Глава 6Глава 10
Нимфадора ждала, что он появится снова, несколько часов, но он так и не пришел. Под утро она все же заснула, но подскакивала от каждого шороха, а в семь часов поняла, что лежать и ничего не делать она не в силах.
- Линки!
Появившаяся эльфийка явно была чем-то недовольна, но послушно принесла Нимфадоре "что-то без корсета, нормальной длины, и не бархат".
- Линки, - окликнула Нимфадора, когда эльфийка стала застилать кровать, - чем ты расстроена?
- Госпожа не любит молодого господина, госпожа прогнала его, господин всю ночь спал на диване, а у господина слабое здоровье,- сердито бормотала Линки,- господин заботится о госпоже, а госпожа…
- Подожди, я его не прогоняла, он сам ушел!- возмутилась Тонкс из-за несправедливого обвинения.- И ничего он обо мне не заботится!
- Если бы господин не заботился о госпоже, на диване спала бы она, а не он,- эльфийка сверкнула глазами и исчезла.
Нимфадора покачала головой и подошла к зеркалу, удлинила темно-синие волосы, поменяла цвет глаз, нарочно двигаясь медленно. Какое ей дело до Лестрейнджа? Да пусть хоть окочурится на своем диване, ей-то что?
Но непонятное чувство не давало покоя, и Тонкс отправилась искать Рабастана. Нашла его в библиотеке, где среди бесконечных стеллажей с книгами стоял жесткий диван, такой же, как тот, на котором Нимфадора провела свою первую ночь в доме Лестрейнджей.
Рабастан лежал без одеяла, вывернув шею под каким-то немыслимым углом и уронив палочку.
Палочка. Первой мыслью Тонкс было схватить ее и бежать домой. Но тут же пришло осознание, что сутки - и на кладбище появится две новые могилы. Или еще больше, если на ее поиски отправится Рудольфус.
Нимфадора взмахнула палочкой и спустя мгновение держала в руках теплое одеяло в веселенький цветочек. Представив себе, что он скажет, когда проснется под этим одеялом, она укрыла Лестрейнджа, положила рядом с ним его палочку и вышла из библиотеки.
"Почему же он вчера ушел? Неужели только из-за того, что я его испугалась? Он же Пожиратель Смерти, ему должно быть все равно…" Тонкс не могла найти ответ.
===
Во время и после завтрака Рабастан ни словом не обмолвился о прошедшей ночи, за что Тонкс была ему искренне благодарна. Рудольфус с некоторой опаской вернул ей палочку, а Беллатрикс предложила прогуляться по парку. Нимфадора решила, что это шанс разузнать что-нибудь о Пожирателях, и согласилась.
Парк возле замка был давно заброшен, но было видно, что ему пытаются придать достойный вид.
- А где рабочие? - решилась спросить Тонкс.
- Какие?
- Ну, которые парк разбирают.
- А-а, нет никаких рабочих. Рудольфус создает инферналов, и они по ночам тут все чистят.
- Инферналов?! - опешила Тонкс.
- Ага, - Беллатрикс не смущал тот факт, что еженощно у нее под окнами армия мертвецов занимается ландшафтным дизайном, - эй, ты чего, испугалась, что ли? Не бойся, они у Руди из-под контроля никогда не выходят.
- Да я не этого… просто… это же мертвые…
- А что такого? Наше поместье тоже инферналы строили, так же дешевле в разы! И дом на Гриммо тоже они делали. Им, правда, только черную работу доверить можно…
Тонкс вдруг захотела обратно в замок. Мысль о том, что несколько часов назад тут ходили мертвецы, только подогревала это желание.
Но у Беллатрикс были другие планы. Она завела племянницу в беседку возле пруда и, резко обернувшись к ней, спросила:
- Андромеда, она… как?
- Нормально, - ответила Нимфадора, настороженно глядя на нее.
- Она не жалеет, что ушла?
- Нет. Она любит папу, - гордо прибавила Тонкс.
- Любит? - эхом ответила Беллатрикс, и Тонкс на миг увидела, как смягчились резкие черты и глаза женщины чуть потеплели, но она тут же взяла себя в руки. - Предательница!
Но Нимфадора не обиделась и не рассердилась: голос Беллы прозвучал фальшиво.
- А вы любили Рудольфуса, когда выходили замуж? - Нимфадора решила сменить тему.
Беллатрикс расхохоталась, запрокинув голову.
- Ну что ты, - проговорила она, отсмеявшись, - да я терпеть его не могла! Мы с ним дрались с пяти лет каждый раз, когда виделись, на приемах, в Министерстве даже. А когда мне сказали, что мы женимся… у Руди даже, кажется, шрам остался. Потом притерпелись, - она пожала плечами. - Кстати, если хочешь, могу показать фотографии тех времен. Там еще Меди есть. Пойдем?
У Андромеды не было детских фотографий, чтобы показать дочери, и Тонкс решила воспользоваться случаем.
Первые фотографии были сделаны немного неумело, но с любовью.
- Это все снимал Эйвери, - Беллатрикс с усмешкой посмотрела на себя одиннадцатилетнюю.
- Это Рудольфус? - ахнула Нимфадора, указывая на худого мальчика с длинными рыжими волосами, которого обнимал высокий мужчина в черном костюме.
- Да, и его отец.
Уже подросшие Рудольфус и Беллатрикс орут друг на друга в гостиной факультета, а Рабастан аплодирует, высокий мальчик с русыми волосами до пояса (это что, Руквуд?!) украдкой курит в нише, Лестрейндж-младший сидит верхом на Сириусе и лупит его что есть сил, МакНейр метает нож в стену, Люциус Малфой задумался над шахматами, опять Рудольфус, квиддичная команда Слизерина на метлах, Беллатрикс бьет МакНейра по спине учебником, Андромеда, Ивен Розье и Руквуд играют в карты, пьяные Малфой и Рудольфус танцуют на столе в "Кабаньей голове", и, наконец, пара фотографий с выпускного бала.
- Там дальше наши, из… Организации, - Белла протянула руку за альбомом, но Тонкс попросила:
- Можно я все посмотрю?
Шесть фигур в плащах и масках, Игорь Каркаров, Рудольфус со вздувшимися на лбу венами что-то доказывает, Снейп и Малфой плечом к плечу с одинаково испуганными лицами, Темный Лорд, Кристен Лестрейндж и какой-то альбинос зловещего вида (как, ты не знаешь доктора Треверса?), МакНейр и Руквуд катаются по полу, Рабастан и Рудольфус спят в обнимку, Мальсибер с наколдованной длинной бородой и приторно-ласковым лицом передразнивает Дамблдора, Треверс и Темный Лорд скептически смотрят на перепуганного Руквуда, Рудольфус, обняв мертвое тело Ивена Розье, кричит, как от боли, опять Ивен, только еще живой, улыбается смущенно и радостно, два Антонина Долохова спорят между собой, Регулус Блэк и Барти Крауч, Рабастан с магловским пистолетом, Нарцисса и маленький Драко…
- А как бои фотографировали?
- Тимоти, ну, Эйвери, везде с камерой бегает. Сколько раз его проклинали! Ладно, засиделись мы, пойдем посмотрим, как там наши мальчики.
Тонкс малость перекосило от этой фразы.
===
Беллатрикс настолько была похожа на Андромеду, что Тонкс невольно потянулась к ней, а гордая аристократка взяла племянницу под полное покровительство, ведь своих детей у нее не было.
За месяц безвылазного сидения в поместье Нимфадора обошла весь замок вдоль и поперек, перечитала кучу книг, спасаясь от скуки, но это уже не помогало. Единственное, что хоть немного прибавляло разнообразия жизни, - развлечения Рудольфуса, который тоже скучал и сам себе устраивал веселую жизнь, чем невероятно бесил супругу, от которой и бегал потом по всему замку с клятвенными обещаниями, что он так больше не будет.
Рабастан безропотно спал на диване, правда, выглядел с каждым днем все хуже и хуже и в результате добился того, что Нимфадору замучила совесть. Отчаянно краснея и смотря в пол, Тонкс пробормотала что-то вроде "можешь остаться", замоталась в одеяло с головой и отодвинулась на край кровати.
- И только тронь меня! У меня палочка!
- Нужна ты мне очень, - фыркнул в ответ Рабастан, лег и мгновенно заснул.
А Нимфадора обиделась.
Несмотря на долгую совместную жизнь и кровное родство, Лестрейнджи отличались друг от друга, как жители разных планет.
Мгновенно приходящий в ярость по любому пустяку Рудольфус, в гневе сметающий все на своем пути, обожал книги, искренне плакал над романами, до хрипоты спорил с портретом отца, кто лучше писал, Шекспир или Блэк. По ночам терзал рояль и уши окружающих, днем ходил сонный и раздраженный, ссорился с Беллатрикс и огрызался на брата.
Беллатрикс штудировала фолианты по темной магии, тренировалась в боевых заклятиях и упоенно ругалась с супругом по любому поводу. Под конец лета Нимфадора стала подозревать, что они оба даже не задумываются о том, о чем спорить.
Рабастан производил впечатление самого вменяемого и спокойного, но это мнимое спокойствие приводило Нимфадору в состояние тихой паники. Она же помнила, каким он может быть, и причину такого тихого поведения уловить не могла.
А Лестрейндж вел себя как психотерапевт. Он не раздражался, не повышал голос, и Тонкс не скоро поняла, что он ее приручает. Как дикого зверька. Сидит неподвижно, вытянув руку с сахаром, зная, что пройдет время, и она выйдет из своей норки и начнет слушаться всех его приказов.
Тонкс объявила холодную войну, а Рабастан поменял тактику. Он стал ее доводить.
Он язвил, демонстративно ложился на свою половину кровати и начинал бесконечные разговоры о том, что надо поставить магический щит, протянуть колючую проволку или возвести забор без калитки.
Нимфадора злилась, обижалась, пыталась его заткнуть, но сражаться с Лестрейнджем в словесных баталиях было делом безнадежным:
- Ты меня не переговоришь, я молчал десять с лишним лет, и теперь мне надо выговориться.
- Не-ет, этот прием не сработает, я прав, и ты это знаешь, поэтому твои слова бессмысленны в корне.
- Ты аврор, да? А я адвокат, поэтому сама подумай, кто из нас умнее. Хотя ладно, не напрягайся, сам скажу.
- Мне кажется или ты действительно меня боишься? О, в аврорат, как я погляжу, берут самых храбрых. Или… подожди, у тебя социофобия? Социофобия - это такая болезнь…
- Я тебе не угрожаю и не пугаю. И в мыслях не было! Я ж тебе не зеркало.
А утром они просыпались в обнимку и обязательно на его половине кровати, в результате чего он заявлял, что он тут ни при чем и "ты чего вообще? Я, может, тоже боюсь. Мне теперь тоже с палочкой спать?".
===
В замок стали приходить гости, с которыми Рудольфус и Белла запирались в кабинете и вели бесконечные разговоры.
Нимфадора сидела на подоконнике, поджав ноги, и смотрела на мокрый лес за окном. Если забыть, что там бродят инферналы, то пейзаж был вполне живописен. Но ворвавшаяся в комнату Беллатрикс нарушила сонное оцепенение Тонкс словами:
- Быстро в зал!
- Зачем?
- Без лишних вопросов.
Белла схватила ее за руку, что-то прошипела, взмахнув палочкой, и теплое удобное платье Тонкс стало копией ее собственного, а на руках Нимфадоры появились длинные давящие перчатки.
- Давай скорее!
Нимфадора еще никогда не видела Беллатрикс такой взволнованной.
Двери зала распахнулись.
===
Посреди стоял длинный стол, за которым сидели человек тридцать, во главе стоял Рудольфус. Когда дверь захлопнулась за спиной женщин, он кашлянул, привлекая внимание, и, дождавшись, пока все присутствующие обернутся к нему, заговорил:
- Друзья, сначала я хотел бы сказать, что я рад вас видеть в моем доме.
Свет стал потихоньку гаснуть, вскоре осталось лишь несколько горящих свечей на столе.
- Я не хочу сегодня говорить об идее, которую мы пронесли через всю свою жизнь, не хочу говорить о будущем. Давайте лучше вспомним тех, кого нет больше с нами, тех, кто умер за нас, тех, кто, расставшись с жизнью, победил саму Смерть!
Рудольфус умолк, переводя дыхание, в зале царила пронзительная тишина.
- Они вечны, они всегда будут жить в наших сердцах, каждый из них. Почему жив Поттер? Потому что он позволяет за себя умирать! Родители его - раз, Диггори - два, Блэк - три, Дамблдор - четыре. На нем лежат все грехи тех, кто умер за него!
- Вы знаете, как я любил Ивена Розье, - продолжил Лестрейндж после небольшой паузы, - я мог бы спасти его ценой своей жизни, но не сделал этого, потому что он бы мне этого не простил.
- Самое главное в жизни - это помнить, кто стоит за тобой, и сделать так, чтоб тебя знали те, кто придет после тебя. Мы - Пожиратели Смерти, нас не забудут, и дать исчезнуть из памяти именам Победителей Смерти я не позволю. Их имена вырезаны, выжжены на наших сердцах, и пусть кто-то из них не носил Метку, они все равно моя семья. Наша семья.
Беллатрикс качнулась ближе к Нимфадоре, не мигая глядя на мужа.
- Ивен Розье!
Свеча рядом с Рудольфусом ярко вспыхнула, на мгновение осветив бледное лицо.
- Демьян Долохов!
- Это его брат-близнец, - шепнула Белла, и Тонкс вспомнила фотографию.
- Лаура Малфой!
- Это сестра Люция, двоюродная.
- Ларс Треверс!
Асмодей Треверс резко вдохнул и прижал ладонь к губам. "Это его старший сын".
- Элис МакНейр!
Палач согнулся на своем стуле и закрыл лицо ладонями.
- Его жена, помнишь, на фотографии с ним была?
- Джаспер Купер, Берта Эйвери, Найджел Уилкс, Регулус Блэк!
Беллатрикс дернулась и всхлипнула.
- Алекс Селвин, Рей Руквуд, Герда Гойл, Саймон Нотт!
Рудольфус тяжело дышал.
- Я клянусь, что не забуду их. Моих друзей, моих братьев и сестер.
Он поднял бокал. Все, кто сидел за столом, повторили его жест.
- За будущее, которое принадлежит нам и нашим детям! За мир, который признает наше господство!
===
Зажегся свет, заскрипели отодвигаемые стулья, зазвучали голоса, а Нимфадора все не могла пошевелиться, пораженная последней фразой. Беллатрикс тронула ее за плечо и направилась к Рудольфусу, который прижимал ладонь к груди и пытался отдышаться.
- Все… нормально… красотка, - прохрипел Лестрейндж, криво улыбаясь жене и одновременно отбиваясь от брата, который хотел его поддержать,- сейчас… отдышусь… только…
Выглядел он страшно: белое лицо, лопнувшие сосуды в глазах, зрачки во всю радужку, волосы намокли от пота.
- Дольф? - возле них появился Треверс.- А, ясно все с тобой. Рабастан, выведи его отсюда.
- Никуда я… не пойду!
- Конечно, - Треверс кивнул, - Петрификус Тоталус. Рабастан, выноси.
Белла подошла к МакНейру, что-то тихо ему сказала, он кивнул и вышел, а Беллатрикс, не говоря ни слова, ушла вслед за Треверсом и Лестрейнджами.
А Тонкс осталась одна в зале, полном Пожирателей Смерти.
- Рад наконец познакомиться с вами, миссис Лестрейндж, - галантно поклонившись, заговорил с ней высокий худой мужчина, - Август Руквуд, к вашим услугам.
- Нимфадора, - ответила она немного растерянно. Перед ней стоял самый хитрый преступник, которого когда-либо ловил аврорат. Руквуд так искусно заметал все следы, что, если бы не предательство Игоря Каркарова, никто его даже не стал бы подозревать.
- Вы со своим мужем, естественно, будете участвовать в захвате Министерства? - вопрос, видимо, был риторический, Руквуд продолжал болтать, не замечая, что Тонкс его не слушает.
Значит, Министерство. Вот почему Рудольфус сегодня вспоминал павших, призывая к героизму. Интересно, кстати, он сам себе верит?
Нимфадора извинилась перед Августом и сказала, что ненадолго его покинет. Выйдя в пустой коридор, она вспомнила самый счастливый момент детства: "Джонатан, капитан подводного корабля, повелитель водной стихии, хозяин ветров..."
- Экспекто Патронум!
"Мама, они завтра планируют захватить Министерство!"
Серебряный леопард легко прошел сквозь окно и растворился в темноте.
Тяжелые шаги в коридоре.
- О-о, этого следовало ожидать, - раздался яростный голос. - Это ведь Август язык за зубами держать не может, да?
Рабастан Лестрейндж прислонился к стене, губы его подрагивали, как будто он сдерживал смех.
- Мы хотели обойтись без кровопролития, но благодаря тебе… - он издевательски поклонился, - сама догадалась, ведь так?
Нимфадора сглотнула и сжала зубы, а Лестрейндж наклонился совсем близко к ее лицу и прошипел:
- Каждый убитый завтра будет на твоей совести. Ты их подставила, потому что оборона равносильна массовому самоубийству, а получив твое предупреждение, они без боя не сдадутся. Подумай об этом, - он выпрямился и усмехнулся. - А теперь иди в нашу комнату, а то скоро придет Фенрир, а благодаря вашему домашнему вервольфу ты наверняка знакома с его красочной и интересной биографией.
Тонкс не помнила, как добралась до спальни, как легла. Слова Лестрейнджа никак не шли из головы.
- Я их всех убила, - повторяла она, - это все из-за меня…
Рабастан вошел в спальню тихо, чтобы не разбудить Нимфадору, - сил на ежевечерние споры не было абсолютно. Каково же было его изумление, когда он увидел, что она не спит, а сидит на одеяле, раскачивается из стороны в сторону и даже не плачет, а стонет, уставившись в одну точку. Лестрейндж перепугался:
- Эй, ты что? - он одним прыжком подлетел к кровати и встряхнул девушку за плечи.
- Я их убила, - она смотрела куда-то сквозь него.
- Да я… я пошутил, ты что! На замке защита такая, что Патронусы не проходят…
- Не-ет, это ты сейчас так говори-ишь…
- Мать моя Моргана, - Лестрейндж трижды проклял свое чувство юмора, обнял Нимфадору, повернул ее лицо к себе и сосредоточился.
После Азкабана как-то в разговоре с братом Рабастан заметил, что если смотришь в глаза человеку, то можешь попасть в его душу.
- О, ты видишь тонкие миры! - восхитился Рудольфус и умчался в библиотеку. Через три часа вернулся с кучей книг и объяснил, что это очень редкая способность, легиллименция высшего уровня, позволяющая читать не мысли, а душу. Механически развить этот дар было невозможно.
===
Рабастан открыл глаза.
Бескрайнее поле одуванчиков, яркое солнце.
- Так вот какая у тебя душа, Нимфадора, - негромко произнес он.
- И что ты тут забыл? - раздался нахальный девчоночий голос. - Моя душа, убирайся отсюда!
Рабастан обернулся и увидел улыбающуюся Тонкс с розовыми волосами, в коротких шортах и сиреневой майке.
- Давай вернемся обратно, - попросил Лестрейндж.
-Еще чего, - фыркнула Нимфадора и уселась по-турецки прямо в одуванчики. Рабастан постоял, потоптался и прилег рядом с ней.
- Ну прости меня.
- За что ты так со мной? - тихо спросила она, плетя венок и не глядя на Лестрейнджа.
- Прости-и, - Лестрейндж прижался щекой к ее колену и ласково заглянул в глаза.
- И не думай, на меня это не действует.
- А что действует? - все-таки хорошо разговаривать напрямую с душой.
- Подумай! - она весело подмигнула и нахлобучила ему на голову венок.
Рабастан от изумления рот открыл. "Она что, кокетничает?! А в жизни рот лишний раз не откроет, не улыбнется".
- Я же извинился! Может быть, впервые в жизни, а ты не ценишь, - он дернул ее за край майки, чтоб она хоть посмотрела на него.
Тонкс кивнула и поднялась на ноги, он тоже встал, взял ее за руку и только приготовился посмотреть ей в глаза и войти обратно в реальный мир, как она рассмеялась и произнесла:
- А ты мне нравишься. Только я этого пока не знаю.
Лестрейндж очнулся в спальне полулежа на кровати, голова кружилась, руки дрожали. Так долго он в чужой душе еще не был.
Нимфадора спала, откинувшись на его плечо, выражение ее лица стало спокойным, щеки опять порозовели. Утром все произошедшее она будет считать сном или вообще не вспомнит.
"А ты мне нравишься. Только я этого пока не знаю".
Рабастан обнял Тонкс за талию, лег поудобнее и тотчас же провалился в глубокий сон, как сознание потерял.
