Глава 5Дальнейшее Агата едва ли могла вспомнить. Кажется, отец спешно нашёл повозку, в которую посадил трёх тётушек Эрика, тех трёх колдуний, что оставляли ему пожелания в день его рождения, и Агату, которая мёртвой хваткой вцепилась в Эрика, не желая ни утереть слёзы, ни выпустить друга хоть на секунду. Тем же вечером, в рекордный срок, они оказались в столице, где колдуньи как-то очень быстро провели их во дворец.
Там Эрика переложили на роскошную постель, ту, что должна была принять его, как только он, живой и здоровый, с триумфом вернулся бы в лоно семьи. Там Агату, наконец, заставили разжать сведённые судорогой пальцы и усадили на мягкую софу между Фебой и Минервой. Убитая горем королева рыдала в руках короля, а их маленькая дочь ничего не понимала и всё дёргала Вита за штанину, прося поднять её повыше, чтобы она могла видеть «того красивого мальчика».
Наконец, все, кроме королевской четы, вышли, прикрыв за собой дверь в спальню. Принцесса, которой, давно следовало спать, успела пригреться на руках у Вита и заснула. Когда нянька попыталась взять её, девочка начала капризничать и, чтобы не разбудить её и не доставить её родителям лишних хлопот, Вит отправился вместе с нянькой укладывать маленькую принцессу.
Агата села прямо на пол у двери, но Минерва заставила девушку подняться и довела до ближайшей скамьи, усадив там и взяв её руки в свои.
— Расскажи нам, — мягко попросила она. — Агата, вся надежда лишь на тебя, только ты видела, что произошло с Эриком.
Агата попыталась было что-то сказать, но слёзы подступили к самому горлу и ей пришлось замолчать. Наконец, справившись с собой, она, как сумела, описала женщину в красном и её яблоко.
— Карабосс, — гневно прошипела Клавдия. — Не могу поверить! Она нас нашла!
Минерва только вздохнула сокрушённо.
— Нам не следовало выпускать его из виду. Мы чересчур расслабились, а ведь это был тот самый день.
— Он не умер, — решительно заявила Феба. — Он откусил лишь часть яблока, а моя магия ослабила действие яда!
— И что, он теперь проспит сто лет? — бесцветным голосом спросила Агата. — Почему не двадцать?
Колдуньи переглянулись и неуверенно склонились к девушке.
— Милая, Карабосс очень сильна. Сто лет - всё что я смогла, — ответила Феба.
— Я не доживу до того момента, как он очнётся, — пробормотала Агата. — Никто не доживёт.
Феба со вздохом отошла к окну, Минерва и Клавдия, сидя на скамье, приблизились к девушке, подпирая её плечами.
— Мы растили его с тем, чтобы он стал достойным мужчиной, — сказала Клавдия, утирая слезу в уголке глаза. — И не смогли уберечь в один единственный день. На что нам вся магия, если мы потеряли нашего мальчика?
— Он не умер, — напомнила Минерва.
— Но когда очнётся, то не увидит вокруг себя тех, кого любил, никого из них. Лишь мы останемся при нём.
Король и королева вышли из комнаты сына. Феба бросилась к ним, утешая хотя бы тем, что юноша жив, хотя и проспит беспробудным сном ближайшую сотню лет. Королева почти падала от горя, и король, поддерживая её, повёл жену прочь по коридору. Снова у комнаты остались лишь три колдуньи и Агата.
— Мы должны что-то сделать, — сказала Минерва.
— Но что? — спросила Клавдия. — Что мы можем сделать теперь, когда наш мальчик спит?
— Пожалуй, мы могли бы погрузить весь замок, может, всё королевство в сон, — задумчиво высказалась Минерва. — Пускай все вокруг спят сто лет и когда Эрик очнётся...
— Его королевство будет разграблено и захвачено, — мрачно закончила Клавдия. — Твоя идея хороша сестра, но, боюсь, ничего путного из этого не выйдет.
Минерва понурила голову.
— Знаете, — медленно начала Феба, — Не стоит забывать об универсальном способе избавиться от любого проклятия. Его давно не используют, но он есть.
— Что за средство? — оживилась Минерва. — Скажи, сестра!
Феба отвернулась от окна и медленно приблизилась к их скамейке. Потом, изящно подобрав юбку, присела перед Агатой, беря за руки и заглядывая в глаза.
— Средство есть, но есть ли любовь?
— Любовь? — переспросила Клавдия.
— Любовь! — воскликнула Минерва. — Ну конечно, поцелуй любви!
Феба кивнула, не отрывая взгляда от Агаты.
— Что за чушь! — воскликнула Клавдия. — Кто верит в эти сказки?
— Любящие, — ответила ей Феба. — Любовь творит чудеса, дорогая сестра, главное, чтобы любовь жила в сердце.
Теперь и Минерва положила свои руки на холодные ладони Агаты.
— Милая, скажи, ты любишь Эрика?
Слова женщин медленно, слишком медленно проникали в голову Агаты. О чём толкуют эти колдуньи? Неужели они сошли с ума от горя? Или с ума сошла она сама?
— Поцелуй любви? — переспросила девушка.
— Всего один поцелуй вернёт его к жизни, — подтвердила Феба.
Агата медленно осмотрела каждую из трёх колдуний, которые теперь глядели на неё с надеждой. Наконец, Агата немного оттаяла и начала возвращаться к жизни.
— Поцелуй любви?! — закричала она. — Да вы с ума сошли! У него же нет любимой девушки! Где мы вам найдём поцелуй любви?!
Минерва и Феба начали гладить её по рукам и плечам, успокаивая.
— Потому мы и спрашиваем тебя, любишь ли ты его, — сказала Клавдия.
— Да вы вообще были против этой идеи!
— Моё мнение изменилось, — со спокойным достоинством сказала старшая из колдуний, не обращая внимания на крик девушки. — Всё, что может помочь Эрику, должно быть использовано.
— Он мой друг! Вы что, думали, я в него влюблена?
— Но он твой друг, разве ты не любишь своего друга? — спросила Минерва. — Речь идёт о любви, любой любви.
— Я люблю его как друга!
— Так целуй! — твёрдо сказала Феба. — Если любишь его, то поцелуй. Быть может, этим ты вернёшь себе друга.
— Тебе ведь даже не нужно целовать его в губы, — подсказала Минерва. — Думаю, поцелуй, скажем, в лоб или щёку тоже засчитывается.
Агата разрыдалась. Право слово, слишком много потрясений для одного дня. Она потеряла друга, друга, который в одно мгновение ласково держал её лицо в своих руках, а в следующее мгновение откусил отравленного яблока и пал замертво.
Феба, отстранив сестёр, потянула Агату на себя, заставляя подняться, и крепко обняла, ласково поглаживая по волосам. Она коснулась и гребня, что по-прежнему удерживал часть её волос.
— Я знаю, он любил тебя, — ласково, но твёрдо сказала колдунья. — Ты была его лучшим другом, самым близким человеком во всём мире. Был ли он таким для тебя?
Агата кивнула, давясь рыданиями.
— Тогда, — Феба чуть отстранилась и, убрав волосы девушки с плечей, как это делал Эрик, кивнула ей. — Тогда иди и попытайся спасти его.
Агата попыталась взять себя в руки и глубоко вздохнула. Тут же подоспела Минерва и платком вытерла её лицо.
— Вы думаете, получится?
— Мы надеемся на это, — ответила Феба. — Нужно попытаться спасти Эрика.
Агата прикрыла глаза и глубоко вздохнула, загоняя подальше истерику. Нужно попытаться спасти Эрика.
— Я пойду одна.
Три колдуньи согласно кивнули и отступили от неё. Агата снова глубоко вздохнула и, успокоившись, настолько, чтобы хотя бы перестать дрожать, двинулась к закрытой двери спальни принца, её друга, самого дорогого ей человека. Если она может хотя бы попытаться его спасти, она это сделает.
