Глава 5- Йо, Ичиго!- приветственно оскалился Абараи из воды. Судя по всему, он тоже пришел сюда совсем недавно.
…Первым порывом рыжего было позорно сбежать. Но, едва дернувшись, он остановился, понимая, что окончательно перестанет себя уважать в этом случае.
Второй мыслью было желание прибить Рукию, которая не могла не знать, что в купальне он окажется не один. Все продумала, засранка мелкая, и время четко рассчитала.
И третьей посетившей его мыслью было то, что единственный выход из сложившейся ситуации – побыстрее со всем этим разделаться и с чистой совестью (и телом) вернуться в свою комнату. Понадежнее поправив полотенце на бедрах, Куросаки подавил тяжелый вздох и, кивнув лейтенанту, двинулся к стеллажу с ванными принадлежностями, огибая бассейн по приличной дуге. Он был твердо намерен свести контакт с жидкостью к минимуму, ограничившись тазиком и вехоткой. Следивший за его нехитрыми манипуляциями Абараи существенно нервировал, но Ичиго молчал, боясь, что начав огрызаться, выдаст свое состояние.
Время текло, и парень настолько сосредоточился на необходимости бороться с отвращением от ощущения обволакивающей мокрой прохлады, на движениях почти насухо отжатой мочалки по коже, что забыл о безмолвном присутствии друга.
- Эй, рыжий,- окликнул Ренджи и, дождавшись, когда Ичиго обернется, легонько брызнул на него водой. Парень шарахнулся, распластавшись по полу и чуть не опрокинув стоявший рядом тазик.
- Т-ты!..- ошарашено выдохнул Куросаки, нервно отирая себя руками, словно пытаясь стряхнуть уже растекшиеся капли. Он мелко прерывисто дышал, шаря по онсену расширенными глазами.- С-с… ск-коти…на!- заикаясь, выдавил он, наконец, сквозь стиснутые зубы. Желваки на челюстях ходили ходуном – похоже, мышцы сводило.
Абараи внимательно за ним наблюдал, положив голову на сложенные на бортике руки. Лицо его снова приобрело непривычную серьезность.
- Ты ведь понимаешь, что с этим надо что-то делать, Ичиго?- спокойно проговорил он, скорее констатируя факт, чем спрашивая.- Сам видишь, что становится хуже - всего несколько капель, а тебя уже колотит,- молчание было ему ответом. И подобные «диалоги» начали порядком надоедать.- Я могу помочь…
- Мне не нужна жалость!- бросил Ичиго, сжимая кулаки до побелевших пальцев. И напрягся, изо всех сил унимая дрожь.
- Э?- скептически приподнял бровь Абараи.- Жалость? Куросаки, ты долбанулся? Делать мне больше нечего. Еще раз услышу от тебя подобную чушь – снова прополоскаю, как в Руконгае, понял?
И опять молчание. Терпение лейтенанта начинало трещать по швам. И в тот момент, когда он действительно был готов окунуть мальчишку в воду, тот тихо проговорил:
- Я пытаюсь, Ренджи. Я действительно пытаюсь.
От этого тихого голоса вся злость Абарая будто растворилась, внутри на мгновение неприятно царапнуло чувство вины за недавнее желание. Нынешний вид рыжего лейтенанту категорически не нравился. Поизучав скрюченную, вот сейчас действительно жалкую, фигуру друга еще немного, Ренджи закатил глаза и, развернувшись, с тяжелым вздохом опустился под воду с головой.
Спустя довольно продолжительное время медленно вынырнул и, утерев лицо широкой ладонью, вновь посмотрел на Куросаки. Тот так и не шевельнулся, но уже заметно успокоился.
- Так,- решительно выдал Абараи, в который раз уже не выдерживая гнетущего молчания.- Если ты сейчас же не сделаешь рожу попроще, я снова тебя обрызгаю. И на этот раз не парой капелек. Считаю до трех. Раз…
- Что?.. Ты! Придурок, только попробуй!- взвился Ичиго.
- Вот. Так-то лучше,- усмехнулся Ренджи, отмечая, что злости во взгляде друга значительно больше, чем страха.
- Идиота кусок,- фыркнул Куросаки, тряхнув головой и нахохливаясь.
- Может быть,- спокойно ответил лейтенант. И прикусил немного нижнюю губу, подбирая слова.
«Прекрати, мать твою!»- в том крике было столько отчаяния, как Абараи мог его не заметить сразу?.. Действительно, идиот.
- Знаешь, Ичиго... Нет ничего позорного в том, чтобы принять помощь, когда она действительно необходима, - не дождавшись реакции, да и не особо на нее рассчитывая, Ренджи продолжил:
- Чего ты боишься? Что я посчитаю тебя слабым, перестану уважать? Блин, да я перед тобой рыдал, стоя на коленях! И вот скажи – ты ко мне стал хуже относиться? Неужели ты настолько мне не доверяешь? - Куросаки удивленно вскинул голову.- Или считаешь, что я настолько хуже тебя, что стану презирать друга за проявление человечности?- карие глаза наполнились растерянностью.
- Я…
- Считаешь?
- Н-не в этом…
- Или просто не доверяешь?
- Просто…
- Ты не считаешь меня другом?
- Это не…
- Думаешь, я способен предать товарища в трудную минуту?- рыжий, ошарашенный таким напором, только поспешно замотал головой, отрицая подобный бред.- Просто позволь помочь.
- Как?- только и смог ответить Ичиго севшим голосом.
- А вот это уже другое дело,- с изрядным облегчением вздохнул Абараи.- Ну, для начала…- парень завертел красной макушкой, оглядываясь. Вода доходила ему до середины груди, колыхаясь от порывистых движений, и едва слышно плескалась о бортик. Наконец он кивнул, что-то для себя решив, все так же серьезно посмотрел Куросаки в глаза и протянул к нему руки.- Для начала, иди сюда.
- Ты издеваешься?- прошипел рыжий. Ренджи только мотнул головой, не разрывая зрительного контакта и не опуская рук.- Нет, ты все-таки…
- Не доверяешь?- перебил лейтенант. Ичиго смотрел на друга, стиснув зубы. Разумеется, доверял. И они оба это знали. Глупо было сейчас сомневаться в человеке, который уже не раз и даже не два прикрывал твою спину. Абараи чуть отступил вглубь бассейна. - Я не прошу тебя залезать в онсен полностью. Попробуй хотя бы опустить в него ноги.
Куросаки снова начало потряхивать. После того злополучного ночного падения он, как ни пытался, так и не смог больше зайти в воду. Юноша чувствовал, что если так будет продолжаться и дальше, ситуация только усугубится, но одна мысль даже о частичном погружении вызывала у него отвращение и дикий животный ужас сродни тому, что он испытывал, убегая от Урахары по подвалу. Но там противник был один – такой же осязаемый человек, как и он сам, честный бой, глаза в глаза. А здесь – борьба со стихией, с самой природой. Воду не разрежешь мечом, не ударишь кулаком, с ней бесполезно биться физически. Грубая сила была бессмысленна, а к такому Ичиго категорически не мог привыкнуть. Черт подери, да даже с собственным Пустым было сражаться проще!
Вода… Как же он ненавидел воду. Все самые ужасные воспоминания его жизни были в той или иной мере связаны с ней.
Дождь – смерть мамы. Запах железа, холод остывающего тела на руках, промозглые капли, стекающие за шиворот по спине.
Дождь – самая страшная стычка с уличной бандой в его жизни, когда он чудом добрался до дома, свалившись на руки отца. Тогда он чуть не погиб от потери крови. Впервые.
Дождь – проигранный бой с Удильщиком. И пусть тогда противник сбежал, напуганный грозящим поражением, юноша все равно воспринимал это, как свой провал– не смог отомстить, позволил уйти.
Дождь – Рукию забрали в Сейретей на казнь.
Вода, затопившая внутренний мир, слезы Зангецу – Финальная Гетсуга. Бессилие.
Дождь – подчиняющие, давшие надежду и тут же ее растоптавшие.
И, наконец, вода – чертов бассейн в пригороде Каракуры. Позорнейшая смерть от рук мелкой шайки обдолбавшихся наркоманов. Один из них додумался взять ружье отца-ветеринара, предназначенное для усыпления и отлова диких зверей. Видимо тогда он был еще в состоянии соображать. Что может быть унизительнее для человека, прошедшего сотню опаснейших сражений, чем погибнуть по прихоти воспаленного мозга болванов, которых с легкостью отлупил всего несколько дней назад? Ичиго даже так и не смог вспомнить, за что и когда он их отделал. А вот они запомнили… Юноша до последнего не верил, что они его убьют. Возможно именно поэтому друзья почувствовали неладное слишком поздно и не успели придти на помощь. И после никак не могли найти его внезапно заблокировавшуюся реацу, пока он, шатаясь, не пришел к магазину Урахары спустя три дня. Полиция схватила тех ублюдков почти сразу, они оставили слишком много улик. Да что говорить – они и не пытались их скрыть, просто плавая в наслаждении вседозволенностью, подаренной наркотическим дурманом. Однако главное они сделать успели – пути возвращения в мир живых для недошинигами были надежно отрезаны. Да и реацу никак не хотела приходить в норму, оставаясь на очень не стабильном низком уровне.
С чего бы он так не любил эту чертову воду?..
- Долго ты на меня таращиться будешь, Куросаки?- не меняя позы, проворчал Абараи. Ичиго прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно, но решительно направился к другу. Шаг. Два. Три. Четыре. У самого бортика замер, изрядно растеряв запал.- Вот, отлично. Руку давай.
- Обойдусь,- скривился парень, присаживаясь на одно колено и нервно глядя на водную гладь. Ренджи руки опустил, но готовился в любой момент поддержать. Ичиго выглядел, как человек, который никак не может решиться прыгнуть с большой высоты. Он то и дело напрягался и едва заметно подавался вперед, будто решившись наконец, и вновь замирал. Кадык ходил ходуном от судорожных сглатываний пересохшего горла.
Минута. Вторая.
- Эй…- окликнул Абараи.- Посмотри на меня,- карие глаза ответили ему выражением загнанного зверя.- Это всего лишь вода. Видишь, я же в ней стою спокойно? Все в порядке. У тебя получится.
Куросаки снова скривился, но дрожь немного ослабла. Еще раз глубоко вздохнув, юноша с обреченностью дотронулся ступней до воды, словно готовился проститься с конечностью навсегда. Ногти на сжавшихся в кулаки руках, соскользнув, царапнули мокрый кафель бортика. Нога дергано погрузилась по щиколотку, Ичиго явно прилагал усилия, чтобы не выдернуть ее обратно. С титаническим трудом парень опустил ногу до конца. Дело за малым – повторить то же самое со второй… Что может быть легче, не правда ли? Кулаки побелели от напряжения.
-…иго,- донеслось до Куросаки сквозь шум крови в ушах.- Ичиго!- запястье накрыла шершавая ладонь. Юноша перевел остекленевший взгляд на руку, затем на ее обладателя, отстраненно вспоминая, что это же Ренджи. И что, кажется, он хочет помочь.- Все в порядке, слышишь?- тот скорее машинально кивнул, едва ли отдавая себе отчет в том, что намертво вцепился в Абарая.- Все хорошо, я рядом, я тебя держу. Ты никуда не упадешь,- говорил шинигами, настолько успокаивающим тоном, на какой вообще был способен.- Если что, я тебя тут же вытащу. Ты справишься, тут нет ничего страшного…
- Ренджи.
- Что?
- Заткнись.
- Кхм…
Ичиго все так же не замечал, что пальцы до жутких синяков стискивали чужое запястье. И Абараи не собирался ему на это указывать – если рыжему от этого легче, пусть. Главное, что уже не отталкивал.
Вторая нога медленно придвигалась к краю бортика. Ее погружение прошло тяжелее, но, спустя несколько минут, Куросаки все же сидел, свесив ноги в бассейн. Он задыхался, как после долгого изнурительного бега. Ренджи с растущим беспокойством понимал, что все даже хуже, чем он думал. И что он, сам того не ведая, приложил руку к усугублению проблемы. Лейтенант осторожно накрыл ладонью вторую руку друга, заглядывая в бледное напряженное лицо снизу-вверх. Зря он это сделал. Жест, призванный послужить успокоением, произвел прямопротивоположный эффект. Кольцо пальцев, обхватывающее юношеское запястье, всколыхнуло в подсознании ощущение жестких веревок, впивающихся в кожу, что, в сочетании с прохладной водой, обхватывающей ноги, выпустило наружу волну всепоглощающей паники. Ичиго рванулся назад, вырывая руки и откатываясь от злополучного водоема, вскочил и загнанно заметался по комнате.
- Черт, черт, черт!- остервенело ругался он, с силой проводя ладонями по лицу. Он не знал, чего боялся больше: воды или того, что друг сейчас засмеется и с усмешкой скажет что-нибудь колкое. Сейчас Абараи засмеется. Вот прямо сейчас. Потому что это глупо, безумно глупо и нелепо, но юноша ничего не мог с собой поделать. - Я не могу!- отчаянно выкрикнул он, затравленно оглядываясь на друга.- Я не могу, Ренджи…- с тихой обреченностью повторил он, отчасти успокаиваясь, не заметив ни следа веселья на лице товарища.
- Все в порядке, Ичиго,- примиряющее поднял руки лейтенант, успешно скрывая свою растерянность столь резкой реакцией.- Не волнуйся, тебе просто нужно время. В следующий раз будет чуть легче – просто не будем торопиться.
Куросаки сжав зубы смотрел ему в глаза и болезненно остро чувствовал разницу в возрасте, которую раньше как-то благополучно не замечал, благодаря в основном мальчишескому поведению друга. Это осознание неожиданно уняло бушующее цунами в душе. Рыжий глубоко вдохнул, окончательно выравнивая дыхание, и кивнул, гладя на выбирающегося из воды Абарая.
Обретая опору.
Доверяя.
