Глава 6Лили: одиночество
Том знает, что такое одиночество. В детстве у него нет друзей, а уже взрослым, став лордом Волдемортом, он не находит собеседников, чей интеллект был бы равен его. Но чувствовать себя одиноким в толпе совсем не то же самое, что действительно остаться совершенно одному. Вокруг него всегда были люди – часто его это раздражало, но они были, с ними можно было поговорить, дотронуться до них, пережить что-то благодаря им, научиться чему-то или научить.
А потом, однажды в ночь на Самайн, все изменилось.
– Только не Гарри, пожалуйста, не надо!
– Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…
– Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…
– В последний раз предупреждаю…
– Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…
– Отойди… Отойди, девчонка…
Теперь, оглядываясь назад, он понимает, что слишком поторопился. Он мало знал о своём противнике – и недооценил его. Что ему было известно о Лили Поттер? Почти ничего – только как она выглядит, статус чистокровности, и то, что её любит Северус Снейп. Он посчитал, что остальное неважно, и заплатил за свою ошибку ужасную цену.
Он потерял всё.
Потерпев поражение от рук Лили – ведь в действительности победила его она, а не её сын, – он не умирает. Он становится чем-то вроде призрака; лишённый возможности чувствовать или общаться, он с ужасом вспоминает слова своего старого учителя Слагхорна:
– Существование в такой форме… мало кто захочет этого, Том. Смерть и то лучше.
И правда, теперь он это понимает: жить так – не жить, а выживать, будто пиявка, паразит, почти теряющий способность мыслить, если поселяется в теле неразумного животного, – это действительно хуже, чем смерть. Даже когда он вселяется в змею – животное-одиночку – его жгучее стремление к людям, к контакту с ними, к какому-то разнообразию среди этой постоянной пустоты, не утихает. Он доходит до того, что совершает несколько слабых попыток самоубийства. Но его душа разорвана в клочья, его и так почти не существует, так что умереть ему не удаётся. Как можно убить себя, если всё, что тебя привязывает к материальному миру, – это чужое тело, на котором ты паразитируешь? Он может заставить мышь, в которую вселился, не убегать от ястреба – но сам он, увы, вместе с ней не умрёт.
Он никогда не был особенно уравновешен психически, но не был и сумасшедшим – ему всегда удавалось держать наследственное безумие в узде. Однако десять лет одиночества и однообразия окончательно сводят его с ума. Заключённым редко удаётся сохранить рассудок в одиночной камере, а его положение ничуть не лучше. Человек, какой бы извращённой ни была его натура, не должен так надолго оставаться один.
В течение первых нескольких лет он ненавидит Лили; он пытается понять, как ей удалось защитить ребенка – и почему с ним, лордом Волдемортом, случилось то, что случилось. Но Лили мертва, и постепенно его мысли переключаются на её сына, Гарри Поттера – Избранного.
Скользя сквозь самые тёмные леса Албании, он не чувствует времени. Может быть, с момента его поражения прошла дюжина лет – а может, сотня. За это время он успевает придумать тысячу способов убить Гарри Поттера, успевает составить сотню речей – некоторые цветистые и завораживающие, другие короткие и выразительные. Иногда Гарри погибает во вспышке зелёного света, иногда вспышка красная, а иногда Волдеморт завладевает душой мальчишки, как делает это с животными. Изредка он представляет, как убеждает Гарри присоединиться к нему и делает его своим учеником. Ему не нужен ученик – ведь он же бессмертен, но это могло бы стать для него развлечением на долгие годы. А иногда ему видится, как он душит Гарри Поттера голыми руками, будто маггл.
Но по мере того, как идёт время, его душа все больше и больше перенимает у тех животных, в чьём теле обитает. Он начинает забывать, кем он был и кто есть. Здания и машины, волшебные палочки, голоса людей кажутся ему не больше чем сном, увиденным перед пробуждением. Был ли он когда-нибудь человеком? Ему кажется, будто он всегда жил, как змея; он едва может представить, каково это – быть кем-то другим. Съесть грызуна, или птицу, или птичьих яиц. Поспать. Погреться на солнце. Поесть. Поспать. Погреться. Поесть. Поспать. Погреться. Когда существо, с которым он делит тело, умрёт, найти новое.
А потом появляется Квиринус Квиррел, и вместе с ним возвращаются воспоминания, человеческие прикосновения и человеческие голоса, и: «Я – лорд Волдеморт!»
Перемена внезапна и резка, и во многом болезненна. Общество людей стало для него чужим, и он уже не помнит, как вести себя в нём. Тот, кем он был раньше, и вполовину не был так опасен, как тот, кем он стал теперь. Едва кто-то делает неверное движение, неверный шаг, Волдеморт нападает без предупреждения и теряет над собой контроль. Он взрывается, как порох от искры, и яростно обрушивается на любого, кто даст повод, – даже если знает, что это только повредит делу. Он может притвориться – может говорить мягким голосом и изображать спокойствие, но внутри его ярость разрушительна, дика и безгранична. Другие мечутся и кричат, когда на них направлена его палочка, – будто лесные зверьки, которые попались в кольца змеи. Порой ему кажется, что он вновь чувствует запах албанского леса, вновь чувствует на языке вкус – теплой плоти и меха, всего маленького существа.
И не раз глубокой ночью, когда его Пожиратели Смерти смеются, и кричат, и пресмыкаются перед ним, он ловит себя на том, что хочет остаться один.
