Глава 5- Я сегодня иду в Хогсмид, - сообщил Малфой профессору Энджелл, примеряя у зеркала новый серебристо-зеленый галстук, подаренный ему Анной. Надо сказать, что цвет галстука очень удачно гармонировал с бледной кожей Драко, но выглядел все же несколько экстравагантно, потому как кроме галстука на Малфое не было больше ничего.
- Я тоже, - откликнулась Анна, перелистнув страницу журнала «Волшебные задницы Дурмштранга». Драко уязвило, что его подруга предпочитает разглядывать смуглый зад Виктора Крама на фото вместо того, чтобы полюбоваться на лучшую бледную задницу Хогвартса.
- Мы могли бы посидеть там в какой-нибудь кофейне, – предложил Малфой с обычным своим высокомерием, словно делая одолжение Анне своими словами, и поправил безупречно повязанный галстук.
- Нет, лучше потрахаемся в Визжащей Хижине, - рассеянно отозвалась Анна, не отрываясь от журнала. – Там есть призрак королевы Марго – она иногда дает стоящие советы по части секса.
- У тебя одно на уме! – вскипел Малфой. – Меня бесит то, как ты ко мне относишься! Иногда мне кажется, что ты просто используешь меня!
- Ты такой умный и догадливый, чистокровный хорек! – проворковала Анна и наконец подняла глаза от журнала, чтобы окинуть Малфоя оценивающим взглядом. – И у тебя потрясающая белая шерстка! Но кто тебе сказал, что я пойду в Хогсмид с тобой? У меня свои дела, и я не собираюсь сидеть в кофейне со своим учеником, чтобы на нас глазели все посетители.
- Можно узнать, с кем в таком случае ты намерена пойти? – голос Малфоя стал предательски тонким, но все же не утратил своей привычной напыщенности.
- Одна, - пожала плечами Анна. – Но я оценила твой очаровательный приступ ревности. Когда ты в гневе, ты меня еще больше заводишь.
- Не смей так со мной разговаривать! – разозлился Малфой и сорвал с шеи дареный галстук.
- Так разве я настаиваю на разговорах? – удивилась Анна. – Наоборот – лучше бы ты поменьше болтал и занялся делом.
Выпалив длинную гневную тираду на чистом французском, Драко вырвал у смеющейся Анны журнал и едва не придушил ее, сжав в объятиях. Он и сам не смог бы сказать, чего было больше в его порыве – ярости, злости, отчаяния или нежности.
И все же в Хогсмид они пошли вместе – Анна позволила Малфою проводить себя до «Трех метел».
- Я слышал историю со шляпой, - сообщил Драко по пути к деревушке. – Чем ты намазала голову, чтобы этот старый штопанный котел вырвало нафталином?
- Маленькая семейная тайна, - хихикнула Анна, затягиваясь длинной сигаретой персикового цвета. Вместо дыма при выдохе изо рта Анны вылетали крохотные премилые птички, их крылья отливали перламутром. – Старинный бальзам. Рецепт, передающийся в нашей семье из поколения в поколение.
- Я и не знал, что шляпу между церемониями хранят в нафталине, - признался Малфой.
- А ее и не хранят, - рассмеялась Анна. – Мне мама рассказывала - старая шельма подсела на нафталин еще когда была чепчиком! Дамблдор пытался отучить шляпу от дурной привычки, но она умудряется доставать нафталин через домашних эльфов!
- Кстати, - спохватился Драко. – Ты никогда ничего не рассказываешь о своей семье. Мне хотелось бы знать, кто твои родители.
- Маленькая любопытная задница слишком много о себе возомнила, - заметила Анна, пребольно ущипнув Малфоя через брюки за ту самую любопытную часть его тела. – Зачем тебе знать о моей семье? Боишься, что тебе приходится делить постель с грязнокровкой и хочешь изучить мою родословную до седьмого колена?
Драко покраснел так, что его бледная кожа стала походить по цвету на корень редиса.
- Вообще-то так положено, - наконец выдавил он, пытаясь не растратить своего обычного высокомерия. – Знакомиться с родителями девушки, которая тебе нравится, а потом знакомить ее со своими родителями. По крайней мере, в приличных семьях заведено именно так.
- О, да сладкий белокурый хорек Малфой у нас верный хранитель традиций! – засмеялась Анна, и птички, вылетевшие из ее рта вместо дыма, тоже весело загалдели. – Я перестала быть девушкой ненамного позже, чем ты родился, так что не говори чепухи! Попахивает розовыми романтическими соплями, а я этого не люблю. Встань на одно колено и сделай мне предложение, чтобы окончательно все испортить.
- Я уже совершеннолетний и вполне мог бы это сделать! – запальчиво заявил Драко.
- Да, конечно, ты уже взрослый, мой принц в развевающихся простынях! – снова подколола Анна Малфоя. – Только выходцу из приличной семьи нельзя забывать о родительском благословении, раз уж речь зашла в традициях, а твой папаша скорее проглотит свою трость с набалдашником, чем позволит гордости Слизерина жениться на какой-то училке… Кстати, я прекрасно знаю Люциуса – он иногда захаживает в гости к моей матери. Если повезет встретиться с ним сегодня – передам ему привет от тебя. А любимые французские выражения Нарциссы я слышала от тебя уже добрую сотню раз, так что можно считать, что я знакома и с ней тоже.
- Иногда мне хочется тебя убить, - с искренней ненавистью сказал Малфой, поймав в кулак десяток мелких перламутровых птичек, вылетевших изо рта Анны. Драко сжал ладонь, и птички в его кулаке зашлись предсмертным криком.
- Это очень мило с твоей стороны, - заметила Анна все с той же дразнящей улыбкой и сделала почтительный реверанс на ходу. – Не теряй этого настроя до вечера, и мы сможем славно повеселиться…
- Ты… - начал было Малфой гневно, но Анна ощутимо ткнула его в бок кулаком. Оказалось, что они уже стоят под вывеской «Три метлы».
- Мы уже пришли, хорек. Дальше тебе ходить не стоит. Пообещай, что не пойдешь следом, и я может быть поцелую тебя на прощание.
- Обещаю, - сквозь зубы ответил Малфой.
- Вот и отлично, – удовлетворенно кивнула Анна и быстро пошла прочь от Драко по извилистой дорожке, ведущей вглубь деревеньки.
- Эй, а поцелуй? – возмутился ей в спину Малфой.
- Я же сказала – может быть! – донесся до него смеющейся голос Анны.
Отойдя на приличное расстояние от «Трех метел», Анна оглянулась на всякий случай и, нырнув в неприметный проулок, убыстрила шаг. Вскоре забавные вывески кофеен и магазинов стали сменяться унылой рекламой злачных заведений. В следующем переулке, куда свернула Анна, стайками роились феи, держащие в своих маленьких ручках миниатюрные красные фонарики – казалось, что кто-то рассыпал в воздухе горсть светящихся рубинов. Появление на улице этих фей означало, что несовершеннолетним посетителям вход в этот квартал запрещен, исключение делалось только жителям близлежащих домов.
Вывеску, знакомую Анне с детства, она увидела издалека – на ней светящийся неоном светлячков фавн обнимал не вполне трезвую фею. Название на вывеске звучало в контексте неблагополучного района весьма двусмысленно – «Под крылышком». На пороге заведения стояла дородная женщина в простом, но очень красиво сшитом домашнем платье – увидев ее, Анна приветственно махнула женщине рукой.
- И долго мне тебя ждать? – ворчливо осведомилась женщина, но не смогла долго удержать на лице выражение недовольства и крепко обняла Анну. – Ну, здравствуй, доченька! Давно не виделись! Обещала пораньше прийти и запаздываешь, а я все жду. Уже на улицу вышла тебя встречать, - женщина принюхалась к запаху волос Анны, и выражение ее лица снова стало недовольным. – Опять курила болотную лилию! До добра это не доведет, попомни мое слово!
- Не сердись, мамочка, - Анна звонко чмокнула мать в щеку. – Спешила, как могла. И лилия тут ни при чем, просто Малфой достал меня своими глупостями.
- Малфой? – насторожилась мисс Энджелл. – Люциус подбивает к тебе клинья? Надо же, седина в бороду…
- Да нет, - досадливо дернула плечом Анна. – Его сын, Драко. Он сейчас у меня учится. Хотя клинья загонять он мастак не хуже своего папаши…
Мать и дочь хором рассмеялись сальной шутке Анны.
- Да что же мы тут с тобой гогочем на улице, как две клуши! – спохватилась мать Анны. – Идем внутрь, поговорим по-человечески.
Притворив за собой дверь, Анна вслед за матерью вошла в ярко освещенный холл «Под крылышком». Женщины устроились напротив друг друга в удобных креслах и мать налила Анна свежезаваренного кофе. Попутно Анна отвечала на приветствия девушек, которые работали в заведении ее матери и знали девушку еще ребенком. Несколько учеников Хогвартса прошли мимо своей преподавательницы, сделав вид, что незнакомы с ней.
- Посмотри, это Седрик Диггори! – шепотом сказала Анна матери, кивнув в сторону парня с нездоровым румянцем во всю щеку. – Он выиграл Кубок Огня на Турнире Трех Волшебников!
- Поттер к тому времени уже познакомился со всемирным законом тяготения? – понимающе осведомилась мисс Энджелл. – Тогда представляю, как весело прошел Турнир!
- Это уж точно, - подтвердила Анна. – Поттер закатил такой концерт – ты бы слышала! Сначала Дамблдору пришлось оградить Кубок мощным заклятьем, чтобы Гарри сам не смог бросить в него свое имя. Пришлось обставить все так, чтобы избежать очередной истерики Поттера, и Альбус сказал, что ученики до 17-лет участвовать в Турнире не могут. Фред и Джордж Уизли даже разыграли небольшой спектакль, чтобы Гарри в это поверил – за это им зачли два экзамена. Но Гарри раздобыл компромат на Грозного Глаза Грюма, который в тот год преподавал у них защиту от темных сил, и заставил Грюма все же бросить пергамент с именем Поттера в кубок. Потом наличие компромата все же раскрылось, Грюму пришлось уволиться, зато Гарри получил свое.
- Он участвовал в Турнире? – удивилась мисс Энджелл. – Кубок выплюнул его имя?
- Да. Четвертым!
- Ну, тогда все ясно, - успокоилась мисс Энджелл. – Помимо трех имен участников, Кубок всегда выбрасывает несколько имен дисквалифицированных учеников. Вот Гарри и выкинули как психически неполноценного.
- Но Гарри же этого не объяснишь! – заметила Анна. – Поттер решил, что он – полноправный участник Турнира! Первый в истории четвертый участник Турнира Трех Волшебников – ну не бред ли?! Когда приемные родители Гарри узнали о его очередной выходке, они умоляли Дамблдора, чтобы он «не травмировал и без того неустойчивую психику мальчика правдой» и создал для Поттера иллюзию, что тот участвует в Турнире. А ты знаешь, как Альбус мягкосердечен… Вспомнить хотя бы, как он позволил учиться, а потом и преподавать в Хогвартсе этому бешеному волчаре Люпину, от которого регулярно щенятся все окрестные собаки… В общем, Гарри все же позволили участвовать в испытаниях. Правда, ему повезло больше, чем остальным – ему по полочкам раскладывали, что он должен сделать для победы в каждом туре. Все преподаватели и ученики помогали ему, как могли. Для первого испытания Северус даже одолжил Дамблдору своего ручного дракона Шустрика, чтобы не было возможности нанести «бедному мальчику» еще большие увечья. Гарри несколько раз объяснили – призовешь метлу с помощью Акцио, полетишь на ней к Хогвартсу – и дракон полетит за тобой. А там, во внутреннем дворике, уже ждал загонщик – он подманил бы Шустрика и посадил в клетку, и Гарри спокойно выиграл бы испытание. А что сделал этот идиот? Он полетел к морю, потом к Хогвартсу, потом опять к морю, и в результате загонял бедного Шустрика до такой степени, что тот просто рухнул в ущелье и переломал крылья!
- Теперь я понимаю, почему Северус так ненавидит Гарри, - вздохнула мисс Энджелл.
- Да многие давно придушили бы этого балбеса! – воскликнула Анна. – С превеликим удовольствием! Тот же Седрик, хотя бы! Второе испытание прошло еще кое-как, если не считать того, что Гарри специально до последнего сидел под водой и не давал себя вытащить. Он решил, что это испытание типа «кто дольше сможет не дышать под водой», хотя ему, опять же, объяснили все несколько раз. Потом этого придурка пришлось откачивать, а спустя полчаса он уже орал, что всех спас! Оказалось, что от кислородного голодания у него начались галлюцинации… Представляю, как обидно было Седрику, который сумел единственным добраться до финиша и вытащить всех пленников из воды! Кстати, Виктор Крам для участия в состязании превратился в акулу, но не учел, что в наших местах у акул брачный период круглый год – его еле нашли потом в Черном озере и отбили у акулы-самки. А французская доярка Флер Делакур от съеденных водорослей тронулась умом, заявила, что с удовольствием останется русалкой навсегда и уплыла. Потом сама вернулась в Хогвартс и просила прощения, но ее дисквалифицировали.
- Какой позор! – всплеснула руками мисс Энджелл. – Ну а третье испытание? Что произошло?
- Третьим испытанием был лабиринт, - усмехнулась Анна. – Гарри специально протоптали тропинку – иди и иди себе, никуда не сворачивая, и попадешь прямо к Кубку. К ненастоящему Кубку, конечно – к порталу, который перенес Гарри в кабинет Дамблдора. Но, видимо, Гарри с его увечьями противопоказано пользоваться порталами – когда он появился в кабинете у Альбуса, на нем лица не было. Он орал, что попал в лапы Темного Лорда, что Темный Лорд возродился и жаждет уничтожить его…
- Да станет Темный Лорд тратить свое время на такие мелочи, держи карман шире! – недовольно покачала головой мисс Энджелл. – Больше ему делать нечего!
- Попробуй растолковать это Гарри, - предложила Анна. – Альбус – и тот не смог, а у него терпение как у глухонемого камня… Все кончилось тем, что теперь Гарри втемяшилось в голову, что Седрик погиб, а он, Гарри – победитель Турнира Трех Волшебников. Седрик теперь старается лишний раз не попадаться Поттеру на глаза и ходит по Хогвартсу как тень, а ведь когда-то был компанейским парнем!
- Открою-ка я этому Седрику кредит, - решила мисс Энджелл. – Парень столько натерпелся… Я бы запретила этот квиддич, раз имеют место такие случаи травматизма.
- Ну не квиддич же виноват, что Гарри летает на метле так же плохо, как наша бабушка Пенни, которой уже двести лет! – возразила Анна. – Не был бы он таким неповоротливым мешком, не стремился бы доказать всем свою уникальность – и не было бы у него никакого шрама, жил бы спокойно. А Дурсли и тут ему потворствуют – покупают самые лучшие и самые дорогие метлы, умоляют Дамблдора, чтобы Гарри хотя бы иногда участвовал в квиддичных матчах… Дошло до того, что у Гарри теперь целый чулан метел, как у дворника-профессионала, а на поле летают целых два снитча – один специально для Поттера. Если настоящий ловец Гриффиндора Джинни Уизли поймает снитч, то второй снитч летит прямо в руку Гарри, а потом ему устраивают отдельный праздник, чествуя его, как героя. Политкорректность к неполноценным когда-нибудь погубит даже мир волшебников!
- Ладно, оставим неудачников в покое, – мисс Энджелл вздохнула. - Лучше расскажи, как твои успехи? Как работа?
- Все отлично, - улыбнулась Анна. – После твоего внушения Дамблдор перестал ко мне придираться и все стало совсем хорошо.
- Ну, еще бы! – возмущенно воскликнула мать Анны. – Я никому не позволю обижать мою девочку! Мало того, что Альбус заявляется сюда почти каждую неделю и требует скидок как постоянный клиент, так еще и имеет наглость придираться к тебе! А его старая кошка Минни все так же мнит себя строгой профессоршей?.. Надо же, как времена меняются! Когда Альбус забрал ее отсюда в Хогвартс, она была хохотушкой и красавицей, а теперь только и может, что губы складывать куриной задницей…
Дальше разговор потек в том же ключе. Мать и дочь поболтали еще немного, потом Анна спохватилась, взглянула на часы и поспешила обратно в Хогвартс.
