~Глава 55~Сириус старательно водил пальцем по разложенной на полу дома на Гриммауд-Плейс карте семейного древа Певереллов. У Кадма Певерелла, очевидно, были дети, причем, скорее всего, от его мертвой возлюбленной. Блэк не задумывался, действительно ли Певерелл возвращал кого-нибудь с того света или легенда приукрашена для красного словца: ему были важны не правдивость, а наследственные линии. Четыре линии из пяти он уже проследил, так в итоге и не обнаружив ничего для себя полезного. Оставалась пятая – заканчивающаяся на семействе неких Гонтов. Любопытно было, что те же Гонты одновременно являлись носителями крови небезызвестного Сириусу Слизерина. И как большинство, с точки зрения Блэка, слизеринцев, кончило это семейство плохо – в нищете и забвении. Официально признанных наследников у Гонтов не оказалось, а единственной зацепкой стал заброшенный дом в местечке под названием Литтл-Хэнглтон.
Аппарировать в неизвестное место не представлялось никакой возможности, поэтому Сириус воспользовался старым испытанным средством передвижения: летающим мотоциклом, который он приобрел и заколдовал взамен старого, когда-то отданного Хагриду. Несмотря на заклинание невидимости, покрывающее мотоцикл, появиться в Литтл-Хэнглтоне Блэк решил затемно.
Оставив мотоцикл в рощице у подножия холма, Сириус прошел по узкой каменистой дорожке до ветхого здания, полускрытого стволами окружающих его деревьев. Стены этого утлого жилища были покрыты толстым слоем мха, черепичная крыша почти полностью просела внутрь дома. Сомневаясь, что отыщет что-нибудь в этих руинах, Сириус все же полез сквозь густые заросли крапивы к входу, прикрытому рассохшейся деревянной дверью.
Внутри хижины было темно. Блэк вынужденно засветил Люмос на кончике своей палочки и огляделся. Пыль, грязь, разломанная мебель… Если среди этого хлама и было что спрятано, отыскать это не представлялось возможным.
– Ассио Воскрешающий Камень! – на всякий случай проговорил Блэк, даже не рассчитывая, что ему повезет. Похоже, у него было только два способа найти среди этой рухляди что-нибудь ценное: либо сжечь все дотла и покопаться в пепле, либо…
Сириус предпочел второй вариант. Теперь, зная окружающую лачугу Гонтов местность, аппарировать стало возможно. Переместившись в дом на Гриммауд-Плейс, Сириус отыскал Кричера и приказал тому следовать за собой. Если кто и сможет отыскать иголку в столе сена, так это домовой эльф.
Пока Кричер методично обыскивал дюйм за дюймом старого дома Гонтов, Сириус успел пройтись по Литтл-Хэнглтону, заглянуть в паб «Висельник» и выпить там пинту маггловского пива. Заодно Блэк выслушал от немолодого хозяина заведения ужасную историю дома Риддлов, в котором в незапамятные времена погибли все разом: старший Риддл с женой и их сын Том. А еще маггл поведал Сириусу про то ли ведьму, то ли сумасшедшую из дома Гонтов, которая черным колдовством влюбила в себя сына Риддлов, да так, что тот сбежал из отчего дома и несколько лет мотался неизвестно где.
Лениво поинтересовавшись у трактирщика, откуда он знает такие подробности, Сириус выяснил, что о них ему по старой дружбе поведал Фрэнк Брайс, служивший садовником в приснопамятном доме Риддлов и неожиданно отдавший концы в прошлом году.
Возможно, Сириус так и не свел бы концы с концами в этой истории: о Брайсе он не знал, маггловское имя Сами-Знаете-Кого тоже не вызывало у него никаких ассоциаций. Но, решив убить время до тех пор, пока Кричер окончательно не перероет хижину Гонтов, Блэк вздумал прогуляться до дома на холме. И сразу же вспомнил его: ведь именно сюда он когда-то притаскивал клеть со змеей, зачем-то потребной Темному Лорду. Логически предположив, что Тот-Кого-Нельзя-Называть является каким-нибудь родственником Риддлов, и приплюсовав сюда историю ведьмы Гонт, Сириус хлопнул себя по лбу и рассмеялся. Похоже, он совершенно случайно открыл тайну появления Волдеморта на свет. Конечно, следовало проверить еще кое-какие факты, а еще проще – напрямую спросить у Дамблдора, который наверняка помнил, как Темного Лорда звали в Хогвартсе.
Еще раз осмыслив свою версию событий прошлого, Сириус помрачнел: а ведь получалось, что Воскрешающий Камень принадлежал Волдеморту, и тот вполне мог носить эту ценную реликвию с собой. А может, в этом Камне крылся и секрет возрождения Темного Лорда?! Похоже на то…
Измышления Сириуса прервал хлопок аппарации домовика. Кричер явился перед хозяином с лицом, искаженным муками боли, протягивая Блэку почерневшую от какого-то проклятия руку с зажатым в ней кольцом. Сириус машинально потянулся за ним, но вовремя опомнился и отдернул руку. Трансфигурировав ближайший камень в шкатулку, Блэк заставил эльфа опустить кольцо туда и торопливо захлопнул крышку. После чего занялся проклятием, поразившим домовика: хоть Сириус и не любил Кричера, но позволить тому страдать за себя не мог. К сожалению, разобраться с проклятием Сириусу не удавалось: едкая чернота стремительно расширялась в размерах, охватывая все большую и большую часть домовика. И ничего нельзя было поделать: в Святого Мунго домовиков не лечили, а обратиться к Эйвери или Люциусу, наверняка знающим о темной магии куда большее Блэка, Сириус не мог: Упивающиеся могли узнать почерк палочки своего Господина.
Перед смертью Кричер попросил своего хозяина уничтожить какой-то медальон, хранящийся на Гриммауд-Плейс в закутке домовика. Сириус с ужасом выслушал повествование о гибели своего младшего брата из-за этого медальона, о невозможности сломать его никаким известным домовому эльфу способом и, наконец, о том, что эта вещь была украдена Регулусом из тайника Волдеморта. Видимо, в погибающем сознании домовика эскапада Сириуса за кольцом плотно проассоциировалась с путешествием Регулуса за медальоном. Был ли это бред, или же Кричер действительно видел какую-то связь между двумя артефактами, Сириус не знал. Но поклялся, что постарается выяснить.
Похоронил домовика Сириус тут же, в Литтл-Хэнглтоне, благо большое городское кладбище было недалеко. Отрезать Кричеру голову и засушить ее на манер своих предков Блэку не хотелось совершенно. Надгробия над могилкой эльфа Сириус также ставить не стал, и лишь сыроватая земля на небольшом холмике показывала, что тут кто-то недавно был упокоен.
Завершив церемонию погребения, Сириус со всей предосторожностью взял шкатулку с проклятым кольцом и, не забыв захватить свой мотоцикл, аппарировал домой. Все узнанное этой ночью предстояло еще хорошенько обмыслить.
После очередной встречи Тайного Клуба Гарри попросил Драко, Трейси и Панси задержаться.
– Я придумал для вас задание, – без обиняков начал он. – Выполните, и будем считать, что вашей прошлогодней слежки за мной и наверняка не в мою пользу не было.
– А если не выполним? – прищурился Драко.
– Выгоню из Клуба, – Гарри пожал плечами.
Малфой переглянулся с Дэвис и Паркинсон. Покидать Клуб не хотелось. Даже попытайся они организовать свое тайное сообщество, с таким размахом, как у Поттера, у них все равно не выйдет. Второй Тайной Комнаты в замке нет, а во всех остальных помещениях Хогвартса рано или поздно они будут обнаружены. И это не говоря уже о том, что Гарри перетащил в Тайную Комнату половину книг из библиотеки Блэков с редкими, ныне позабывшимися заклинаниями, а также периодически отправлял сову во «Флориш и Блоттс» за познавательными новинками. Да и ингредиенты для варимых в ходе научных экспериментов зелий негде будет взять: Поттеру, в отличие от Драко, тратить деньги из семейного хранилища никто не запрещал, благодаря чему в Клубе не переводились ни компоненты зелий, ни учебные пособия.
С другой стороны, согласиться – значит признать главенство Поттера над собой. А это неприятно, особенно с учетом того, что создавали-то Дуэльный Клуб они вместе.
– Что нужно сделать? – выступив вперед, Паркинсон все решила за своих сомневающихся друзей. Они бы все равно согласились, рано или поздно.
– Необходимо кое-что тайно забрать у профессора Снейпа, – ответил Гарри. – Внешне это выглядит как свернутый листок старого пергамента, но если коснуться его палочкой и сказать «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!», на листке отобразится полный план Хогвартса и люди, которые на данный момент находятся в замке. Не знаю, раскрыл Снейп секрет Карты или нет. Но, если раскроет, ему наверняка не понравится толпа учеников, исчезающих с Карты в районе второго этажа.
– И как ты предлагаешь нам забрать эту Карту? – хмыкнул Драко. – Крестный наверняка хранит ее в своих комнатах, а не на полке в классе.
– А это уже не мое дело, как вы ее заберете, – сказал Гарри. – Главное, предупредите меня, когда будете начинать, чтобы я мог обеспечить себе алиби. Первым делом профессор наверняка подумает, что пергамент выкрал я – если, конечно, он еще не забыл про существование Карты.
– Сроки? – деловито поинтересовалась Трейси, которая, как и Панси, уходить из Тайного Клуба не планировала.
– Пусть будет до Хэллоуина, – решил Поттер. – И вот еще что. Если кто-нибудь из вас выяснит, как это гриффиндорке Грейнджер удается находиться на двух уроках одновременно, то может за Картой не ходить.
Про необычную способность Грейнджер пребывать в двух местах одновременно Гарри узнал от Рона. У Поттера с Уизли были параллельные дополнительные предметы: прорицания у Уизли и нумерология у Поттера. Грейнджер присутствовала на обоих уроках. Вычислить, проявляется ли странная особенность Грейнджер и в других классах Гарри с Роном не могли: второй дополнительный предмет, уход за магическими существами, посещали они вместе. А расспрашивать одноклассников о феномене Грейнджер Гарри запретил: ему не хотелось, чтобы столь занимательная тайна попала в чужие уши. Уж лучше пусть секрет гриффиндорки выяснят провинившиеся слизеринцы.
Несмотря на то, что после встречи Дуэльного Клуба и последующего разговора с соклубовцами было уже далеко за полночь, Гарри не собирался ложиться спать. У него было запланировано еще одно мероприятие, проводимое каждую ночь с пятницы на субботу.
Свою мантию-невидимку в этом году Гарри оставил на Гриммауд-Плейс. Точнее, не оставил, а попросту не смог ее отыскать, когда в последний перед началом учебного года день в спешке собирал свои вещи. Но выученное на втором курсе дезиллюминационное заклинание оказалось куда удобнее норовящей то и дело сползти мантии – тем более что мало кто ожидал такого продвинутого колдовства от третьекурсника.
На цыпочках пройдя мимо комнаты декана, Гарри осторожно поднялся на первый этаж, просочился между громоздкими, но, по счастью, не скрипящими дверями главного входа, в быстром темпе миновал избушку Хагрида и углубился в Запретный лес. При первом посещении околохогвартская чащоба показалась юному слизеринцу ужасно неуютной, он то и дело ожидал нарваться на голодного оборотня, акромантула или воинственно настроенного кентавра. Теперь же он шел спокойным быстрым шагом, даже не глядя по сторонам, и только освещал себе путь зажженным на кончике палочки Люмусом. Наверно, со стороны его можно было принять за блуждающий огонек: ведь из-за дезиллюминационного заклятия ничего, кроме перемещающейся точки света, не было видно.
Сильно углубляться в лес Гарри не стал. Его учительница поджидала своего ученика на ближайшей опушке, нетерпеливо постукивая ногой в узком черном ботинке.
– Легилименс! – поприветствовала она Поттера, даже не дожидаясь, пока тот снимет маскирующие чары.
Гарри поморщился: проникновение в разум в исполнении Беллатрикс было весьма неприятным процессом. Впрочем, тренировки по сокрытию мыслей сделали свое дело: Лестрейндж не увидела в голове Поттера ничего, что хотела найти.
– Неплохо! – одобрительно сказала она, опуская палочку.
Гарри торопливо снял с себя дезиллюминационные чары, зная, что последует за похвалой.
– Инкарцеро!
– Рефлекто! – моментально среагировал на заклинание Поттер, отбрасывая связывающие чары обратно к Беллатрикс.
– Деструктио! Конъюктивитус!
– Протего! – заклинание ослепления полетело обратно к женщине, но та ловко увернулась. Гарри попробовал атаковать в ответ. – Петрификус Тоталус!
– Абсорбере! – уничтожила летящие к ней чары Беллатрикс и перешла на более опасные заклинания: – Секо!
Настало время увертываться и Поттеру. Он попробовал скомбинировать целую цепочку чар:
– Фумос! Релашио! Эверте Статум!
Лестрейндж развеяла заклинание дыма, пригнулась, пропуская Релашио над головой, но Эверте Статум задело ее по касательной, развернув и повалив на траву. Женщина моментально озверела и, не поднимаясь с земли, бросила в Гарри Круцио. Тот еле успел отпрыгнуть.
– Вулнера! Конфрингет Осса! Репургаре (*)! – подросток тоже вошел в раж, припоминая самые мерзкие темные чары, которыми в прошлых поединках пользовалась против него Лестрейндж.
– Деструктио Максима! – усилила действие уничтожающего чужие чары колдовства Беллатрикс. В отличие от нее, у Гарри ликвидировать сразу несколько чар одним заклинанием пока не получалось.
– Секо! – повторила испытанный прием женщина.
– Туртур Арма (**)! – вспомнил слизеринец преподанное на прошлом уроке заклинание длительного щита. Чары растеклись тонкой пленкой, обволакивая его фигуру.
– Ацус (***)! – хитро улыбнувшись, произнесла Беллатрикс. Гарри вскрикнул от боли: тонкий иглоподобный луч заклятия взломал пленку щита, словно ее и не было, и вонзился в руку чуть повыше запястья, пробив ее насквозь и оставив запекшийся ожогом след. Помянув Мерлина, Гарри бросил на землю палочку, тем самым признавая свое поражение.
– Слабак, – лениво произнесла Лестрейндж, небрежно отряхивая свою мантию от налипших на нее во время падения травинок.
– Мне тринадцать лет, – напомнил ей слизеринец, – и я тебя один раз достал. И потом, ты обещала, что не будешь кидаться Непростительными – мы же практически под носом у Дамблдора занимаемся!
– Пф-ф, будет он из-за каждой вспышки по Запретному лесу бегать, – отмахнулась от подростка Беллатрикс. – Просто наш Гарричка испугался ма-а-аленькой боли, совсем чуть-чуточной.
– Тебе бы такой боли, – буркнул Поттер, забинтовывая раненную руку заклинанием Ферула.
На самом деле Лестрейндж уже предлагала подростку научить его Трем Непростительным, но Гарри был категорически против. Во-первых, за применение этих заклинаний грозил Азкабан, во-вторых, они были совершенно бесполезны для третьекурсника, а в-третьих, чрезмерно углублять свои познания в темной магии Гарри не хотел. Среди темных и светлых волшебников он предпочитал сохранять нейтралитет. А из темной магии он учил только те чары, которые не имели более этичных аналогов. Ну и два-три атакующих заклинания Гарри тоже запомнил – на всякий случай и для того, чтобы было чем отбиваться от Беллатрикс. Похоже, женщина скуки ради намеревалась сделать из темноволосого слизеринца настоящего боевого мага.
– Ну, повеселились и хватит, – трансфигурировав стоящий на полянке пенек в табурет, Лестрейндж присела на него отдохнуть. – Займемся чем-нибудь полезным для ума. Расскажи-ка мне о генеалогическом древе семьи Паркинсон и о том, чем прославился их славный предок во время инквизиторских войн.
Ночной урок по истории магического мира начался для Гарри так же, как и всегда.
(*) Вулнера [vulnerа] - (лат.) ранить. Конфрингет Осса [confringet ossa] - (лат.) ломать кости. Репургаре [repurgare] - (лат.) оскальпировать.
(**) Туртур Арма [turtur arma] - (лат.) черепаший панцирь.
(***) Ацус [acus] - (лат.) игла.
