Глава 52: Лабиринт Слизерина— Авада Кедавра! — крикнула Марлин с ненавистью.
Миг — и Лили неподвижно лежит прямо перед ней. Ещё одно мгновение — и сама Марлин падает на колени от разрывающей головной боли. Сотни мыслей проносятся с бешеной скоростью, словно кинофильм сумасшедшего режиссёра. Образы сменяли друг друга один за одним. Жгучая, смертельная смесь двух непростительных заклятий, толпы Пожирателей и тихий хладнокровный голос Волдеморт, велящий убить. Голос становился всё выше и выше, пока вовсе не превратился в отвратительный писк. Марлин перекатилась на спину и закричала от боли. Вспышки молний за окном ударяли своей яркостью по глазам. МакКиннон зажмурилась, пытаясь прийти в себя. Внезапно в небе раздался громкий грохот, и сотни молний ударили разом. Затем буря также неожиданно исчезла.
Марлин почувствовала, как сумасшедшее головокружение прекратилось. Она так и лежала на спине, вдыхая живительный воздух полной грудью. Помутнение, что всё это время было в её голове, рассеялось, и теперь Марлин мутило, словно после крепкой болезни. Слабость раздавила её по полу и ещё долгое время, девушка не могла пошевелиться. И вдруг действительность обрушилась на Марлин как тысяча пыточных заклятий. Она убила Лили. Она убила свою лучшую подругу.
— Лили? — тихо позвала Марлин. Она собрала волю с кулак и смогла подползти к телу подруги. — Лили?!
Марлин судорожно схватила Лили за плечи и начала трясти. Рыжая голова безвольно болталась, а из груди так и не вырвалось спасительного вдоха. Марлин отпустила девушку и прижалась ухом к груди. Сердце молчало. Доброе, огромное сердце Лили Эванс замолкло, приняв удар смертельного заклятия на себя.
— Лил? — Марлин начала задыхаться и дрожать. По щекам потекли слёзы, а сама девушка стала непроизвольно качаться из стороны в сторону. Это всё не могло быть правдой. Лили бездумно смотрела своими огромными глазами в потолок, а на её похолодевших щеках ещё виднелись тонкие дорожки слёз. Марлин судорожно вздыхала, подвывая в голос. — Лили?!
Вдруг внизу послышался грохот и крики. Быстрый топот и ругань всё быстрее и быстрее поднимались на второй этаж. Марлин нервно дёрнулась, когда дверь в детскую громко ударилась о стену. На пороге во главе с Поттером оказались Блэк и Люпин.
— Марлин?! — Сириус с ужасом уставился на рыдающую МакКиннон. Взгляд Блэка был диким, он неотрывно смотрел на Марлин, которая тонула в слезах прямо перед ним.
— Нет, — внезапно Джеймс сполз по дверному косяку, падая на колени. — Нет, нет, нет!
Он медленно приблизился к хрупкому телу и заглянул Лили в лицо. В остекленевших глазах Эванс Джеймс увидел своё отражение. Даже мёртвые, они могли смотреть на него с добротой и грустной печалью. Джеймс почувствовал, как что-то внутри его груди затряслось, сжалось, а затем начало разрывать его на куски. Он начал захлёбываться от слёз и мог лишь тихо шептать:
— Лили, нет, девочка моя, — Джеймс ласково уложил её на колени и стал укачивать, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Он гладил её по медным волосам, забывая о времени. Вокруг наступила сплошная темнота, лишь это холодное маленькое тельце сейчас было всем для Джеймса.
— Я не хотела, Джеймс, слышишь, я не могла сопротивляться, меня заставили, — быстро шептала Марлин, но Поттер не слышал.
Он не замечал ничего. Ни то, как Сириус крепко обнимает МакКиннон, пытаясь успокоить её и понять. Ни то, как они ушли в сад около дома, где накрапывал ночной дождь. Ни то, как Ремус сейчас неподвижно сидел в кресле, укачивая испуганную Амелию. Джеймс умер на этом самом месте, вместе с ней. И теперь этого не исправить.
***
А Лили падала, падала, падала…
Падала в тихую пропасть без времени. Она легко плыла по облачному течению вниз, словно капля холодной росы по тонким травинкам. Вокруг была лишь белизна, совсем не ослепляющая, светлая, уютная. Лили с безмятежной улыбкой оглядывалась вокруг, но не видела ничего. Она не чувствовала ни боли, ни страха, ни страданий. Вокруг была кромешная тишина, ни шума ветра, ни звука собственных вдохов.
Вдруг Лили вспомнила, что произошло перед тем, как лёгкость охватила её. Обрывки воспоминаний лениво всплывали в памяти. Лили чувствовала, что должна вспомнить, ведь если этого не произойдёт, то она останется плыть в этой тишине навеки. Эванс закрыла глаза и напряглась. Кажется, она была в доме в Годриковой Впадине. Да, так всё и было. С этим воспоминанием, Лили ощутила, как всё холоднее становилось вокруг. Теперь она вспомнила искажённое злобой лицо Марлин, и тут же её падение ускорилось. Лили крутило кувырком, мантия путалась и била в лицо. Последнее воспоминание о зелёной вспышке потянуло Лили вниз ещё быстрее, словно она отпустила спасательный парашют. Эванс с ужасом наблюдала, как её несёт в серую пустоту, что виднелась под ней. С каждым метром серые пятна внизу становились всё чётче. Они выстраивались в причудливо изогнутые линии, змеились резкими поворотами и тупиками. Перед глазами Лили открылся бесконечный лабиринт из серых стен, который раскинулся необъяснимо далеко.
Падение с высоты стало невыносимо быстрым, и Лили безвозвратно тянуло в один из коридоров серого лабиринта. Она хотела закричать от страха, но получилось лишь только коротко вздохнуть и задержать дыхание. Эванс закрыла глаза, чтобы не видеть, когда наступит её неминуемая встреча с твёрдой землёй. И вдруг — резкий удар выбил весь воздух из лёгких. Лили прокатилась по земле несколько метров и наконец ощутила твёрдую опору под собой. Девушка встала на ноги и огляделась: высокие безликие стены лабиринта тянулись далеко в высь, где лишь едва виднелась та самая безмятежная белизна. Вниз же проникало совсем немного света, а по полу стелилась густая дымка, которая скрывала ноги Лили. Она осмотрела сами стены и увидела, как на одной из них была оставлена кривая надпись на латыни:
— Оставь надежду всяк сюда входящий, — произнесла Лили вслух крылатую фразу, что была написана в её старом учебнике по истории магии. Эванс склонила голову, пытаясь осознать смысл такой простой фразы. Не об этом ли пытался ей сказать Дамблдор?
Лили не знала, куда ей идти и что делать. Она так бы и простояла, укутавшись в свои глубокие мысли, если бы вдруг за спиной кто-то истерично не крикнул:
— Берегись!
Этот кто-то схватил Эванс за руку и затянул в неприметный закуток, который ответвлялся от главного коридора. Лили не видела того, кто это сделал, но была безмерно благодарна ему, когда мимо неё, едва не касаясь пролетел огромный искрящийся шар. Он был огромным и всепоглощающим. Вокруг него сверкали зелёные молнии, словно вспышки Авада Кедавра. С электрическим треском шар прокатился мимо закутка, где притаились Лили и её спаситель, а затем испарился, словно его и не было.
— Ты в порядке? — добрый мужской голос спросил сзади.
Окаменевшая от страха Лили едва могла произнести хоть слово. Она сделал малюсенький шаг, высовываясь из укрытия. В стенах лабиринта снова царила тишина и спокойствие. Почувствовав себя в безопасности, Лили решила отблагодарить человека, который не спешил выходить из убежища. Она обернулась и онемела снова.
— Папа? — только и смогла вымолвить Эванс.
Немного замявшись, из тени вышел помолодевший Джон Эванс. Он всполошил светлые с рыжиной волосы на своей голове и совсем по-мальчишески улыбнулся.
— Ты совсем не изменилась, цветочек, — Джон подошёл к дочери и крепко её обнял. Лили с радостью обняла его в ответ. — Мне очень жаль, что ты попала сюда.
— Папа, я должна была, — тихо прошептала Лили, не отрываясь от отца. Всё это казалось слишком жестокой иллюзией, но сейчас она точно не хотела её упускать.
— Я знаю, — мистер Эванс погладил Лили по плечу, — я знаю.
— Но что это за место? И почему ты здесь оказался? И что это за штука, от которой ты меня спас? — Лили окончательно пришла в себя и освоилась, и теперь любопытство взяло верх, как когда-то далёком в детстве, когда Лили донимала отца бесконечными вопросами.
— Притормози, цветочек, — отец улыбнулся, — пойдём со мной, и ты всё поймёшь.
Джон сжал её руку и повёл по петляющим коридором. Лили продолжала сыпать вопросами, но папа лишь тепло улыбался и просил подождать. Эванс не знала, куда они идут, но со своим отцом она готова была идти куда угодно. Она так скучала по своей семье, особенно по Джону Эвансу — человеку, который первый смирился с её магией и единственный, кому это было по-настоящему интересно. Хоть Джон за свою короткую жизнь обучился лишь маггловским карточным фокусам, однако, как Лили ни старалась, понять их секрет она так и не смогла.
— Па, я скучала, — Лили прижалась к его руке, — я так скучала по тебе, и по маме…
— Мы тоже скучали, цветочек, — Джон обернулся на Лили, — но это неправильно, что ты оказалась здесь…
— Мы? — Лили перебила отца. — Что ты имеешь в виду? Что значит «мы»?
— Смотри сама, — мистер Эванс завернул в очередной коридор и наконец остановился.
Перед Лили открылась небольшая круглая площадка. К ней со всех сторон стекались коридоры, наверное, это был центр лабиринта. В отдалении от площадки далеко вверх поднималась огромная каменная голова древнего старца. Его глаза следили за всем с высоты, а длинная борода змеями спускалась вниз. По центру площадки бодро горел большой костёр, рядом с которым расположилось несколько людей. По серым стенам плясали разноцветные блики от пламени, что вселяло жизнь и надежду в эти стены.
— Лили! — внезапно раздался крик рядом с костром. — Это же Лили! Моя Лили!
Навстречу девушке из толпы выбежала худенькая женщина. Лили совсем не поняла, что произошло, когда на неё обрушилась гора пышных каштановых волос и крепкие объятия.
— Мама? — ошалело спросила Лили.
— Конечно, моя милая, — Кейтлин начала безостановочно целовать лицо своей младшей дочери. — Доченька, моя, Лили! — мама снова крепко обняла её и слегка всплакнула.
— Ты её так задушишь, Кейт, — пошутил Джон. — И тут между прочим очередь!
— Ах, точно, — опомнилась Кейт, — кое-кто тоже хочет с тобой повидаться.
Мама отпустила Лили, и Эванс смогла увидеть ещё одно родное лицо с хитрой улыбкой. Мэри Макдональд стояла такая настоящая и живая перед ней, словно они не виделись всего-то пару дней. Мэри склонила голову, а потом набросилась на подругу.
— Мэри, — обнимая девушку, воскликнула Лили. — Я так соскучилась. По всем вас!
— Ты здесь ненадолго, — вдруг произнёс Джон.
— Джон, не сейчас! — строго шикнула Кейт, но Лили всё равно услышала.
— О чём вы говорите? — насторожилась Эванс.
— Пойдём к костру, — мама приобняла дочку за плечи и повела в сторону тепла. — Нам нужно многое обсудить.
Лили нахмурилась, но согласно кивнула. Небольшой ватагой они пришли к костру, где их встретил бойкий мужичок, который что-то ворчал себе под нос. Он был одет в длинную старомодную мантию на серебряных застёжках. На ногах красовались яркие ботинки с закрученными вверх носами.
— А, новенькая, — воскликнул мужичок, — и какой нынче год там внизу?
— Тысяча девятьсот семьдесят девятый, — ответила Лили не задумываясь.
— Ого, — неизвестно чему обрадовался мужичок. — Стало быть, мне ровно сто лет! Это стоит отметить!
— Фрэнк, может пора выйти уже в тёмные воды? — хохотнул Джон.
— Нет, я свою жёнушку дождусь, — хитро сощурившись, произнёс Фрэнк, — по-другому неинтересно будет!
Все рассмеялись, лишь Лили стояла, совсем не понимая, что происходит. Ей даже подумалось, что это её сознание бьётся в агонии и подсовывает такие видения.
— Ох, Лили, — Мэри первая обратила внимание на задумчивую Лили. — Ты же не в курсе. Сейчас всё объясню.
— Было бы неплохо, — Лили села прямо на пол, и все остальные потянулись вслед за ней.
— В общем, — начала Мэри, расправляя складки на своей мантии. — Это место без времени, без дня и ночи. Такое чувство, что пробыл здесь всего пару минут, а может и пару вечностей. Это Лабиринт Слизерина. Вот видишь эту статую? — Макдональд тыкнула пальцем в высокую статую старца. — Это Салазар Слизерин, и он создал этот лабиринт.
— Зачем? — тупо спросила Лили.
— Чтобы дать шанс, — загадочно произнесла Мэри. — Как оказалось, он не был таким стервецом, как нас учили. Сюда попадают те, кто ещё не закончил какое-то дело. У каждого оно своё. Кто-то может вернуться в мир живых, кто-то отправиться дальше этого лабиринта. Как повезёт, как предназначено.
— Откуда ты это знаешь? — всё это не укладывалось в голове девушки.
— Фрэнк нам всё рассказал, — подхватил рассказ Джон.
— Да, а мне рассказал другой человек, который раньше был здесь, — продолжил Фрэнк. — И все друг другу передают послание от самого Салазара Слизерина, который первый оказался здесь.
— И какое же у Вас дело? — спросила Лили у мужичка, который неотрывно смотрел на костёр.
— Я жду свою жену, — хохотнул Фрэнк. — А пока я рассказываю всем о Лабиринте.
— А у вас что за дело? — продолжала спрашивать Лили, оглядываясь на своих родителей.
— Моё, — начал Джон, — спасти тебя от того шара и привести сюда. Кейтлин нужно было просто увидеть тебя и ободрить, — Кейт тепло улыбнулась и Лили непроизвольно улыбнулась в ответ.
— Ну, а я рассказываю тебе всё, — Мэри пожала плечами. — И теперь мы свободны и можем уйти.
— Но что делать мне? — отчаянно спросила Лили, пытаясь найти спасение в добрых глазах родителей.
— А тебе надо вернуться, девочка, — встрял Фрэнк. — Ты ведь, как мой старинный друг, Альбус, вот проказник, — Фрэнк ухмыльнулся, — выкупила себе обратный билет. Пожертвовала жизнью, значит сможешь и вернуться, так-то!
— Альбус? — Лили зацепилась за знакомое имя, как за спасательный круг. — Альбус Дамблдор?
— Ну, а кто же ещё? — ворчливо удивился Фрэнк. — Он умер за благое дело. А перед их знаменитой дуэлью с Грин-де-Вальдом вернулся и победил! Вот как. Или думаешь, он выиграл в неравной схватке благодаря умениям? Нет уж, Лабиринт этот силу даёт, ага. Давно это было, он, наверное, в труху совсем превратился, этот Альбус. А я вот вечно молод! — усмехнулся Фрэнк. — Передай ему, что я его уделал!
— Обязательно, — Лили улыбнулась. — Но как я могу вернуться? Разве здесь можно найти выход?
— Конечно, — продолжил Джон. — Помнишь тот шар, искрящийся весь, — Лили кивнула, а мистер Эванс продолжил, — насколько я понял, этот шар состоит из смертельных заклинаний. Нужно просто вернуться в тёмные воды, — Джон почесал бровь. — Так мы называем коридоры Лабиринта, и дождаться этого шара. И всё, ты там, где нужно!
— Нам нужно идти! Нельзя, чтобы ты тут задерживалась, — воскликнула Кейт, и первая поднялась на ноги. Она протянула руку Лили и подняла её за собой.
— До свидания, Фрэнк! — Мэри обняла мужичка и последовала за семьёй Эвансов.
Они снова начали петлять по коридорам Лабиринта. Бесконечные повороты шли один за одним, туманная дымка так и стелилась по полу. Они вновь дошли до той кривой надписи на латыни, куда выбросило Лили вначале.
— Лили, если ты вспомнишь, — грустно обратилась к ней Мэри, — передай Ремусу, чтобы он так не убивался. Я ведь всё чувствую. Ты, наверное, тоже чувствуешь, как о тебе горюет Джеймс? — Эванс тихонько прислушалась к себе и ощутила горячее жжение в сердце. — Вот, скажи Ремусу, что я его люблю, но пора меня отпустить.
— Обязательно, — Лили кивнула.
В конце длинного коридора что-то затрещало — шар скоро будет здесь.
— Мам, пап, — Эванс обратилась к родителям. — Я совсем не хотела, чтобы вы погибли из-за меня.
— Даже не смей себя винить! — строго прикрикнул Джон.
— Лили, мы тебя любим, и ты абсолютно ни в чём не виновата, слышишь? — Кейт снова обняла дочь. — Передай Петунье, что мы её любим. И помни, что мы всегда с вами. Вот здесь, — мама приложила ладонь к сердцу дочери и робко улыбнулась. По её белоснежной щеке стекла одинокая слезинка.
Лили не стала говорить ничего в ответ. У них оставались считаные секунды до расставания на долгие годы. Треск становился всё громче и ощутимее. Эванс обернулась и увидела, как шар стремительно несётся на них, не задерживаясь ни на мгновение. Всплеск света ослепил Лили, и снова темнота поглотила её.
Коридор Лабиринта Слизерина опустел.
