Глава 50. Люпин, родители и море (небечено)"Сказать, или нет?" - думал Гарри.
"Молчи лучше," - ответил ему внутренний голос.
Сейчас третий курс в составе немногочисленных студентов всех факультетов находился на уроке рун. Уроке скучном и, на первый взгляд, бессмысленном. Наверно, из-за не самого высокого уровня преподавания. Впрочем, все в традиции Хогвартса.
Буквально перед этим уроком Гарри заметил одну странную вещь - Гермиона зашла в женский туалет, вышла через минуту. А потом вышла еще раз. Через минуту. Это все можно было объяснить двумя причинами. Первая - Гарри сошел с ума. Но тогда почему все замеченные им в этом учебном странности связаны с Гермионой? То она убегает раньше других из класса, и появляется где-то сзади, учит в библиотеке книги по магловедению, но при этом ходит на урок рун, который идет одновременно с магловедением... Вторая вероятная причина - какая-то ерунда со временем или пространством. Какая? Было как-то обидно, что Гермиона владеет магией, о которой Поттеру не известно. И более того, магией светлой, раз в ее расписание попали и руны и магловедение. А это нужно было согласовать с МакГонагалл.
Гарри вздохнул и решил не говорить ничего Гермионе. Лучше в библиотеке о чарах времени и пространства что-то найти. Тем более у его подруги сейчас итак проблем хватает. Гриффиндор снова устроил ей бойкот!
Малфой все же сделал то, что задумал после происшествия на первом уроке по уходу за магическими существами. Хагрида не уволили, но назначили слушание в Комитете по избавлению от опасных существ Клювокрылу. Гарри, в отличие от Драко, смысла в этом не видел никакого. Но Малфою и мелкая месть была приятна. Кому мстил-то? Дамблдору или ничего не понимающему Хагриду - не известно.
И теперь Гермиону снова все игнорировали, как и тогда, после слушания в Визенгамоте. Как будто это она все устроила. Никто и слушать не хотел, что девочка ни единому человеку не пожаловалась на Хагрида и его зверя.
Уроки были похожи друг на друга. Разве что, защита проходила весьма весело. Но и ее нельзя было назвать защитой от темных искусств... Вот защитой от разных существ - да. На следующем уроке, когда проходили красных колпаков - мелких гномов, которые водились всюду, где проливалась кровь (то есть, почти везде), профессор Люпин подозвал Гарри и расспросил его о боггарте. Слизеринец честно ответил, что не знает, кто эта девочка, и почему он ее боится - тоже не знает. Пусть хоть с Веритасерумом допрашивают - он сказал только правду.
Гарри заметил, что профессор Снейп, мягко говоря, недолюбливает Люпина. Поговаривали, это связанно с боггартом Лонгботтома, но Гарри так не считал. Декан Слизерина был не из тех людей, кто способен затаить обиду из-за глупой шутки.
Еще Гарри стал боятся уроков прорицания, так как на каждом из них ему предвещали скорую и мучительную смерть. Он бы, как остальные, не верил Трелони, если бы не знал, что она предсказала падение Темного Лорда.
Уроки по уходу за магическими существами наводили на всех тоску, а на Гермиону еще и лишний виток неприятия одноклассников. Особенно активно демонстрировал свое неприятие Рон Уизли, крысу которого, ко всему прочему, пару раз пытался сожрать рыжий кот Гермионы. Сбылись предсказания Дафны Гринграсс - третьекурсники на занятиях выращивали флоббер-червей. Большинству студентов хотелось скорее пустить их на ингредиенты.
Наступил октябрь - сезон дождливой погоды и тренировок по квиддичу, на которых постоянно пропадал Малфой. Гарри чувствовал себя паршиво, а отчего - и сам не знал. То ли от погоды, то ли от приближающегося похода в Хогсмид в Хэллоуин. Хэллоуин - день смерти его родителей. Ему в голову пришла идея, казавшаяся почему-то полубезумной - навестить могилы родителей. Тем более, по старой доброй традиции, каждый Хэллоуин в Хогвартсе происходило что-то неприятное, и кладбище казалось более безопасным местом. С этим Гарри и пришел к Дамблдору. Старый волшебник умиленно выслушал студента, покачал головой.
- Сейчас не самое удачное время, Гарри, но я понимаю твое желание, - мягко сказал он, идея ему понравилась, - Ты знаешь, преступник на свободе.
- И что, мне теперь сидеть взаперти до тех пор, пока его не поймают? Его уже три месяца ищут, и никаких продвижений. Только и пишут, что был замечен там-то и там-то.
- Пожалуй, ты прав, - вздохнул пожилой маг, - Но я не могу отпустить тебя одного. Я поговорю с профессором Люпином.
Гарри пожал плечами. Рассчитывать на то, что его отпустят одного не приходилось. А Люпин все же - более удачная кандидатура для сопровождения, нежели тот же Снейп.
***
Утром тридцать первого октября Гарри встал раньше других. Он уже не был уверен, хочет ли посетить могилы родителей, ему почему-то было страшно. Только сейчас он впервые подумал о том, что сказали бы Лили и Джеймс Поттер о его жизни. О том, что он сделал в прошлом году, подставив Локхарта, испортив судьбу Джинни. О том, что он учится в Слизерине, неизвестно зачем украл год назад дневник Волдеморта... Гарри усмехнулся собственным мыслям, подумав, что случись ему сейчас встретить боггарта, он скорее всего походил бы на боггарта Малфоя. Лили Поттер так же смотрела бы на него с искренней жалостью, как Нарцисса Малфой на своего сына, а Джеймс Поттер - презрительно, даже с толикой ненависти. Интересно, что же такого натворил Малфой, раз ему стыдно перед своими родителями? И хотели бы Лили и Джеймс, чтобы сын побывал на их могилах?
С подобными размышлениями Гарри и побрел на завтрак, появившись в Большом зале одним из первых. Столы еще не были накрыты, но стоило ему сесть - перед ним тут же появились тосты и сок. Тех, кто проснулся в выходной так рано было пять человек, включая Гарри. Какой-то старшекурсник из Хаффлпаффа читал газету, две третьекурсницы из Равенкло что-то обсуждали, Перси Уизли спешно поглощал завтрак - и куда он спешит?
Большинство студентов спустились (или в случае слизеринцев - поднялись) на завтрак только через сорок минут. Пришли и преподаватели. Люпин, который согласился сопровождать Гарри, кивнул слизеринцу.
- Ты уже поел? - удивился Драко, сев рядом с Гарри.
- Ага.
- Рано ты, мог бы еще спать, ты же не идешь в Хогсмид.
- Не иду, - согласился Гарри, - Я решил посетить могилы родителей.
- Что? - у Малфоя было такое лицо, будто Гарри сказал, что смог приготовить идеальный Напиток живой смерти.
- Да, Малфой, и такое в жизни бывает, - Гарри поднялся, и направился к выходу.
В холле он сел на подоконник и уставился в окно.
- Готов? - Люпин улыбался, но, казалось, чему-то своему.
- Да, - пожал плечами Гарри.
- Я разговаривал с Дамблдором о том, как нам лучше добраться. Он сказал, что ты уже аппарировал, когда был свидетелем в Визенгамоте, значит, мы можем добраться быстрее. Предлагаю пройтись пешком до ворот.
Гарри улыбнулся, и кивнул.
- Тебя что-нибудь тревожит, Гарри? - спросил Люпин, когда они были уже далеко от замка.
- Нет, - усмехнулся Гарри, и, почесав голову, добавил, - Да. Многое. Но это личное.
- Я все думаю о твоем боггарте. Согласись, это странно, что он превращается в неизвестного тебе человека, при этом причин не верить тебе у меня нет.
- Я вообще думаю, что боггарты непостоянны. Вот сегодня мне кажется, что он принял бы другой образ. Они ведь могут меняться в зависимости от того, чего человек боится в данный момент?
- Могут. Чаще всего они превращаются в самый сильный страх, фобию, чтобы больше напугать. Но если у человека нет таких страхов - то они изменчивы. У тебя, Гермионы, и Драко Малфоя, видимо, нет никаких фобий. Хотя, думаю, у многих их нет. Предположим, Симус Финниган читал на ночь о банши, и его боггарт принял облик банши, но если бы он читал о вампирах, то приведение могло принять их облик.
Профессор и ученик подошли к воротам. Люпин пропустил Гарри вперед.
- Ну, что? Аппарируем? - Люпин протянул руку.
- Аппарируем, - Гарри взял профессора за руку.
Спустя несколько секунд, за которые, как показалось, Гарри успели протянуть через узкую трубу так, что все органы не могли теперь нормально функционировать, взрослый маг и подросток оказались на площади небольшого городка. Вообще аппарация волшебников была более противной по ощущениям, нежели эльфийская. И более отслеживаемой. Одни недостатки. К примеру, аппарировать в другую страну волшебник не мог, что-то вроде визового режима действовало и в магическом мире. А эльф мог, чем пользовались Гарри и Салима регулярно. Хотя... Лаки был удивлен (но как любой нормальный эльф не показал вида), когда Гарри впервые попросил его переместить в нужное место. У волшебников подобный способ передвижения считался... унизительным, что-ли. Ведь домовики - низшие волшебные существа.
Когда Гарри, наконец, смог нормально вздохнуть, он проследил за взглядом Люпина. Мужчина в потрепанном магловском плаще, с серыми волосами-паклей стоял неподвижно и смотрел на обелиск. В глазах его была такая неподдельная грусть...
- Это мама и папа? - спросил Гарри, глядя на каменное изваяние мужчины и женщины с ребенком. У подножия обелиска лежали свежие цветы - кто-то уже успел утром посетить это место.
- Да, я учился с ними в одном классе, - тихо сказал Люпин, - Твоя мама была замечательной волшебницей. И лучшим другом. Она поддерживала меня даже тогда, когда все от меня отвернулись. А отец... ты очень похож на него.
Гарри вздохнул.
- Помните боггарта Драко Малфоя? Сегодня я проснулся раньше обычного, и мне показалось, что моим боггартом было бы что-то подобное. Я слышал много рассказов о родителях, Джеймс Поттер не мог бы гордиться своим сыном. Я не люблю квиддич, учусь в Слизерине...
"Ты ему еще всю свою биографию расскажи. Нашел с кем по душам разговаривать! Тоже мне, нашелся друг родителей! А где он был, когда Дурсли запирали тебя в чулане и просовывали еду в дверцу для кошки? Где он был, когда ты весь в синяках и ссадинах отлеживался в этом чулане после приятной встречи с дружками Дадли?" - внутренний голос был на страже спокойствия Гарри... хотя нет, скорее, на страже спокойствия окружающих.
"Я же не идиот, чтобы ему все рассказывать!"
"Иногда - идиот".
- Тогда бы он был не прав. В детях нужно уметь видеть человека, а не свое отражение. Преподавателям многое заметно, Гарри. И я вижу как в Гриффиндоре относятся к Гермионе, а ты ее поддерживаешь. Ты настоящий друг. А факультет... Признаться, я был удивлен, когда узнал, что ты учишься в Слизерине. Многие считают, что факультет - клеймо. Но в мое время зельеварение преподавал профессор Слагхорн - декан Слизерина. Интересный и забавный человек, который никогда не поддерживал идеи Темного Лорда, и часто помогал маглорожденным студентам сделать хорошую карьеру, если видел потенциал. Ценил ум, а не происхождение.
- Я хотел учиться в Равенкло, но потом подумал, что лучше мне пойти в Гриффиндор. В итоге Шляпа отправила меня в Слизерин, - усмехнулся Гарри, - но это хорошо. Там спокойно. Гарри хотел спросить, почему от Люпина все отвернулись, когда его поддержала лишь его мама, но передумал, посчитав вопрос слишком личным.
Они оставили цветы у обелиска, посетили могилы и полуразрушенный дом, в котором Гарри провел первый своей жизни. На улице лил сильный дождь, и профессор предложил наложить согревающие и водоотталкивающие чары. Гарри отказался. Этот дождь смывал какие-то воспоминания, размывал события прошлого. В нем чувствовалось какое-то освобождение, понимание, прощение...
Люпин рассказывал о Лили и Джеймсе разные школьные истории, забавные и грустные. Только очень аккуратно избегал тем о Сириусе Блэке. Зато упомянул Питера Петтигрю. Гарри аж закашлялся, услышав это имя.
- Петтигрю тоже дружил с моим отцом, да? А каким он был? Хочу сохранить какие-то воспоминания о близких родителям людях, - соврал Гарри. А под каким предлогом еще разговорить Люпина?
- Давай зайдем в кафе, тут в деревне раньше была хорошая выпечка.
Они вышли на главную улицу деревне, где и располагалось одно из немногих заведений, в котором можно было поесть. Здесь было тепло и уютно, интерьер был выполнен в спокойных бежевых тонах. Люпин заказал круассаны и чай.
- Мы поступили в Хогвартс в один год, но подружились не сразу. Поначалу Питера никто всерьез не воспринимал, он был кем-то вроде Невилла Лонгботтома из Гриффиндора, знаешь его? - профессор дождался кивка Гарри, и продолжил, - Он был таким же неуклюжим, ему трудно давалась учеба. Наверно, он попал в нашу компанию из жалости... Вечно один, вечно хочет что-то сделать, но не может. Он восхищался Джеймсом, его умением играть в квиддич, той легкостью, с которой ему удавались даже самые сложные заклинания. Скажу по правде, твоему отцу это нравилось...
Профессор замолчал, а Гарри задумался над сравнением Петтигрю с Лонгботтомом. Тот всегда казался ему... правильным. Неким недостижимым идеалом образа жизни и мыслей. Он не завидовал, не старался казаться лучше, чем он есть, не любил обсуждать человека за спиной. Даже пытался защищать Гермиону на втором курсе, когда девочка отказалась участвовать в их бессмысленной затее с Оборотным зельем. Он просто жил. Неужели Питер Петтигрю был таким же? Просто жил, просто виновен в смерти родителей...
- Мне грустно вспоминать то время, Гарри. Лучшим другом твоего отца был Сириус Блэк...
- Да, я знаю, профессор. Я читаю газеты.
- Я до сих пор не могу поверить, - Люпин смотрел в окно.
- Так не верьте.
- Так, - профессор посмотрел на свои наручные часы с потертым кожаным ремешком, - Сейчас половина третьего. Все вернутся из Хогсмида к пяти. Знаешь, мы могли бы аппарировать туда. Мне нужно зайти в магазин.
Гарри пожал плечами, ему в Хогсмиде ничего не было нужно. Его обижал сам факт, что он, считающий себя более самостоятельным, чем многие, человек, который на летних каникулах мог за один день побывать в нескольких странах, не мог посещать какую-то английскую деревню неподалеку от Хогвартса. Есть вещи, которые вроде бы и не нужны, но когда их нет - обидно.
Гарри и Люпин посидели в кафе еще минут пятнадцать. Говорили на какие-то общие темы, профессору было неприятно вспоминать школьные годы, героя- Петтигрю и злодея Блэка. Гарри не настаивал. После они аппарировали в Хогсмид.
Гарри показалось, что он попал на какую-то шумную ярмарку. Причем покупателями на ней были преимущественно подростки. Толпа студентов собралась у магазина "Зонко", все желающие приобрести там товары, на радость Филчу, туда не вместились. В "Трех метлах" были заняты все столики, некоторые посетители даже пили сливочное пиво стоя, так как мест за столами им не хватило. Гарри сделал вывод, что он немногое теряет из-за запрета на посещение Хогсмида. В будние дни здесь куда спокойнее и уютнее, и если уж нму понадобится выбраться, никакое отсутствие разрешения его не остановит. От подобной мысли Гарри улыбнулся - приятно в тринадцать лет осознавать себя полностью самостоятельным. Вот бы еще хозяином своей собственной жизни себя почувствовать...
- Мне нужно в "Дервиш и Бенгс", там обычно немноголюдно. Все школьники, как всегда, в "Зонко", "Трех метлах", "Сладком королевстве", а некоторые старшекурсники - в кафе мадам Паддифут, - Люпин усмехнулся, - Столько лет прошло, но некоторые вещи остаются неизменными. Так было и в мое время.
Гарри пошел вместе с Люпином в магазин, и пока профессор разговаривал с продавцом, стал рассматривать товары в витринах. На прилавке красовались напоминалки, какие-то забавные очки, похожие на те, что Гарри носил в детстве, карта интересных магических мест мира, различные сувениры, картинные рамы различных свойств - способные передавать настроение человека, изображенного на фотографии, если эту фотографию вставить в рамку, чувства к смотрящему ("Опасная вещь", - подумал Гарри) и другие. Мимо женских украшений различных свойств Гарри прошел быстро, но резко остановился и вернулся.
На прилавке лежал серебряный браслет, на котором рубинами была выложена фраза: Post tenebras lux. В целом, довольно известная фраза на латыни, и Гарри бы не обратил на нее внимания, если бы не читал за день до этого какую-то родовую книгу, которую ему принес Лаки по просьбе Иствана. Зачем Иствану понадобилось, чтобы он прочел книгу, Гарри не понял, но все же начал ее читать. Цена за браслет была... странной. Для этого места. Двести пятьдесят галлеонов!
- Идем, Гарри, я все купил, - Люпин подошел к подростку, - Да, красивый браслет. Выбираешь подарок? - улыбнулся профессор.
- Нет... то есть да, - Гарри обернулся и подозвал продавца, - Можете рассказать об этой вещи? Почему она так дорого стоит?
- Она создана в восемнадцатом веке, - ответил пухлый мужчина, сюртук на котором еле сходился и смешно обтягивал живот, - На браслет наложена какая-то мощная магия, но я не могу сказать какая. Очевидно, она скрыта. Но его рыночная стоимость должна быть еще выше, я снизил цену, так как не смог разобраться в свойствах.
- Это артефакт?
- Скорее всего, да. Но я не знаю его назначения.
- Мм... Спасибо. Идемте, профессор.
Гарри и Люпин покинули лавку и, решив не заходить в людные места, вроде "Трех метел", направились в сторону замка.
- И чем же тебе приглянулся этот браслет?
- Надписью.
- Это девиз протестанов?
- Да, наверно. Но фраза красивая. В любом случае, у меня нет таких денег.
***
- Ну как? Посетил могилы родителей? - спросил Драко во время праздничного ужина.
- Да.
- Интересно, что бы они сказали, если бы знали, что ты учишься в Слизерине?
- Я уже думал над этим. Полагаю, отец был бы крайне недоволен.
- Интересно... - протянул Малфой, - А если бы я поступил в Гриффиндор или Хаффлпафф, как бы отреагировали мои мама и папа?
Гарри посмотрел на своего приятеля, с серьезным видом размышляющего над этим вопросом, и засмеялся. После секундного раздумья над предполагаемой реакцией родителей, рассмеялся и сам Драко.
Ужин проходил спокойно, никто не вбежал в двери с предупреждениями о том, что в замок пробрался тролль, и, как надеялся Гарри, Тайную комнату больше никто не откроет. Приятно пахло запеченой тыквой, кто-то из первокурсников пытался накормить летучих мышей тыквенной кашей, и, как ни странно, они ее ели. Видимо, трансфируривованные из какой-нибудь тряпки мыши не знали, что они ночные хищные животные. Школьники делились впечатлениями о Хогсмиде, рассказывали, что они купили. Было спокойно и уютно...
После праздничного ужина все студенты направились в свои гостиные, Дафна зачем-то несла летучую мышь. Может, опыты решила на ней ставить? Гарри, проснувшийся раньше других, сразу же направился в спальню, компенсировать недостаток сна.
Ему снился какой-то сон. Он маленький, летит на игрушечной метле, рядом бежит мужчина, контролирует, чтобы он не упал... Наверно, это воспоминание.
- Поттер! Поттер!
Гарри открывает глаза. Отчего-то холодно. Он весь дрожит, зубы стучат. Хочется завернуться в одеяло. Но это одеяло срывает человек во всем черном, Гарри сощуривает глаза. Это профессор Снейп.
- Я долго буду вас ждать? - Снейп скрестил руки на груди, - Живо в гостиную!
Гарри обувается, набрасывает поверх пижамы мантию. В гостиной собрался весь факультет, ждали только его. На лицах студентов - непонимание. Видимо, еще никому и ничего не сообщили. Все слизеринцы выходят из гостиной, направляются в Большой зал. У самых его дверей они встречают Гриффиндор в полном составе. В Зале уже собрались студенты Хаффлпаффа и Равенкло.
- Ч-что за с-собрание учащихся в т-такое время? - спрашивает Гарри, а зубы так и стучат...
- Самому интересно. Я только собирался пойти спать, а тут Снейп в гостиную вбе-егает, - отвечает Малфой, зевая.
- Гарри! Гарри!
Мальчик, поежившись от холода, оборачивается. К нему бежит Гермиона. Волосы растрепанные, на лице - испуг.
- Сириус Блэк пробрался в замок! Он разрезал портрет Полной Дамы на входе в нашу гостиную!
- И из-за этого меня разбудили? - разочарованно отвечает Гарри.
- Грейнджер, Гриффиндор будет спать в другом конце зала, но, конечно, если ты желаешь остаться со слизеринцами... - ехидным тоном говорит Симус Финниган.
Гермиона смотрит на него с раздражением, но все же идет к своим одноклассникам-гриффиндорцам - среди слизеринцев ей нечего делать.
Гарри забирается в спальный мешок. Здесь холоднее, чем в спальне, но он надеется, что из-за количества людей, скоро здесь станет тепло. Он прикладывает руку ко лбу, кажется, у него температура. Нужно будет завтра зайти к мадам Помфри, а пока спать...
- Спокойной ночи, - желает он своим одноклассникам, и даже не обращает внимания на их удивленные лица.
Еще бы им не удивиться! В "Ежедневном пророке" писали, что Сириус Блэк станет искать Гарри Поттера, а сам Поттер, узнав, что беглый преступник смог пробраться в замок, спокойно собирается спать. Если бы не самочувствие, Гарри, скорее всего, задумался бы над тем, что понадобилось Блэку в башне Гриффиндора. Но сейчас ему хотелось только спать...
Он закрывает глаза. Он падает. Со скалы. Вот, уже скоро, он разобьется о камни. Но нет, почему то приземлился он на морской берег. Ранее утро, тишина, слышен лишь шум морских волн. Этот шум успокаивает... Гарри уже был здесь. Кажется, будто место ему знакомо, хоть он никогда и не был на море...
