Глава 6Глава шестая. 5:0, раунд первый.
11 сентября 1976 года, утро.
Есть люди, которые хотят знать все, что только могут узнать. А есть и те, кто хочет знать то, что никому не известно.
Ральф Эйвери принадлежал ко второй категории, и на сегодняшний день его пристальное внимание было сосредоточено на невероятном примирении Снейпа и Эванс. Странно, но факт: все, кто мог бы знать хоть что-то о причинах этого события, хранили глубокое молчание. Алиса Грейн, лучшая подруга Эванс, недоумевала не меньше других, но склонялась к мнению, что Лили просто успокоилась за лето. У Снейпа друзей не было, а однокурсники порой месяцами не заговаривали с ним, так что спрашивать их не имело смысла.
Однако упрямства Ральфу было не занимать, а потому за последние дни он не упустил из виду ни одного жеста Эванс или Снейпа. И полученные данные наводили его на невеселые размышления…
Эта маггла, обычно подчеркнуто избегавшая безбашенной блэковской компании, стала подсаживаться к ним на занятиях – и это при их-то вечном конфликте со Снейпом? Стоило изменить мнение либо о тактичности Эванс, либо… о самом наличии этого пресловутого конфликта!?
Ральф, ошарашенный неожиданным выводом, чуть было не опрокинул стакан тыквенного сока. Неужели Северус окончательно ушел из сферы его влияния? Но Лорду нужен был Снейп или, по крайней мере, кто-то столь же талантливый в зельеварении, как Снейп!
Вообразив, как отреагирует старший круг на этот его просчет, Эйвери застонал про себя: проблему следовало решить как можно быстрее. Но у него ведь нет ни одного внятного доказательства сговора Снейпа с гриффиндорцами, а ребята на факультете слишком умны, чтобы начать серьезный бойкот без веских оснований.
Лихорадочно размышляя, Эйвери тщетно пытался составить план действий достаточно тонкий, чтобы обвести Снейпа вокруг пальца, не позволяя ему заметить усилившегося контроля. Неизвестно, удалось бы ему это или нет, но тем же вечером судьба преподнесла слизеринцу неожиданный подарок.
11 сентября 1976 года, день.
Лили аккуратно зачерпнула ложкой немного красивой сине-зеленой жидкости:
- Пахнет книгами…
- То, с чем у тебя ассоциируется магия, - пояснил Северус, с трудом скрывая гордость за свое изделие.
- Да, наверное… Учебники из Косого переулка! Это было первое, что мы покупали там с родителями. А ты что чувствуешь?
- Лучше тебе не знать, - отвел глаза юноша.
Наклоняясь над котлом, он ощущал резкий запах алкоголя и пыльного закутка под лестницей, куда после стихийных выбросов магии в детстве прятался от взбешенного отца.
Он любил колдовать, и в Хогвартсе получал настоящее удовольствие от освоения магического искусства, но до сих пор ничто не могло перебить тех, первых, воспоминаний. Наверное, это было трусостью, но он так и не научился не бояться яростных вспышек Тобиаса Снейпа; с каждым днем он все больше мечтал получить, наконец, возможность свободно пользоваться магией, хотя и знал, что за любое примененное к отцу заклинание тот отыграется на Эйлин в отсутствие сына.
Лили примолкла, огорченная его словами, но тут же снова заговорила о зелье:
- Мы можем как-то проверить его действие?
- Вряд ли, если у тебя нет поблизости знакомых магглов… Но описание полностью совпадает с тем, что в книге, так что беспокоиться не о чем.
Девушка улыбнулась:
- Сев, я уже тебе говорила, что ты гений?
- Скорее всего, да… Повторяешься, Лил!
Она рассмеялась, пожав плечами:
- Могу придумать что-нибудь другое. Например, так…
Северус чуть не потерял равновесие, когда Лили вдруг привстала на цыпочки и тихонько, по-дружески, поцеловала его в щеку.
И отодвинулась, недоумевая:
- Боже, что с тобой?
Снейп замотал головой, чтобы волосы растрепались, скрывая красные пятна на щеках:
- Н-ничего…
И натянуто рассмеялся:
- Нельзя же так кидаться на людей, я не ожидал…
- Прости, - смутилась Лили.
- Ничего.
- Эй, зельевары! – Сириус, с подчеркнуто безоблачной улыбкой на лице, окликнул их прямо с порога Выручай-комнаты.
Лили оглянулась, почему-то чувствуя себя неловко, и в довершение всего наткнулась на пристальный взгляд Поттера, вмиг помрачневшего, как только он увидел ее и Северуса вдвоем. Джеймс, впрочем, с необыкновенной для него тактичностью тотчас ухмыльнулся, громко поинтересовавшись, готово ли зелье, так что Эванс даже засомневалась, не почудилось ли ей это странное выражение в его глазах.
Узнав о меняющемся аромате зелья, мародеры стали по очереди подходить к котлу. У Сохатого магия ассоциировалась с запахом краски: самый значительный всплеск его стихийной магии случился в шесть лет, когда Поттер-старший, ремонтируя комнату сына, покрасил стены в зеленый. Такого предательства по отношению к факультету, на который он мечтал поступить, Джеймс стерпеть не мог, и в тот же день, весь надувшись от обиды, случайно призвал из соседнего маггловского магазина несколько банок краски, на лету протаранивших пару окон. А потом они с родителями, смеясь, вручную перекрашивали детскую…
Питер, только в школе научившийся у друзей получать от колдовства настоящее удовольствие, чувствовал запах тыквенного сока. Сириус, еще до учебы регулярно занимавшийся с матерью основами чародейства, - кофе, который та любила пить по вечерам, наблюдая за попытками сыновей выполнить то или иное заклинание. Римус, подойдя, аж закашлялся от резкого запаха медицинских зелий – в детстве он много времени проводил в Мунго, где работала миссис Люпин, и зачарованно следил за работой целителей, которая тогда казалась ему невероятно увлекательной, тем более что он знал: ему самому попасть в Хогвартс и научиться колдовать по-настоящему никогда не удастся.
Лили с улыбкой наблюдала за ребятами, в очередной раз удивляясь тому, насколько по-детски они реагируют на подобные события: все четверо улыбались, видимо, воспоминания у них, как и у нее самой, оказались приятными; Бродяга мгновенно начал поддразнивать Джеймса, намекая на наркотические свойства маггловской краски (и откуда только знает!), тот отшучивался: дескать, кофе тоже вызывает привыкание. Римус мечтательно улыбался, рассказывая Питу что-то о профессии целителя… Она вдруг нахмурилась, тревожно закусив губу: Северус стоял перед шкафом с книгами, которые им любезно предоставила магия Выручай-комнаты, и рассеянно водил пальцами по корешкам увесистых томов.
Лили подошла к нему, тихонько тронув за плечо:
- Что-то случилось?
- Ничего, - сухо бросил Северус. – Просто не склонен разделять щенячьи восторги этих идиотов.
«Или просто мечтаешь, чтобы эти идиоты тебя похвалили», - мелькнуло в голове у девушки, но произносить такое вслух было рискованно.
- Но ты же сам рад, что все получилось, правда? И не ври, я же знаю, тебе нравится решать такие задачи!
Он только пожал плечами, натянуто улыбнувшись:
- Да, нравится… Это было интересно.
Но на самом деле радость, бурлившая в нем после вчерашней увлеченной работы, почему-то ушла, уступив место тревоге, нараставшей с каждой минутой. Здесь было что-то и от обиды: эти четверо, занявшись самим зельем, напрочь забыли о его создателе… Да, впрочем, надо признать, если бы они о нем помнили, зелье вряд ли удостоилось бы такого внимания: разве могут великие мародеры интересоваться чем-либо, имеющим отношение к их врагу?
Но причина страха коренилась в чем-то другом, чего он никак не мог вспомнить. Мародеры, зелье, Лили…
- Сев, ты вообще где? – девушка помахала рукой у него перед глазами.
- Прости, задумался… Ты что-то сказала?
Она кивнула:
- Да, что мы вполне укладываемся в график – остается только доделать какие-то мелочи… Надеюсь, до тринадцатого не произойдет ничего особенного.
Тринадцатое! Северус совершенно забыл, что, по их договору, как только зелье будет сварено, он сразу же выходит из игры. Перемирие заканчивается. И, конечно, при всей дружбе к нему Лили, она наверняка не захочет, чтобы он участвовал в самом празднике: Петунья его недолюбливает, да и мародеры наверняка встанут на дыбы – мало они с ним общались за эту неделю!? Наконец сообразив, в чем дело, он и сам удивился своему огорчению по такому невероятному поводу. Теперь, когда у него снова есть дружба Лили, какое значение могут иметь для него мародеры и их глупые выходки? Больше он не сорвется, никогда не позволит себе вымещать на ней злость, что бы ни делали эти четверо… Не так уж долго осталось им вместе учиться, чтобы он не смог этого выдержать.
Однако, странное дело, задумавшись об этом, он постепенно начал понимать, что дело вовсе не в страхе перед возобновлением войны – нет, тут было что-то другое, в чем он сам вряд ли смог бы себе признаться. На самом деле, где-то в глубине души, за эти несколько дней он успел отвыкнуть от своего вечного одиночества: эти четверо идиотов создавали какую-то удивительную атмосферу; дружеское тепло, веселый шум, смешки и всеобщий энтузиазм по любому, даже самому незначительному поводу вызывали невольную симпатию у всех, кто проводил с ними чуть больше времени. Даже Лили, всегда так резко отзывавшаяся о Поттере, быстро подпала под очарование их компании. Неужели и он тоже?
Северус нахмурился, выбрасывая из головы бредовые мысли. Какой смысл думать в таком ключе о людях, которые все равно тебя ненавидят? Злость на самого себя за эти вечные бессмысленные попытки вырваться хоть куда-нибудь из кошмара, которым временами становилась его жизнь, заставила его попытаться первым начать неизбежный разговор.
Отстранив Лили, удивленно смотревшую на него, он решительно направился к столику с котлом, возле которого расположились мародеры, и уже собрался было заговорить, когда его опередил ухмыляющийся Блэк:
- Не могу не признать, Снейп, что к зельеварению у тебя и в самом деле талант.
Северус сбился с шага, не сумев скрыть удивления. У него что, галлюцинации от золотницы? Или не у него, а у Блэка?
А в ответ – тихий смешок Люпина:
- Ты бы как-нибудь… поосторожнее, Бродяга! Так и до инфаркта человека можно довести… - и дальше, уже Снейпу:
- Знаешь, эти двое тут минут десять спорили на тему, насколько ты удивишься, если они честно скажут тебе, что думают по поводу зелья… Но, если серьезно, даже я не думал, что все так запущенно!
- Вам что, не над кем больше эксперименты ставить? – огрызнулся Снейп, наконец выйдя из ступора.
Очередная шутка, значит? Но слова «честно скажут, что думают» как-то зацепили, не позволяя разозлиться по-настоящему. Тем более что Лили, подошедшая вслед за ним, улыбалась с откровенной гордостью за друга.
Однако Люпин с его обычной проницательностью вдруг посерьезнел:
- А ты-то что хотел сказать?
Решимости у Снейпа как-то поубавилось, но рано или поздно ему ведь все равно придется уйти, так что…
- Скорее спросить, - лицо у него стало жестким, неприятным, как часто бывало, когда ему было больно или обидно. – Перемирие окончено?
Они посмотрели на него с одинаковым недоумением, все четверо. Первым сориентировался Поттер:
- Еще же не тринадцатое?
- Зелье закончено, я здесь больше ничего не забыл.
Люпин неуверенно перевел взгляд на Лили:
- А разве… я думал, тринадцатого…
Снейп резко перебил, не дав ей ответить:
- Ее сестра терпеть меня не может, так что… не стану портить вам праздник.
Блэк сзади хмыкнул почти про себя:
- Ее можно понять…
И – громче, но без всякой насмешки, скорее с досадой:
- И что ты вечно такой… обозленный? Как будто тебя по утрам насильно кормят лимоном без сахара…
Питер, не разобравшись в интонации, усмехнулся, но остальные, включая Лили, смотрели серьезно.
- А чему мне, по-твоему, радоваться, Блэк? Вашим идиотским физиономиям… не только по утрам, кстати?
- Я тебя уверяю, Снейп, поводы для радости можно найти всегда… Эванс, так что там с тринадцатым?
Лили слегка нахмурилась, но ответила шутливым тоном:
- Сев, ты что, серьезно собирался отпустить двух девушек шляться по ночному Хогвартсу с этими четырьмя оболтусами? С ума сойти…
Поттер дернул плечом, резюмировав:
- Значит, до тринадцатого.
11 сентября 1976 года, вечер.
Пока Снейп внимательно просматривал план кампании, четверка мародеров смоталась куда-то минут на сорок и вернулась с сумками, набитыми чем-то подозрительно тяжелым. Поттер, ухмыльнувшись, кивнул Лили:
- А мы решили, что, раз все готово, можно немного расслабиться…
Она, заглянув в рюкзак Люпина, ошарашенно охнула:
- Сливочное пиво?! Вы…
- Сбегали в Хогсмид, - тряхнул шевелюрой Блэк. – Делов-то…
- Меньше чем за час? И никому не попались? – продолжала недоумевать Лили.
- Мы же мародеры, Эванс! Это наше основное занятие!
Уже улыбаясь, она протянула:
- Вот ведь… идио-оты! Сколько же вы за все это заплатили?!
Сохатый небрежно махнул рукой:
- Понятия не имею… Мистер Бродяга, видите ли, неожиданно получил немалый презент от дядюшки и решил мне отдать пару долгов. Поскольку я был против, мы просто сошлись на том, что сегодня вышеупомянутый сэр угощает всю честную компанию.
Через десять минут совместными усилиями накрыли роскошный стол с хогсмидскими сладостями, соком и сливочным пивом; единственную бутылку огневиски мгновенно заграбастал Сириус:
- Джим, тебе все равно сегодня нельзя!
Сохатый подозрительно спокойно пожал плечами:
- Обойдусь…
Лили, Римус и Питер выпили сливочного пива; Снейп, несмотря на вполне дружелюбное блэковское «Налить?», пить отказался наотрез, но к столу все-таки подсел.
Что-что, но алкоголь не вызывал у него ничего кроме тошноты: воспоминания о пьянстве отца заставляли нервно сжиматься от одного запаха виски.
Сириус, пьянея, становился все мрачнее; накопившаяся в душе горечь из-за семейных неурядиц, которую при друзьях он тщательно скрывал, проявлялась в отдельных резких высказываниях. Пару раз его успокаивал Джеймс, умевший находить подход к другу почти при любых обстоятельствах, но потом, когда все вышли из-за стола и расселись кому как удобнее, Блэк и сам поутих, о чем-то напряженно задумавшись.
Северус и Римус уселись в соседние кресла, мирно обсуждая состав зелья. Люпин, не слишком способный зельевар, тем не менее вполне сносно владел теорией, и теперь постепенно вытягивал из хмурого Снейпа объяснения по поводу тонкостей взаимодействия ингредиентов. Питер сидел неподалеку от них, лениво прислушиваясь к разговору и листая какую-то книгу по маггловедению.
Поттер, целый вечер беспокойно вертевший в руках палочку и много говоривший, подсел к Лили, которая заканчивала свитер для Петуньи, и так упорно молчал, что она, наконец, удивленно поинтересовалась:
- Тебя что, сглазили?
Он покачал головой, чуть покраснев:
- Нет, я просто… Слушай, Лили, я хотел кое-что тебе показать… Здесь, в замке, это недалеко.
Девушка внимательно посмотрела ему в глаза, а потом тихонько рассмеялась:
- Тебе не идет смущение, Поттер! Ладно, пошли, только… если мне не понравится, сам виноват!
- Понравится, я уверен! – он широко улыбнулся, подав ей руку.
Через пять минут, никем не замеченные, они подошли к одному из незанятых помещений недалеко от кухни. Лили недоуменно оглядывалась, не понимая, что здесь может быть интересного, но Джеймс, открыв замок Алохоморой, потянул ее внутрь комнаты.
В свете Люмоса она не сразу разглядела, на что ей указывает Сохатый, а, разглядев, восхищенно ахнула:
- Единорог!
Золотистые отблески весело играли на копытах и рогах маленького единорожка, доверчиво сделавшего пару шажков в сторону гостей. Джеймс шепнул, стараясь не напугать малыша:
- Знаешь, ко мне он близко не подходит, но ты можешь попытаться – девушек они любят больше.
Она кивнула, затаив дыхание, и плавно двинулась вперед, протянув руку. Жеребенок тихонько заржал, мотнув головой с чудесной серебряной гривой, но бесстрашно подался вперед, позволяя девушке дотронуться до рога.
Лили улыбнулась, мимолетно обернувшись к Джеймсу:
- Он такой гладкий… как будто отполированный!
Грива оказалась очень мягкой на ощупь, но густой. Единорожку, кажется, нравилось, что его гладят, по крайней мере, он не шевелился все время, пока Лили стояла с ним рядом, а когда она, наконец, отошла, проводил ее грустным взглядом фиолетовых глаз.
- Откуда он здесь?
- Хагрид. Он нашел его пару дней назад в лесу, совсем одного и очень голодного. И… в общем, запер здесь, чтобы подкормить, а меня попросил помочь. Ну и… Тебе понравилось?
- Он замечательный, - искренне улыбнулась Лили. – А можно, я как-нибудь тоже приду его покормить?
Джеймс серьезно кивнул:
- Думаю, да, раз ты ему так понравилась… Пойдем?
Она смешалась на секунду, вдруг ни с того ни с сего подумав, что возвращаться к ребятам ей как-то пока не хочется, но кивнула:
- Конечно…
Он шептал что-то, запирая комнату, когда Лили окликнула:
- Джим…
Джеймс удивленно обернулся:
- Да?
- Спасибо… это было здорово, правда!
Он рассмеялся:
- Ты, вообще-то, заметила, что назвала меня по имени?
- А что, нельзя? – лукаво улыбнулась Лили.
- Можно, но я уж и не надеялся…
Когда они вернулись в Выручай-комнату, счастливая улыбка Джеймса тотчас померкла:
- А где Бродяга?
- Понятия не имею… Он вышел куда-то минут десять назад, - отвлекся от разговора Римус.
Поттер тихо выругался:
- Говорил же ему не шастать в одиночку! Рем, карта у тебя?
- В рюкзаке…
Джеймс кинулся к креслу, на котором были свалены все сумки, и вытащил пергамент, в полный голос проговорив пароль. Точку с именем Сириуса он нашел не сразу, а отыскав, простонал:
- Гостиная Слизерина… Мерлин, какого черта?!
