Глава 5. Новости Хогвартса Из дневника Гермионы Грейнджер:
...Я никогда не могла себе представить, что когда-либо испытаю столь сильное желание умереть. Умереть, чтобы навсегда избавиться от несущих одну только боль мыслей и воспоминаний. До сих пор не пойму, как мне удалось пережить все это. "Пережить", какое верное слово. Да, я смогла выжить и не сломаться. Говорят, что время лечит, и это правда. Боль рано или поздно отступает, уходит куда-то в глубины души, чтобы изредка напоминать о себе холодными волнами скорби и тоски. Мне было так больно, что я не хотела и не могла писать дневник, хоть и говорят, что полезно выговориться, пускай и бумаге. Я почти не делилась своим горем с Гарри и Роном. Сама не знаю, почему. Не то чтобы я не нуждалась в сочувствии… Просто желание закрыться ото всех и испить эту боль до дна в одиночестве оказалось сильнее, чем стремление разделить несчастье с другими. Глубину этого ужаса может понять только тот, кто сам пережил это. Но такого не пожелаешь и врагу. Одно дело переживать за других, и совсем другое - пережить тоже самое самому. Да, Гарри прошел через это, но он почти никогда не вспоминал об этом в разговорах с нами, возможно потому, что потерял родителей давно.
Мамочка, папочка, я очень вас люблю! Как редко мы говорим друг другу эти простые слова… Как жалеем потом, когда осознаем, что больше никогда не сможем сделать этого. Нет, не могу об этом писать, только хуже становится.
Итак, шли дни. Вернее, иногда они тянулись медленно, и казалось, словно кто-то заколдовал время. Иногда летели, и я не успевала вести им счет. Рядом были Рон и Гарри. Я так им благодарна, просто не могу словами выразить. Да, сейчас мне уже лучше, но боль не исчезла. И я не верю, что смогу когда-нибудь стать такой, как прежде. Жизнь безвозвратно меняет нас.
И вот теперь пришло время возвращаться в Хогвартс. Чемоданы упакованы, и уже завтра мы поедем в школу на "Ночном рыцаре". Признаюсь, что в этом году меня совсем не тянет в Хогвартс.
Ах да, забыла кое о чем важном. Дамблдор просил у меня прощения. Он считает, что ответственность за случившееся частично лежит на нем. Было страшно видеть Дамблдора разом постаревшим и каким-то сломленным. Но директору незачем себя винить, я так ему и сказала. Я не держу на него обиды и уж тем более не испытываю ненависти. Виноват только Константин Долохов, никто больше. Дамблдор сказал, что должен был сразу распознать опасность. Но ведь у директора просто не было времени! Я не могу и не хочу винить его. А тут еще и авроры заявили о том, что не доверяют Дамблдору… Кстати, Моуди приходил. Неохотно признал, что ошибался насчет Константина Долохова. Дамблдор не разрешил ему допрашивать меня, а Снейпу Моуди не верит. Это значит, что авроры так и не вернулись в Орден, и последние заседания проходили без них.
Еще Дамблдор сказал, что и Снейп переживает из-за того, что не смог предвидеть… Это странно, но я верю директору. Профессор, он вовсе не бесчувственный, уж я-то видела. Он спас мне жизнь. Причем два раза, второй - когда использовал ментальную магию. Снейп рисковал своей жизнью – ведь не каждый устоит против голема. Но мало того: я подслушала разговор директора и профессора в гостиной. Снейп вызвал у Долохова подозрения из-за того, что опоздал на собрание Упивающихся. И это тоже случилось потому, что профессор помогал мне. Как я была рада, что со Снейпом ничего не произошло! Хотя Долохов, кажется, его подозревает. Это так непривычно, что зельевар, слизеринец до мозга костей, рисковал собой ради ученицы-гриффиндорки. А ведь я так и не поблагодарила Снейпа. Сначала не могла, а потом не получалось застать его одного. В Хогвартсе я обязательно сделаю это. Снейп на площади Гриммо в последние дни появляется редко, у него сейчас очень много дел. Неужели он действительно переживает? Из-за гриффиндорки? Наверное, Дамблдор все-таки ошибся…
* * *
"Ночной Рыцарь" доставил гриффиндорское трио и Джинни в сопровождении Тонкс и Люпина аккурат к Гремучей Иве. Дерево, разумеется, возмутилось тому, что нахальные, невесть откуда взявшиеся незнакомцы свалились прямо на него. Поэтому, воспользовавшись возможностью, Ива оцарапала автобус своими хлесткими ветками. Под крики Стэна Шанпайка: "Эрни, валим отсюда!" "Ночной Рыцарь" исчез в темноте сентябрьского вечера.
Гарри помотал головой. Всех слегка покачивало после сумасшедшей гонки на волшебном автобусе, и перед глазами немного рябило.
- Идемте! - Тонкс подняла чемодан Джинни и хотела пойти вперед, но девушку-аврора так повело в сторону, что Люпину пришлось взять ее за руку.
- Интересно, мы теперь все время будем приезжать в школу не на Хогвартс-экспрессе, а на этом ужасном драндулете? - заворчал Рон.
- Как только магический мир расправится со всеми врагами, - полушутя-полусердито ответила Тонкс.
- Значит, уже никогда, - мрачно подвел итог Гарри. Ему никто не ответил, и маги медленно пошли по направлению к главному входу.
К огромному удивлению гриффиндорцев, возле входа в школу стояла толпа радостно гомонящих учеников, а значит кареты, запряженные тестралами, уже успели доставить школьников в Хогвартс. Во дворе как обычно было шумно. То и дело слышались отдельные радостные крики. Гермиона вначале не поняла, чему радуются школьники, но потом догадалась: победе над Вольдемортом. Ведь магический мир до сих пор праздновал победу. Это показалось кощунством - гулять и радоваться, когда идет вторая война, и уже гибнут люди. Как можно быть такими слепыми, чтобы не замечать очевидного? Девушка почувствовала, как стремительно улетучивается неплохое, в общем, настроение. Она не могла видеть и слышать того, что творилось вокруг: это было слишком больно.
На них налетели Дин Томас и Лаванда Браун.
- Привет! - завопил Томас, вцепляясь руками в плечи Гарри. – Как жизнь? Как прошло лето?
- А почему ты, Гарри, не принимал участия в битве с Тем-Кого-Нельзя-Называть? - подскочил Колин Криви. - Ведь это ты должен был победить его, а не какой-то там Долохов! Мы прочитали в "Пророке" интервью с Дамблдором о Пророчестве. Так значит Трелони опять облажалась!
- Так получилось, - процедил Гарри. Меньше всего он желал говорить на эту тему. Юноша с тревогой посмотрел на Гермиону. Девушка стояла побледневшая, плотно поджав губы. - Давайте лучше пройдем в школу, - он поспешил к двери.
- А вы видели интервью с Долоховым? - затрещала Лаванда. - Он такой смелый, такой сильный и интересный. Это надо же, не побоялся выйти против Того-Кого-Нельзя-Называть! Недаром он получил Орден Мерлина Первой степени! Такой душка.
- У Того-Кого-Нельзя-Называть есть имя - Вольдеморт, - резко бросил Гарри, с тревогой взглянув на еще сильнее побледневшую Гермиону. - Или и сейчас страшно произнести?
Дин Томас нахмурился, а Лаванда захлопала ресницами.
- Да какая разница, как его назвать? Ведь его уже нет, так ведь? - спросила она. - Мне гораздо интереснее Константин Долохов. Герми, ой, а я только сейчас тебя заметила. Что с тобой? Ты неважно выглядишь, - казалось, ничто не способно остановить поток слов мисс Браун.
- У Герми случилось несчастье, - Рон загородил девушку от любопытных взглядов. - Погибли ее родители и тетя.
Со всех сторон послышались удивленные и сочувствующие возгласы.
- Ой, а что же произошло? - это Парвати выглядывает из-за плеча Дина.
- Константин Долохов убил моих родителей, - тихо, но четко произнесла Гермиона и, растолкав опешивших учеников, пошла к входу. Сзади что-то крикнул Рон, но девушка не обернулась. Вновь нахлынула боль, напоминая об утрате. Гермиона была не в силах находится под взглядами десятков пар глаз, отвечать на идиотские вопросы и выслушивать сочувствующие и по сути ничего не значащие фразы. Что для них ее трагедия? Повод сокрушенно покачать головой и сделать вид, что им действительно жаль бедненькую Гермиону Грейнджер. Тема для разговора пустоголовых подружек: "Ой, а вы слышали?" - "Да что вы говорите, какая неприятность!". Никто не сможет по-настоящему понять ее трагедию. Однако девушке было от этого не легче. Как можно нормально себя чувствовать, когда все вокруг радуются и поздравляют друг друга с победой? Гермиона поняла, что ей становится только хуже и хуже, и уже возле ворот гриффиндорка ощутила на щеках слезы. В этот момент она чуть не врезалась в кого-то.
- Гермиона, - мягко сказал кто-то и обнял ее за плечи. Девушка подняла глаза - рядом стояла профессор МакГонагалл. - Хорошо, что я тебя увидела, моя девочка. Пойдем.
Девушка послушно пошла вслед за деканом. Как оказалось, в кабинет профессора МакГонагалл.
- Присаживайся, - декан Гриффиндора кивнула на стул около камина, и Гермиона с облегчением села поближе к огню. Девушка только сейчас почувствовала, что руки у нее холодные как ледышки.
- Гермиона, - мягко проговорила МакГонагалл, присаживаясь рядом, - девочка, я знаю, как тебе трудно. Не буду скрывать, тебя впереди ждет нелегкое время, да ты и сама понимаешь это. Я понимаю, что тебе ничем не поможет мое сочувствие, но знай, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку.
Голос декана упал почти до шепота, и Гермиона догадалась, что МакГонагалл едва сдерживает слезы. Строгую преподавательницу Трансфигурации так редко можно было увидеть сочувствующей и расстроенной.
- Спасибо, профессор, - девушка посмотрела декану в глаза. - Но мне уже действительно лучше. Я справлюсь. Тем более, начинаются занятия…
МакГонагалл согласно кивнула. Полностью погрузиться в работу, - верный способ отвлечься от мучающих тебя мыслей.
- Правильно, Гермиона, ты молодец. Тогда я должна передать тебе просьбу директора, - декан на мгновение замялась. - Не рассказывай о том, что в действительности случилось с твоими родителями.
- Но почему? - выдохнула девушка. - Все должны знать правду.
- Да, это так. Но Долохов пока герой для Министерства и обычных волшебников, - тихо ответила МакГонагалл. - Директор считает, что до поры до времени не стоит идти с ним на открытый конфликт, ведь это означает и ссору с Министерством. До Фаджа сейчас все равно не достучаться. Мы пока плохо знаем Долохова и его цели, а значит, не можем больше рисковать.
Гермиона была согласна с деканом, но ее все равно терзали сомнение и обида. Выходило так, что если бы не нападение големов на город, то Орден продолжал бы относиться к угрозе недостаточно серьезно. Не слишком ли высокая цена, чтобы понять серьезность намерений Долохова? Есть ли смысл скрывать правду о случившемся? И все же девушка не могла не прислушаться к словам Дамблдора. Глава Ордена Феникса был во многом прав.
Учебный год начинался ужасно. Гермиона даже думала отказаться от должности старосты, но затем решила, что чем больше нагрузок у нее будет, тем меньше времени останется на переживания и мрачные мысли. После разговора с МакГонагалл девушка пошла в Большой Зал на традиционный праздничный ужин. Войдя в гостеприимно распахнутые двери зала, девушка на миг замерла, оглушенная радостными криками и гвалтом. Гермиона уже в который раз ощутила растерянность. Она больше не чувствовала себя частью этого общества, которое за предыдущие пять лет уже стало для нее практически семьей. Это ощущение приносило боль, хотелось, чтобы все было так, как раньше, но, увы, ушедшего не вернешь.
Девушка в нерешительности остановилась. От мельтешащих вокруг радостных лиц и доносящихся отовсюду громких криков у нее заболела голова. Желание сбежать подальше от этого места, где ты вдруг стал чужим, стало невыносимым. И Гермиона уже повернула к выходу, когда кто-то осторожно подергал ее за рукав мантии.
- Гермиона, тебе плохо?
Невилл Лонгботтом нерешительно смотрел на девушку. В его взгляде читалась тревога. Юноша словно сам испугался своего вопроса и отпрянул, увидев лицо девушки.
- Все в порядке, - машинально ответила она, желая только одного - чтобы ее оставили в покое.
- Знаешь, - смущенно произнес Невилл, но в его голосе была слышна горечь, - я понимаю, что ты чувствуешь. Мои мама и папа живы, но мне часто кажется, что их уже давно нет, остались одни тела. Они двигаются, едят, они даже видят и слышат, но внутри у них только пустота… - он резко отвернулся.
Гермиона не знала, что сказать. Наверное, в такие моменты правильнее всего помолчать. Зачастую молчание может сказать гораздо больше, чем любые, даже самые подходящие слова.
- Если тебе нужно с кем-то поговорить, то я всегда готов помочь тебе, - чуть слышно проговорил Невилл.
- Спасибо, - голос Гермионы звучал чуть слышно. Потом она взяла юношу за руку. - Пойдем.
И они пошли к родному гриффиндорскому столу. Гарри и Рон радостно замахали им, указывая на два свободных места рядом с Роном. Конечно, шепотков за спиной избежать не удалось, но Гермиона твердо решила не обращать на них внимания.
- Ты где была? - тут же спросил Рон. - Ты ушла так быстро, мы не знали, что и думать.
- У профессора МакГонагалл, - проговорила в ответ девушка. - Потом расскажу, - добавила она, кивнув на входящего в зал декана Гриффиндора. А вслед за МакГонагалл появилась стайка перепуганных и растерянных первокурсников.
Хогвартс уже в который раз принимал учеников. Казалось, что эти высокие каменные стены, потолок, отражающий темно-синие сумерки, четыре факультетских и преподавательский столы существовали всегда, и будут здесь еще не одно столетие. Именно незыблемый, с годами не меняющийся Хогвартс, пожалуй, оставался единственным островком спокойствия во всей магической Британии. С изумлением оглядываются по сторонам первокурсники, бурно обсуждают каникулы ученики, улыбается в бороду Дамблдор, напутствует новичков МакГонагалл, хмурится Снейп - все такое родное и привычное. Даже Малфой с Крэббом и Гойлом, куда уж без них? В душе Гермионы растерянность сменилась вдруг умиротворением. Она здесь на своем месте, в своем мире. Девушка глубоко задумалась и потому не сразу заметила, что Гарри, Рон и Симус что-то довольно громко обсуждают, не обращая никакого внимания на осуждающие взгляды МакГонагалл.
- Как ты думаешь, неужели она будет читать у нас Защиту от темных искусств? - громким шепотом вопрошал Симус, не отрывая взгляда от преподавательского стола.
- Вау, - это уже восхищается Колин Криви, - это было бы круто! - его глаза тоже были прикованы к столу, за которым сидели учителя.
Гермиона проследила за его взглядом. Среди знакомых преподавателей выделялась молодая женщина, сидящая между профессорами Флитвиком и Стебль. Женщина была очень красивой: грива волос цвета спелой пшеницы, тонкие черты лица, милая улыбка полных губ, большие зеленые глаза, умело подчеркнутые макияжем, и идеальной формы носик. Даже издали можно было разглядеть безупречность ее фигуры, которую подчеркивало красивое модное платье с довольно глубоким декольте. Профессор Флитвик явно был очарован незнакомкой и всячески старался обратить на себя ее внимание. Профессор Стебль, напротив, явно чувствовала себя неловко в потрепанной мантии и старенькой шляпе с торчащими из-под нее прядями седых волос. Несомненно, не один только Флитвик уделял внимание красивой молодой женщине. Почти все юноши-старшекурсники, да и младшекурсники тоже, восхищенно разглядывали очаровательную блондинку и совершенно не прислушивались к тому, что происходит вокруг.
Гермиона обвела глазами Большой зал, встретилась с возмущенно-завистливыми взглядами девушек и пожала плечами. Она не удивилась реакции мальчиков, вспомнив, как они вели себя с Флер Делакур. Кажется, красивая девушка каким-то непостижимым образом делает парней слепыми и глухими ко всему, что к ней, красотке, не имеет отношения. Вот и Рон, глупо приоткрыв рот, с непонятным Гермионе восторгом взирал на незнакомку. Даже Хагрид, только усевшись за стол, начал поглядывать в ее сторону и прихорашиваться - приглаживать свои волосы, уже давно свалявшиеся в подобие мочалки. И только Дамблдор спокойно наблюдает за церемонией, тихо переговариваясь со Снейпом. На зельевара красавица не произвела никакого впечатления. "Кажется, Снейп и Дамблдор – единственные, кто не поддался ее обаянию", - подумала Гермиона, наблюдая, как взгляд профессора зельеварения равнодушно скользнул по незнакомке, после чего Снейп спокойно вернулся к разговору с директором.
Стоит ли говорить, что пока Волшебная Шляпа определяла учеников на факультеты, никто в сторону церемонии не глядел. Девушки с завистью перешептывались и безуспешно пытались заставить парней оторваться от увлекательного зрелища. Незнакомая женщина так приковывала к себе мужские взгляды, словно была самой красивой и опытной из всех вейл. Но вот последний первокурсник снял Распределяющую Шляпу и направился к столу Райвенкло. Через несколько мгновений со своего места поднялся Дамблдор. Гермиона оставила попытки растолкать друзей, взгляды которых до сих пор были прикованы к преподавательскому столу, и внимательно смотрела на директора. Интересно, что же Дамблдор расскажет о происходящих сейчас в магическом мире событиях, и с какой стороны представит ситуацию с Константином Долоховым.
- Добрый вечер, дорогие ученики Хогвартса! - громкий голос директора прозвучал неожиданно и потому немного резко. По залу прокатилось, отражаясь от высоких стен, эхо, и наступила тишина. Ученики переводили взгляды на Дамблдора, готовясь слушать. От речи директора все чего-то ждали.
- Я рад приветствовать всех вас в наших стенах, - улыбнулся старый маг, внимательно оглядывая столы. - Начинается еще один учебный год. Для кого-то он только первый, а кто-то уже через год выйдет отсюда взрослым волшебником и вступит в новую жизнь. Я видел, что на лицах многих из вас сегодня сияли радостные улыбки, и слышал поздравления, - Дамблдор прищурился, внимательно вглядываясь в гриффиндорский стол. - И я прекрасно понимаю, почему. Все мы недавно отпраздновали победу над величайшим темным магом этого столетия - Томом Риддлом, известным как Темный Лорд Вольдеморт, - конечно, многие ученики еще вздрагивали, но тут же оглядывались и смущенно улыбались. - Я тоже поздравляю всех нас с этой победой.
- Ну-ну, - зашептал Гарри Рону и Гермионе. - По-моему, мы к этой победе вообще никакого отношения не имеем. Неужели Дамблдор ничего не скажет о Долохове?
Староста Гриффиндора неопределенно пожала плечами. Она пока не хотела говорить о просьбе директора, ей стало любопытно, как Дамблдор убедит учеников сохранять бдительность.
Тем временем зал взорвался аплодисментами и криками "ура". Директор поаплодировал вместе со всеми, терпеливо подождал, пока утихнет шум, и продолжил:
- Я знаю, что все вы сейчас чувствуете, - громко проговорил он. - И полностью разделяю вашу радость. Но, - тут директор поднял палец, - нам еще рано праздновать окончательную победу. - Шум в зале быстро стих. Все с недоумением смотрели на Дамблдора, лицо которого стало встревоженным. - На свободе находится большинство сторонников Вольдеморта, которые представляют серьезную опасность. Ни в коем случае нельзя терять бдительность и легкомысленно забывать о защите. Смерть Темного Лорда не означает капитуляции остальных Упивающихся смертью. Аврорам нужно время, чтобы покончить с тем злом, что годами преследовало нас.
Многие ученики согласно закивали, соглашаясь со словами директора.
- Дамблдор здорово все пояснил, - уважительно покачал головой Гарри. - Ведь Упивающиеся-то все на свободе, особо и не порадуешься, даже если не брать в расчет Долохова. Очень логичное объяснение. Думаю, мало кому захочется встретиться с Упивающимися смертью.
- Ага, а в связи с этим опять правила: туда не ходить, этого не делать и все такое, - отвечал Рон, слушая, как директор традиционно перечисляет основные школьные правила. - Это мы и так знаем, расскажите же, кто будет преподавать Защиту!
Дамблдор только-только закончил говорить о правилах и запретах, когда в Большой Зал быстро вошел Ремус Люпин. Подошел к столу, за которым сидели учителя и остановился, смущенно улыбаясь. Ученики радостно загомонили, даже слизеринцы оживились, увидев бывшего преподавателя Защиты от Темных Искусств.
- Вы уже наверное догадались, друзья мои, что профессор Люпин в этом году снова будет преподавать в Хогвартсе, - директор не скрывал радости в голосе. - Я надеюсь, что он задержится здесь не на один год.
Последовавшие после слов директора бурные аплодисменты ясно показали, как ученики рады вновь видеть умного и талантливого учителя. Люпина многие вспоминали с теплотой, его уроки называли одними из самых интересных. Плохое быстро забывается, и неприятные слухи касательно того, что профессор Люпин – оборотень, по прошествии двух лет порядком забылись. Новый (вернее, не совсем новый) учитель занял место за столом возле Хагрида.
- А… - начал было Рон, но Дамблдор предвосхитил его вопрос.
- В этом году Министерство магии ввело для вас новый предмет - Магический этикет, - директор выдержал паузу, пока юные волшебники успеют перекинуться парой комментариев с соседями, и продолжил: - Я думаю, многие поддержат эту идею, потому что новый предмет будет включать в себя очень интересные темы. Например, танцы, ведь наши семикурсники должны достойно подготовиться к выпускному балу. Должность преподавателя Волшебного этикета любезно согласилась занять мисс Ирэн Илви.
Никто не усомнился в том, что красавица, сидящая рядом с Флитвиком, и есть та самая Ирэн Илви. А когда она встала, чтобы поклониться, то все смогли в полной мере оценить ее безупречную фигуру. Мисс Илви, естественно, встретили громкими аплодисментами.
- Пожелаем нашим новым учителям успешной и плодотворной работы, - улыбнулся директор и хлопнул в ладоши. - Ну, а теперь - пир!
Как всегда, голодные ученики набросились на появившуюся на тарелках еду. В перерывах между жеванием шло активное обсуждение новых лиц в Хогвартсе. В особенности, несомненно, мисс Илви.
- Значит мы сможем потанцевать с ней! - восклицали парни. - Круто!
- Мы будем изучать наряды, макияж, танцы! - восторженно переговаривались девушки.
Гермиона почти не слушала их болтовню, ей было неинтересно. Ей вообще в последнее время было мало что интересно. Жизнь поблекла, утратила яркие краски и тянулась теперь одной непрерывной серой лентой без единого цветного пятнышка. Девушку ничто не радовало. Да, невесело начался год.
Гермиона вновь задумалась, но вскоре Рон дернул ее за рукав. Девушка чуть не забыла о том, что она - староста Гриффиндора! Нет, это уже никуда не годится. Она встала из-за стола, твердо решив не поддаваться хандре, встала рядом с Роном, который, увидев, что многие уже закончили ужинать, громко произнес:
- Эй, первоклассники Гриффиндора, сюда! Разбейтесь на пары, сейчас мы пойдем в гостиную нашего факультета. Слушайте внимательно и выполняйте все, что будут говорить вам ваши старосты, то есть мы с Гермионой Грейнджер!
Гермиона не смогла удержаться от улыбки, глядя на друга, который с большим удовольствием раздавал указания маленьким гриффиндорцам.
- А Рон очень даже освоился с должностью старосты, - подмигнул девушке Гарри.
"Может быть, все не так уж плохо", - подумала Гермиона и тут же удивилась сама себе: сколько раз за этот день у нее менялось настроение, просто кошмар какой-то. Она ведь давно решила взять себя в руки и не собирается отступать от своего решения. А по упрямству мало кто сравнится с гриффиндорцами, если уж они что-то задумали, обязательно исполнят.
Пока все шло хорошо. Старосты проводили первоклассников в гостиную, по дороге красочно описав ужасы Запретного леса и темных коридоров ночного Хогвартса, в которых несчастных учеников подстерегают Филч и Снейп (в отношении последнего постарался Рон, Гермиона только бросала в его сторону осуждающие взгляды). Потом Гермиона рассказала друзьям о разговоре с Дамблдором. Друзья немного посидели в гостиной, но разговор не клеился - все слишком устали, и вскоре девушка пошла в свою комнату.
Несмотря на то, что время было еще не позднее, в коридорах было тихо. Ученики готовились к первому учебному дню, разговаривали о проведенном лете, вспоминали последние новости магического мира. Первокурсники уже спали, вымотанные этим наполненным эмоциями и переживаниями днем. Шаги Гермионы эхом отдавались в пустынном коридоре, который вел к комнатам старост. На стенах горела всего пара факелов, и в желтых отблесках света дрожали на стене неясные серые тени, что отбрасывали статуи неизвестных магов и древние рыцарские доспехи, которые, казалось, вот-вот рассыплются. Девушка наслаждалась тишиной и покоем, что дарили эти древние стены, уже ставшие для нее домом. Гермиона даже глаза закрыла и слышала только тихую болтовню портретов, находящихся, скорее всего, за поворотом, поэтому-то она вначале не заметила, что рядом находится еще кто-то. Открыв глаза, девушка осознала, что смотрит на нее не кто иной, как Снейп. Гермиона невольно вздрогнула и отступила на шаг. Она прекрасно знала, что не нарушает школьных правил, но все же встреча с профессором зельеварения в хогвартском коридоре всегда могла обернуться неприятными последствиями – например, несколькими снятыми баллами. Тем не менее, девушка уже видела Снейпа в другой обстановке, и уверенность Гермионы в том, что профессор - вовсе не злобное чудовище, только усиливалась. Потому сейчас она вежливо поздоровалась:
- Добрый вечер, сэр.
Снейп прищурился, словно решил присмотреться получше к тому, кто решил поздороваться со слизеринским деканом. Обычно ученики стремились незаметно пробежать мимо.
- Добрый вечер, мисс Грейнджер, - в голосе Снейпа не было ни капли враждебности или недовольства, только отстраненная вежливость. Зельвар уже пошел дальше, когда девушка нерешительно и тихо окликнула его:
- Профессор…
Снейп обернулся резко, как он это делал всегда. Полы черной мантии, словно крылья летучей мыши, взметнулись, задевая стены тесного коридора. Зельевар устремил на Гермиону пристальный взгляд своих бездонных черных глаз и остановился, не произнося ни слова. Такое поведение не слишком способствовало диалогу, и девушка отступила еще на шаг. Но затем решилась и произнесла, смело глядя в непроницаемое лицо Снейпа:
- Я хотела поблагодарить вас, сэр… Простите, что не сделала этого раньше. Вы спасли мне жизнь.
Профессор криво усмехнулся, но в глазах учителя читалась легкая, едва уловимая грусть.
- Не за что, мисс Грейнджер. Это, знаете ли, моя обязанность, как учителя.
Так странно... В первый раз Гермиона ощутила его одиночество и отчужденность от других. Вернее раньше она знала, что Снейп одинок, но это почему-то считалось естественным. Девушка считала, что профессору нравится жить, не общаясь практически ни с кем. Но сейчас ей казалось, что зельевара тяготит его собственная жизнь, где он не нужен никому и никто не нужен ему. Девушка испытала вдруг острое желание сказать Снейпу что-то теплое и прогнать из его взгляда эту неясную тоску.
- Простите, профессор, но я думаю, что вы делаете это не только из-за того, что так велит долг учителя… Вы многим рисковали из-за меня, - ее голос упал до шепота. - Я искренне благодарна вам.
Гермионе на миг показалось (ведь под его пристальным взглядом даже взрослому магу станет не по себе), что губы Снейпа дрогнули.
- Я уже сказал, мисс Грейнджер, что вы преувеличиваете мои заслуги и неверно понимаете мотивы моих поступков, - медленно, словно подбирая слова, произнес он. - И все же спасибо.
Не дав девушке сказать еще что-нибудь, профессор зельеварения отвернулся и быстро пошел прочь. Через несколько мгновений его зловещая фигура уже скрылась за поворотом.
* * *
Из дневника Гермионы Грейнджер:
... Сегодня был очень долгий день, и мне казалось, что он никогда не закончится. Все-таки немного странно еще утром просыпаться на площади Гриммо, а вечером засыпать уже в Хогвартсе.
А вообще в школе почти ничего нового. Победе над Вольдемортом порадовались и довольно быстро о ней забыли, нашлось немало других, более захватывающих тем для разговоров. Еще бы, к хорошему быстро привыкаешь и принимаешь его как должное. К тому же, мало кто успел столкнуться с Упивающимися смертью после возрождения Темного Лорда, а о плохом не любят долго вспоминать. Мысли о прошлом прячутся в самые дальние глубины нашей памяти, и на поверхности остается только страх перед именем - Вольдеморт. До сих пор многие не решаются произносить его. Значит Темный лорд действительно сумел подчинить себе волю людей, если даже после его смерти они все еще не могут жить спокойно. Ну, это касается в основном взрослых волшебников, которые еще помнят прошлую войну.
Честно говоря, я даже пожалела, что мне дали отдельную комнату, как старосте. Сегодня хотелось просто поболтать о ничего не значащих мелочах. Вот Лаванда и Парвати небось целый вечер трещали без умолку о своих новых парнях, а еще о новой преподавательнице, этой мисс Илви. Она, по-моему, вот-вот станет их новым кумиром, а несчастная Трелони уже забыта.
Да, мисс Илви произвела на всех сильное впечатление. Парни не сводят с нее глаз, девчонки восхищаются или завидуют. А по мне, этот Этикет - предмет не слишком нужный. Как будто я не знаю, как держать нож или вилку. А еще она будет учить нас, как надо одеваться, накладывать макияж, вести себя на приемах и балах. Крэббу с Гойлом, скажем, изучить правила приличия не помешает, но мне кажется, не все в этом нуждаются. Тем более мисс Илви не производит впечатления хорошего преподавателя: в ней нет той грации и утонченности, которые есть у настоящих волшебников-аристократов. У Нарциссы Малфой есть, а мисс Илви смотрится вульгарно. Она напоминает мне Локонса - такая же размалеванная пустышка, и как только Златопуст мог мне нравиться?
Перечитала написанное и удивилась: слишком уж резко я отзываюсь о новой учительнице. Может потому, что Рон тоже по-идиотски пялился на эту красотку. А может, я ей завидую? Она все-таки красивая, а я…
Зато я поблагодарила Снейпа. Никогда не смогу его понять. Этот человек, наверное, навсегда останется для всех нас загадкой. Я конечно знала, что глупо видеть в профессоре исключительно мерзкого слизеринского декана, вечно придирающегося к ученикам. Хотя Гарри, скажем, трудно смотреть на Снейпа по-другому. Но человек, как известно, показывает себя с необычной стороны в трудных, зачастую угрожающих жизни ситуациях. Там Снейп ведет себя совсем иначе. Да и сегодня он говорил со мной не так, как всегда. Непривычно и даже немного страшно увидеть в учителе, которого все ненавидят, одинокого уставшего от жизни человека. Несчастного человека. Мы все еще дети, глупые дети, а профессор требует от нас того, что не каждому взрослому дано: умение концентрировать внимание и четко следовать методике, способность быстро ориентироваться в ситуации, но при этом быть аккуратным, усидчивым и терпеливым. О глубоких знаниях я вообще молчу. Конечно, я считаю, что профессор во многом совершенно прав (пусть меня простят Рон и Гарри), но вот мои одноклассники, увы, не хотят даже попытаться улучшить свои оценки по Зельям.
Не знаю, что происходит со Снейпом, если он все-таки поговорил со мной, но я уверена в одном: больше я не смогу смотреть на него так, как раньше. И неважно, что он будет видеть во мне лишь глупую девчонку…
