Глава 1- И что, так всю жизнь и проживёшь монахом?
Сириус не в первый раз начинает этот разговор. И не в десятый. Но обычно им кто-нибудь мешает. Сегодня помешать некому. Джеймс и Лили с утра отправились на опушку Запретного леса – якобы собирать свежие побеги Picea malus, хотя каждому ясно, что на опушке их не найдёшь. Питер сидит в библиотеке, тоскливо переписывая последнее эссе: друзья его единодушно забраковали, ввиду близких экзаменов столь же единодушно отказав в помощи. Остальные однокурсники тоже разбрелись кто куда. Выходной, солнце, весна...
- Шёл бы ты, Бродяга... с девушками гулять.
Ремус демонстративно утыкается в учебник. Вообще-то особой необходимости в этом нет, задания на понедельник сделаны, а до экзаменов ещё больше месяца. Книжку он прихватил с собой скорее по привычке: другие могли позволить себе бездельничать, но только не он, взятый в Школу из милости. Пусть об этом знали очень немногие, но сам Ремус не забывал никогда и считал своим долгом приложить все усилия, чтобы оправдать доверие директора. «Оправдать доверие» – с его точки зрения – означало по любому предмету быть в числе первых и всегда знать чуточку больше других. Это требовало значительных усилий: память у него была хоть и хорошая, но не идеальная. А ведь хотелось и не только учебники почитать! За семь лет привычка всякую свободную минуту открывать книжку практически переросла в рефлекс, но сейчас это всего лишь попытка уклониться от неприятного разговора.
- Не могу.
Ремус с огромным изумлением смотрит на друга. Сириус, который не может гулять с девушками, – явление нетривиальное.
- Почему?
- Кэтти ревнует к Аннет, Аннет ревнует к Кэтти, и обе достали. Я лучше тихонько на травке полежу.
Дабы не быть голословным, он растягивается на траве. Небрежно и исключительно аристократично.
Сириус всегда выглядит небрежно и аристократично, даже когда дерётся подушками или болтается вниз головой, подвешенный заклинанием за пятку. Первые три курса он пытался сопротивляться, но потом понял, что бесполезно. Он может учиться в Гриффиндоре, есть куриные окорочка руками и терять баллы, являясь на уроки в старательно протёртых до дырок джинсах, – в нём всё равно будут видеть аристократа, наследника «древнейшего и благороднейшего», личность полубожественную, у которой в жилах и крови-то нет, а один только серебряный ихор . Может сбежать из дома, быть выжженным с фамильного древа, из наследника превратиться в «позор рода»… и даже это ровно ничего не изменит. В глазах окружающих он всё равно останется баловнем судьбы, аристократом, звездой...
К четвёртому курсу бороться он перестал и принялся с увлечением играть навязанную роль. Сириус предпочитал абсолютно всё делать с увлечением. И теперь на людях являл собой образец истинного светского льва: элегантного, слегка скучающего и высокомерного до такой степени, что просто не считает нужным это демонстрировать.
Выглядело эффектно. Особенно на фоне неугомонного, вечно растрёпанного Поттера.
Ремус так и не смог до конца привыкнуть, что горделивый благородный олень – это разгильдяй Джеймс, а лохматый, по-щенячьи игривый пёс – изысканный Сириус. Меняя ипостаси, они словно менялись образами.
А может – становились собой?
Иногда казалось, что эти двое были одним человеком, делившимся на половинки то так, то эдак. Просто «эдак» дозволялось видеть только своим.
Ремус, разумеется, относился к своим. Даже к «самым своим», как выражался Джеймс, и обычно это было приятно, но временами оборачивалось большим неудобством. Потому что только к «самому своему» можно лезть в душу.
А с другой стороны, кем бы он был сейчас, если бы ребята этого не делали? Скорее всего мрачным нелюдимым неврастеником.
- Но ты мне зубы-то не заговаривай, - Сириуса не так-то легко сбить с выбранной темы. – Когда нормальный восемнадцатилетний парень...
- Не нормальный и не парень!
- Ещё скажи – не восемнадцатилетний! Хорошо: когда молодой здоровый оборотень шарахается от любой девчонки, как дементор от Патронуса, это как минимум глупо. Ты хоть представляешь, какие о тебе слухи ходят?
- Плевать мне на слухи. Я тебе сто раз говорил: в моём положении заводить серьёзные отношения с девушками просто безответственно!
- Так заведи несерьёзные.
- Сириус, тебе не надоело из себя шута строить?
- А уж кого ты-то из себя строишь… Ну объясни ты мне, глупому, с какой радости ты всех девушек оптом считаешь то ли дурами, то ли стервами, а?
- Да никем я их не считаю! Неужели ты не понимаешь, что жить с оборотнем…
- Интересно, а что я делаю вот уже почти семь лет?
- Это совсем другое!
- Ладно, - неожиданно соглашается Сириус. – Не совсем, но другое, да. И всё равно ничего особо криминального не вижу. Проблема полнолуний – и ты это прекрасно знаешь – имеет вполне безопасное для окружающих решение. И даже несколько. А предрассудки разделяют далеко не все. Нет, я понимаю, жить с таким закомплексованным типом – не сахар…
- Сириус!
- …но бывают зануды и похуже. Рем, я серьёзно! В конце концов, любовь – это всегда риск. Какая разница, из-за чего ты девушке не понравишься: из-за того, что раз в месяц превращаешься чёрт-те во что, или из-за того, что каждый день грязные носки по комнате раскидываешь?
- Я не раскидываю!
- Вот видишь, ты даже носки не раскидываешь! Практически идеальный муж, мечта любой женщины.
- Бродяга, ты ничего не перепутал? Это тебе девушки гроздями на шею вешаются.
- И тебе бы вешались, если бы ты их на подлёте не сбивал... О, ща проверим! Молчи и поддакивай!
Не дожидаясь возражений, он вскакивает и машет рукой проходящим мимо равенкловкам:
- Милли! Милисент, принцесса, можно тебя на пару слов?
Милисент подходит, сопровождаемая завистливыми взглядами. Ещё ни одной девушке не удалось удержаться рядом с Сириусом Блэком больше месяца, и тем ценнее даже мимолётное внимание ярчайшей звезды Хогвартса.
- Представляешь, Милли, Ремус только что отважился на признание…
- В любви? - хихикает Милисент.
- Почти. Он признался, что уже давно хочет пригласить тебя погулять, но не решается.
Милисент скептически смотрит на Ремуса сверху вниз, и тот торопливо вскакивает, от смущения роняя учебник.
- Это правда, Люпин?
«Я его убью», - обречённо думает Ремус.
- Да. Правда.
А что ещё он может сказать?
- Я согласна, - Милисент машет подругам, чтобы не ждали. - Куда пойдём?
Вот так номер! Он был уверен, просто уверен в отказе!
- Куда захочешь.
- В «Кабанью голову». Никогда там не была.
- Мир праху вашему, дети мои! – Сириус изображает благословение. – Рем, оставь книжку, она будет напоминать мне о тебе!
- Там так опасно? – Милли подозрительно косится на Блэка, пытаясь понять, в какой степени он шутит.
- А это смотря что вы станете заказывать. Если только эль в бутылках, шанс у вас есть.
- А если вообще ничего?
- Тогда – нету.
- Пойдём, - Ремус с отчаянной решимостью берёт девушку за руку. – Не слушай его, у него юмор под цвет фамилии!
Сириус с довольным видом смотрит им вслед и растягивается на траве. Теперь можно и учебник почитать. Пока никто не видит.
Примечание:
Ихор, в греческой мифологии кровь богов, по словам Гомера: «влага, какая струится у жителей неба счастливых» (II. V 340, 416)
