Глава 6 Гарри возили в центр два раза в неделю. Первое время на этих сеансах он каждый раз под нежную музыку мрачно рисовал Человека-Молнию. Потом доктор предложил ему помять и порвать эти рисунки, чтобы злодею «как следует досталось». Гарри сделал это без особого энтузиазма.
Поттер так и спал у Дадли под кроватью. Шум в их комнате стоял до полуночи. Младший Дурсль дразнил брата, говоря, что у того «базарная болезнь», и некстати вспоминал, как однажды в Египте они посещали восточный базар. Гарри, помнится, свалился там в обморок (все, правда, решили, что это был солнечный удар). Поттер же в ответ на нападки щипал брата, улучив момент, когда тот начинал засыпать. Вся эта возня продолжалась, пока наверх не прибегала Петунья. Разумеется, ей такое безобразие быстро надоело. Вот как, значит? Гарри шалаш подавай? И она нашла выход из ситуации.
Для Поттера была куплена удобная кровать «на вырост», которую втиснули в вычищенный от ерунды чулан под лестницей. Кроме кровати туда влезли ещё высокий шкаф для обуви и две полки. В симпатичное круглое окошко вставили весёленький витражный стеклопакет – улица в окне «расплылась» и заиграла яркими красками.
Сказать, что Гарри был в восторге – ничего не сказать. Он сразу перенёс в чулан все свои любимые игрушки, благо их было всего четыре - пластиковый Мерлин в мягком плаще, серебряный рыцарь на коне и две великолепные, искусно выточенные барабанные палочки - единственное сокровище с боем отнятое у Дадли. Хорошо, что дядя Вернон тогда Поттера поддержал (спасибо дядиным барабанным перепонкам, которые оказались «не казёнными»). В шкафу для обуви разместилась одежда. Теперь Гарри часами не вылезал из своего нового убежища.
Именно тогда, после своего счастливого переселения, Поттер впервые нарисовал Человека-Молнию в клетке. Затем отважился пририсовать рядом с клеткой маленького себя. Через месяц - стал обводить себя защитным полем голубого цвета (это ему Дадли посоветовал - он такое видел в телевизоре). Врач начал улыбаться Петунье от уха до уха, когда злодей стал маленьким, молнии его «подтаяли», а сам Гарри на рисунках значительно увеличился в размерах, и в его руке появилась внушительная палка.
Прогресс – прогрессом, но из любимого чулана Гарри выманить так и не удалось.
В школе в этом году будущему герою было не сладко. Он выглядел худеньким и робким, ему явно не хватало представительности. А в новой обстановке приходилось заново завоёвывать авторитет. К тому же детки подросли и уже пытались показывать свои зубки. Дадли никогда не имел подобных проблем – уж его представительность бросалась в глаза всем. Тем более после того, как каждый начинающий забияка получил от него по лбу.
Младшего Дурсля зауважали. Но его привычка использовать брата как боксёрскую грушу сыграла с Гарри злую шутку: некоторые особо впечатлительные одноклассники подумали, что это можно принять как руководство к действию. Новый ученик – Полкисс - подговорил как-то парочку приятелей, они поймали Гарри в школьном дворе и попытались его избить, придравшись к слишком длинным волосам. Поттер, к слову, был совсем не виноват: эти дурацкие волосы сами «не стриглись» короче. Тем не менее, он получил здоровенный фингал, прежде чем успел увернуться и пуститься наутёк. Просто не ожидал такой наглости.
Когда до Дадли дошло, что случилось, он рванул за Полкиссом и его дружками, преследовавшими Поттера. Ему хорошо было видно со стороны, как Гарри, перепрыгивая через мусорные баки, вдруг непринуждённо взлетел и оказался на крыше школьной столовой. Любого бы такое зрелище привело в замешательство, но не Дадли. Он таких фокусов от Поттера насмотрелся за свою жизнь… Не далее как на прошлой неделе Гарри, почти зажатый им в угол, вообще испарился как мираж, а потом обнаружился в коридоре с тряпкой в руках. Поттер, помогающий Петунье по дому – это святое. Его уже даже и не пнуть было. Так что Дадли и дела не было до полётов брата. Он с разбегу врезался в Полкисса, выискивающего Гарри за мусорными бачками, повалил его, пару раз хорошенько наподдал в рёбра и схватил за отвороты курточки.
- Ещё раз тронешь Поттера – все кишки вырву! - убедительно предупредил он нахала (эту фразу Дадли позаимствовал из какого-то фильма).
Дружки Полкисса так и не поняли, куда делся сам беглец. Но они навсегда уяснили, что Поттер принадлежит Дадли Дурслю и бить его может только он.
Прибежавшая с другого конца двора миссис Хафлин сразу же во всём разобралась. Она строго наказала Гарри за лазание по крышам и даже вызвала в школу его дядю.
С тех пор понятливый Пирс Полкисс стал закадычным другом Дадли, а у Поттера с одноклассниками проблем больше не было. Никто его не трогал. Они вообще к нему старались близко не подходить. Гарри даже жалел об этом иногда…
А дядя в школу ходил. И вернулся оттуда не в настроении…
И дело было не только в том, что вздорная училка почему-то была предубеждена против Поттера и его лазанья по крышам. Видали они с Мардж таких училок! Если племянник залез на крышу – значит, надо было. В конце концов, Гарри – не Дадлик, крыша не проломится. Но после прений в учительской к Вернону подошли две девицы-первоклашки и спросили, не он ли научил Поттера так классно лета-ать...
Они очень красочно описали Дурслю не только, как хорошо им было прыгать через скакалку в школьном дворе, не только, как лучше всех умеет скакать отличница Кетти Вильярс и что достать теперь хорошую скакалку не так-то просто, но и то, как красиво хорошенький Гарри Поттер взлетел на крышу двухэтажной столовой – прям как Человек-Ракета из мультика, который идёт каждый понедельник по 35-му Детскому каналу!
- Не могли бы вы и нас этому научить, сэр? – закончили свой рассказ девицы, невинно хлопая ресницами.
- В другой р-раз, - выдавил из себя наливающийся краской Дурсль. Смутные подозрения, время от времени посещающие его, кажется, начали обретать зловещий смысл.
Накрутив себя ещё немного по дороге к дому, Вернон закатил семье грандиозный скандал. После чего все попрятались по углам, полностью убеждённые в том, что приличные мальчики «сами по себе не летают!!!»
А в конце четвёртого учебного года, весной, тётя Петунья обрела новый повод для беспокойства. В одно из воскресений семья объезжала магазины. Зайдя с детьми в обувной бутик, Петунья вдруг заметила, как какой-то карлик в старомодном цилиндре совершенно идиотского цвета неуклюже кланяется племяннику, чуть ли не до земли, привлекая к ним всеобщее внимание. Она точно знала, что маги не появляются в обычном мире, по крайней мере – в таком виде. Как же она испугалась!
- Гарри, - буквально прошипела Петунья, - ты знаешь… этого?
- Нет, - Гарри помотал головой, с интересом рассматривая странного покупателя.
Ему было любопытно: может, этот забавный человечек из цирка? Но тётя схватила Гарри и брата за руки и решительно утащила их обратно в машину.
Дома Петунья отправила детей и Вернона с газетой во двор, заняв их китайской едой и французскими булочками (гурманство - в её представлении). Сама же она некоторое время в смятении металась по кухне, пока ни решилась написать Дамблдору. Подробно описав маломерного красавца из магазина, женщина высказала свои опасения его злонамеренностью (ох, она-то была в ней полностью уверена!). Оглянувшись на мирную картину в саду, она торопливо сунула письмо в волшебный кошелёк, снова хорошенько спрятала артефакт и побежала наверх в комнату для гостей, окна которой выходили на глухую стену соседского дома. Надо было торопиться: Дамблдор как-то умудрялся отвечать на письма очень быстро. Действительно, вскоре сова влетела в предусмотрительно открытое окно.
«Дорогая Петунья! Ваши опасения совершенно беспочвенны. Волшебник, описанный вами, это Дедалус Дингл. Он совершенно безобиден. Смею заметить, что злодеи, захоти они наведаться к Гарри, обязательно переоделись бы магглами. Но не спешите пугаться, по моим сведениям тот, кто пожелает вашему племяннику зла, просто не сможет его увидеть.
Самые вам наилучшие пожелания, с любовью,
Дамблдор».
Заверения директора убедили Петунью не вполне…
