Час "Х"Школа пребывала в напряженном ожидании. Во время обеда к аппетитным блюдам почти никто не притрагивался, кроме гнусных мошенников из Дурмштранга.
- Так уверены в своей победе, черт бы их подрал, - шепнул Гарри Гермионе. Та сокрушенно вздохнула. Рон покраснел и прикрылся салфеткой: непозволительно было демонстрировать свои чувства при большом стечении народа. А чувства были ох какие…В душе нашего героя бушевало пламя неразделенной любви. К этому пожару примешивалось еще и отчаяние от мыслей о неминуемом проигрыше.
Невилл меланхолично ковырял вилкой жаркое.
За слизеринским столом царило уныние. Драко Малфой и Гарри Поттер печально переглядывались.
За учительским столом сидели почетные гости из Министерства, а также директора Шармбатона и Дурмштранга. Посмотрев на них, Рон с отвращением отметил, что у Каркарова чрезвычайно довольное выражение лица, а мадам Олимпия, ничуть не стесняясь, воркует с Хагридом.
«Ну вот, у всех …у всех…все хорошо, а я…», - печально думал наш герой, не притрагиваясь к еде. Но чувства – чувствами, а молодой растущий организм тем временем отчаянно требовал калорий, так что Рон решительно придвинул к себе тарелку…
…но так ничего и не съел.
Потому что со своего места поднялся Дамблдор и произнес очень длинную речь, во время произнесения которой ни у кого кусок в горло не лез от волнения. Даже индифферентный ко всему профессор Снейп отложил вилку и стал слушать.
Дамблдор сказал, что после обеда комиссия из Министерства удалится на совещание, и уже через два часа будет вынесен вердикт. Зал закипел: все перешептывались и переглядывались. Рождались и умирали самые смелые надежды, студенты то воспаряли в своих мечтах к небу, то сваливались в бездонную пропасть отчаяния.
Наконец обед завершился и комиссия удалилась на совещание.
Студенты разбежались куда глаза глядят. Многие нервно кружили вокруг замка, ожидая, когда же наконец объявят результаты. Некоторые так и остались сидеть на скамьях в Большом Зале, будто не в силах встать и куда-нибудь пойти. Кое-кто вознамерился подслушивать у директорского кабинета, но никто, ясное дело, не знал пароля. После десятого неверно названного пароля наименее упорные ученики разошлись. Потом разошлись и более упорные. Остался один Рон. Ему просто было некуда пойти: друзья так и не сумели простить ему провала налета на Хогвартс-экспресс, один лишь нарисованный Риддл смягчился и соглашался с ним разговаривать. Вот так, переговариваясь вполголоса, Рон и нарисованный юный Волдеморт ждали в коридоре. Прошло полтора часа. Нарисованный Риддл стукнул себя по лбу сразу тремя руками и страдальчески сморщился.
- Ну я и идиот! – сказал он и пропал с картины. В руках Рона остался лишь пустой холст. Рон решил, что его собеседник вознамерился влезть на какой-нибудь портрет в кабинете Дамблдора. Время тянулось как резиновое, и от скуки Рон пересчитал все камни в стене. Через четверть часа Риддл вернулся в картину. Многозначительно посмотрел на Рона. Рон, в свою очередь, пристально уставился на него.
- Ну что, говори, - мрачно потребовал Рон, в нетерпении встряхивая холст .
- Н-н-не т-т-ряси, - взмолился Риддл, которого, видимо, укачало. – Уф, слушай, Уизли…
***
После обеда Гарри, Драко, Невилл и Гермиона отправились в гриффиндорскую гостиную. Там они расселись по креслам и погрузились в мрачные раздумья. Никто не хотел начинать разговор, и в гостиной установилась напряженная тишина. Лишь через весьма долгое время тишину нарушил вопрос, заданный громким
- И где этот Уизли? – Драко Малфой нахмурился и сложил руки на груди.
- Не знаю, - мрачно ответила Гермиона, яростно наглаживая сидящего у нее на коленях Косолапуса. От чрезмерного хозяйского внимания кот издавал полузадушенное мяуканье.
- Сколько прошло времени? – вопросил Невилл, беспокойно подскакивая на месте.
- Час и три четверти, - ответил Гарри, вновь погрузившись в мрачные раздумья.
***
И пока настроение четырех неудачливых грабителей резко шарахалось из стороны в сторону от крайнего беспокойства до безумных надежд, объект их ожиданий приближался ко входу в гриффиндорскую гостиную.
Рон назвал пароль и портрет Полной Дамы отъехал в сторону. Рон пролез через проем в стене и…
***
Тут надо отметить, что постоянные визиты Драко Малфоя в гриффиндорскую гостиную вызывали вполне объяснимое раздражение гриффиндорских же старшекурсниц. Герой их девичьих сновидений, Победитель Волдеморта, обходил их, умниц-раскрасавиц, вниманием, вместо этого оделяя этим самым вниманием слизеринского упыря…то есть, прошу прощения, слизеринского короля, Драко Малфоя. Девушки не нашли ничего лучше, чем установить в дверном проеме ловушку. Но по странному стечению обстоятельств ловушка не сработала в тот момент, когда Драко Малфой входил в гостиную. Отчего-то мерзкое приспособление, особым образом заколдованное, никак не среагировало на того, на кого была, собственно, рассчитана.
Зато ловушка сработала на того, кто ни в коей мере не мог составить конкуренции гриффиндорским девицам в охоте на Гарри Поттера.
***
Не успел Рон и шагу ступить, как на голову ему свалилось нечто липкое и вонючее. Густая клейкая жидкость моментально залила его целиком. Волосы на голове превратились в клейкий ком, рот забился какой-то пакостью, картина с Риддлом тоже пострадала. Но мучения на этом не кончились: видно, в ловушке что-то разладилось, поэтому досталось не только Рону. Досталось всем, кто был в гостиной. Липкая жидкость фонтанировала откуда-то сверху, заливая все вокруг.
Робкие первокурсники, до того молча сидевшие на полу у камина, с визгом попрятались под столы. Пятикурсницы, желавшие лично поприсутствовать при срабатывании ловушки, были не слишком довольны результатом: вонючей жидкости перепало и им. Гермиона без толку размахивала волшебной палочкой, но никакие заклинания не могли остановить бурный фонтан. Аккуратная прическа Драко тут же превратилась в нечто невообразимое, а Гарри Поттер на время ослеп: ему залило очки. Один лишь Невилл оставался спокоен: на практических занятиях по зельеварению с ним еще и не такое приключалось.
Как оказалось, светопреставление продолжалось от силы пару минут. Тем, кто попал под «фонтан», эти минуты казались вечностью.
Наконец Рон, яростно отплевываясь, заговорил:
- Что это…тьфу…было? Эй…тьфу…послушайте, что я скажу…
- Что? – заорала Гермиона, выведенная из себя состоянием собственной прически.
- У меня новости…тьфу…новости.
- Говори, как нормальный человек, или я тебя отлуплю, - пригрозил Драко.
- Ну ладно. Так вот, удалось мне узнать кое-что…тьфу…
- ЧТО ТЫ УЗНАЛ? – возопили Гарри, Невилл, Гермиона и Драко. Первокурсники высунулись из-под столов.
- Я узнал результаты. Мы победили.
Вою, который раздался в гриффиндорской гостиной после этого, мог бы позавидовать любой оборотень запретного Леса. Все еще воя, Гарри Поттер набросился с поцелуями на Драко Малфоя. Невилл смущенно топтался рядом, но и он оказался не обойден вниманием: визжащие пятикурсницы, не так давно объявившие охоту на Гарри Поттера, кинулись ему, Невиллу, на шею. Гермиона же…Гермиона, также не переставая вопить, сгребла Рона в объятия и чуть было не оторвала его от пола.
«Сильная женщина», - с уважением подумал Рон и поздравил себя с правильным выбором.
***
Альбус Дамблдор направлялся в гриффиндорскую гостиную, где, как он знал, должны были находиться те, чье участие в подготовке проекта было неоценимым. Альбус Дамблдор шел лично сообщить им весьма приятное известие. По дороге Дамблдор наткнулся на профессора Снейпа и, не слушая его протестов, увлек с собой. Снейпу вовсе не хотелось любоваться на ненавистных гриффиндорцев, но, с другой стороны, противиться сумасбродству директора – себе дороже. Поэтому прфессор Снейп молча шел за директором.
Так они дошли до портрета Полной Дамы. Из гриффиндорской гостиной доносились какие-то странные звуки. Прислушавшись, из всей какофонии можно было выделить какой-то странный вой, а также то затихающий, то набирающий силу громкий голос Рона Уизли.
- О, Мерлин, - пробормотал директор. – Линчуют они его там, что ли?
- Даже если и так, вы же не захотите на это смотреть, сэр? – ехидно вопросил Снейп, но его вопрос остался без ответа. Дамблдор назвал пароль и вошел в гриффиндорскую гостиную. Директор замер от удивления.
Все повернхности ровным слоем покрывала какая-то вонючая бурая гадость. Тем же веществом были покрыты и собравшиеся в гостиной студенты. Они сгрудились вокруг Рона Уизли, который охрипшим голосом что-то выкрикивал.
Дамблдор прокашлялся. Потом Дамблдор прокашлялся еще раз. Так он и кашлял, чуть голос не сорвал, пока гриффиндорцы наконец-то наорались и соизволили обратить на него внимание. Дождавшись тишины, Альбус Дамблдор заговорил.
Отчего-то ему изменило его всегдашнее умение произносить торжественные речи. Задыхаясь и путаясь в словах, он , утирая рукавом выступившие слезы умиления, говорил:
- Конкурс! Победа наша! Безоговорочная победа, слышите? У нас самый лучший проект здания! Первое место…
Не выдержав наплыва эмоций, директор бросился в объятия профессора Снейпа и разрыдался на его плече, вытирая слезы многострадальной черной мантией.
Прослушав выступление директора, гриффиндорцы с уважением посмотрели на Рона. Смотрели они долго, словно впервые его увидели. Масштабы ронова таланта превысили все ожидания, ведь, судя по словам Дамблдора, именно проект школьного здания, исполненный Роном, заставил комиссию присудить им первое место.
Решение было принято единогласно: несколько десятков рук подхватили нашего героя и стали подкидывать в воздух. Кто-то помогал себе магией. Подлетая к потолку (а потолки в гриффиндорской гостиной были очень высокие), наш герой с тоской думал, как хорошо было бы уметь летать без метлы.
