Глава 626. Пэнси Паркинсон|Гермиона Грейнджер|Джинни Уизли. Встреча в Косом переулке, с выпуска прошло около десяти лет.
— Пэнси, не спи! Где французский гель «Локон вейлы»? И наведи наконец здесь порядок.
Одним взмахом палочки Пэнси отправляет на столик Блейза золотой флакон с изящной гравировкой — двести галлеонов штука, вторым убирает рассыпанные по полу каштановые и рыжие пряди. Сегодня у лучшего стилиста магического Лондона особые клиентки, почти Первые леди — героини и жены героев. Грейнджер, то есть Уизли, сдержанно кивает бывшей однокурснице, Уизли, то есть Поттер, морщит хорошенький носик, но, поймав взгляд сидящей в соседнем кресле подруги, кивает тоже. Пэнси изображает улыбку, вполне искреннюю — она рада, что благодаря таланту и известности Забини основной компонент для оборотного зелья поступает регулярно. Но по-настоящему улыбаться, нет, хохотать до слез, Пэнси будет ночью, когда в принадлежащем ей стрип-клубе в Лютном переулке клиенты начнут швырять деньги на сцену, вызывая на бис самых популярных участниц шоу — «мисс Герми» и «мисс Джинни». По ночам незаметная уборщица из элитного салона красоты вершит свою маленькую слизеринскую месть победителям.
27. Нарцисса Малфой|Беллатрикс Лестранж|Драко Малфой. После получения Драко метки.
— Потерпи, маленький, потерпи, мое солнышко…
— Хватит кудахтать, Цисси! Твоему «маленькому», между прочим, шестнадцать лет. Я в его годы…
— Белла! Драко еще рано такое слушать! И ты напрасно иронизируешь — у мальчика температура. Наверное, придется колдомедика вызывать.
— Вызывай. Из отделения для умалишенных. «Помогите, у ребенка Темная Метка воспалилась!»
— Я думаю, из инфекционного надо.
— Что? Почему из инфекционного?
— Может, он заразный.
— Драко?
— Лорд твой.
— Да как ты сме…
— Сама посмотри: рука покраснела, распухла. Это нормально?
— Не помню. Кажется, нет.
— Покалечил ребенка, садист! К твоему сведению, гиппогрифа, который Дракусю ранил на третьем курсе, судили и приговорили к смертной казни. Хотя после гиппогрифа температуры не было.
— Замолчи, идиотка! Какой гиппогриф? Какая казнь? Ну вот что мне с вами делать? Твоими-то жалкими мыслишками милорд не интересуется, а племянничка… племянничка, пожалуй, теперь придется учить окклюменции. Слышишь, «маленький»? И тетя Белла не обещает, что это будет не больно.
28. Сириус Блэк. За Аркой — вход в реальный мир. NH!
Поздним утром в деловых кварталах Лондона немноголюдно, иначе кто-нибудь непременно обратил бы внимание полицейских на болезненно худого брюнета в мокрой одежде странного покроя. Он идет вперед, не замечая ни запрещающих сигналов светофоров, ни автомобильных гудков, ни удивленных взглядов встречных клерков. Глаза его горят фанатичным огнем. Мужчина сжимает в руке обрывок плотной желтоватой бумаги и шевелит губами, что-то повторяя про себя. На тихой улочке респектабельного Сити он выглядит пришельцем из иной реальности. Впрочем, так оно и есть.
Падение в Арку закончилось для Сириуса на грязном полу в неосвещенном подвале, по которому он блуждал полночи по колено в воде в поисках выхода. И все это время таинственные голоса шуршали у него в голове, нашептывая удивительное, невозможное, но дающее призрачную надежду. Сириус слушал и запоминал. Он не сомневался, что справится — найдет, уговорит, убедит, заставит наконец. Несколько слов, несколько переписанных страниц, и все будет хорошо: никто не предаст, не умрет, не сойдет с ума. Сириус развернул клочок пергамента и посмотрел на три буквы, нацарапанные впотьмах острым обломком кирпича. Всего три буквы, которые единовластно правят его миром — J. K. R.
29. Сириус Блэк. За Аркой — вход в реальный мир. NH!
Яркий луч, вылетевший из волшебной палочки, ударил в грудь. В ушах зазвенело от торжествующего женского вопля. Какой все-таки противный голос. Видимо, в качестве компенсации падение в Арку сопровождалось красивой печальной мелодией. И снова было обидно до слез. Ну сколько можно? Во время взрыва, устроенного Петтигрю, Сириус спасся только с восьмого раза, помогла тренировка — в последнюю секунду успел уклониться от летящего в голову куска арматуры. Из Азкабана успешно сбежал на семнадцатый, а до этого двенадцать раз утонул и четырежды умер от пневмонии. Сколько раз после побега его ловили авроры, сколько целовали дементоры, потому что Гарри с Гермионой опаздывали или Поттер не мог вызвать Патронуса, сколько раз он ломал шею, сброшенный на землю с огромной высоты строптивым гиппогрифом, Сириус даже не считал. Но до Арки он дошел. А на следующий уровень — никак. Интересно, что там дальше? Вторую неделю одно и то же: луч, смех, медленное скольжение в никуда и… «Game over». Прощай, игра, здравствуй, реальный мир.
30. Рубеус Хагрид/Мадам Максим. Совпадение размеров.
— Давайте быстрее, `Агрид, разве можно заставлять даму столько ждать?!
— Сейчас, сейчас, Олимпия. Куда нам спешить-то?
— У вас здесь ужасно холодно, я замерзла.
— Дык я мигом дровишек в камин подброшу. Или пледом вас укрыть?
— Спасибо, не надо. Начинайте уже.
— Ага. Ну, попробуем…
— Ох, осторожнее! Какой вы неловкий.
— Извиняюсь. Это… чегой-то неудобно так. Погодите, я на коленки встану. Во-от, совсем другое дело.
— Мягче, мягче… Не получается? Тогда поднажмите посильнее.
— Боюсь я, Олимпия.
— Чего?
— Ну… кхм… это… боюсь, размер не совпадет, и вы скажете, что мы с вами друг другу не подходим. Как в книжке, помните, вы мне давали почитать.
— В книжке? В какой книжке? Ах, в книжке… `Агрид, вы сущее дитя, право слово. Это была всего лишь красивая сказка. А в жизни, если мужчина не может надеть на ногу своей даме туфельку, он просто заказывает в магазине другую пару — на размер больше.
