учителем станет».
— Кто может назвать один из основных ингредиентов зелья? — обратился Торнбуш к классу.
Гермиона подняла руку.
— О, мисс Грейнджер, мне нравится ваше рвение! Ещё пять очков Гриффиндору. Но давайте позволим ответить вашим однокурсникам.
— Крысиные хвосты? — послышался голос с задней парты.
— Великолепно, мистер…
— Лонгботтом, — отозвался Невилл, заливаясь краской.
— Совершенно верно, мистер Лонгботтом. Десять очков Гриффиндору!
«Что за дичь тут творится?!» — Профессор Снейп схватился бы за голову, если бы у него была такая возможность.
— Итак, нужно мелко нарезать крысиные хвосты, — начал перечислять ингредиенты Торнбуш; одновременно с его словами рецепт появлялся на доске, — затем добавить три щепотки измельчённой сушёной крапивы, три капли слизи флоббер-червя и пчелиное жало. Потом следует залить всё соком ягоды бум и варить десять минут на медленном огне. После этого добавьте два клыка летучей мыши и перемешайте шесть раз по часовой стрелке. Вопросы?
«Забыл про измельчённый бадьян», — злорадно усмехнулся профессор Снейп, предвкушая провал всего класса и конфуз нового учителя.
Гарри неуверенно поднял руку.
— Да, мистер Поттер?
— Профессор, кажется, в рецепт входит измельчённый бадьян… — нерешительно проговорил он.
«Ну, Поттер, вот кто тебя просил».
Торнбуш нахмурился и пошевелил губами, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Конечно, мистер Поттер, — наконец сказал он с улыбкой и обратился ко всему классу: — Я просто проверял вашу внимательность. Пятнадцать очков Гриффиндору! Какие вы все молодцы! Ну что ж, приступайте к приготовлению зелья.
«Где только Министерство откопало такого кретина».
До конца урока Гриффиндор успел заработать ещё семьдесят пять очков и десять похвал от профессора Торнбуша. Профессор Снейп тихо стонал. Каждый лишний балл в копилку Гриффиндора был как удар под дых.
После такого удачного зельеварения ученики радостно высыпали в коридор, делясь друг с другом впечатлениями о новом преподавателе. Впечатления были самые положительные. Настолько положительные, что Снейпу аж тошно становилось.
— Ну что, я же говорил, что без Снейпа только лучше будет, — довольно улыбаясь, обратился Рон к Гарри и Гермионе.
Последняя, словно забыв о недавнем конфликте, как ни в чём не бывало присоединилась к друзьям сразу после урока.
— Он мне не нравится, — резко заявила она.
Профессор Снейп мысленно поперхнулся и прислушался.
— Что? — удивлённо переспросил Рон. — Как он может не нравиться? Гермиона, да он нам баллов сто за урок накинул, не меньше.
— Ну и что? Думаешь, он не будет так же щедр по отношению к другим факультетам?
Рон задумался, впервые рассматривая такую возможность.
— Неужели вы не видите, что это его тактика? — продолжила Гермиона. — Он специально присваивает очки, чтобы все хорошо к нему относились. Невозможно идти против человека, который вроде как во всём с тобой соглашается да ещё и поощряет постоянно.
«Браво, Грейнджер», — подумал профессор Снейп. Впервые без привычного сарказма.
— Если честно, — вставил Гарри, — мне он тоже не очень понравился. Чем-то Амбридж напоминает. Такой же… слащавый.
«Мне это снится, или у гриффиндорцев появились зачатки разума?»
Гарри нахмурился и прикоснулся ко лбу.
— Шрам? — понимающе спросила Гермиона.
— Нет… Это что-то другое, — ещё сильнее сдвинув брови, отозвался Гарри. — Можете положить меня в Мунго, но я готов поклясться, что только что слышал голос профессора Снейпа.
«Опа, наконец-то уважительное обращение! — возликовал вышеозначенный. — Постойте, что?!»
