Не поверю, пока сам не попробую!..Первый второй понедельник для профессора зельеварения Северуса Снейпа прошел как и предыдущий, чего и следовало ожидать. Овсянка на завтрак, от которой Мастер зелий благополучно отказался, пара у седьмого курса Гриффиндора и Слизерина, прошедшая вполне удачно из-за отсутствия Лонгботтома – а жаль, потому что декан змеиного факультета прекрасно помнил все, что набуровил непутевый студент в прошлый раз как в плане зелий, так и в лингвистическом плане. Зато Поттер и Уизли развлекались вовсю, экспериментируя с данными для задания ингредиентами так и сяк. Конечно, взрыва не получилось, потому что, по мнению зельедела, для этого нужен особый талант, а таковой имелся исключительно у Лонгботтома. Сняв несколько десятков баллов за недостойное поведение на уроках, нецелевое использование ценных материалов и за нецензурные выражения в адрес преподавателя (разумеется, мысленные), Снейп немного успокоился, решив, что все, произошедшее вчера, было лишь кошмарным сном и ничем больше, который, удивительно, сбывался, хотя и снился под понедельник. Причем с незначительными несоответствиями. К примеру, на занятиях не было Драко и Грейнджер – беспрецедентный случай. Малфой старался никогда не пропускать лекций крестного, а Грейнджер – лекций в принципе. Профессор клятвенно пообещал себе поговорить «по душам» с временами несносным мальчишкой и «промыть мозги», а заодно заставить мыть котлы дерзкую, нахальную, невыносимую всезнайку, наговорившую накануне крайне нелицеприятные соображения по поводу его достопочтимой бабушки. Мелькнула мысль, что и это было сном…
Уже пережитая «во сне» встреча с близкими родственниками студентов немного выбила профессора из колеи, ибо второй «разговор» Люциуса Малфоя с известной всем в высших кругах общества бабушкой Невилла Лонгботтома повторился в тех же выражениях – к концу беседы они перешли на личности, – что и первый.
– Северус, – потомственный аристократ до мозга костей Люциус Малфой горделиво вошел в кабинет профессора зельеварения, демонстративно вытащил палочку из трости, с которой почти никогда не расставался, трансфигурировал крайне неудобный стул возле профессорского стола, предназначенный для студентов, в мягкое кожаное кресло, где и устроился с завидным достоинством.
– Люциус, – Снейп невозмутимо проверял контрольные работы седьмого курса, – что или кого благодарить за твою незаменимую компанию?
– Я рад, мон ами, что мое присутствие вызывает в тебе исключительно положительные эмоции.
– Не льсти себе, Люциус. Твое присутствие мне абсолютно безразлично. Чаще всего. Когда ты не пытаешься вонзить мне нож в спину.
Малфой наигранно удивился:
– А разве бывали случаи?..
– Тебе напомнить последнее собрание у нашего Повелителя? Кто сделал сыворотку на основе молока и перетертых соленых огурцов, выдал ЭТО за лучшее средство от головной боли и передал Лорду, сославшись на мой личный домашний рецепт?
– Ах, мон шер, согласись, что после той сыворотки Лорд действительно забыл о головной боли. К тому же, мне было скучно, а вы с ним обеспечили прекрасное развлечение на весь вечер, – Малфой вытащил из внутреннего кармана расшитого серебром камзола маленькую изящную пилочку и с усердием принялся подтачивать до блеска отполированный ноготь.
Снейп покосился в его сторону, вернул свое внимание результатам контрольной работы, довольно ухмыльнулся и вывел напротив фамилии Малфой заслуженную оценку – тролль – ввиду отсутствия студента на занятиях. Люциус с особым ожесточением принялся терзать многострадальный ноготь.
– Как думаешь, Северус, мне пойдет французский маникюр?
– Ради Мерлина, Люциус! Прекрати заниматься этим у меня в кабинете – иначе я поверю слухам, которые ходят о тебе среди Пожирателей. Работаешь на два фронта, а, Люц? Так вот, вынужден огорчить – я не из той категории.
Малфой презрительно скривился:
– Временами меня терзают смутные сомнения, что ты вообще не из какой категории – в наших оргиях не участвуешь, на рейды не выходишь... А может, ты шпион, а, Северус?
– Это угроза, Люциус? – профессор зельеварения отложил перо в сторону и внимательно посмотрел на слизеринца.
– Что ты, что ты… Скорее, дружеское предупреждение.
– У тебя нет доказательств, друг мой. И в любом случае, ты их не найдешь – я всегда был верен нашему Повелителю, в отличие от тебя. И потом, избавиться от меня значит избавить Господина от Мастера Зелий, что в свою очередь означает, что твоему сыну придется варить сложные составы, необходимые Его Могуществу, а он не готов! Изволь убедиться! – Снейп протянул Малфою пергамент с результатами все той же злополучной контрольной работы седьмого курса Слизерина и Гриффиндора, которую его крестник и заучка Грейнджер осмелились прогулять.
– Тролль? – Люциус от неожиданности выронил пилочку. – За простое сонное зелье?
– Как видишь.
– И что же было не так в его зелье? – ледяным тоном поинтересовался Лорд Малфой, приготовившись отстаивать честь своего уважаемого семейства.
– Одна-единственная ошибка, друг мой, – прошипел в ответ профессор. – Твой сын не явился на занятия!
– У грязнокровки Грейнджер тоже тролль?! Что, тоже не явилась? – Люциус, просматривавший оценки однокурсников своего непутевого отпрыска, поразился отсутствию фантазии, а следовательно, разнообразия в лексике Снейпа: тролль и отвратительно были единственными словами напротив фамилий студентов. – Северус, я смотрю, ты других отметок и не знаешь… И как только старый маразматик допустил тебя к преподаванию…
– Не стоит упряжняться в сарказме, Люциус, у тебя плохо получается, – зельевар с удовольствием ухмыльнулся. – Ты бы лучше подумал, где они могут быть.
– Они? – Малфой на секунду отвлекся от созерцания пергамента.
– Твой сын, Грейнджер и Лонгботтом. Остальные студенты присутствовали... Юность, знаешь ли… гормоны…
– Мой сын никогда не опустится до грязнокровки! И почему у Лонгботтома тролль с плюсом?! – взвился Люциус, пытаясь испепелить взглядом старого друга. – Это принижение достоинства Малфоев!
– Вот и мне хотелось бы знать, профессор, – послышался от двери голос Августы Лонгботтом, той самой бабушки Невилла, – до каких пор Вы будете потакать моему внуку, – разодетая в то самое красное платье и зеленую шляпу с чучелом грифа (известное всему Хогвартсу еще с третьего курса Золотой троицы) пожилая дама величественно вплыла в кабинет профессора зельеварения. – Вы обещали, что будете построже с Невиллом, воспитаете в нем характер! А вместо этого я узнаю, что количество расплавленных котлов увеличилось вдвое!
Снейп недовольно поморщился: госпожа Лонгботтом собиралась «заглянуть на чай» по его же просьбе касаемо поведения вышеупомянутого внука на занятиях.
– Миссис Лонгботтом, поверьте, я делаю все от меня зависящее, – начал было он.
– Тогда почему с плюсом?!
– За характер! – рявкнул профессор.
Люциус фыркнул.
– Поверьте, дорогая моя, – лениво протянул Малфой, – чтобы расплавить такое количество котлов, нужен еще какой характер.
Августа Лонгботтом надменно посмотрела на аристократа в бархате:
– Я Вам, мальчик мой, не дорогая! Имейте уважение хотя бы к моему возрасту! Я помню, как Вы в штанишках под стол пешком ходили и на горшке сидели! В штанишках!
– Я Вам, уважаемая, не мальчик!
– Девочка?! – удивлению действительно уважаемой в высшем свете бабушки Невилла не было предела.– А я и не знала… Значит, слухи не врут…
Далее последовала непереводимая на приличный язык игра слов, которыми, как заклинаниями на дуэли, перекидывались родственники проштрафихшихся студентов. Профессор устало закрыл глаза – разболелась голова… А еще зелья варить для больничного крыла – у мадам Помфри закончились запасы противопростудного… И если все повторится, как во сне, то вызов от Лорда неминуем… Но признавать правоту заучки Грейнджер тоже не хотелось.
– Тебе опять мат, Гарри!
– Черт… Не везет мне сегодня.
– Сыграем еще?
– Давай. Надо же дождаться Гермиону.
Гарри и Рон коротали время за шахматами, ожидая, когда из библиотеки вернется их однокурсница. Накануне, так и не дождавшись девушку с результатами провернутой намеченной ранее авантюрой, гриффиндорцы ушли спать, мудро решив, что утро вечера мудренее. Однако утром Гермиона, попросив у МакГонагл пропуск в запретную секцию якобы для дополнительной работы по продвинутой трансфигурации, ушла в библиотеку – заниматься исследованиями парадоксов времени и методов внушения и убеждения упрямых профессоров зельеварения, тем самым заставив парней ждать отчета о проделанной работе до самого вечера.
– Тебе опять мат.
– Ну, не умею я в шахматы играть!.. Зато я в Мерлина умею, показать?
– В Мерлина? Это как?
Гарри коварно улыбнулся:
– Как в Чапаева, – фигуры на доске нервно запереглядывались. – Только волшебными шахматами! – безжалостно заключил Гарри и мощным щелчком отправил в полет свою пешку. Пешка с визгом пролетела над доской и врезалась в ровные ряды противника, сшибив сразу три фигуры.
– Ах, так! – Рон запулил в ответ ферзя…
Спустя некоторое время Рон и Гарри обалдело наблюдали воцарившийся на доске бардак. На стороне черных завязалась безобразная драка, сопровождаемая площадной бранью. Вокруг толпились фигуры, воплями подбадривающие драчунов. На белой стороне устроили вооруженный переворот, объявили республику и сосредоточенно строили виселицу, собираясь повесить короля. То, что вместо виселицы получались качели, не уменьшало их рвения. Белая королева заигрывала с черным конем, пешки ссорились из-за королевской короны, а черный король объявил себя рефери и до хрипоты орал драчунам: «Брейк!», правда, без особого успеха.
Скрипнула дверь – вернулась Гермиона, расстроенная почти до слез.
– Ничего нового не нашла. Думала, что есть другие способы… Он мне не поверил! Что же делать, ведь больше нам никто не сможет помочь! А меня он слушать больше не будет… Я ему вчера такого наговорила – кошмар! Как ему в глаза смотреть, не знаю, – гриффиндорка устало опустилась в кресло возле камина и начала рассказывать…
Портрет Полной Дамы с тихим шорохом скользнул на место, скрывая проход в башню Гриффиндора.
– Успешного дежурства, милочка! – пожелала Гермионе Дама, кокетливо поправляя оборки на необъятном розовом платье.
– Спасибо, – нервно отозвалась девушка, пытаясь улыбнуться в ответ.
Улыбка получилась вымученная, поскольку то, что она планировала, никак нельзя было назвать дежурством, а уж тем более удачным. Если даже профессор Снейп и не прибьет ее на месте, с него станется обеспечить сколько угодно разнообразнейших неприятностей, да и декан Гриффиндора не будет в восторге от поведения своей лучшей ученицы.
Гермиона тряхнула головой, стараясь отогнать непрошенные мысли. С самого начала настраиваться на поражение в корне неправильно – это она поняла еще в раннем детстве. Все получится, повторяла она себе, размеренно шагая по коридорам, машинально пересчитывая ступени лестниц, поворачивая направо и налево, следуя знакомым маршрутом и стараясь не ускорять шаг. Она решила, что постарается вести себя как ни в чем не бывало, лишь под конец свернет в тот коридор, который заканчивается лестницей, ведущей в холл. А оттуда не проблема добраться до подземелий, если только поблизости не окажется Филча или его кошки.
Гермиона не знала, боится она появления непрошенного свидетеля или, напротив, надеется, что задуманную авантюру осуществлять не придется. Впрочем, это все глупости – они не могут так жить дальше, надо что-то делать! И поскольку им не под силу справиться самостоятельно, нужна помощь. А кто сумеет помочь лучше, чем опытный темный маг-практик? Вовсе, кстати, не потому, что он такой уж темный, просто опытный, талантливый и глаза у него красивые. Ох. Кажется, меня занесло. Надеюсь, профессор не будет применять ко мне легилименцию после того, как я сотворю заклинание? Представляю, что он обо мне подумает! Хотя… после такого фортеля он так и так будет думать обо мне не слишком хорошо. Правда, сказать, что сейчас он относится ко мне хорошо, значило бы соврать… Но что делать, если мы попали в беду и не можем помочь себе сами? Должен ведь он будет понять, что в противном случае мы бы никогда? И ни за что? Гриффиндорка усердно уговаривала свою стенающую совесть и возмущенно вопящий здравый смысл, не замечая, что ее размышления плавно заходят на второй круг, а там и до третьего уже недалеко.
В холле было тихо и пусто, огромное гулкое помещение казалось погруженным в сонную полутьму. Гермиона проскользнула вдоль стены, направляясь к входу в подземелья. Спустившись на один лестничный пролет, она на минуту остановилась, пытаясь успокоить сердцебиение и еще раз прокручивая в голове возможные варианты беседы с профессором Снейпом в столь неподходящее время. По всему выходило, что профессор, не дослушав, укажет ей на дверь, да еще и баллы вычтет – это в лучшем случае. Хотя баллы – это пустяки, все равно завтра все вновь вернется на круги своя. Хуже было то, что она не успеет прочесть заклинание, а значит, ее рискованный поход окажется лишенным всякого смысла.
Так ничего и не придумав, девушка решила не ломать раньше времени голову, а сориентироваться по ходу дела. Перед дверью в кабинет зельеварения она немного помедлила, собираясь с духом, затем решительно толкнула дверь. Дверь оказалась заперта, но такие мелочи гриффиндорку не беспокоили. Старое доброе заклинание «Алохомора!» еще никогда ее не подводило. Тем более профессор не использовал на двери в аудиторию ничего более серьезного. Вот что касается его личного кабинета и комнат, а уж тем более хранилища дорогостоящих ингредиентов, защита там была куда весомей, но туда Гермиона не собиралась.
Дверь беззвучно отворилась, явив взору незваной гостьи мрачное помещение со сводчатым потолком. Ряды столов с котлами, тускло поблескивающими в неверном свете единственного факела, громоздкий шкаф с ингредиентами, колбами, банками, пробирками и прочим. Из пасти горгульи в раковину капала вода, потрескивало дымное факельное пламя. Гермиона осторожно переступила порог, не забыв плотно притворить за собой дверь и вновь запереть ее. В полумраке подземелье выглядело еще более неприветливым, нежели обычно. Девушка поежилась – здесь было холодно и сыро. Неудивительно, что у профессора Снейпа такой скверный характер, он, видимо, постоянно мерзнет, вот и злится на всех. Может, подарить ему шерстяные носки на День Святого Валентина?.. Гриффиндорка невольно хихикнула, представив себе выражение лица зельевара, распаковавшего нежданный подарок, и тут же испуганно зажала ладонью рот, покосившись на дверь, ведущую в личный кабинет профессора. Что если он сейчас там? Правда, света под дверью не видно. Обычно в это время он патрулировал коридоры, проверяя, не задержался ли кто-нибудь из студентов после отбоя там, где ему быть не положено. Но все бывает, вдруг профессор здесь? Девушка решила не рисковать и на цыпочках скользнула в темный угол за шкафом. Подтянув поближе к стене тяжелый стул, она села, достала палочку и настроилась на длительное ожидание…
Кратко пересказав содержание последовавшего за старославянским заклинанием разговора с профессором, девушка тяжело вздохнула. Из раздумий ее вывел удивленный Гарри Поттер.
– Гермиона, у тебя не получилось?!
– Да все у меня получилось!.. Чем ты слушаешь? Я же говорю – он не поверил!
– Ну и что? – хладнокровно заметил Рон, разнимая дерущиеся фигуры и запихивая в коробку.
– Как – ну и что?! Если он не верит, он ничего не станет делать! И мы вечно будем жить в одном дне!
– Гермиона, – улыбаясь, спокойно спросил Гарри, отлавливая сбежавшую пешку, – ты ведь правильно прочитала заклинание?
– Конечно, правильно, что за –
– И ты его правильно применила, так ведь? – уточнил Рон.
– Ну, естественно, я просчитала все варианты с помощью общих и частных методов арифмантики, и вероятность составила 99,9 процента… Правда, остается еще эта одна десятая процента –
– А тогда какая разница, верит он или нет? Он в любом случае скоро убедится, что ты говорила правду!
– Ну, да, – хмыкнул Гарри, закрывая коробку с шахматами. – Когда он переживет столько понедельников –
– И столько контрольных с участием Невилла –
– А уж овсяный суп на обед –
Оба зловредно захихикали.
– Ничего смешного! Если он не верит, он же свихнется!
– А вот это, – заявили в один голос парни, – уже его проблема!
Профессор Снейп пробудился в скверном настроении. Вспомнив вчерашний день, абсолютно безумный, он поморщился и неохотно выбрался из постели. Бросил быстрый взгляд на часы в резном деревянном футляре, расположившиеся на каминной полке, – половина седьмого. Можно было бы поспать еще, но тогда голова весь день будет гудеть, как треснувший колокол. Что там у нас сегодня?.. Три пары, две – Хаффлпаф – Слизерин, одна – Гриффиндор –Рейвенкло. Не самое взрывоопасное сочетание. Хаффлпафцы в большинстве своем слишком добродушные создания, чтобы всерьез конфликтовать с кем-либо, а слизеринцы чересчур надменны, дабы снисходить до ссор с таким несерьезным противником. Гриффиндор и Рейвенкло и подавно всегда ладили, к счастью, не настолько, чтобы скооперироваться для совместных каверз. Как правило, не настолько. Исключения, однако, бывали.
Северус подхватил со стула халат и направился в ванную. Принимая душ, чистя зубы и причесываясь (а прическа требовала времени, навыка и немалого количества масла), он рассеянно прикидывал, чем в первую очередь заняться после обеда – проверкой домашних работ или изготовлением одного неприятного зелья, кое снизошел поручить ему Темный лорд на последнем собрании. Сам он склонялся к первому – скучно, но с души не так воротит. Однако Тот, Кого Нельзя Называть вполне мог с ним и не согласиться. А его несогласие дорого обходилось упрямцу, имевшему глупость думать не как полагается в присутствии Вольдеморта. Значит, зелье. Все необходимые ингредиенты давно припасены и ждут своей очереди. Если заказать обед прямо в лабораторию, не придется накладывать замораживающие чары – надо только подгадать со временем…
Размышляя таким образом, профессор зельеварения благополучно завершил свой туалет и отправился завтракать. Времени до начала занятий оставалось еще немало, а по вторникам на завтрак обычно готовились оладьи, к тому же, следующий вызов к хозяину тьмы будет не раньше, чем через неделю. Есть чему радоваться. Выйдя в холл, Снейп замедлил шаг, бросив мимолетный взгляд на часы с зелеными камешками – показатель успеваемости Слизерина. Недовольно поджал губы – его факультет заметно проигрывал Гриффиндору. Сделав себе мысленную пометку штрафовать сегодня гриффиндорских балбесов почаще, он совсем уж было собрался продолжить свой неспешный путь к Большому залу, как вдруг на него налетел зазевавшийся первокурсник. Увидев, кому он оттоптал обе ноги, бедняга так и обмер, забормотал неразборчивые извинения, но это уже не могло ему помочь – незадачливый школяр оказался с «львиного» факультета, который тут же лишился десятка баллов. Между тем это происшествие вызвало у профессора Снейпа странное и весьма неуютное ощущение – что-то в этом роде уже было, причем совсем недавно. Передернув плечами, он ускорил шаг, пересек зал, мимолетно отметив отсутствие за столом Драко, занял свое место и увидел перед собой вместо вожделенных оладий ненавистную овсянку. Ее он не выносил с раннего детства, когда для прозябавшей в нищете семьи Снейпов она была самым доступным блюдом. Северус брезгливо поморщился и отодвинул кашу подальше, взяв взамен омлет с грибами. Не оладьи, конечно, но тоже неплохо. Что угодно неплохо, если это не овсянка! Но все же странно, что могло заставить домовиков изменить своему обыкновению? На них это не слишком похоже.
– Сделай одолжение, Северус, передай мне масло! – пропищал профессор Флитвик. Он только что закончил поливать свой завтрак сливками и засыпать сахаром, а теперь вспомнил небезызвестную поговорку, что кашу маслом не испортишь, и решил проверить ее в действии. Зельевар снизошел, переставив масленку поближе к коллеге, и неодобрительно наблюдал, как тот, бодро шлепнув в тарелку изрядный кусок масла, энергично размешал странное месиво, в которое превратилось заурядное утреннее блюдо, и принялся с явным удовольствием его поглощать.
– Нет ничего лучше, чем овсяная каша с утра в понедельник! – провещал преподаватель заклинаний, воодушевленно взмахнув ложкой, и с изумлением воззрился на своего молодого коллегу, который от его слов подавился омлетом и, закашлявшись, опрокинул чашку кофе. Получив пару увесистых ударов между лопаток, зельевар худо-бедно отдышался и напряженно воззрился на Флитвика.
– Как – понедельник?!
– Так – понедельник, – профессор Флитвик участливо рассматривал побледневшую физиономию Снейпа. – 2 февраля. С Вами все в порядке, коллега, что-то Вы скверно выглядите сегодня! Может, стоит заглянуть в больничное крыло?
– Нет, – отрывисто бросил в ответ зельевар, отшвыривая салфетку и резко поднимаясь с места; аппетит у него как-то незаметно пропал, видимо, напуганный взъерошенным состоянием хозяина. – Со мной все нормально.
Он устремился к выходу из Большого зала, мимолетно отметив, что Поттер и Уизли то и дело бросают в его сторону испытующие взгляды, Лонгботтом поглядывает на них, явно опасаясь таращиться на грозного профессора и оценивая его состояние по реакции друзей, а Грейнджер, напротив, нервно ковыряется в своей тарелке, старательно не поднимая глаз. Драко же по-прежнему в зале отсутствовал. Однако Снейпу было сейчас не до них – он торопился в башню Слизерина, где в гостиной имелся магический календарь. Влетев в помещение и напугав своим внезапным появлением двух третьекурсниц, он впился взглядом в висевший на стене изящный гобелен с вытканным на нем зимним пейзажем, менявшимся в зависимости от времени года и погоды, и словами «Февраль, 2. Понедельник».
Понедельник! Опять! Как же так? Он точно помнит, что понедельник был вчера! Мисс Грейнджер, не к ночи будь помянута, заявилась к нему в кабинет с какой-то нелепой историей и похабным заклинанием на закуску (оказывается, в тихом омуте черти водятся!); крестник Драко усиленно молол чушь на ту же тему – пришлось прояснять ему мозги, чтобы не издевался над старшими. А теперь вот оказывается, что все было всерьез!
Но ведь позавчера тоже был понедельник! Тот, который ему якобы приснился! Когда Лонгботтом впервые проявил характер на зельях! Или нет? Безумие. Кажется, он сходит с ума. Впору самому себе поставить диагноз и запереться в комнатке с обшитыми толстыми матрасами стенами и потолком, дабы не пострадать во время припадков. Профессор Снейп резко развернулся и отправился в свой кабинет, с трудом соображая, куда идет и зачем. Он был так занят своими переживаниями, что совершенно не заметил притаившегося в полутемном углу Драко.
Слизеринец, проводив крестного взглядом, с облегчением вздохнул – трудно сказать, что бы произошло, заметь профессор крестника. Идти завтракать было уже поздно, так что Малфой-младший направился прямиком в подземелья, сторожко прислушиваясь и вглядываясь в полумрак коридора. Ему не хотелось налететь на рассерженного Мастера Зелий и оказаться с ним один на один. В присутствии посторонних он не станет устраивать разборки, а вот наедине… еще прибьет ненароком. Так, просто, для успокоения нервов, хотя по сути прибивать надо Грейнджер. С другой стороны, именно Драко подкинул ей не совсем цензурное заклинание, и даже если учесть, что крестный об этом не знает, пришибить его уже есть за что. Развлекаясь такого рода философией, слизеринец добрался до кабинета зельеварения. Возле дверей уже толпились семикурсники, ожидая, когда грозный профессор распорядится заходить. Четверо смелых торчали тут же, но чуть в стороне от прочих, и очень тихо, но исключительно нервно, переговаривались. Драко, крадучись, приблизился, делая вид, что он – стенка.
– А я говорю, не могло не получиться! – свирепо шипела Гермиона, почти не шевеля губами. – Я все сделала правильно!
– Может, он не заметил? – так же тихо предположил Гарри.
– Еще как заметил! – Малфой решил, что настало время его реплики, и с удовольствием понаблюдал, как его недруги-товарищи по несчастью и прочее подскочили на месте от неожиданности. Удостоверившись, что вполне завладел их вниманием, слизеринец продолжил:
– Я только что наблюдал, как он таращился на календарь в гостиной Слизерина. Причем с таким лицом, что –
– Тихо! Снейп идет! – беззвучно шикнул Уизли, бдительно следивший за дверью на протяжении всего разговора. Ему как-то не хотелось пропустить появление разъяренного профессора. Впрочем, профессор Снейп, распахнувший дверь кабинета, выглядел сейчас каким угодно, только не разъяренным. Казалось, он находится в трансе и не осознает, что происходит вокруг. Начать с того, что он не сказал школярам ни слова, лишь молча развернулся и зашагал вглубь помещения, направляясь к своему столу, где и уселся, явно не собираясь вставать. Когда все ученики разошлись по своим местам, профессор рассеянно взмахнул рукой и на доске появился многострадальный рецепт Умиротворяющего бальзама.
– Приступайте, – после чего уставился в пространство, не обращая ни малейшего внимания на происходящее. Студенты, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами, принялись за дело. Сперва они иной раз поглядывали настороженно на своего невесть о чем задумавшегося учителя, но он был настолько индифферентен, что мало-помалу даже гриффиндорцы перестали обращать на него внимание. Началось сдержанное перешептывание, кто-то кому-то подсказывал, у Невилла опять задымился котел – Снейп не реагировал до тех пор, покуда вонь от растекшегося в металлическую лужицу котла и испарившегося от жара зелья не стала совершенно невыносимой. Он очнулся, и разговоры мгновенно смолкли. Профессор поднялся со стула и журавлиным шагом направился к Лонгботтому, замершему в ожидании худшего. Между тем мастер зельеварения уставился на угробленный котел, принюхался к царящему рядом амбре, одним движением палочки ликвидировал последствия и спокойно отправился в обратный путь, не сказав виновнику переполоха ни единого слова. Невилл, привыкший в таких случаях выслушивать язвительные тирады в свой адрес, бессильно шлепнулся на стул, оторопело уставившись в Снейпу в спину. Гермиона обменялась с Гарри и Роном понимающими взглядами; Драко озабоченно прикусил губу, опасаясь, что для его крестного приключение оказалось чрезмерным и он банально спятил на почве непознанного. Однако совсем скоро выяснилось, что, несмотря на внешнюю отрешенность, на самом деле профессор видел и слышал абсолютно все.
– Урок окончен. Всем сдать работы, – ученики засуетились, торопливо отливая зелье из своих котлов в пузырьки и мензурки, чтобы сдать на проверку. – Минус пятьдесят баллов Гриффиндору, Лонгботтом. За тупость и отсутствие внимания. Минус пять баллов Слизерину – за пустую болтовню. Все вон отсюда.
Растерянные семикурсники спешно сбежали из аудитории, боясь попасть в поле зрения странного наставника. Кто знает, что он может придумать на закуску? Оставшись один, зельевар устало потер ладонями лицо. Ему предстоит еще три пары сегодня – третий, первый, четвертый курсы. А еще – проверка тех же самых домашних работ. И разговор с Малфоем-таршим в присутствии миссис Лонгботтом. И зелья для больничного крыла. И самое главное – вызов к Темному лорду, а значит, Круциатус. Он от вчерашней порции отойти не успел, а вот на тебе. Ну, мисс Грейнджер, погодите. Сочтемся! Буду считать, что я Вам должен за этот лишний понедельник. Ничего, завтра, во вторник, мы еще поглядим, кому будет весело!..
Покорнейше просим простить за столь долгое отсутствие... кризис, понимаете ли... кризис...
