Глава 6Нут.
Он вновь подавил в себе всплеск этого надоедливого человеческого сознания. Раньше всё было совершенно по-другому – когда он подключался к мозгу таури, те сдавались без боя, безропотно забиваясь в самый неприметный уголок собственного разума, и не подавали и звука. Некоторые, правда, пытались прочитать ему что-то вроде морали, и тут же легко подавлялись его более сильным сознанием.
Этот же человеческий сосуд сдаваться не хотел, и всё время пытался прорваться к невидимому рычагу контроля за своим организмом. Хотя внешне их общее тело оставалось довольно спокойным, внутри мозга шла нешуточная борьба за выживание. Сознание этой упрямой девчонки никак не желало уступать, и львиную долю его силы ему приходилось использовать на подавление её бунта.
«Смирись с этим, таури, теперь это моё тело».
«Катись к чёрту, ублюдок. Это моё тело, в котором я живу уже двадцать восемь лет и не собираюсь отдавать его какому-то демону».
«Идиотка, ты только истощаешь ресурсы моего тела. Я должен использовать их разумно, а не тратить на борьбу с тобой, женщина».
«Твоего тела?! Наглый, самодовольный урод! Только скажи, какое заклинание надо прочесть, чтобы ты наконец отправился в ад, и я с радостью его прочитаю, и не раз!»
«Немедленно замолчи, убогая, жалкая таури! Клянусь, когда я найду тело получше, я убью тебя медленно и буду наслаждаться твоими мучениями».
«Что за матерное слово ты постоянно используешь?» - Сокар её возьми, он почувствовал, как она мысленно усмехнулась. Как она вообще посмела?...
«Я не обязан объяснять жалкой и убогой таури, почему я называю её так или иначе», - он попробовал вновь запугать её, пуская по нервам электрический разряд. Всё тщетно, человеческое сознание никуда не делось, наоборот, ему показалось, что оно поудобней устроилось в невидимое мягкое кресло.
«Ты не можешь меня подавить, да? Слишком слабый демон, да? Ты ведь, получается, та странная змея, что на меня шипела тогда, в лаборатории Донаса. Я сделаю всё от меня возможное, чтобы тебя вытащили из меня, маленький надоедливый демон».
«Мы умрём оба. Я впущу тебе в кровь яд», - парировал он.
«Ты блефуешь и пытаешься меня запугать», - человеческий сосуд попытался прикоснуться к его разуму, чтобы понять, солгал ли он. Нут позволил таури увидеть несколько моментов из последних мгновений жизни своих сородичей - что бывает, когда их вынимают из захваченных тел.
Судя по наступившей тишине, женщину увиденное впечатлило.
«Так что в твоих интересах наконец заткнуться. Ты раздражаешь меня».
«Нет уж, если ты и я в одной упряжке…»
«Нет никаких ты и я!» - взорвался он. Темнокожая таури, сидящая рядом с ним, отпрянула.- «Я теперь хозяин этого тела, понятно тебе?»
«Нет уж, дорогуша, если ты присоседился к моему разуму, то выслушай и меня. Предлагаю сделку».
«Ты в своём уме, таури?»- искренне поразился он. Ещё никто и никогда не торговался с ним, да причём так нагло.
«Я-то в своём, но так же, в моём уме, как ты выразился, находится ещё один крайне неприятный мне субъект. Как я поняла, тебя отсюда не выкурить, даже если я прочитаю «Отче наш» задом-наперед, но мы можем придти к консенсусу».
«И к какому же, женщина?»,- Нут почувствовал, что чертовски устал. Эта женщина действовала ему на нервы, но хуже всего того, что он ничего не мог с этим поделать.
«Я перестаю зудеть тебе о том, какой ты мудак, а ты перестаёшь стрелять в меня током. Это, доложу я тебе, довольно неприятно».
«Я стараюсь отравить тебе жизнь».
«Как мелко для такого бога, как ты себя называешь», - человеческое сознание опять усмехнулось.
«Ты понятия не имеешь, какой я бог»,- злобно прошипел он.- «Это все твои условия сделки? Если да, то моё ответ отрицательный, ибо твоё сознание, таури, похоже на надоедливую муху. Когда, наконец, я прихлопну тебя, то всё будет раз и навсегда покончено».
«Так-то оно так,» - согласилась таури, -« Но это еще не всё. Я помогу тебе с всей той ерундой, о которой ты битый час талдычешь этой мулатке. Из тебя хреновый оратор, и ты лишь распугаешь предполагаемых союзников».
«Что ты потребуешь взамен?»
«Когда мы найдём твой Круг Богов…»
«Кольцо Богов», - автоматически поправил он.
«Какая разница, хоть параллелепипед. Так вот, когда мы найдём твой божественный овал, ты подыщешь себе другое тело. И, разумеется, при всём при этом с моим телом ничего не случится, и я буду живее всех живых».
«Чёртова таури, ты до смерти мне надоела. Я приму твои условии с учётом того, что ты замолчишь, раз и навсегда», - Нут потёр виски – голова от такой напряжённой борьбы разболелась нещадно.
«Ты не можешь лишить меня права голоса, демон, и мы это уже доказали. Но ради нашей сделки я сделаю вид, что меня в моей голове не бывает.»
«Хорошо», - процедило сознание Нут. Человеческое сознание удовлетворенно вздохнуло, и Нут почувствовал, как вновь обретает контроль над телом.
***
Темнокожая тау’ри принесла ему одежду. Нут недовольно скривился – слишком бедно, неприметно выглядели эти обноски. Никакого приятного ощущения скольжения по телу.
Никакой ласки тканью.
-Это всё,что есть, - темнокожая выглядела виноватой,видимо, уловила его тяжёлый взгляд. От её тела исходил запах страха – Нут буквально осязал его. Ему это очень нравилось. Это было подтверждение его власти, его божественности.
Он выбрал самое лучшее из этого тряпья. Бледно-голубое платье с полупрозрачной накидкой. Хоть что-то. Конечно, перед другими ему было бы стыдно показаться в этом – нет ни богатой вышивки, ни украшений. Но видя это мир, он знал, что в этом одеянии сможет внушить ужас и трепет смертным.
- Филлип Донс, - громоподобным голосом сказал Нут. Смертная рядом вздрогнула. – Отведи меня к нему, тау’ри, не медли.
- Нам нужно вызвать такси. В таком виде ты…вы слишком привлекаете внимание, - прошептала тау’ри.
- Я и должен привлекать внимание,идиотка, - прошипел Нут. Сама того не желая, темнокожая задела его чувства.
«Демон, ты слишком вызывающ», - откликнулся в его сознании голос ненавистной бывшей хозяйки тела.
«Я Бог! Роскошь и величие – мои атрибуты».
«В этой хламиде ты выглядишь нелепо»,- продолжала гнуть свою линию тау’ри.
«Тогда что ты мне предлагаешь?!» - взбеленился Нут. Он начинал чувствовать себя неуверенно. Если бы об этом узнали его сородичи, они бы подняли его на смех. Неуверенный бог – вот потеха-то!
«Одень тот простой чёрный костюм, и будет тебе счастье», - посоветовала тау’ри.
«Эти чёрным костюмом, как ты выразилась, смертная, не напугать и унаского младенца».
«Не знаю, о каком отродье демонов ты говоришь, но достаточно твоего ужасного голоса и взгляда, чтобы окружающие захотели поскорей отбыть в мир иной».
Нут очень не хотелось признавать, что чертова тау’ри права. Это бы означало, что он прогнулся под её смехотворной волей. Но бледно-голубая тряпка, в которую он завернулся, наподобие солнценосной богине Исиде, совсем не подходила устрашать человеческое племя.
«Потом что это штора, о глупейший из демонов», - ехидно сказал голос тау’ри где-то в голове.
С видимым отвращением Нут сорвал с себя полупрозрачные хламиды и облачился в черный дамский брючный костюм. Совсем неплохо. Он стал походить и на мужчину,и на женщину одновременно. В этом была какая-то загадка и мистика.
Наконец-то Нут понравилось его отражение в зеркале.
Отражение мрачно глянуло в ответ и сверкнуло глазами.
***
Доктор Филлип Донас сидел в мягком вельветом кресле у камина, держа в руках стакан с крепким виски. На стенах плясали жуткие стены от расплясавшегося огня. Рыжее пламя в камине невольно напоминало о ночном пожаре, случившемся в лаборатории. Огонь пожрал всё – все труды, накопленные за годы, унёс жизни нескольких важных сотрудников. И, самое главное, уничтожил всех инопланетных змей, что удалось вывезти с Зоны-51.
Последние четыре года своей жизни Донас посвятил ксенобиологии – изучению совершенно чуждых Земле организмам. Он никогда не задавался вопросами, откуда взяли этих змей, потому что прекрасно понимал – слишком много вопросов, и лабораторию закроют. Тщеславие же и природная любознательность стали голосом разума.
Но теперь – всё кончено. Злой рок, фатум, или же простая нелепая случайность, но вся карьера доктора Донаса развеялась, как прах по ветру. Теперь он не знал, что будет завтра.
Ему совсем не хотелось об этом думать. Он уже получил вежливое приглашение боссов к завтрашнему ленчу.
Все жаждут узнать причину. Он бы продал душу Дьяволу, чтобы узнать, что послужило толчком для срабатывания уничтожения.
Внизу скрипнула дверь. Донас не шевельнулся. Ветер? Или за ним приехали? Ликвидировать, также, как и его несчастную лабораторию. Пиф-паф, и пустота. Но как они горели – те несчастные, для кого двери закрылись навсегда. Больше всего Донас жалел Элоизу, свою секретаршу. Она совсем немного не успела. Буквально секунда, и она бы осталась жива.
Донас залпом выпил свой стакан. Обжигающая жидкость пролетела по пищеводу. Теперь в горле огонь. Он всегда будет преследовать его.
С самого детства, когда кто-то поджёг его любимую сараюшку с кроликами. Тогда еще маленький мальчишка, Донас выбежал на улицу и молча смотрел, как пожирает неестественно гигантское пламя маленькую деревянную постройку. И как удушающе пахнет жареным кроличьим мясом.
Он передернулся. Воспоминание было слишком ярким, чтобы память могла стереть его.
На лестнице послышались тихие шаги.
Жаль, не дотянуться до пистолета – он слишком далеко, в ящике письменного стола. Маленький такой, с гладкой чёрной рукояткой. Там еще осталось несколько патронов.
Теперь – поздно.
Почему же они так медлят, чёрт?
Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет зашли две женщины. Одна темнокожая, растрепанная, почему-то очень испуганная. Знакомое лицо, Донас где-то видел её. А вторая…
Вчерашняя злосчастная журналистка с дурацкими расспросами. Лицо каменное, одета в обтягивающий чёрный костюм. Вроде и неплоха, но от неё веет…опасностью какой-то, что ли.
- Чем обязан, дамы? – развязные слова сами выскочили из его рта. Журналистка нахмурилась.
- Филлип Донас? – спросила она низким, металлическим голосом. Донас передернулся. Наверное, выпивка так влияет на его разум.
- Вчера вроде с вами встречались, милочка. Или забыли? В вашей редакции не говорили, что незаконное вторжение в дом чревато…, - начал свою тираду Донас, но журналистка вдруг схватила его за горло и приподняла над креслом.
Нечеловеческая хватка.
Нечеловеческая.
Он жалобно захрипел, сердце в груди совершило угрожающий кульбит. Потом он почувствовал удар об пол. Кажется, что-то хрустнуло. В боку разливалась жгучая боль.
- Отвечай, сын шакала! Отвечай своему богу!- где-то сверху прогремел металлический голос этого чудовища.
- Ответьте ему, профессор, - взмолилась темнокожая, и Донас вспомнил, откуда её знает. Одна из сотрудниц параллельных веток. Слишком незначительная, лабораторная крыса.
- Где остальные мы?- чудовище встряхнуло его за шкирку, как котенка.
- Кто, кто – вы? – проскулил от ужаса доктор, стараясь сдержать мочевой пузырь.
- Вы держали нас в своих подвалах, ставили какие-то эксперименты, - дрожащим от ярости голосом проговорило это существо, и в глазах его горел белый огонь.
Не может быть. Этого просто не может быть!..
…Когда-то они пытались проводить опыты по симбиозу странных змей с человеческими организмами. Существа, получавшиеся в итоге, проявляли агрессию и убивали друг друга ещё в клетках.
Донас понимал, в чём было дело. В симбиоз вступали лишь клонированные змеи, сотрудникам воспрещалось делать что-либо с оригинальными видами.
И вот теперь оригинальный вид проявил полную жизнеспособность.
Симбиоз получился отличный.
Донас мог собой гордиться.
Он не смог сдержать счастливую улыбку,и тут же получил удар по лицу.
- Не смей смеяться над своим богом, тау’ри! – прогремело существо.- Не вынуждай меня пытать твоё жалкое тело.
- Ты единственный выживший, - прошептал доктор Донас.- Остальные погибли. Сгорели.
- Тем лучше для меня, - выдохнул ужасный гибрид.- Где нас нашли?
- Я не знаю.
- Не лги мне, смертный, - существо показало крохотный кинжал с острым лезвием, покоившейся на его ладони.- Видишь это? Он маленький, но острый. За каждое слово лжи ты будешь платить свою дань кровью.
- Но я, правда, не знаю, - взмолился Донас. Внутри него все сжалось: он не переносил вида крови. Особенно – собственной крови. Он умоляюще взглянул на темнокожую лабораторную крысу. Та сидела с низко опущенной головой, будто ребенок, который ушёл в себя, не желая ни видеть, ни слышать происходящего.
- Опять ложь, - существо странно облизнулось и поднесло кинжал к лицу профессора. Медленно, издевательски оно надавливало на кинжал, заставляя лезвие глубже врезаться в кожу, раскрывая её, словно лепестки цветка. Донас сквозь завесу боли ощутил, как по его лицу струится что-то до мерзости тёплое.
- Повторяю свой вопрос. Где тау’ри нашли нас?- размеренно произнесло чудовище, глядя прямо в глаза доктору.
- Я всего лишь учёный,- прошептал Донас, чувствую, как крупицы разума оставляют его. Он снова ощущал запах жареного кроличьего мяса.- Никто из верхушки не посвящает меня в свои планы.
- Ты хорошо лжёшь, - парировала женщина-змея.- Но я вырежу из тебя правду,тау’ри. Мне так нравится развлекаться с тобой. Смотреть, как ты страдаешь, чувствовать твою боль. Но ведь ты можешь просто один раз сказать правду, и я убью тебя милосердно.
Где-то в глубине души он восхищался этим чудовищем. Оно было полностью разумным, со спектром всех необходимых эмоций. Он не переставал считать его своим детищем.
И перед пылающим белым огнём глаз чудовища он не выдержал, слова сами вырвались из его рта:
- Зона-51. Ищи в Зоне-51.
Что-то острое, недоброе рассекло воздух возле горла, и доктор ощутил, как все его страхи и страдания вытекают наружу вместе с теплым потоком алой крови. Чудовище возложило руку на его лоб и отклонило назад, отчего кровь из разрезанного горла хлестанула фонтаном.
- Какими будут твои последние слова, тау’ри, - вкрадчиво произнесла женщина-змея, надменно глядя ему в глаза.
- Благодарю, мой бог, - влюблено прошептал доктор Донас. Чудовище удовлетворенно хмыкнуло и оттолкнуло кровоточащее тело доктора. Тот упал на пол и больше не шевелился.
- Зона-51, - задумчиво произнес Нут.
- Это военные, - отрешенно проронила Джилл. Она старалась не смотреть на труп доктора. Она старалась не смотреть на Нут.
- Мне потребуется ваша военная сила, - прошипел Нут.- Какая большая удача, что они сами идут ко мне в руки.
