Глава 6
Томас МакНейр. Шотландец. Убийца. Вот, пожалуй, то немногое, что знал про этого человека Драко. Он не был знаком с детьми МакНейра, обучающимися в Хогвартсе, потому что их у него не было. Из застольных разговоров во время бесчисленных приёмов отца Драко понял, что МакНейр одинок, живёт бобылем в маленьком коттедже в пригороде Эдинбурга, оставшемся ему от отца, и редко появляется в обществе. А ещё Драко понял, что этого человека боятся. Все. Даже его отец, Люциус Малфой, который помыкал Пожирателями Смерти, как хотел, а с остальными и вовсе обращался так, будто они были прахом под его изящными начищенными туфлями.
Несколько раз МакНейр появлялся в Имении. Каждый раз его сопровождала некая почти осязаемая холодная аура. Это была не власть, не высокомерие и не угроза. Это была Смерть, равнодушная и беспристрастная, готовая в любой момент взять любого по своему, непонятному людям, выбору.
Впервые Драко увидел этого человека в семь лет. Накануне отец во время ужина объявил, что завтра будет большой приём.
- Эта жирная свинья, этот нувориш Паркинсон наконец-то решил вспомнить про старых друзей. Шесть лет миновало с исчезновения Владыки, шесть лет он пресмыкался перед этими червями из министерства, каялся и воротил нос от своих соратников. Теперь он решил вспомнить. Наверно, этот хитрый боров что-то почувствовал. Люди его склада всегда чувствуют перемены загодя и стараются держать нос по ветру. Ну что ж…посмотрим. Прощение обойдётся ему дорого. Для начала, пусть как следует потрясёт кошелем для нашего дела… Кстати, Драко, мистер Паркинсон горит желанием познакомить тебя со своей прелестной дочуркой…
В этот же час вечером следующего дня Драко с каменным лицом стоика сидел за праздничным столом в большой гостиной и аккуратно расправлялся с лобстером. Как всегда, приёмы отца были сущим кошмаром. Его трепали за щёку, спрашивали о том, сколько ему лет, умилялись тем, как он вырос и какой он маленький ангелочек. Как всегда, в спинке стула гнездились невидимые острые шипы, заставлявшие Малфоя младшего не забывать об осанке. Впрочем, кажется, к длинному списку танталовых мук отныне прибавился ещё один пунктик. Драко скосил глаза влево и поёжился. Весь вечер Пэнси Паркинсон изо всех сил старалась понравится наследнику Малфоев. Это было ужасно. В данный момент, хвала богам, она молчала. Девочка в розовом платьице сосредоточенно сопела, налегая на сливовый пудинг. Её отец, сидящий на другом конце стола по левую руку Люциуса, что быстро говорил, размахивая пухлыми руками и заискивающе улыбаясь. Мадам Паркинсон, стоя возле окна с бокалом мартини, щебетала с Нарциссой и другими дамами.
- Сэр Томас МакНейр! – зычно объявил мажордом – привидение, три раза стукнув призрачной тростью о пол.
Что-то не так, пронеслось в голове Драко. Почему они все замолчали? Он поднял взгляд и посмотрел в сторону распахнутых в каминную залу дверей. Рядом продолжала увлечённо сопеть Пэнси, как видно, не отличающаяся особой чувствительностью.
Шаги. Размеренные спокойные шаги. Шорох ткани. В дверном проёме появился высокий человек. Угольно-чёрный плащ с откинутым капюшоном, старомодная, немного потрёпанная, но чистая мантия бутылочно-зелённого цвета, из под мантии выглядывают острые носы начищенных до блеска сапог. Длинные белые пальцы покоятся на массивной тусклой пряжке пояса. Густые волосы крыльями ворона спадают на плечи. Ничем не примечательное, слегка одутловатое лицо, на бледной коже резко выделяется смоль усов и небольшой бородки. Глаза…боги, что у него с глазами! Казалось, под припухшими, словно от бессонницы, веками таятся два бездонных колодца, в которых ярится, бушует, стремится выйти наружу небывалое чёрное ледяное пламя. Но вот - на мгновение смежились веки, а когда открылись – наваждение прошло, на мир смотрели обычные чёрные глаза, смотрели внимательно и равнодушно, с какой-то нездешней отстранённостью.
- Приветствую всех и прошу прощения у благородного собрания, - глуховатый голос не содержащий в себе и тени эмоции раскатился по гостиной, - Меня задержали дела.
Не торопясь, МакНейр пошёл к столу. На секунду плащ распахнулся, и Драко увидел, что слева на поясе у опоздавшего визитёра покачивается боевой топор, с надетым на лезвие – полумесяц истёртым кожаным чехлом. Драко недоумённо поднял брови. Что ещё за чудачество? Мода ходить на приёмы со шпагами, мечами и другим холодным оружием уже сто лет как прошла! Однако вокруг никто не высказывал удивления или насмешки. Все взрослые вдруг неожиданно решили последовать примеру Пэнси и активно обратили внимание на кушанья и напитки. Только Люциус, сидящий во главе стола, неожиданно напрягся и, не отрываясь, следил за лицом позднего гостя, словно в надежде перехватить его взгляд. Но МакНейр не смотрел на Люциуса. Спокойные чёрные глаза были обращены на Паркинсона. А тот, ещё минуту назад красный от веселья и обильных возлияний огневиски, стал мучнисто-белым и судорожно теребил узел галстука, словно ему не хватало воздуха. МакНейр остановился напротив него и, не проронив и слова, замер.
- Том, дружище… - почти нечленораздельно пробулькал мистер Паркинсон, - Давно не виделись…
- Ну-ну, - от этого «ну-ну» Драко внезапно захотелось залезть под стол. Судя по выражению лица, мистер Паркинсон испытывал примерно то же желание.
МакНейр повернулся и пошёл к столику с пуншем. В зале словно лопнула невидимая струна. Дамы у окна, как по команде, возобновили щебетание, за столом тоже зазвучали приглушённые голоса. На мистера Паркинсона было неприятно смотреть. С его перекошенных в безумной ухмылке губ сорвался истерический смешок, отчего у сидевшего рядом рыжего коротышки Забини задёргалось веко… А слева от Драко пухленькая девочка в розовом платье продолжала уплетать десерт, не ведая, что минуту назад она едва не стала сиротой.
Позже, когда гости разошлись, Драко несмело приблизился к отцу.
- Сэр, будет ли мне позволено…
- Хватит, Драко, я знаю, о ком ты хочешь спросить, - махнул рукой Люциус, - Рано или поздно, ты бы всё равно его увидел. МакНейр…он необычный…человек. Он очень верный слуга нашего Повелителя и исполняет…особые поручения. Это всё, что тебе необходимо сейчас знать. Ступай в спальню.
Постепенно, из подслушанных разговоров отца и его приятелей Драко понял, какие особые поручения исполняет этот спокойный бородач. МакНейр был палачом. Карателем. Экзекутором. Смертью, быстрой и неотвратимой. Для всех. Для предателей внутри организации. Для излишне строптивых чиновников министерства. Для неугодных маглорождённых. Несмотря на количество убитых, ему всегда удавалось избегать прямых обвинений, не оставлять никаких улик и обеспечивать себе алиби. После падения Волдеморта, МакНейр не пошёл каяться и не залёг на дно. В восемь часов пять минут утра третьего дня после визита Волдеморта в Годрикову Лощину МакНейр вошёл в Министерство. Спустя тридцать семь минут он вышел из него работником департамента по контролю за магическими созданиями. Как ему это удалось, не смог выяснить даже Люциус. МакНейр не прятался, но и не мозолил глаза команде Крауча. Несколько раз его вызывали к аврорам на допросы, и он ходил, молчал, всё отрицал и возвращался в свой домик. Работал он великолепно, быстро продвигаясь по служебной лестнице. Благодаря его стараниям популяции опасных магических существ на Британских Островах, равно как и за их пределами, стремительно сокращались.
- Палачи нужны всем режимам, - язвительно цедил Люциус, сидя у камина со свежим выпуском «Пророка», живописующим про очередного «исполненного» МакНейром монстра.
Но Драко видел, что за всем напускным высокомерием в глазах Люциуса таится тень страха. Страха и уважения. МакНейр держал себя с Люциусом сухо, так же как и с остальными Пожирателями. Но иногда на него словно что-то находило, и шотландец начинал отпускать рискованные шуточки, как будто испытывая терпение хозяина Имения. Люциус молчал, стиснув зубы, а потом отрывался на прислуге. Любого другого на месте МакНейра он уже давно бы в лучшем случае вышвырнул заклинанием из поместья.
И вот теперь этот человек стоял перед Драко. Знаменитый победитель монстров и охотившийся на опасных тварей по всему миру следопыт - для широкой публики и министерства. Палач, хладнокровный безжалостный убийца – в более узком кругу Пожирателей и тех Авроров, которые, несмотря на отсутствие доказательств, продолжали подозревать МакНейра.
Ничего не сказав Драко, МакНейр повернулся к Люциусу.
- Добрый день, Малфой. Вернее, уже вечер. Солнце клонится к закату.
- Здравствуй, Томас. Я рад, что ты откликнулся на мою просьбу. Вижу два твоих…студента уже прибыли. Вот и третий. Отойдём на минуту, мне нужно кое-что тебе пояснить о сложившейся ситуации.
Взрослые отошли в тень деревьев, Крэб и Гойл тут же подкосолапили к Драко.
- Привет, Драко! Опять мы вместе, вот здорово, а!
- Да, Драко, клёво, прикинь!
- Привет, ребята, - Драко небрежно взмахнул рукой, - Давно вы здесь?
- Не, нас только самих сюда перекинули, только поужинать успели кое-как.
- Да, раз – и мы в этом лесу, нам и не объяснили-то толком ничего, прикинь!
- Ага, а потом этот появился, ну, чёрный…не, Драко, ты не подумай там чего, типа, я трус или ещё какая фигня…но у меня от этого хмыря мурашки по коже…
Крэб прервался на полуслове, уставившись маленькими поросячьими глазками Драко за спину. Гойл вообще замер, открыв рот. Стараясь не дёргаться, Драко медленно обернулся. Прямо за ним стоял МакНейр, словно огромная хищная кошка, бесшумно подобравшийся к мальчикам. Люциуса на опушке уже не было. Драко ощутил укол обиды, оставляя его на всё лето, отец даже не попрощался.
- Мурашки – это хорошо, - безо всякого выражения произнёс МакНейр, - Это правильно. Так, ученики, теперь хватайте вот эти баулы и тащите вон на ту полянку. Потом разобьёте палатки, сначала мою, потом вашу. Потом наберёте в котёл воды из ручья и натаскаете хворосту. Ну, а потом посмотрим. Выполнять.
Крэба, похоже, в кои то веки посетила мысль.
- Э, типа…Ой!
От звонкой затрещины по лесу прокатилось эхо. Крэб обеими руками схватился за лоб.
- Меня называть «Учитель». Выполнять всё с первого раза.
Драко раздвинул в стороны дружков и вышел вперёд, стараясь выглядеть как можно более значительно и важно.
- Учитель, я – Малфой! Меня нельзя бить, и я не буду таскать…Ой!
Драко даже не успел заметить, что его ударило, настолько по-змеиному быстрой была рука МакНейра. От жгучей боги на глаза навернулись слёзы.
- Драко, твой отец запретил мне убивать тебя или калечить, но разрешил бить. И я здесь решаю, что и кому делать. Выполнять!
Почему я этому совсем не удивляюсь, с горькой иронией подумал Драко, таща вместе с пыхтящими Крэбом и Гойлом неподъёмные баулы.
* * *
