Глава 6Шорох страниц завораживал...
Минерва МакГонагалл готова была слушать эти звуки снова и снова. Но смотреть, как сидящие перед ней первокурсники читают, также доставляло удовольствие. Одни нелепо склонили голову набок, подперев ее маленьким кулачком, и невидяще глядели на пожелтевшие страницы перед глазами. Другие с интересом вчитывались в строчки, облизывая указательный палец каждый раз перед тем, как перевернуть страницу.
Совсем еще дети.
Преподавательница Трансфигурации дала им задание прочитать небольшую главу в учебнике. Обычно она предпочитала сама объяснять новую тему, но в этот день у нее болело горло. Да, профессор МакГонагалл слегка простудилась. И это не удивительно, если учесть, что вчера она посетила урок Астрономии вместе со своими первокурсниками-гриффиндорцами, одетая лишь в тонкую мантию. Кто знал, что ночью на Астрономической башне так холодно?
А знали все. Ученики надели под мантии свитера, а преподавательница Астрономии Синистра и вовсе была завернута в теплые шали. Минерва МакГонагалл, похоже, совсем подзабыла свои школьные годы, когда и она куталась в мантию, заворожено глядя в телескоп.
Почему же вчера она не спала спокойно в своей кровати?
Дело в том, что преподавательница Астрономии просила ее присутствовать на каждом уроке, дабы утихомиривать своих учеников, которые вечно что-то выкидывали. То дрались, то "случайно" выбрасывали телескопы за башню. И так почти каждый год…
Ну почему она не является старостой умных и рассудительных рэйвенкловцев, из-за которых уж точно никогда не придется краснеть? Почему каждый год в Гриффиндор попадают самые взбалмошные дети?
Профессор МакГонагалл с легким вздохом оглядела класс.
Первый курс. Ученики разных факультетов еще сидят по разные стороны друг от друга. Но где-то к курсу третьему все изменится. Они подружатся и станут общаться, садиться вместе на уроках, перекидываться парой слов, несколько мешая учителям. И будто нет разграничения на факультеты. Так было всегда.
А пока что по правую сторону кабинета сидят ученики Рэйвенкло. Спокойные и прилежные дети. Послушно переворачивают страницы книги, даже не думая отвлекаться. Просто сказка для учителя…
Но стоит Минерве МакГонагалл повернуть голову чуть влево, перед ее взором тут же открывается совсем иная картина.
Ее гриффиндорцы, ее головная боль…
Вот сидят две девочки, Эммелина Вэнс и Гестия Джонс. Им очень трудно дается Трансфигурация, и по идее они должны сейчас усердно читать учебник, но они самозабвенно шушукаются, закрывшись тем же учебником, дабы преподавательница их не заметила. МакГонагалл отлично знала, что на каждом факультете есть вот такие ученицы. С возрастом они все меньше думают об учебе, находя себе более интересные занятия.
Но есть еще Лили Эванс. Умная и способная девочка. Маглорожденная… Именно такие дети больше всего нравились Минерве. Они по настоящему ценили то, что им дали возможность обучиться магии. Всё в Хогвартсе они воспринимали, как чудо. И эта девочка не стала исключением. Ее хвалили все преподаватели, и она изо всех сил старалась оправдать свое пребывание в этой школе.
Вот только сейчас ей мешают заниматься. За ней сидит вечно лохматый мальчик и с озорной улыбкой тычет в нее пером. А Лили недовольно подпрыгивает на месте, а потом не выдерживает и не сильно ударяет его учебником по голове и быстро поворачивается обратно, еле скрывая веселую улыбку. Мальчик же потирает ушибленную голову и вновь принимается доставать ее.
- Джеймс Поттер, напомните мне, где вы находитесь?
Он подскочил на месте и поднял взгляд на преподавательницу.
- А вы забыли, профессор? – насмешливо произносит мальчик и запускает пальцы в волосы, взлохмачивая их еще сильнее.
Слышится смех. Сидящий рядом с мальчиком Питер Петтигрю повизгивает от восхищения. Даже рэйвенкловцы отвлеклись от чтения и теперь смотрят на Джеймса, еле сдерживая улыбки.
Профессор МакГонагалл сурово оглядела класс и сделала жест рукой, требуя тишины. В мгновение стало тихо, лишь слышался скрип чьего-то стула.
- Мистер Поттер, вы забываетесь.
- Извините, профессор, - мальчик сделал невинные глаза и для вида тут же прилежно уткнулся в учебник, хотя, как прекрасно знала преподавательница, эта идиллия продлится не долго.
Джеймс Поттер… Невероятно активный мальчик. Не мог и десяти минут просидеть спокойно. Но в то же время обладал сильным умом, да и талантами не был обделен. За тот месяц, что он учился в Хогвартсе, он уже успел побывать на отработках у всех преподавателей. Минерва МакГонагалл улыбнулась, вспомнив, что только вчера он сидел у нее в кабинете и усердно переписывал учебный план, на который ранее сам же пролил чернила.
А сидящий рядом с ним Питер Петтигрю, напротив, не отличался ничем. Разве что своим особенным визгливым смехом. Минерва искренне недоумевала, как такой мальчик мог попасть в Гриффиндор. Обычно там учились яркие дети, а этого же можно было и не заметить.
Да, не все подходили под описание гриффиндорца.
Следующий мальчик по характеру был скорее близок к сидящим в этом же классе первокурсникам из Рэйвенкло. Прилежный, усердный, спокойный. Порой даже слишком. Но Минерве было очень жаль его. Ремус Люпин уже не был ребенком, о чем говорил его серьезный, уставший взгляд. У него не было счастливого и беззаботного детства, о котором порой так весело вспоминать. Он был другим…
Когда МакГонагалл только узнала, что в Хогвартсе будет учиться ТАКОЙ мальчик, первая ее реакция была не вполне миролюбивой. Это ведь настоящая опасность для остальных учеников, но недолгого разговора с Дамблдором хватило, чтобы поменять ее позицию. Сейчас же, когда она узнала этого мальчика поближе, ей стало искренне стыдно. Как она могла противиться его поступлению в школу? Неужели бы она могла вот так просто разрушить и без того исковерканную жизнь этого мальчика со взрослыми глазами?..
Был еще один ученик. Потомственный слизеринец, не известно по каким причинам попавший на Гриффиндор. Сириус Блэк. Он являлся самым "трудным" ее воспитанником. Он не болтал на уроках, не отвлекал других от занятий. Он не был таким же взбалмошным и озорным, как Поттер. Он просто не слушался, либо делал все наперекор указанным требованиям.
К примеру, сейчас все сидят и читают, или делают вид, что читают, а он… Профессор МакГонагалл поняла теперь от чьего стула исходит этот протяжный скрип. Блэк медленно раскачивался на своем стуле, глядя в потолок, изредка переводя взгляд на своего соседа Люпина. На столе перед ним лежал нераскрытый учебник, хотя с того момента, как она дала задание, прошло уже не меньше получаса. Он не просто не выполнял, казалось бы, нетрудную работу, а выставлял напоказ свое бездействие.
Как часто он выводил ее из себя своими манерами, своим взглядом, в котором не было ни капли уважения, и даже голосом. Никакой вежливости, будто они на равных и она не старше его почти на тридцать лет. Изредка Блэк дерзил, реже грубил, и тогда она вроде даже могла наказать его штрафованием баллов или же вечерней отработкой, но никакого удовлетворения от этого она не чувствовала. Какой прок во всех этих наказаниях, если он даже не осознает своей вины. И это раздражало ее еще сильнее…
А иногда ей было жаль его. Она не знала, как обстоят дела в его семье. Казалось бы, он вырос в атмосфере излишней любви и потакания всем его капризам, что могло бы объяснить его поведение. Но отчего же он тогда так всматривается в почтовых сов, залетавших в замок каждое утро и проносящих посылки и письма от родителей учеников? И почему изо дня в день на его красивом надменном лице появляется маска зависти, когда он смотрит на остальных учеников, в нетерпении открывающих конверты еще в Большом Зале, в то время как он за тот месяц, что учится в школе не получил ни единой весточки?
Минерва МакГонагалл горестно вздохнула. Вот ее гриффиндорцы, вот ее гордость и кошмар. И вроде не нужны ей ни умные рэйвенкловцы, ни добродушные и простодушные хаффлпаффцы, ни тем более слизеринцы. Пусть они дерзкие, непослушные и шумные. Пусть в одних скрыта глубокая печаль, а в других – противоречивый характер. Все равно…
Она вновь быстрым взором оглядывает класс, а потом бросает взгляд на часы. Пора уже начать опрос. И она уже решила, кого спросить первым.
* * *
Сириус медленно раскачивался на стуле, всматриваясь в тонкую трещину на потолке. Она начиналась еще с той дальней стены, на которой висела черная школьная доска, постепенно разветвляясь в разные стороны и приобретая вид одного из тех чудных растений, которые им показывала профессор Спраут на Травологии. А еще эта трещина чем-то походила на фамильное древо Блэков… Бесконечное количество разветвлений, которые иногда переплетались между собой. Точно так же выглядела золотая нить на гобелене в гостиной его дома.
Сириус поморщился. Вот о чем он совсем не хотел думать, так это о доме, из которого еще не пришло ему ни одно письмо. Не спрашивали, не интересовались, будто забыли совсем. Впрочем, он и не ожидал ничего другого. Ему было бы даже смешно видеть, как его мать сидит за столом и пишет ему слезливое письмо. А уж тем более отец.
Но все равно, когда к остальным детям прилетала сова с почтой, внутри все сжималось, и так хотелось уйти из зала и не видеть их радостных лиц. Было противно чувствовать себя чем-то обделенным, а еще хуже, когда кто-то пытается пожалеть тебя. "О, тебе опять ничего не пришло. Должно быть просто много дел…" Это зачем-то постоянно говорила с особыми заботливыми нотками в голосе староста Алиса Бент. Не известно по каким причинам она взяла его вечно опекала. Будто он нуждался в этом... Куда уж лучше слышать насмешливые выпады Поттера, мамаша которого вечно присылает чего-нибудь вкусненького, словно в Хогвартсе вообще не кормят. Тогда можно хотя бы отшутиться или просто проигнорировать мальчишку. Но эта заботливая староста его уже порядком достала.
Поэтому он и общается с Ремусом. Он не будет ничего говорить, не будет надоедать ненужной жалостью. Тактичность, граничащая с безразличием. То, что надо.
Сириус взглянул на Ремуса. Тот плавно водил глазами по строчкам учебника, выполняя задание. Правда, несколько раз он поднимал взор на своего бездельника-соседа и будто что-то хотел сказать, но вновь утыкался в книгу.
А Сириус знал, что именно его беспокоит. Ремусу мешал этот протяжный скрип стула, на котором раскачивался сейчас мальчик. Но ничего почему-то не говорил. И это было так на него похоже. Будто если он вытерпит, станет лучше.
И Сириус Блэк не перестал медленно раскачиваться на стуле. Напротив, он в какой-то странной сосредоточенности сжал губы и не сводил глаз с русоволосого мальчика. Он хотел, чтобы Ремус сорвался, не выдержал и, наконец, потребовал, чтобы он прекратил. Хотел, чтобы тот проявил хоть какие-то эмоции. Но вышло совсем не так, как он хотел. Вышло так, как было всегда...
- Сириус, перестань, пожалуйста. Это отвлекает, - спокойно произнес Ремус, быстро взглянув в глаза темноволосому мальчику, а потом опять принялся за чтение.
С громким стуком стул опустился на все четыре ножки, и Сириус угрюмо взглянул на Люпина. Он что, издевается?
- Что ж, приступим к опросу, - услышал он простуженный голос профессора МакГонагалл. Женщина поднялась на ноги и вышла из-за стола, поправляя упавшую с плеча шаль. – Времени на то, чтобы все внимательно прочитать, было предостаточно.
Вверх взметнулось несколько рук. Почти все рэйвенкловцы, а из Гриффиндора лишь Лили Эванс подняла руку.
Сириус посмотрел на Ремуса. Тот задумчиво уставился на гладкую деревянную поверхность парты. Как обычно не поднял руку, хотя, если его спросить, преподавательница услышит четкий и абсолютно правильный ответ и, не задумываясь, наградит Гриффиндор несколькими баллами. Всегда знал, но никогда сам не вызывался. Странный мальчик. И Сириус очень захотел, чтобы именно его вызвала МакГонагалл. Но у нее были совсем другие планы…
- Мистер Блэк. Я видела, как усердно вы изучали новый материал. Прошу.
Ни следа иронии на суровом лице и легкий, приглашающий к ответу жест рукой. А слева от себя мальчик услышал разочарованный вздох его однокурсницы, которая так хотела отвечать. Он слегка развернулся и встретился взглядом с ее ярко зелеными глазами, обрамленными светлыми, почти прозрачными ресницами.
- А чего же вы нашу умницу-грязнокровку не спросите? – медленно и с некой леностью в голосе произнес Сириус.
Непонимающее и смущенное выражение отразилось на лице девочки, со всех сторон раздавалось перешептывание. Он услышал возмущенное восклицание преподавательницы. И тут в классе раздался яростный рев и через мгновение на него накинулся… Поттер, кто же еще?
Вдвоем они повалились под парту, больно ударившись о стулья. Всего несколько взаимных "нежностей" и вот их уже отбросило друг от друга по разные стороны класса.
- Не смей так назвать магглорожденных, Блэк! – мигом вскочив на ноги, крикнул Джеймс.
Сириус же лишь сел на полу и улыбнулся.
- А ты не можешь мне указывать.
- Зато я могу! – воскликнула профессор МакГонагалл. – Вы переходите все границы, Блэк! Вы не имеете права подобным образом оскорблять мисс Эванс. Немедленно перед ней извинитесь. И встаньте же вы с пола!
- Как скажете, профессор, - улыбнувшись, бросил Сириус, поднимаясь на ноги. Он повернулся к Лили, в глазах которой мелькали искры опасения, перемешанные с вызовом. – Я сожалею.
Никакой искренности в его голосе не было, что особенно подчеркнула дерзкая улыбка, скользнувшая на его губах. И это не ускользнуло от МакГонагалл. Но что она могла с ним поделать? Ничего совершенно. Что бы ему не говорили, он будто и не слышит.
- Минус двадцать баллов с вас Блэк и еще десять с Поттера за драку, - с горестным вздохом произнесла преподавательница. – Я пришлю вам письмо о назначенном наказании. А теперь сядьте на свои места. Урок еще не окончен. Мистер Джефферсон, прошу вас к доске…
Сириус, не обращая внимания на обращенные к нему негодующие взоры, сел на свое место. Ремус не смотрел на него, избегая встречаться с ним глазами. Все против него? Ну и отлично…
Сириус недовольно поджал губы и принялся изучать свои руки, краем уха слушая ответ чернокожего мальчика из Рэйвенкло Майкла Джефферсона. Неожиданно на парту прямо перед ним упал скомканный кусок пергамента. Сириус быстро развернул его. Так и есть, записка.
"Знаешь, Блэк, я терпел тебя целый месяц. Но всему есть предел, и ты крупно пожалеешь, что связался со мной. Сегодня в полночь на астрономической башне. Один. Если не придешь, значит струсил.
Джеймс Поттер."
Сириус усмехнулся. Вот значит как… Что ж, хоть что-то интересное намечается в этом замке.
* * *
Вопреки ожиданию Сириуса, Ремус все же дождался его после урока, и теперь они вдвоем мерно вышагивали по одному из коридоров Хогвартса.
Несмотря на то, что за окном светило яркое, пусть и уже практически не согревающее солнце, в замке как всегда царил легкий полумрак. Днем редко горели факелы, оставляя привилегию освещать коридоры окнам, белый свет от которых лился на каменный пол, создавая при этом целый танец светящихся пылинок.
Мальчики шли по одному из тех коридоров, что вели куда угодно, но путь был намного длиннее, чем привычный. Сейчас они бы не могли сказать, кто именно из них выбрал эту дорогу.
- Ты учишься на Гриффиндоре целый месяц. Может пора бы уже смириться с этим, - произнес Ремус без какого-либо укора в голосе.
Сириус немного замедлил шаг и не понимающе взглянул на него.
- Я уже смирился и давно. Кто сказал, что мне не нравится в Гриффиндоре?
- Не знаю, - Ремус пожал плечами. – Просто ты ведешь себя так, будто хочешь отыграться на всех за то, что попал именно на этот факультет.
- Да нет же, просто...
Сириус не знал, что ответить. Ему просто доставляло удовольствие иногда чувствовать злость других. Нравилось выводить людей из себя. Это хоть как-то развевало скуку. Он всегда так делал. Доставал мать, брата, Нарциссу, реже – отца. Это будто составляло часть его существования.
- А чего это тебя так волнует, - вдруг вскинулся он. – Тебе же все безразлично!
- Незачем повышать голос, - произнес Ремус, не глядя на него. Он продолжил молча идти по коридору, слушая гулкий стук шагов по каменному полу.
Сириус остановился и некоторое время просто глядел вслед удаляющемуся мальчику, а потом резко сорвался с места и побежал вслед за ним.
- А что я такого сделал? Объясни мне, - сказал Сириус, подстраиваясь под шаг Люпина.
- Оскорбил Лили, хотя она ничего тебе плохого никогда не делала.
- Я уже извинился, - буркнул темноволосый мальчик.
- Знаешь, Сириус, главное не что ты сказал, а как. Твое "сожалею" было фальшивым. Вот и все. И поверь мне, Лили тоже это почувствовала.
- И ты хочешь, чтобы я на коленях вымаливал у нее прощение? – с какой-то злостью в голосе произнес Сириус.
- Я этого не говорил. Это уже твое дело. Не хочешь, можешь и не делать ничего.
- Вот и не буду.
Дальше они оба шли молча. Сириусу совсем ничего не хотелось говорить этому мальчику. Тот не понимал его, не знал о нем ничего. А делал такой вид, будто ему все известно. Обо всех, не только о Сириусе. А еще он иногда говорил всю эту высокоморальную чушь, хотя сам никогда не поступал так, как должно. Нет, он не делал каких-то плохих поступков, но ничего хорошего он тоже не совершал. Сейчас он корил Сириуса за оскорбление однокурсницы, но почему же он не встал на ее защиту, как Поттер?
Нейтральность во всем…
Что бы ни думал о нем Сириус, эта черта привлекала его в Ремусе. Как и его невероятное спокойствие и терпение. То, что самому мальчику не доставало.
- Нам сюда, - напомнил Ремус.
Сириус кивнул и вместе с ним повернул в закоулок, ведший к главному коридору с лестницами.
Здесь было чуть темнее. За каждой колонной прятались сумрачные тени. Но света было достаточно, чтобы увидеть, что они не одни. Чуть в отдалении от них стояла какая-то парочка. Высокий крепкий парень со страстью прижимал девушку к стене. Они исступленно целовались, не замечая остановившихся неподалеку мальчишек. Их тела были так близко, что со стороны казалось, будто они слились в одно. Это было даже красиво… Но на одну секунду их лица отстранились друг от друга, и этого хватило, чтобы Сириус узнал девушку.
- Пошли, - бросил он Ремусу и шагнул вперед, но приятель придержал его, ухватившись за локоть.
- Не надо… Это не удобно, - прошептал Ремус, косясь на парочку впереди. Даже при тусклом свете было видно, что он слегка покраснел.
Сириус торжествующе улыбнулся. Неужели Ремус Люпин способен на столь яркое проявление эмоций на лице, как смущение? И это раззадорило мальчика. Он схватил своего однокурсника за руку и повел вперед.
- Это моя кузина. Я хочу тебя с ней познакомить, - упрямо произнес Сириус, таща за собой упирающегося однокурсника, и громко воскликнул: - Эй, Блэк!
Парень и девушка испуганно отстранились друг от друга и быстро оглянулись по сторонам. Но перед ними стояли лишь двое первокурсников. Раздался облегченный вздох парня и тут же его грозный голос:
- Чего вы здесь ошиваетесь?
- Остынь, Кип, - осадила его девушка и, откинув длинные темные волосы назад, сделала шаг навстречу мальчикам. – Это мой любезный кузен. Ты иди, встретимся позже, - бросила она парню из-за плеча.
Кип окинул мальчиков рассерженным взглядом и, прежде чем уйти, помедлил несколько секунд. Когда же его шаги слышались уже где-то вдалеке, девушка с некоторой долей раздражительности на лице, уставилась на Сириуса.
- Ты разве не видел, что я была занята?
- Знакомься, Ремус, это моя похотливая кузина Андромеда, - проигнорировав ее слова, произнес Сириус, облизнув губы. На его лице появилась дерзкая улыбка.
- Похотливая говоришь… - протянула девушка со сладкой улыбкой на губах. - Так это всех Блэков отличает. Так что не удивляйся… - она окинула русоволосого мальчика непродолжительным взглядом, вспоминая, как его только что назвал Сириус, - Рем, если через пару лет мой кузен скажет тебе спустить штаны, лечь на живот и расслабиться…
- Иди ты, - огрызнулся Сириус и повернулся к Ремусу, на лице которого отражалось непонимание. – Не обращай на нее внимания. Она не в себе.
Андромеда звонко рассмеялась.
- Какие же вы оба забавные. Жаль, но мне пора идти, а то бы пообщалась с вами еще с огромным удовольствием, мальчики. И мне было очень приятно познакомиться с тобой, Рем, - она подмигнула смущенному первокурснику и, взъерошив напоследок волосы Сириуса, легким шагом удалилась прочь по коридору.
- Не обращай на нее внимания, - повторил Сириус, проводя рукой по волосам, возвращая им нормальное состояние. – Она иногда всякую чушь говорит, хотя и довольно забавную.
Ремус только лишь пожал плечами, не желая признавать, что не все понял.
- У тебя красивая кузина, - вдруг произнес он, когда они вышли в широкий светлый коридор с многочисленными лестницами, ведущими во все части замка.
- О, у Андромеды появился новый поклонник, - с насмешкой сказал Сириус, наступая на первую ступень лестницы. – Я сообщу ей об этом. Может быть, она даже подарит тебе один поцелуй.
В его голосе звучала издевка, но Ремус посчитал, что лучше будет никак не реагировать на его слова. Он лишь с немым укором взглянул на темноволосого мальчика, вышагивающего впереди него. Тот ритмично постукивал пальцами по гладким перилам лестницы, поднимаясь все выше и выше.
Неожиданно лестница начала двигаться и повернула совсем не в ту сторону, куда они направлялись. Сириус в разочаровании стукнул кулаком по перилам, когда она остановилась, ведя теперь к библиотеке. Ремус же был настроен куда оптимистичнее.
- Можем как раз подготовиться к завтрашним зельям.
Сириус угрюмо взглянул на мальчика. Перспектива посетить хранилище книг его не особо вдохновляла. Нет, он всегда относился к книгам с должным уважением, но все-таки библиотека наводила на него тоску. Там всегда стояла просто невообразимая тишина, нарушаемая лишь шелестом переворачиваемых страниц. К тому же было очень душно, и чувствовался запах пыли. Настоящей древней пыли. Будто от того, что она скапливается на книгах, те приобретали еще больше мудрости…
А еще Сириусу не нравилась библиотекарша, уже немолодая женщина, которая считала практически всех учеников недостойными держать в руках ее детища, ее книги. Несколько дней назад она даже выгнала его из библиотеки лишь из-за того, что он слегка запачкал предложенную ему книгу чернилами. Небольшая клякса. Чего из-за нее было поднимать столько шуму? А еще говорят, что в библиотеке надо вести себя тихо. Взрослые всегда придумывают дурацкие правила, а потом сами же их и нарушают.
- Я не пойду. Встретимся за ужином.
Сириус начал спускаться обратно. Навстречу ему поднималась группа первокурсников из Хаффлпаффа. Все они глядели на него с некой долей недоверия на лицах. Разумеется, им всем уже известно, что произошло на уроке Трансфигурации. И, конечно же, в несколько преувеличенном виде. Он не удивится, если они думают, что он еще и заклял "бедную несчастную Эванс, которая провинилась перед ним лишь в том, что родилась в немагической семье". Зато слизеринцы, наверняка в восторге.
Как же ему все это надоело!
Он спрыгнул с последней ступени лестницы на каменный пол и тут вспомнил про записку, которую ему нацарапал Поттер. Он вытащил ее из кармана, в который засунул, когда покидал кабинет Трансфигурации, и вновь пробежался глазами по неровным буквам.
Это был вызов, и Сириус охотно на него согласился.
Ночь, уснувший замок и злой Поттер. Что еще надо, чтобы хоть как-то развеять скуку?
Неожиданно его кто-то толкнул сзади и он едва не упал, но успел вовремя удержаться о стену, больно ударив при этом руку.
- Чего стоишь в проходе… - услышал он гнусавый голос какого-то мальчишки и тут же услышал громкое шмыганье. Кажется, он догадался, кто его толкнул.
Так и есть. Когда Сириус повернулся, то увидел, что перед ним стоит слизеринец Северус Снейп. По большой кипе книг в его руках, мальчик понял, что тот как раз спускался из библиотеки.
А левая рука Сириус нещадно болела, и от этого в нем пробудилась невероятная злость на стоящего перед ним первокурсника. Он вышиб из рук того книги, и они с грохотом попадали на пол. В следующую секунду Блэк схватил его за ворот мантии и с силой встряхнул, отчего мальчик не удержался на ногах и упал прямо на свою недавнюю ношу, как только Сириус разжал руки.
- Еще раз толкнешь меня, Сопля, и тебе крупно не поздоровится, - угрожающе стиснув зубы бросил Сириус и, не забыв наступить на сумку мальчика, из которой тут же раздался треск, пошел к лестнице, которая вела к башне Гриффиндора.
Он совсем забыл про тот листок пергамента, что случайно уронил на пол и который теперь валялся прямо среди книг Снейпа, которые тот в поспешности собирал, бурча под нос проклятия в адрес нахальных гриффиндорцев.
