Глава 6Учиться в чужой стране оказалось сложнее, чем ей думалось. Не только язык – всё тут было другое. Люди. Еда. Даже жилище, которое Милли делила с экспрессивной итальянкой Паолой. Правда, с соседкой она быстро подружилась несмотря на несходство характеров.
Кроме них на курсе был ещё один иностранец – меланхоличный немец с классическим именем Ганс и непроизносимой фамилией. Он держался особняком и вне занятий ни с кем практически не общался. Милли находила такое поведение глупым. Сама она постаралась побыстрее познакомится со всеми однокурсниками, а про общительную Паолу и говорить нечего – месяц спустя итальянка, кажется, знала всё обо всех.
Времени не хватало категорически, Милли даже на письма родителей и Ремуса отвечала через одно. Они всё понимали и не обижались. А может быть, и обижались, только не говорили об этом. Во всяком случае Ремус постепенно стал писать заметно реже, хотя по-прежнему живо интересовался её делами и готов был, кажется, обсуждать их бесконечно. Зато о своих собственных – как внезапно обнаружила Милли где-то к концу семестра – умудрялся не сказать ни слова. Как и о своих ближайших друзьях. Только в одном из первых писем, ещё в сентябре сообщил, что Поттер и Эванс поженились. Такая спешка показалась Милли слегка чрезмерной. Но с другой стороны, Джеймс на глазах всей школы бегал за Лили как минимум с четвёртого курса, так что его нетерпение было в общем-то понятно.
На рождественские каникулы Милли домой не вернулась. Им, троим иностранцам, предложили пожить это время в испанских семьях, чтобы как следует освоить язык, – лингвистические амулеты сильно мешали в некоторых случаях, особенно при изучении чар.
Каникулы прошли замечательно. Хозяева – родители однокурсницы Милли, Исидоры Бланко, сама Исидора и два её старших брата – делали всё, чтобы гостья не скучала. Они с Исидорой и Рикардо, младшим из братьев, даже съездили на экскурсию в Гранаду на магловском автобусе, и это было безумно увлекательно и забавно.
Но всё же Милли чем дальше, тем сильнее скучала по родным и вообще по Англии. И с нетерпением ждала летних каникул.
За неделю до отъезда ей пришло письмо от Ремуса. Очень короткое. Он писал, что не сможет её встретить, потому что его не будет в Лондоне – долго не будет, возможно, целый месяц. И просил в это время ему не писать. Зато обещал объяснить всё при встрече.
Милли решила, что не станет огорчаться. Больше всего она боялась, что о Ремусе спросят родители, но обошлось – им и так нашлось о чём порасспросить и о чём порассказать.
Ремус был прав, откуда бы он ни почерпнул свои сведения: Пожиратели смерти действительно активизировались. Весь год в одном только «Пророке» чуть ли не еженедельно появлялись сообщения о неожиданных смертях и исчезновениях. В основном – маглорождённых, хотя исчез также и один из представителей чистокровнейшего семейства Вейн. Шептались, что его наказали за отказ присоединиться к Организации.
Милли вспомнила постоянные недомолвки Ремуса – и ей стало страшно.
Ремус появился только в конце июля, ещё более худой, чем она его помнила, и сильно уставший. Он увёл её в магловское кафе – то самое, где они проводили прощальный ужин, – и, сделав заказ, тотчас окружил столик Заглушающим заклинанием.
Это было очень кстати.
- Где ты был столько времени? – тут же накинулась на него Милли. – И что вообще всё это значит? Ты же клялся, что не имеешь никакого отношения к Пожирателям!
- Я говорил, что не связался с ними, - тихо возразил Ремус.
- А с кем связался?
- С теми, кто с ними борется.
- Ты что, в Аврорат поступил?
- Кто меня туда возьмёт, – отмахнулся Ремус. – Есть люди и помимо Аврората.
- Но ведь это опасно! Рем, зачем тебе это? Ну признайся, что это твои дружки тебя в это втравили, верно? Ты ради них, я ведь права?
- Не права, - Ремус поморщился. – Уж скорее можно сказать, что они ради меня. Ты же сама говорила, что опасность угрожает мне. Как полукровке. Не говоря уже о…
- Я говорила, что тебе надо просто уехать!
- Милли, послушай... Ну да, предположим, уеду... Но что от этого изменится? Все уехать не могут.
- При чём тут все? Я не хочу, чтобы мой... друг ввязывался во всякие рискованные авантюры. В конце концов, есть же Министерство, есть авроры, это их прямая обязанность!
- Милли...
- Разве я не права?
- Ты права, - он поднялся. – Ты во всём права, а я во всём виноват. Прости.
Он только на миг поднял глаза – в них стояла такая тоска, что у Милли перехватило дыхание и она не смогла его остановить. Он быстро пошёл к выходу, едва не наткнувшись по пути на официантку. Посмотрел на неё невидящим взглядом, что-то вспомнил, бросил на поднос купюру и исчез за дверью.
Милли осталась сидеть неподвижно, пытаясь осознать происшедшее. «Мой друг»... Она ведь едва не сказала «мой муж»! Оговорка? Нет – поняла Милли. Если бы Ремус согласился бросить эти их дурацкие игры в войну...
Только он не согласится.
Милли поняла это вдруг так ясно, как если бы прочитала его мысли... нет, ещё яснее.
И разревелась.
***
- Почему ты не хочешь поговорить с ней ещё раз?
- А что это изменит?
- Всё. Возможно – всё. Или ты так уверен, что узнав о твоей... особенности она убежит с воплем?
- Нет, не уверен. Готов даже поверить, что она в приступе жалости сама предложит мне руку, сердце и состояние.
- Так тебя это пугает? Её жалость? Я думал ты не из тех, кто считает, что позволять себя жалеть – это непременно унижаться. Или считаешь?
- Не считаю.
- Тогда почему? Ведь ты же любишь её, Рем, я-то вижу! Она нужна тебе.
- Она мне – да. А вот я ей – нет.
- Глупости.
- Нет. Или не так: ей не нужен именно я. Да, ей было со мной хорошо, весело и интересно, верю. Но ровно так же хорошо, весело и интересно ей будет с другим. Со многими другими. И гораздо спокойнее в придачу.
- Ты что, узнал, что у неё кто-то есть, и ударился в ревность?
- Нет у неё никого. Вернее, может быть и есть... наверняка есть, не могут вокруг такой девушки парни не крутиться. Вот только мне это не важно. Точнее, важно не это. Для меня важнее не любить, а быть любимым. Нужным... уж ты-то должен это понять! Для тебя ведь тоже самое важное – быть нужным. Нет?
- Да. В дружбе. И только. Я ведь до сих пор не женат, ты не заметил?
- Просто твоим поклонницам нужен не ты, а красивый-умный-богатый... или хотя бы одно из перечисленного. Помяни моё слово, как только обнаружится такая, которой позарез будешь нужен ты и только ты, тут тебе и конец.
- Ну... возможно. Но почему ты вбил себе в голову, что не нужен Милли?
- Я это знаю, Бродяга. Я просто знаю. И потом... она ведь потребует, чтобы я бросил Орден. Совсем.
- Ну так может... В конце-то концов, не развалится Орден без тебя!
- Сириус, не надо. Ты бы сам... не смог.
- Я не влюблён. Будь я на твоём месте...
- И что бы ты сделал? На моём месте?
Сириус промолчал. Они оба знали, что Люпин прав.
