Глава 6Мой бешеный взгляд и общая дерганность сбили с толку Гюнай и Ксюшу, которые мирно общались на лавочке возле закрытого на ночь магазина текстиля. Вклинившись в их разговор, я поведала о случившимся, попросив лишь, чтобы Чон Мин об этом не узнала. Подруг произошедшее ввергло в сильнейший ступор, на какое-то время они даже забыли собственную, не менее важную тему разговора. Оказывается, Вика ещё вчера бросила Сон Чжина - то-то он был такой хмурый - и ещё сегодня сознался, что ему нравится Ксюша… Увлеченная попыткой передать свои эмоции касательно Таку и Жени, я даже сочла брошенную между строк фразу галлюцинацией, но опешив, переспросила:
- Что-что? – я даже подавилась воздухом, не поверив собственным ушам; мгновенно из организма испарился хмельной дух, а сознание прояснилось, вот только отчего же, в принципе предполагая их разрыв, я так удивилась? – Сон Чжин прямо так сам тебе признался?!
Я сочла услышанное плодом моего больного воображения, так как подобное никак не могло уложиться в голове. Слишком увлеченная собственной персоной и усталостью, я и не заметила, что у них с Ксюшей сложилась прогулка тет-а-тет во дворце.
- Однако, парень не промах, - вырвался у меня невольный комментарий.
- Аня, эти двое меня доведут до истерики! – внезапно запальчиво сказала Гюнай, которая явно копила в себе эти мысли продолжительное время. - Пока ты была в клубе, у нас тут целая история произошла. Помнишь вчера Сон Чжин с Женькой и Сергеем напились? Так вот, оказывается, утром, после этого Вика сказала Сон Чжину, что она с ним расстается. Прикинь? И все из-за того что он выпил! Это перебор! Затем, пока вы тусили с друзьями Ан сонсенним, мы с Дашкой, Сон Джином и Викой пошли в бар на Хондэ. Ну, конечно, выпили мы там немало, особенно я с Викой, - созналась особо непьющая Гюнай. - По словам Вики, это для того чтобы показать Сон Чжину как ей больно из-за него. Короче, после бара мы бегали по улице как сумасшедшие, а Сон Джин ходил и бесился. Самое ужасное было дальше: я, уже успокоившись, вижу, что Ксюшка плачет, мы с Дашкой, естественно, начали ее успокаивать. Разумеется, плакала она из-за Сон Чжина. Очень тревожилась из-за того, что Сон Чжин переживает из-за этой дуры, - Гюнай на время прервала свою речь, стараясь отдышаться, точно совершила кросс. - В результате, девочки залипли у уличных музыкантов, а я отошла поговорить с Сон Чжином, который сам по ходу дела не понимал, что Ксюшка к нему неровно дышит. Мы с ним долго разговаривали по поводу Вики и Ксюши, он сказал, что одна его уже в конец достала, а за вторую он очень беспокоится и не хочет, чтобы она плакала, и у него уже у самого начали появляться чувства к Ксюше, но из-за своей неопытности всё никак не разберется в них.
- Гюнай, Гюнай, отдышись, ещё не хватало тебя тут откачивать, - закатилась я каким-то истерическим смехом, понимая, что общий психоз нам обеспечен.
- Короче, подходя в хостелу, Вика позвала Ксюшу на разговор. Сон Чжин начал нервничать из-за этого, а мы с Дашкой пытались всякими способами подслушать их, но у нас никак не получалось, - по мере её рассказа у меня всё больше округлялись глаза. - После этого Вика позвала меня и сказала, что они решили поговорить с Сон Чжином, сначала Вика с ним, а потом Ксюша… Я начала их отговаривать, чтобы оставили парня хоть сегодня в покое, без того у бедняги день сложный, но Вика настояла все-таки на своем. Она и меня пыталась заставить в этом всём участвовать, но я отказалась от греха подальше. В итоге, мы под белы рученьки Ксюшу увели гулять, а "голубков" оставили поговорить наедине, - будто среди нас не было третьего человека – прямой участницы событий, она стала говорить о ней в третьем лице, примеряя все переживания на себя: - Сложно описать чувства Ксюши…
- Так, Гюнай, давай-ка я сама о себе расскажу, - без зла попросила Ксюша. - В общем, пока они там разговаривают, мы сидим тут как две идиотки, - краткой репликой закончила она излияния Гюнай, от которой у меня едва не произошло кровоизлияние в мозг. - Мы с Гюнай планируем продолжить пить до утра. Составишь компанию?
- Очень жаль, что я уже «в щи», но поддержать соглашусь, раз такое дело. Кстати, а где Дашка?
- Она очень устала и пошла спать, - пояснила Ксюша, сильно удивив меня, ведь не в характере Даши было пропускать “семейные” склоки.
- Так вот, теперь Вика решила, что не хочет его отпускать!.. - выдала возмущённый финальный аккорд Гюнай.
- Прямо как я предсказывала, - резюмировала я, когда мы тронулись с места в ближайший круглосуточный магазин.
Набрав макколи, немного пива и напугав продавца своими скорбными рожами, мы общим решением двинулись к Вике и Сон Чжину, невзирая на хилые ксюшины протесты. Пришлось взять инициативу в свои руки, не дай Бог эта Вика ещё натворит чего, ему и так несладко с ней пришлось. Сначала я должна была всё разведать…
Застала нас довольно унылая картина: Вика, обняв свои коленки, изо всех сил изображала «пичальку», а Сон Чжин рылся в своём телефоне с нечитаемым выражением лица. Поговорили, называется… Над обоими будто нависло чёрное грозовая туча, норовившая шарахнуть молнией каждого, кто приблизится.
- А Таку и Женя теперь вместе, что ли? – спросила Вика. – Я их видела на веранде, они… мягко говоря, срослись ртами…
Подобное сравнение, вполне точное, кстати, вызвало у нас рвотные позывы.
- Не знаю, как это вышло, - обошла тему я, хотя прекрасно понимала, что к ней придется рано или поздно вернуться. Сейчас было немного не до них, поэтому я не стала сосредотачивать внимание на викином комментарии. - Вик, можно тебя на секундочку? - попросила я осторожно, подхватив пакет с пивом и пару стаканчиков, недвусмысленно намекая, что разговор предстоит долгий.
Одного взгляда было достаточно, чтобы Вика поняла, что я в курсе всех событий с Сон Чжином, поэтому она, чуть приподняв уголки губ, поднялась с места, с тоской взглянув на него и Ксюшу, взяла меня за руку как-то трогательно и доверчиво, словно маленький ребенок маму, отчего у меня невольно защемило сердце. Вика и была ребенком, несмотря на довольно откровенные фото вконтакте и нелепые попытки “взрослого” поведения, она всё равно ещё мыслила по-детски, не в состоянии правильно оценивать свои поступки - взять ту же откровенную одежду, которая, к слову, совсем ей не шла. Пока ещё в своём возрасте она осталась глупенькой блондиночкой, искренне не понимающей, почему половина группы так категорично к ней относится с самого начала отпуска.
Пройдясь по закоулкам небольшого района, где не было высоток, а располагались лишь частные коттеджные домишки отнюдь не традиционного стиля, мы облюбовали место подальше от яркого фонаря под навесом закрывшегося на ночь магазина. Предостерегая Дашу и Гюнай от желания постоянно влезать в чужие тёрки, я сама с головой нырнула в это болото, теперь не зная как начать разговор, план которого разрабатывала последние полчаса. Эх, если бы я была грамотным психологом!.. И теперь этот глупенький птенчик, что не в состоянии справиться со своими эмоциями, сидит и заливается горючими слезами, всё так же обнимая худенькие коленочки. Тут меня ещё сильнее накрыло понимание, что этот ребёнок, несмотря на все попытки казаться взрослой - на самом деле просто такой, какой он есть… Немного наигранная в каждом своём жесте, немного колючая, словно подросток пубертатного периода, и жутко обидчивая, плачущая по любому поводу… Я вспомнила, как однажды напрямую заявила, что она одевается как девушка легкого поведения, а Вика потом проревела в комнате полдня. Я была не права, так резко выразив всеобщее мнение, но она не понимала, что нам приходится краснеть за неё, а так же обступать со всех сторон, чтобы не дай Бог с ней что-то случилось. Кто знает этих корейцев… Тогда я извинилась, действительно ощутив вину, и больше никогда не подкалывала, поневоле познакомившись с её ранимой натурой.
В разговоре, который нам предстоял, правда и понимание должны были стать основополагающими, посему, собрав пьяную волю в кулак, я рассказала ей историю своих последних неудачных отношений, поведав о таком понятии, как «Собака на сене»… Наверное, выглядела я внушительно и серьёзно, потому что мне удалось заставить её прислушаться к словам и сделать правильные выводы. Так же, распознав викины переживания, я сразу же обратила её внимание на то, что это нормально ненавидеть Ксюшу, это будет нормально, если она поймёт, что не может без Сон Чжина и попытается его вернуть, но если сейчас отношения в тягость, не стоит на них зацикливаться, нужно лишь идти дальше. Любой её выбор, прикинув в голове, я признала бы правильным, так как человеческую душу постичь нелегко, а еще труднее отказаться от собственного эгоизма. Объяснив все ошибки в её поведении, я ожидала закономерного несогласия, но Вика ни капли не усомнилась в логичности моих изъяснений. В сущности, я ничего не изменила и ни к чему не принуждала её, а просто дала толчок к осознанию и систематизированию её собственных мыслей.
Наш разговор прервали два корейца, разъезжающих на хёндай купе по ночному городу в поисках приключений. Конечно же, они не ожидали встретить в слабо освещенном безлюдном переулке двух иностранок, и ещё немало удивились моему знанию корейского языка. «Надо больше пить», - подумала я, почувствовав как под напором не пойми откуда взявшихся словесных конструкций трещит по швам языковой барьер. Ребята, осознав, что тут им ловить нечего, быстро ретировались, вызвав у меня пару саркастичных смешков и, к счастью, подарив Вике неожиданный моральный подъем. Наверное, стоило их только поблагодарить, так как на лице скуксившейся девочки появились отголоски веселья.
Вернувшись в закуток невдалеке от хостела, мы обнаружили, что Ксюша, Сон Чжин и Гюнай находятся на том же месте, а к ним затесались Таку и Женя, которые до омерзения противно сидели в обнимку, поражая несуразностью своего присутствия и поведения. Гюнай пребывала в тихом ужасе.
Найдя общество парочки отвратным, я похлопала Вику по плечу, поддержав её стремление ещё раз переговорить с глазу на глаз с Ксюшей, которой на самом деле было дико стыдно за их с Сон Чжином взаимную симпатию, а сама украла последнего на вторую часть разговора, так как он находился в унылом и тревожном состоянии. Ещё совсем юный и местами несмышлёный, он подобно Вике не умел находить правильных выходов из ситуаций, поэтому, помянув лихом своё решение вмешаться, я привела его на то же место, где состоялся недавний разговор с его «почти» бывшей девушкой.
Подавленный и сникший, точно они с ней сговорились, он поначалу без особого интереса слушал мою распалённую речь…
- Сон Чжин, ты не должен себя винить за внезапно изменившиеся чувства, - на полукорейском, полуанглийском стала я доносить до него мысль. – Вика и сама запуталась, она просто не понимает, что ей нужно… - далее последовал краткий экскурс во всё ту же ситуацию «Собака на сене».
- Я не знаю, - по-русски заговорил он, - я не знаю, что мне делать, нуна! - наверное, впервые в жизни он так ко мне обратился. – Ксюша очень хорошая девушка, но это неправильно. Вика тяжелая девушка, - немного несуразно, но понятно объяснил он мне, используя простые слова, но потом, плюнув, решил переключиться на английский: - Со мной никогда такого не случалось, это странно, я не могу не чувствовать вины.
- И это правильно, но, Сон Чжин, прими верное решение для себя – кто из них тебе нравится сильнее, даже если ты захочешь вернуться к Вике, это не будет означать, что ты плохой человек. Осталось каких-то две недели, и мы уедем, разве ты не понимаешь?
- Понимаю, - понурив голову, ответил он, снова уходя в свои мысли.
Из-за очков на меня смотрели настолько наивные и чистые детские глаза, что я сразу поняла, его точно никто не осудит. Сон Чжин - другой человек, он никогда не сможет преподнести себя сволочью, как некоторые, потому что, несмотря на некую схожесть ситуаций, Женя использует слишком жестокие и эгоистичные методы. Сон Чжин же был просто потерянным человечком, трогательным, запутавшимся, которого хотелось поддерживающе потрепать по шевелюре и просто ласково сказать: «Не плачь, малыш, всё пройдёт, мама с тобой»… Несмотря на некоторую ироничность своих мыслей, я действительно ощущала нечто подобное, глядя на его безысходность, в которой был один-единственный выход:
- Ты ведь понимаешь, что Вика ещё сама не доросла до серьезных отношений. Помни, если ты выберешь её, то всё может повториться, - обратив свою мысль в простые рассуждения, сказала я осторожно. – Но всё может случиться и иначе, она ведь может измениться, - добавила я, в чём очень сильно сомневалась, но нельзя было показывать свою однобокую точку зрения, ведь Вика, в сущности, тоже не была ни в чем виновата. Ну, просто не сложилось…
- Понимаю, Аня, так что же мне делать? – слишком доверчиво для коварной меня спросил он.
- Сделать выбор, которого желает твое сердце, - красноречиво, чуть банально выразилась я, используя именно те слова, которые до него точно дойдут.
Сон Чжин – добрый и чуткий мальчик, он обязательно поймёт, просто, как и Вику, его нужно немного подтолкнуть. Глядя на их метания, я почувствовала себя бездушной скотиной, ведь моя симпатия к Юн Сону и Нам Юну и на четверть не стоила подобных переживаний. Похоже, что и такой старой и прожжённой кошёлке как я можно было чему-то поучиться у молодёжи. Я слишком рано повзрослела, пускай и никогда не была такой испорченной как Женя, но от того что во мне осталось мало искреннего, неподдельного, я и страдала больше всего на свете. Ту теплоту, которую по отношению и к Ксюше, и к Вике испытывал Сон Чжин, можно было назвать лишь чистой и искренней, у него никогда бы не возникло мысли воспользоваться одной из них. Удивительна и прекрасна такая невинная любовь…
- Нуна, я плохой, я очень плохой, - Сон Чжин запустил пальцы в волосы, не в состоянии справиться с эмоциями; по его щеке скатилась одинокая слеза, а я изо всех сил старалась сдержать добрую улыбку.
- Ты нормальный, Сон Чжин, это жизнь. Если ты будешь действовать в пику своим чувствам, то останешься несчастен. Лучше корить себя за совершенные ошибки, поверь, я сама продолжаю наступать на свои любимые ржавые грабельки… - я осторожно положила руку ему на плечо, будто впитывая его маленькое, наверное, одно из первых в жизни душевное расстройство.
- Ксюша такая хорошая, - вдруг протянул он и с грустью улыбнулся. – Спасибо, нуна, ты очень умная…
Я едва не заржала как конь, но сдержала неуместный порыв, лишь поддержав парня улыбкой. Воистину трогательно, забавно, непривычно стать для кого-то старшей сестрой, несмотря на богатый опыт бабских горестей моих подруг, которых точно так же приходилось выслушивать, но не испытывать при этом жалости, а лишь вежливое сочувствие.
- Я вижу теперь, что ты очень хороший человек, - снова повторил он на русском, заставив ёкнуть моё сердце и едва ли не заплакать, что со мной случалось крайне редко. Это был удар ниже пояса: я всегда считала себя в меру эгоистичной, но справедливой натурой; кто-то говорил мне спасибо за мелкую душевную помощь, но ещё никто и никогда не называл меня хорошим человеком. Хороший человек – Анна Кукина… Думала меня передернет на этой мысли, но нет, лишь какое-то тепло разлилось по всему телу, а ещё я поняла, что я таки надралась в стельку…
Когда мы вернулись, я впервые в жизни увидела пьяную Гюнай, вроде бы ничего особенного, но её глаза, разрезом навевающие ассоциации с китайским пасечником не вовремя полезшим за мёдом, заставили меня засмеяться, что спасло от ненужных мыслей о Юн Соне, которые стали просыпаться на фоне разговора с Сон Чжином. С невероятным благоговением, но стараясь сохранять при Вике серьёзное лицо, мы с Гюнай проводили взглядами Ксюшу и Сон Чжина на длительный разговор…
А дальше в моей памяти было всё обрывками, так как выпила я слишком много. Единственное, что я помню, это то, что Ксюша и Сон Чжин вроде бы как шли за руку, а когда мы пьяные, обалдевшие от изменений в нашей общажной семье таки добрались до своих кроватей, слава Богу обнаружили Чон Мин спящей, а вот ушедшей пораньше парочки Жени и Таку не было, правда, обнаружились они близко - на балконе хостела, где не отлеплялись друг от друга еще не весть сколько времени. Впрочем, я была уже в состоянии, близком к «никакущему», поэтому, обняв не менее пьяную, ошалевшую от происходящего Ксюшу, я забылась мирным, но недолгим сном.
Первое, что я увидела, проснувшись – дашины раздувающиеся от гнева ноздри. Она случайно спалила голубков на балконе ночью, поэтому пребывала в тихом ужасе и шоке, злобно косясь на Таку. Чон Мин же пока находилась в счастливом неведении.
Обцеловав со всех сторон, даже в бровь, Сергея, который сегодня улетал в Москву, мы написали ему свои электронные адреса и с обычными шаблонными воплями махали ему вслед, стоя на крылечке хостела. Очень жаль, несмотря на то, что Сергей был скромным и нешумным человеком, от нас словно кусок откололся, напомнив, что в Корее мы только гости, что какой долгой бы не считалась поездка, мы всё равно как и он улетим в безликую серость Москвы…
Надо мной ржали всей группой, оказывается, ночью я храпела, хрюкая как боров, что ещё долго мне будут припоминать. Дашка сначала подумала, что это Сергей, но едва не разбудила всех громогласным смехом, распознав, что звук исходит от меня.
Сон Чжин остался досыпать, поэтому самые сильные – я, Ксюша, Гюнай, переживая жуткое похмелье, прихватив ещё Чон Мин, Дашу и тёть Марину со Светой, всё-таки потащились в намеченный на сегодня парк аттракционов «Lotte world». Отчего-то мне было хуже остальных, посему я едва сохраняла внешнее спокойствие, хотя желала упасть замертво прямо посреди вагона метро. Благо, что вскоре удалось присесть, однако лучше от этого не стало.
Ан сонсеним, показав нам вход в парк, уехала по своим делам, предупредив, что в восемь вечера у нас запланирован осмотр сеульской телебашни, которая была похожа на нашу останкинскую, как родная сестра. Часть аттракционов располагалась внутри торгового центра под крышей, а часть - снаружи. Несмотря на своё состояние, я по достоинству оценила красоту сказочного парка, который я до этого видела только на фотографиях. Пускай я не была в Диснейлейнде, но глядя вокруг, я невольно их сравнивала. Те же сказочные замки и разряженные в мультяшных героев актёры – Белоснежка, Аладдин, даже бурундуки Чип и Дейл, на которых я смотрела сквозь свои стеклянные красные глаза. Девчонки, кроме Гюнай, отправились к аттракционам, а я, стараясь прийти в себя, прихватила хот дог и сок со льдом, с ужасом думая, о том, как бы повел себя мой желудок, пойди я с ними.
Мимо под зажигательную латинскую музыку прошествовал бразильский парад, где разряженные в перья участницы, пританцовывая, весело салютовали гостям воздушными поцелуями. Я бы и сама непременно всему этому порадовалась, но стояла с каменным лицом, громко потягивая сок из трубочки. Далее, исследовав внутреннюю территорию, мы наткнулись на магазин, который я назвала бы раем – пастила, суфле, мармелад, всё яркое, невероятно красивое, вкусное и, конечно же, дорогое. Набрав себе зефирюшек, я, наконец, почувствовала блаженство, так как глюкоза постепенно восстанавливала свою норму в моем организме, если не сказать, превышала до состояния слипшейся задницы. Света и Марина как всегда отделились, оставив нас у палатки с ободками-ушками, детскими коронами, шляпками и очень милыми мягкими игрушками. Ксюшка выбрала себе мягкие белые уши, Чон Мин достались тигровые кошачьи, Даша купила большой синий бант, немного странной формы, я – мини-шляпку с вуалью, крепящуюся на невидимках, а Гюнай - корону, конечно же, розовую. Девочки решили пойти покататься на большом корабле-маятнике, а мы с Гюнай поплелись скрашивать свой досуг в комнату страха.
Так я не смеялась уже давно: фальшивые призраки выскакивали из-за углов, сильно пугая визжащую от каждого шороха Гюнай, что доводило меня до истерики. Держась за живот, я обозвала выскочившего из-за угла человека в маске черепа и с наглухо надвинутым на лоб капюшоном: «Кьоун оппа*», чем вызвала у того непонимающий наклон головы. Как он меня сумасшедшей не обозвал… Ускоряя Гюнай тычками под рёбра, от чего она визжала ещё сильнее, мы довольно быстро обошли всю комнату и выбрались наружу, где я выслушала от нее не слишком лестное мнение о моих шуточках. На предложение пойти во второй раз она ответила отказом. Пугать её было забавно и после комнаты страха, так как она дёргалась от любого щелчка, чем я вдоволь насладилась.
Соединившись с девочками, мы отправились изучать уличные аттракционы. Там были американские горки, огромный шест с маятником, откуда доносились дикие вопли, качели и самый ужасный на вид – высоченный широкий металлический столб, устремляющий ввысь отдыхающих, сидящих на круговой конструкции с креслами. Уже на самом верху, будто давая передышку для наслаждения Сеулом с высоты птичьего полёта, конструкция без предупреждения обрушивалась вниз в сопровождении визга и воплей решившихся на подобный подвиг людей.
- Ну, не-е-ет, - протянула я, выставив перед собой ладони, когда девочки встали, что удивительно, в небольшую очередь возле этого аттракциона, в то время как к другим стояли толпы.
- Один раз живём, - фаталистски проговорила Ксюша, подталкивая меня вперёд. – Неужели ты не хочешь попробовать хотя бы один аттракцион? Когда мы ещё будем в Сеуле…
- Ты смерти моей хочешь? Я и так ещё до конца в себя не пришла, - стала канючить я, чувствуя, как от одного только вида этого жуткого развлечения слабеют коленки. – Пожалуй, я пойду в туалет схожу лучше…
Гюнай поддержала мою идею не рисковать собственным желудком, а встала в соседнюю очередь в ещё одну комнату страха, где показывался 3D фильм. Быстренько забежав в дамскую комнату неподалеку, я умыла лицо холодной водой. Руки всё ещё подрагивали, а взгляд отказывался фокусироваться, посему я постоянно ходила в солнцезащитных очках, дабы не пугать окружающих. Вернувшись, я ощутила страх и смятение, так как Чон Мин, ожидавшая меня у начала очереди, просто взяла меня за руку и потащила к девчонкам.
- Да вы издеваетесь!
- Да, но ты же сама хочешь, по глазам вижу, - гаденько ухмыльнулась Дашка, конечно же, не видевшая моих глаз за тёмными стёклами очков.
Да, я хотела, но не сейчас и не в таком состоянии! И ещё я жутко боялась…
- А если меня затошнит? А вдруг в таком состоянии у меня сердце остановится? – засуетилась я, дрожа всем телом и наблюдая, как буквально сползшие с сидений аттракциона корейцы на ватных ногах поплелись к выходу – вид у них был всклокоченный, в глазах сильнейшее потрясение, к удивлению, быстро сменившееся на истерический хохот.
- Андуэ! Андуэ! Андуэ! - что означало «нет», процитировала я любимую цитату Гюнай из дорамы «Дворец».
- Дуэ… Дуэ… Дуэ… - не согласившись, отозвалась Даша и засмеялась.
- Боже… - простонала я, когда против воли ноги понесли меня к одному из сидений. – Даша, ты будешь держать меня за руку, - приказала я, чувствуя, как уже сейчас к горлу подкатывает тошнота.
- Меня бы кто держал, - вдруг её глаза тоже сделались большими.
- Ага! – уличила я её в испуге. – Я уколов не боюсь, если надо уколюсь. Почему стою у стенки? У меня дрожат коленки*!
Более того, дашкин страх я понимала, так как ей было достаточно сложно закрепить надевающуюся через голову страховку на своём богатстве. Справившись, она схватила меня и Ксюшу, сидящую со спокойным выражением лица, за руки и точно впечаталась в спинку сидения. Тут я вспомнила! Чёрт возьми, вот же ж..!
- Дашка, ты ж и на самолёте боишься летать, - припомнила я, с каким остервенением она держала меня за руку на взлёте и посадке.
- Угу, - пробубнила она, не открывая рта и, кажется, не моргая, когда наши ноги оторвались от асфальта, и конструкция медленно поплыла вверх.
- Бесстрашная, блин, - так же с трудом выдавила я, глядя на то, как земля постепенно отдаляется.
Вид Сеула, раскинувшегося, точно на ладони, не смог нас восхитить, ибо твердили мы то поочередно, то хором лишь одно междометие, выражающее разом всю широчайшую гамму наших эмоций. На великое наше счастье никто поблизости не понимал русский язык.
- Отче наш… Как читается эта чертова молитва!? – вырвался у Дашки резкий комментарий сквозь истерические смешки.
Конструкция, чуть покручиваясь вокруг своей оси, достигла вершины и остановилась, словно давая передышку… Как я и говорила раньше, всё произошло без предупреждения… Крик потонул в горле, когда всего секундный полёт заставил мой мозг прилипнуть к черепной коробке, а язык - к нёбу. То был непередаваемый страх, неподдающееся объяснению ощущение, которое я уже позже сравнила с описанием аппарации в книжке про небезызвестного шрамоголового мальчика: словно тебя засосало в узенькую коктейльную трубочку, а внутренности скрутило в спираль.*
Я даже не сразу сообразила, что бешеная машина смерти, мягко затормозив, опустила нас с небес на землю. Щелкнул стопор страховки, а я всё так же сидела в креслице с перманентным выражением ужаса на лице, точно только что познакомилась с Дьяволом. Дашка, судя по всему, ощущала то же самое, а Ксюша и Чон Мин спокойненько встали и вытянули нас с сидений, потащив к выходу, словно безвольных кукол.
- Твою мать! – вырвалось у меня. – Ещё хочу!
- И я! – поддакнула Дашка. – Но, может быть, не в этот раз…
- Вау…
- Супер…
- Чинча мощиссоё*!.. – пискнула Чон Мин, сложив ладошки у носа, похоже, тоже испытав некий всплеск адреналина в крови.
- Ксюша, ну ты монстр! – не могла не восхититься я её спокойствию.
- Она ржала над нами, если ты не слышала…
- Я слышала только звуки приближающейся кончины, чем-то напоминающие те, что обычно доносятся из туалета, - отшутилась я, истерично хохотнув. – Чёрт, меня тряхануло так, что исчезли последствия похмелья и желание спать...
...Потом мы с Гюнай достояли очередь в комнату страха, наперебой говоря, что она зря не пошла с нами. Мы даже почти решились испытать это чувство вновь, но времени уже не было, посему, посетив показ 3D фильма, устрашающего и интересного только по мнению Гюнай, пошли в длиннющую очередь на американские горки. Однако, простояв там меньше пятнадцати минут, решили что дело гиблое и отправились к метро, совершенно не переживая за испарившихся в неизвестном направлении Марину и Свету. Они всё равно дамы самостоятельные.
- Может, отложим шоппинг назавтра? – чувствуя, что от усталости у меня начинают путаться мысли, сказала я.
- Щас прям! – возмутилась Гюнай. – Я не купила себе платье для клуба, мы же договорились! Ань, тебе самой нечего надеть.
- Ничего страшного, могу пойти и в спортивном, как вчера, - не согласилась я.
- Ты видела задницу своих белых штанов? – усмехнулась Ксюша. – После вчерашних посиделок такое чувство, что ты не успела добежать до туалета.
Показав ей язык, я с грустью смирилась со своей участью, а Гюнай уже набирала номер Сон Чжина, но выражение её лица, менявшееся в процессе разговора, нас немного напугало.
- Что случилось?
- Они в Коэксе*, Ксюша, только не нервничай, к ним Вика затесалась… и Сон Чжин сказал, что они в кино, а ещё там... там…
- Не надо, мы поняли, - предостерегла я, мигнув взглядом в сторону Чон Мин.
Ксюша, естественно, всё же занервничала, понимая, что Вика снова идёт на попятную, пытаясь вернуть Сон Чжина, а он ещё не совсем разобрался в своих чувствах, несмотря на то, что нынче вечером сделал сложный выбор в сторону Ксюши.
- Надо ехать в Коэкс, там и платье себе купишь, Гюнай, - отрезала Ксюша и пошла вперед, удручённая собственными мыслями.
- Даш, я боюсь за Чон Мин, - осторожно прошептала я, с утра совершенно не ожидавшая, что Женя и Таку всерьёз начали встречаться. Оба, конечно же, получили по шапке и угрозы, что если они будут оказывать друг другу знаки внимания перед Чон Мин, то огребут по полной, но остановит ли их это? – Может, надо разделиться? Давайте я с Чон Мин вернусь обратно в хостел?
Но мою затею не поддержали. Чон Мин внезапно сама позвонила Сон Чжину, чтобы убедиться, что Женя с ним… Вот отсюда-то и начались проблемы. Если Сон Чжин промолчал, что эти двое бродят там за ручку, то наша ранимая девочка непременно убедится в этом воочию…Они словно умерли для нас, никто не желал мириться с подобной несуразицей. Господи, да Таку двадцать пять лет! Да, понравились друг другу, но надо же быть осторожными, не причинять боль окружающим!
Коэкс располагался в двух станциях от парка аттракционов, посему прибыли мы быстро, и оказалось, что ребята ещё были в кино. На осмотр торгового центра у нас было около полутора часов, из-за поездки на телебашню, поэтому, взяв ноги в руки, мы на бешеной скорости понеслись по магазинам в поисках пристойных платьев. Первый же магазин, который мне попался, оказался именно тем самым, что я искала. Строгий стиль граничил с кэжуалом: стильные пиджаки с погонами из пайеток, а так же, не то футуристичные, не то, наоборот, винтажные платья и искрящиеся стразами майки и блузки. Я попала в рай, каждая из вещей пришлась мне по вкусу.
- Анька, мне кажется, это на тебя, - указала Гюнай на обтягивающее платье на манекене. – Для худеньких и высоких. Я бы сама его купила, но сомневаюсь, что найдется мой размер.
- Сомневаюсь, что оно подойдет мне, - отозвалась я, погладив отъевшееся за время пребывания в Корее брюшко. - Я не в форме для этого платья.
- Ерунду городишь, - не согласилась Даша, придирчиво оглядев мою задницу. – Задолбала со своими спортивными штанами.
Но тут Ксюша вытащила то, о чём я мечтала с самого приезда… На вешалке с тридцатипроцентной распродажей обнаружился невероятно шикарный чёрный удлиненный пиджак. Спереди застегивающийся на одну пуговицу, украшенный сзади прозрачной гофрированной вставкой со свободным хлястиком, крепящимся на двух крупных пуговицах.
- Оно! – сразу же воспылала я страстью. – Ксюша, ты прелесть, - под косые взгляды продавщиц я быстро обняла подругу и, схватив пиджак, тут же примерила.
– Какой шик! Тебе очень идет, Анечка, - воистину порадовалась за меня Гюнай. - А ну-ка распусти волосы.
Я повиновалась, развязав узел пучка. Волосы, конечно же, не легли как надо, а сосульками рассыпались по плечам. И правда, мои мелированные патлы ниже плеч очень неплохо контрастировали с мрачностью ткани.
Однако настроение моё быстро улетучилось, стоило взглянуть на ценник. Около ста восьмидесяти долларов уже со скидкой за это великолепие… Пускай цена для такой вещи была невысокой, но у меня отчего-то на груди подняла голову жаба. Помимо пиджака пришлось бы брать ещё туфли, платье или брюки с рубашкой. Чуть приуныв, я отправилась за подругами в следующий магазин, в одном из которых успела достать продавцов, перемерив чуть ли не с десяток платьев… Несмотря на свою красоту, они сидели на мне как на вешалке – одно не подошло из-за отсутствия у меня груди, как таковой, другое оказалось мало, на третьем была сорвана молния, к тому же оно было похоже на одно из викиных платьев. Оставив подруг выбирать шмотки в другом магазине, я, сглотнув комок в горле, поплелась обратно в «Jessy New York» размышлять над пиджаком. Но вместо того, чтобы как следует подумать над оставшимися в моём кошельке вонами, я ещё и майку под него купила за непростительно большие для моего среднего достатка деньги. Обычная такая белая майка, правда, со стразами на декольте, и пиджак обошлись мне в триста баксов, посему я вышла из магазина одновременно довольная и расстроенная, несмотря на то, что потратила я не больше, чем планировала потратить в Сеуле.
На телебашню мы решили не ехать по причине усталости и того, что нам потребуется чуть больше времени на шоппинг. Дашка вообще пошла в салон красоты, дабы покрасить волосы, а мы с Ксюшей, оставив Гюнай и Чон Мин в очереди к парикмахеру, отправились исследовать Коэкс дальше. На диво нам попался ряд магазинов с недорогой одеждой, где я закупилась под завязку, не считая того, что всё ещё не купила брюки, но зато приобрела классную шляпку-котелок черного цвета. В одном из магазинов нам встретились Таку и Женя, которым мы наиграно улыбнулись и поспешили незаметно ретироваться.
Возле салона красоты уже находились Сон Чжин и Вика, которая решила изменить тактику поведения в обществе соперницы, игнорируя её присутствие. Сон Чжин же ни капли не дал усомниться в своей добропорядочности и сразу же прильнул к Ксюше, всех нас порадовав, ну, почти всех… Всем на зависть он поведал, что на демонстрации какого-то нового самсунговского девайса попал на выступление C`nBlue – модной молодежной корейской мальчиковой группы, по которой пёрлись все наши девочки, кроме меня. Я и понятия не имела что они собою представляют.
- Ань, смотри как я покрасилась и подстриглась, - кокетливо поправляя прическу, сказала улыбающаяся Даша, чьи волосы посветлели на полтона, сделались насыщенного тёмно-рыжего цвета и стали короче на пару сантиметров.
Я, мазнув по ней взглядом с отсутствующим лицом, недоуменно спросила: «А где Даша? Она ещё не закончила?», чем рассмешила всех присутствующих.
Самым жутким оказалось то, что два идиота Женя и Таку, нагнавшие нас на выходе, совершенно не стеснялись в проявлении чувств, из-за чего, отойдя к туалетам, мы ещё очень долго успокаивали расплакавшуюся Чон Мин, пообещав обоим все муки ада и теперь окончательно определив своё к ним отношение. Шок нашей малышки был слишком сильным… Таку окончательно упала в моих глазах… Никто бы не осуждал её, подумаешь, курортный роман, но к её несчастью, она совершенно не понимала, почему все на неё обозлились, показав ещё и свои умственные способности. Мало того - у неё был парень в Питере… Парень, за которого следовало держаться, парень, который играл ей на гитаре по скайпу… Хотя... “Все что происходит в Лас-Вегасе, должно остаться в Лас Вегасе”. (С)
- Я не могу понять, как такое произошло, - сетовала Гюнай. – Женя-то понятно, сволочь, хоть и перегнул палку на этот раз, но Таку…
С грустными лицами, голодные и злые мы вернулись в хостел, где начались сборы на вечернюю прогулку. Понятия не имею, откуда у нас были силы после бессонной ночи и такого насыщенного дня, но то была последняя ночь в Сеуле… Завтра в семь вечера мы уже отправимся с Сеульского вокзала до родного дома, как мы называли Пусан. В связи со всеми событиями, произошедшими за вчерашнюю ночь, пока Пусан нравился мне больше.
Помотав перед лицами Марины и Светы новым пиджаком, я по-детски похвасталась:
- Говорила же, что куплю лучше, чем у тебя, - и показала язык Марине, вызвав у неё смех. – Бе-бе-бе…
Она ещё в Пусане приобрела обалденный тёмно-синий пиджак с белой окантовкой на воротнике и карманах – такие показывали в одной из дорам.
Все по очереди сходили в душ, который, к слову, был только один на всю казарму, и стали собираться на улицу. Беготня по комнате началась страшная, создалась очередь возле трюмо. Корейцы, кажется, были чуть-чуть помешаны на длине своих нижних конечностей - странное зеркало их вытягивало. Такие зеркала, кстати, были и в магазинах в Коэксе, мои же ноги показались и вовсе анимешными. Дашка порадовала всех, присев на карачки перед трюмо и увеличив тем самым и без того выдающийся десятый размер груди. Пока мы одевались, красились и укладывались, в комнату зашёл высокий статный незнакомец европейской наружности вслед за владельцем хостела и с коротким «Hello» и очаровательной улыбкой скрылся на балконе, где, как оказалось, располагалась дверь в ещё одну комнату.
Мы, вернее, женская половина, точно глупые рыбки с открытыми ртами повернулись друг к другу и сразу же стали восхищаться всем стадом. Гюнай находилась под особенным впечатлением.
- Девчонки, а давайте позовём его с собой? Соседи, все дела, - попросила она, но тут дверь на балкон открылась и перед нами явился тот симпатяга.
Приветливо улыбаясь, он поинтересовался, что мы будем сегодня делать и сам попросился в компанию, так как только что приехал из аэропорта и ещё не успел изучить местность. Гюнай выслушивала наш разговор, затаив дыхание и комкая край моего новенького пиджака, за что я готова была буквально загрызть её.
Успев за вчерашний вечер изучить район Хондэ, мы двинулись в сторону клубной улицы, набрасываясь на нового знакомого по имени Алестер с вопросами. Оказалось, что он англичанин, о чём свидетельствовал и его акцент, что в Корее он всего на четыре дня из-за работы, далее двинется в Тайланд, после – в Лос-Анджелес, а затем домой – в Лондон. Я особо не вдавалась в подробности его жизни, оставив все расспросы на Гюнай. Каким-то боком этот Алестер был связан с корейской музыкальной группой «Шайни», которую так же любили все наши девчонки. Меня больше развлекало другое, мне показалось, что на меня стали больше обращать внимание из-за моего внешнего вида. Хорошо, что я не нашла брюки. Леггинсы подошли очень кстати, как и новые сандалии с симпатичными звеняшками в форме маленьких дисков. Я чувствовала себя королевой подиума и буквально цвела и пахла, несмотря на всю усталость.
Мы облюбовали одно из «куриных» кафе, где накормили немного стесняющегося Алестера любимой хрустящей курочкой, орудуя специальными щипцами – столовыми приборами, чтобы руки не пачкать. Хорошо, что Таку и Вика с нами не пошли; присоединился только Женя, который постоянно требовал от нас объяснить, почему же мы все на него так обозлены. Впрочем, он получал весьма редкие и однозначные ответы, посему, поужинав, ретировался в сторону хостела, сообщив, что устал. К несчастью и Чон Мин вскоре решила покинуть нашу компанию. Её проводил и посадил на такси Сон Чжин, а мы продолжили выпивать за знакомство, обходя один бар за другим.
Гюнай, до этого желавшая пойти в клуб, отмела затею, так как Алестер решил, что для клуба одет неподобающе, несмотря на наше несогласие с этим утверждением. В итоге мы расположились в открытом баре, где допили последние коктейли и двинулись в сторону хостела. Я с ужасом обнаружила, что у новых сандалий отвалился задник. Очень жаль, они были красивыми, хоть и недорого стоили.
С улыбкой я смотрела на Алестера и Гюнай, которые всю ночь мило беседовали.
- Я бы ещё где-нибудь посидел, - вдруг предложил он.
- Да, неплохая идея... – начал было Сон Чжин, но я оборвала его:
- Но мы слишком устали, завтра, вернее, сегодня, нам нужно будет выселяться из хостела… - я осторожно подмигнула Гюнай, которая, распознав намек верно, сразу же сказала:
- Ну, девочки, мы в Сеуле последнюю ночь, как так можно? – но, несмотря на некую наигранность, вызвавшую у Ксюши пару смешков, она выглядела вполне убедительно.
- Ксюша, давай останемся и погуляем с нуной, - всё ещё не понимал намёков Сон Чжин, который получил неприятный тычок под рёбра от Ксюши. – Ай, муо хэё*?
- Тонсен, чинча морига наппаё*, - постучала я его по голове, к удивлению поймав строгий, предостерегающий взгляд от Ксюши.
- Нуна, почему? – возмутился он, отмахиваясь от моей руки.
После вчерашнего разговора по душам, мы будто стали с ним ближе, хотя раньше особо не общались, из-за того, что мне было трудно сломать языковой барьер. И он не особо шел на контакт, видимо, из-за моего неспокойного характера и поведения. Мы с Ксюшкой потащили Сон Чжина под руки, предложив Гюнай и Алестеру, раз они не хотят спать, ещё немного погулять…
Уже в хостеле мы обнаружили неспящую Чон Мин, свернувшись калачиком, лежавшую на своей кровати. Она плакала и забавно называла Женю мандавошкой – ругательством, которое по дурости он сам однажды применил в ее преисутствии. Голубков же не было, они облюбовали балкон и лизались там всю ночь в обнимку с пивом. Мы с Ксюшкой не стали мешать, хотя хотелось надеть им на голову кастрюли и постучать поварешками, дабы они очнулись. Психи да и только. По обыкновению обняв Ксюшу, я забылась тревожным сном, переживая за Чон Мин.
Утром мы с Ксюшей и Дашей порядком обалдели от количества засосов на жениной шее; оккупировав душ втроём, мы перемыли парочке все косточки, но со смесью беспокойства и радости отметили, что наша Гюнай так и не появилась в хостеле, хотя все её вещи уже были собраны. Она обнаружилась внизу на веранде, где они с Алестером проговорили всю ночь… Романтика… Порядком уставшая, она с полураскрытыми глазами, кротко прислонившись к его плечу, что-то рассказывала.
- Not bad, - оценили мы с Ксюшей хором и ретировались, так и не выдав своего присутствия.
- Лихо это она! - прокомментировала Даша, когда мы вернулись в казарму, чтобы дособирать вещи.
Уже через полчаса за нами заехала Ан сонсеним, которая всё это время жила у себя дома в Сеуле; объяснив Гюнай как добраться до Сеульского вокзала, мы оставили её там, пообещав, что созвонимся позднее. С трудом волоча неслушающиеся ноги, я, Ксюша, Сон Чжин и Даша отправились до привокзального рынка. Чон Мин с раннего утра уехала на встречу с друзьями, так как раньше жила в Сеуле; Женя, Таку и Вика испарились в неизвестном направлении, но оно и к лучшему.
Я, конечно, идиотка, могла бы и в Пусане закупиться косметикой, но разве ж мне объяснишь? Зато маме отличный подарок купила – серию антивозрастных кремов японской фирмы «TONY MOLY», потратив почти все разменянные деньги.
До поезда в Пусан оставалось ещё около двух часов, поэтому мы, соединившись с остальной группой, расположились на привокзальной площади под накрапывание мелкого дождика. Погода явно портилась, обещанные синоптиками дожди уже поливали ночами, несмотря на то, что на дворе была лишь середина августа. Странно, но пятнадцатого числа в Корее официально началась осень, и погоду точно переключило с жаркого на дождливый климат. Кто-то говорил о надвигающемся на полуостров тайфуне…
Последние часы в Сеуле мы с вернувшейся Гюнай, которая пообещала рассказать о свидании по приезду в Пусан, провели исследуя Зару - магазин располагался прямо в здании вокзала. Не найдя ничего подходящего, я вернулась к нашим на улицу, оставив подругу в поисках обуви. Её серебристые балетки совсем расклеились, и ей элементарно был не в чем ходить, не считая кроссовок.
- Анна щи, - обратилась ко мне сонсеним, доставая из кармана свою раскладушку. – Вам Юн Сон звонил, - сообщила она во всеуслышание с самодовольной улыбкой, заставив меня смутиться под взглядами согруппников.
- О, да... - Света игриво дернула бровями.
Признаться, я уже вычеркнула этого человека из своей жизни на фоне произошедшего за какие-то два дня в Сеуле, заставившего меня разочароваться в любимой по сериалам столице раз и навсегда. Это время я практически не вспоминала о Юн Соне.
- Он просил перезвонить, как вы появитесь.
Без моего согласия сонсеним набрала номер и протянула телефон совершенно опешившей мне. Нервничая и накручивая ремешок рюкзака на палец, я приложила трубку к уху.
- Ёбосейо, аньоасейо, Юн Сон щи…*
***
Нуна* - (кор.누나) – подобно обращению «оппа», только парня к девушке старше возрастом или сестре.
Кьоун оппа* - (кор. 귀여운 오빠) – милый парень, ну, или братик.
«Я уколов не боюсь, если надо уколюсь. Почему стою у стенки? У меня дрожат коленки*!» – вольная интерпретация цитаты из стихотворения Корнея Чуковского.
Шрамоголовый мальчик – проще говоря, Гарри Поттер - книжка, написанная Дж. К. Роулинг. Аппарация - это телепортация в мире волшебников.
Чинча мощиссоё – (кор.진짜 멋있어요) – действительно шикарно.
Коэкс - Coex –огромный развлекательный торговый центр в Сеуле.
Муо хеё? – (кор. 뭐 해요?) – что ты делаешь?
Тонсен, чинча морига наппаё (кор. 동생, 진짜 머리가 나빠요) – младший братик, ты реально тупица (дословно: младший брат, твоя голова плохая)
Ёбосейо, аньоасейо, Юн Сон щи…. – (кор. 여보세요, 안녕하세요, 윤선씨) – Алло, здравствуйте, господин Юн Сон.
