Глава 6
Глава 6.
Одиночество – не порок.
Джинни и Майкл сели в розовую машину, всю украшенную цветами, сердечками и разноцветными лентами. Машина тронулась, увозя молодоженов подальше от любопытных глаз. Джинни открыла окошко и еще долго махала гостям ручкой в бирюзовой перчатке. Гости пели им вслед песню о вечной любви, сочиненную когда-то Артуром Уизли для Молли, махали рукой и посылали воздушные поцелуи.
Гермиона стояла в сторонке и тоже махала вслед розовой машинке счастья, увозящей Джинни, ее любимую подругу. Герм плакала - по щекам текли слезы радости за подругу и в тоже время слезы невыносимого всепоглощающего одиночества. Толпа расходилась: все пошли допивать недопитое и доедать недоеденное, а Гермиона вскоре осталась около дома одна. Она присела на белую ступеньку, не обращая внимания на то, что подол ее золотого платья сейчас утонет в придорожной грязи. Букет белых лилий, которые она все еще держала в руках, лег на ступеньку, от чего белые нежные лепестки покрылись грязно-коричневыми разводами, но Гермиона не обращала внимания.
Голова раскалывалась на сотни, нет, миллиарды маленьких осколков, все плыло перед глазами, кажется, даже водостойкая тушь потекла, но до этого не было никакого дела ни ей, ни кому было еще. Она ощутила себя маленькой и всеми покинутой, такой одинокой и беспомощной в этом мире. Слезы потекли с удвоенной силой. В мозгу пульсировала боль и мелькнула шальная мысль: «Я никому в этом мире не нужна – зачем тогда жить?!!».
Мозг, ослабленный количеством хмельного, отказывался здраво анализировать ситуацию, осмысленно совершать поступки. Схватившись, как за последнюю ниточку в море одиночества, она попыталась сконцентрироваться на мысли, что у Джинни все хорошо, а ведь была и черная полоса, когда работы не было, любви и ждать не приходилось, только проблемы, заботы и черная безысходность. Но другой голос опровергал все доводы: «Но она не была такой одинокой. Ты была рядом… Я была рядом.. я, Гермиона Грейнджер!!! Отвратительная грязнокровка!!!» - в минуту отчаяния она снова прибегнула к этому слову, являющееся высшей степенью оскорбления. Слезы потекли уже с утроенной силой.
А в зале шло веселье и, казалось, никто не замечал ее отсутствия. Чей-то громкий звонкий голос крикнул: «Наливай!». Другой поддержал: «Налетай!». Третий крикнул: «Я люблю всех, кто сейчас находится в этом зале!!! Слышите? Всех, кто в этом зале!!! Этот бокал я пью за вас, потому что я вас всех люблю!!!» - голос дрожал и звенел в большом зале, дробясь на тысячи осколков и отдаваясь гулким эхом.
«Вот опять, любят тех кто в зале. А я? А Джинни с Майклом?!! Хотя им и своей любви хватит на миллионы лет вперед, а я… Зачем здесь я?!!! Зачем я в этом мире?!!! Зачем?!! Видно кто-то совершил ошибку, направив меня сюда. Только вот кто совершил ее? Кому можно отплатить за эту ошибку сполна?!! Дать пощечину со всего размаха, как это сейчас так хочется сделать» - Гермиона стукнула ладонью по ступеньке, подняв столп грязи, дав оплеуху неизвестному обидчику. – «Все довольно!» - решила Гермиона, явно перебравшая на праздники спиртного, - «Я никому в этом мире не нужна – зачем тогда жить?!!» - вернулась она к первоначальной мысли, - «А раз жить незачем, тогда легче вообще не жить…»
- Нет, малышка, - чьи-то теплые руки легли ей на плечи, голос был ровный и спокойный, человек был явно не пьян, - ты не права. Ты нужна мне, - Гермиона стала понимать, что очевидно озвучила свои мысли, говоря в пустоту. Она не узнала по голосу человека, подошедшего к ней, но голос был смутно знакомый. Она даже не подняла головы, чтобы посмотреть на собеседника. - Ты сейчас сидишь здесь и злишься на весь мир, чувствуешь себя одинокой и брошенной. Признайся, ты немного перебрала огненного виски, - прошептал человек.
- Угу, - кивнула она. Он подсел рядом и обнял Гермиону за плечи – она не сопротивлялась.
- Погляди, что с тобой. Ты несчастная и всеми брошенная в шикарном платье сидишь на грязной ступеньке дома, где идет веселье, и злишься на весь мир. Букет прекрасных цветов, между прочим, букет невесты, у тебя лежит в грязной лужице, а ты плачешь… - слезы брызнули из глаз девушки и она отвернулась от собеседника, даже не взглянув на него, она до сих пор не знала кто сидит с ней рядом.
- Герм, - интонация показалась девушке знакомой. – Герм, - незнакомец взял ее за руку, - не плачь, поднимайся! – он легонько потянул ее за руку - она встала, но глаз не подняла. – Герм!!! Что ты смотришь в пол, словно ищешь там что-то, почему избегаешь моего взгляда?!!
- Я не избегаю.
- Нет избегаешь.
- Да что ты можешь говорить! – вспыхнула Гермиона - резко вскинула голову и встретилась с серьезным взглядом зеленых пронзительно зеленых глаз, таинственно блестящих из-под контактных линз.
Неожиданно Гарри рассмеялся.
- Ты что?! – изумленно посмотрела на него Гермиона.
- Герм, ты видела бы себя, - сквозь смех проговорил Поттер, - глазки красненькие, опухшие, по лицу размазаны черные разводы туши и яростный взгляд карих глаз.
- Я похожа на обиженную мартышку? – сквозь слезы улыбнулась девушка.
- Нет, скорее на рассерженную обезьянку, - в ответ улыбнулся Гарри.
- Ты, кажется, говорил, что нам надо поговорить, - заметила Герм.
- Да-да, я помню, - кивнул парень, – ты хочешь поговорить сейчас?
- Да, пожалуй. Я вроде пришла в себя, - усмехнулась она. – Подожди, я только приведу себя в порядок и поговорим…
- Прямо здесь? – решил уточнить Гарри. Гермиона оторвалась от зеркала и, на секунду задумавшись, ответила:
- Думаю здесь не стоит. Аппарируем ко мне, если ты не против.
- Ок, - кивнул он.
Теперь для читателей: знаю, что меня иногда сильно заносит, например, с теми же самыми описаньями внешности и традициями, но вот такая уж я, а теперь могу кое-что подсказать. Хотела писать про знакомую многим линии Малфой -Грейнджер, но вот только что-то у меня не клеится с этой тематикой - а еще Поттер рядом крутится, так-что здесь уже будет не линия и, возможно, даже не треугольник. Хотя, последний все еще возможен!!! И огромное спасибо Шмуле!!! За критику и советы!!! С приветом, Натали. Кстати, пишите мне на мейл если хотите подружиться. А то у меня друзей почти нет. Вот так... :-( nbv@km.ru
