Глава 6 - «Первое сентября».Всю оставшуюся неделю каникул я провела, не выходя из своей комнаты. Естественно, Северус со своими «дополнительными занятиями» больше не появлялся.
И хотя мой разговор с мамой был весьма неприятный, я чувствовала, что мы словно стали друг другу ещё ближе. Мне не надо было больше задавать ей лишние вопросы – я понимала без слов всё, что она хотела мне сказать.
Это чем-то напоминало обмен мыслями, хотя ни я, ни мама легилеменцией не владели. Прочитав большую часть книг из нашей фамильной библиотеки, которые мне приносила Элла, я поняла, как мой отец узнавал о том, что я думала. Он – легилимент, причем очень сильный. Осознав это, мне тут же пришла в голову идея, научиться защищать свой разум. Но тут я поняла, что моя идея провальная – тренироваться в окклюменции мне просто не с кем.
Первое сентября наступило как-то слишком быстро. Собирая чемодан, я складывала не только школьные учебники, но и увесистую стопку дополнительной литературы.
– Готова? – мама заглянула в мою комнату.
– Вроде да, – кивнула я, протягивая маме руку.
Мы трансгрессировали на платформу 93∕4.
Всё было, как обычно. Алый паровоз был готов увезти в школу учеников, которые даже не подозревали о надвигающейся опасности. Поттеру поверили лишь единицы, и я была одной из них.
– Будем прощаться? – спросила я, поворачиваясь к маме.
Та без лишних слов крепко обняла меня, словно хотела никогда не отпускать. Сейчас, за пару минут до расставания, она дала волю чувствам, мучавшим её всю последнюю неделю.
– Всё будет хорошо, – прекрасно понимая состояние мамы, я шептала ей на ухо, чтобы хоть как-то успокоить её.
Мама кивнула, выпуская меня из объятий, и я пошла искать купе.
Медленно продвигаясь по вагонам, в поисках своих друзей, я попутно здоровалась со своими знакомыми, короткими дежурными фразами делясь впечатлениями о лете. Конечно, говорить о том, что за два месяца я обзавелась вторым родителем, я не стала. Как-то не хотелось, чтобы по всей школе прошел слух о том, что Хелена Грин не только верит в то, что Тёмный Лорд вернулся, а ещё и считает себя его дочерью. Об этом до поры до времени стоит помолчать…
– Хелен! – окликнул меня кто-то сзади.
Я обернулась и увидела Драко. На его мантии гордо сверкал значок старосты. Малфой быстро лавировал между учащимися, подходя ко мне. За ним с кислым выражением лица плелась Панси Паркинсон. Она уже который год метила на место девушки Драко, и если предыдущих пассий Малфоя-младшего ей удалось разогнать, то против меня выступать в открытую она побоялась. Видно не совсем глупая…
– Привет, Драко! – сладко пропела я, демонстративно целуя парня в губы.
Паркинсон аж позеленела, а я торжествовала. Мне нравилось, когда мне завидовали.
– Драко пойдём. Уверена Хелена сама найдёт себе купе, а мы с тобой ещё должны пойти в вагон для старост. – Панси явно рассчитывала сразить меня тем фактом, что старостой Слизерина стала не я, а она.
Я равнодушно фыркнула, думая, как подостойнее ей ответить, но на выручку мне пришел Драко.
– Ах, да… Хелен, мне очень жаль, что второй старостой стала не ты! – воскликнул он, обнимая меня за талию.
Я бросила на Паркинсон победный взгляд. Как бы она не старалась, а Слизеринский Принц мой.
– Ой, да подумаешь, – отмахнулась я. – Лучше помоги мне найти купе. – я капризно надула губки.
Драко рассмеялся, глядя на мою «обиженную» физиономию.
– Легко! Все наши в начале вагона. Ты их уже пропустила. Пойдём. – с этими словами он галантно взял мою поклажу и в компании недовольной Паркинсон проводил меня до купе, где уже сидели Дафна Гринграсс, Блейз Забини, Теодор Нотт и два тупоголовых дружка Драко - Кребб и Гойл.
– Дамы и господа, смотрите, кого я вам привёл! – торжественно объявил Малфой, пропуская меня вперёд.
Далее последовал обмен приветствиями и я, улыбаясь, села у окна, наблюдая, как Драко и Блейз втаскивают мой чемодан на верхнюю полку.
– Ладно, вы тут не скучайте, а мы с Панси скоро к вам вернёмся. – сказал Драко и они с Паркинсон направились в купе, где должны были собраться все старосты.
– Кто бы мог подумать, наш Малфой – староста! – с сарказмом произнёс Блейз.
Чувствовалось, что он сильно завидует Драко.
– Да ладно тебе, – я миролюбиво улыбнулась Забини. – Лучше скажите, кто может быть старостами на других факультетах?
– Ну у Гриффиндора, определённо этот шрамоголовый Поттер! – хмыкнула Даф. – Тут и думать не надо!
– Ага, – кивнул Блейз. – Малютка Поттер с его бредовыми фантазиями.
Я нервно сглотнула. Разговор мог зайти в неприятные для меня дебри. Я чувствовала, что еще немного и речь пойдёт о Волан де Морте. И участвовать в этом разговоре мне вовсе не хотелось.
– Это понятно, – протянула я и прислонилась лбом к холодному стеклу. – Я немного вздремну, если вы не против.
Друзья пару раз пошутили на эту тему, но возражать не стали. Я закрыла глаза, даже не надеясь на то, что смогу заснуть. Но постепенно голоса сокурсников и стук колёс становился всё тише, пока наконец, не наступила тишина.
Я погрузилась в царство морфея.
Я вновь стояла перед домом, где встретила отца. Ветер на улице завывал со страшной силой. Холодные капли дождя падали мне на лицо. Чтобы скрыться от непогоды, я забежала в дом. Он выглядел ещё мрачнее… В полумраке, лишь изредка освещаемом вспышками молний, я не могла разглядеть мелких деталей интерьера.
Медленно ступая по деревянному паркету, я пошла вперед, в ту комнату, где ждал меня отец. На этот раз я знала, что делать и что сказать.
Но войдя в комнату, я никого там не обнаружила. По гостиной, словно, пронёсся тайфун: стол был сломан на две части, стулья поломаны и раскиданы. На тёмно-синих стенах какие-то странные пятна, которых раньше не было. Я подошла ближе. От бурого пятна к полу, стекали потёки того же цвета. Я провела по ним рукой и с ужасом обнаружила, что это кровь! Отскочив от стены, я огляделась – теперь кровь была не только на стенах, но и на полу и даже на потолке. Вся комната была заляпана кровью…
В страхе я выскочила из гостиной и побежала к выходу. Лучше непогода, чем ещё одна минута в этом ужасном доме.
И когда казалось, что я уже на свободе, у порога выросла фигура в длинном черном плаще. Не говоря ни слова, фигура протянула ко мне свою тонкую бледную руку, похожую на кость скелета. Я хотела отступить, но ноги не слушались меня. Я стояла на месте, а длинная рука продолжала тянуться ко мне.
– Хелена… – голос был тихим, словно звучал издалека, меня начало трясти.
– Хелена, проснись! Мы приехали!
Я открыла глаза. Передо мной стоял Драко и тряс меня за плечо. За окном шумел дождь. Капли дождя оставляли на стекле мокрые дорожки. Я прислушалась и поняла, что ученики выходят из своих купе.
– Что? – сонно пробормотала я, не понимая, как оказалась в поезде: сон казался таким настоящим, таким реальным.
Малфой улыбнулся. Не высокомерно, не снисходительно, а тепло. Так он улыбался только мне, когда снимал с себя маску безразличия и превосходства, что правда случалось редко.
– Мы уже приехали. Ребята не хотели тебя будить – ты, как оказалось, такая милая, когда спишь! И было принято единогласное решение, что разбудить тебя должен я, так как есть надежда, что меня ты не убьешь за то, что потревожил твои сновидения. Остальные побоялись брать на себя такую важную миссию!
Я хмыкнула, не понимая, правду он говорит или нет. Однако в купе никого, кроме нас двоих, больше не было. Неужели друзья действительно считают, что я могу убить того, кто помещал мне спать? Не, ну если сон был хорошим и я сама злая, то покалечить, конечно, могу, но не убить же!
– Что-ж, тогда спасибо, что не дал поезду отвезти меня обратно в Лондон. – сказала я, подтягиваясь и поняла, что до сих пор, не переоделась в школьную форму.
– Ой! – воскликнула я и потянулась к чемодану, в поисках школьной формы.
Драко деликатно вышел, оставив меня переодеваться.
Приведя себя в нормальный вид, я покинула купе и вышла из вагона самой последней. На перроне меня ждал Драко, и как только я спустилась на платформу, его рука по-хозяйски легла на мою талию.
– Ой, наша спящая красавица, наконец, проснулась. – протянула Пэнси, когда мы подошли к толпе слизеринцев. Весь ее вид говорил, что она лично хотела б, чтобы я все время спала и никогда не просыпалась. А еще лучше, чтоб никогда не появлялась на свет.
– Спасибо, я действительно очень хорошо выспалась, – спокойно отозвалась я, даже не глядя на нее. – Может займем уже какую-нибудь карету!?
Мы большой группой подошли к ближайшей карете, которую уже облюбовала парочка второкурсников. Правда, пробыли они там не долго: Малфой весьма доступно дал понять, что тут им делать нечего и дал четкие инструкции, куда им лучше идти, и что им будет, если они его не послушаются. Не прошло и минуты, как наша группа с удобством разместилась.
– Вы заметили, что на этот раз первокурсников встречал не Хагрид? – спросила Дафна, оглядывая друзей. Я удивленно приподняла бровь: обычно встречал новичков этот амбал.
– Ну и что? Кому какая разница! Может здравый смысл восторжествовал и его уволили! – протянул Забини, лениво вертя палочку в руках.
– Маловероятно, – покачала головой я. – Говорят, что директор к нему снисходительно относится.
– Ага, у него вообще любовь к идиотам, – прыснул Драко. – Что Поттер, что этот Хагрид…Все они на одно отсутствие мозгов.
Я еле сдержала улыбку: «смертельная» вражда Малфоя и Поттера забавляла меня с первого курса.
– Хм, ну этот Поттер же теперь староста… – начала я, но Драко меня перебил.
– Староста? Ха! Ты не поверишь, но у директора временно включились мозги и он назначил старостой Гриффиндора не Поттера. Правда, видать, сразу же выключились, ибо выбор пал на Уизли, – губы парня изогнулись в презрительной улыбке.
– Уизли? Что за бред? – воскликнула я.
– Не бред. Он и грязнокровка Грейнджер, – сказал Блейз.
– М-да…– только и смогла сказать я.
Когда мы наконец подъехали к школе, дождь прекратился. Поднявшись по ступенькам в вистебюль, ученики шумной толпой ввалились в Большой Зал, рассаживаясь по своим факультетским столам.
Мы шли к столу Слизерина, когда я услышала странные перешептывания. Обернувшись, я увидела Поттера, который спешил за стол Гриффиндора. Сомневаться не приходилось – шепот в зале из-за него. Я испытала нечто вроде мимолетной жалости. Уж я-то знала, что он говорил правду о Волан де Морте. Правда, жалость была уж очень мимолетной. Я вспомнила, что у отца зуб на это этого парня, а раз так, то какой смысл жалеть покойника? А в том, что Поттер временно живой труп сомневаться не приходилось – враги Темного Лорда долго не живут.
– А это еще что? – спросил Дафна, когда мы сели за стол. Я недоуменно проследила за ее взглядом и посмотрела на учительский стол в поисках того, что могло удивить Даф.
Долго искать это «что» не пришлось: взгляд сразу зацепился за большое розовое пятно рядом с креслом директора. Этим пятном оказалось ужасного вида дамочка, напоминавшая жабу.
– Какой ужас, – протянула я, понимая, что это новый учитель по защите от темных искусств. Неужели мне теперь каждый день предстоит видеть это розовое убожество?
– Это Долорес Амбридж из Министерства, – объявил Драко. – Мне отец говорил, что Министерство все меньше доверяет Дамблдору и вот теперь прислали свою кандидатуру нового учителя, так как директор не успел это сделать сам.
– Ты хочешь сказать, что ЭТА В РОЗОВОМ из Министерства! – ужаснулась я. Ну ладно еще одна дура сама по себе, но из Министерства! Теперь я прекрасно понимала маму, никогда не любившую это жуткое заведение.
– Тебя смущает розовый? Вполне милый цвет! – невинно заметил Драко.
– Милый цвет? Уйди от меня извращенец! – я попыталась отпихнуть от себя парня, но тот лишь еще крепче обнял меня, так что с таким же успехом я могла пихать стену.
– Ладно. Но только попробуй попросить меня одеть подобный наряд – тут же тебя брошу! – сдалась я, но все же оставляя последнее слово за собой.
Малфой рассмеялся мне на ухо и тут в Зал вошли первокурсники.
Разговоры в Большом Зале сразу умолкли, когда МакГонагалл положила на табурет Волшебную шляпу. Каждый год Шляпа придумывала новую песню и всем было интересно, что она споет на этот раз.
В стародавние дни, когда я была новой,
Те, что с целью благой и прекрасной
Школы сей вчетвером заложили основы,
Жить хотели в гармонии ясной.
Мысль была у них общая — школу создать,
Да такую, какой не бывало,
Чтобы юным познанья свои передать,
Чтобы магия не иссякала.
«Вместе будем мы строить, работать, учить!» —
Так решили друзья-чародеи,
По-иному они и не думали жить,
Ссора — гибель для общей идеи.
Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!
Пуффендуй, Коггевран — вот подруги!
Процветала единая эта семья,
И равны были магов заслуги.
Как любовь несогласьем смениться могла?
Как содружество их захирело?
Расскажу я вам это — ведь я там была.
Вот послушайте, как было дело.
Говорит Слизерин: «Буду тех только брать,
У кого родовитые предки».
Говорит Когтевран: «Буду тех обучать,
Что умом и пытливы и метки».
Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки,
Важно дело, а имя — лишь слово».
Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки,
Всех принять под крыло я готова».
Расхожденья вначале не вызвали ссор,
Потому что у каждого мага
На своем факультете был полный простор.
Гриффиндор, чей девиз был — отвага,
Принимал на учебу одних храбрецов,
Дерзких в битве, работе и слове.
Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,
Безупречных к тому же по крови.
Когтевран проницательность, сила ума,
Пуффендуй - это все остальные.
Мирно жили они, свои строя дома,
Точно братья и сестры родные.
Так счастливые несколько лет протекли,
Много было успехов отрадных.
Но потом втихомолку раздоры вползли
В бреши слабостей наших досадных.
Факультеты, что мощной четверкой опор
Школу некогда прочно держали,
Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,
Равновесье свое расшатали.
И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба,
Что к былому не будет возврата.
Вот какая шла свара, какая борьба,
Вот как брат ополчился на брата.
И настало то грустное утро, когда
Слизерин отделился чванливо,
И, хотя поутихла лихая вражда,
Стало нам тяжело и тоскливо.
Было четверо - трое осталось. И нет
С той поры уже полного счастья.
Так жила наша школа потом много лет
В половинчатом, хрупком согласье.
Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,
Чтобы всем новичкам в этой школе
Для учебы и жизни места указать, —
Такова моя грустная доля.
Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,
И никто пусть меня не осудит:
Хоть должна разделить я вас, думаю я,
Что от этого пользы не будет.
Каждый год сортировка идет, каждый год...
Угрызеньями совести мучась,
Опасаюсь, что это на нас навлечет
Незавидную, тяжкую участь.
Подает нам история сумрачный знак,
Дух опасности в воздухе чую.
Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,
Врозь не выиграть битву большую.
Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,
И ничем мы спасенье не купим.
Все сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.
А теперь к сортировке приступим.
Новая песня произвела небывалый эффект. Все зааплодировали, но при этом удивленно переговаривались. И я не была исключением.
– Шляпа предлагает всем объединиться? С каких это пор она дает советы? – спросила я у Дафны, но та только пожала плечами. Она, как и все, была в недоумении.
– Это уже не в первый раз. Она всегда зачитывает подобные стишки, когда Хогвартсу угрожает беда, – ответил на мой вопрос Кровавый Барон, призрак Слизерина.
– Какая еще беда може…– я запнулась на полуслове. И вовсе не потому, что началось распределение и меня сильно волновало, какой сопляк куда попадет. Я поняла, какую опасность имела в виду Шляпа – Волан де Морт!
Когда распределение закончилось, все дружно накинулись на еду. Я, глядя на обилие блюд, и думать забыла о своем папаше. Я с утра ничего не ела, а даже мой отец не хотел бы, чтобы его дочь погибла голодной смертью.
Занимаясь самым приятным грехом – чревоугодием – я отметила, что все слизеринцы тянуться к нашей части стола. Даже семикурсники заботливо спрашивали меня о всяких мелочах.
Я недоуменно посмотрела на Драко, который явно попал в свою стихию, и поняла, что так и должно быть. Мы – принц и принцесса Слизерина – и должны быть лидерами. Так что во всеобщем внимании для меня не должно быть ничего особенного.
Чувство превосходства наполнило меня сполна и я с гордо поднятой головой снисходительно взирала на окружающих. Чувство, которое я испытывала, было сродно власти, и оно мне понравилось. Очень понравилось…
Когда вдоволь наевшиеся ученики мечтали наконец добраться до кроватей, Дамблдор взял слово. Я надеялась что он, как и в конце прошлого учебного года, скажет что-нибудь о Волан де Морте, но речь шла всего-то о обычных правилах и новых преподавателях. « А старикан-то наверно даже и не догадывается, что в зале сейчас сидит дочь самого сильного темного волшебника…».
Внезапно директор замолчал. Я, как и все, не поняла почему. «Батарейка села» – хихикнул какой-то остряк самоучка за слизеринским столом, но истинная причина была менее прозаична. Амбридж намеревалась сказать речь.
Остальные учителя, как и ученики, были в шоке от такого поведения. Прервать речь директора! Я скептически смотрела на эту министерскую выскочку, раздумывая, что такого важного должна нам сообщить, раз пошла на такое своеобразное хамство. «Может, скажет что-то об отце…»
Увы, дама ничего фундаментального не сообщила. Наоборот, она обращалась к ученикам, будто мы стало даунов!
Меня передернуло от ее высокого звонкого голоса. Даже холодный голос моего папы был приятней: он вызывал страх, а не отвращение!
Самым ужасным оказалось то, что речь дамочки была жутко длинной и жутко занудной. Взглянув на преподавательский стол, я отметила, что учителя тоже еле подавляют зевок. А увидев выражение лица Снейпа, я прыснула. Такое описать словами невозможно – надо видеть»
Когда она наконец заткнулась, раздались весьма вялые хлопки.
– И что она, интересно, хотела этим сказать? – пробормотала я, зевая. Удивительно, я несколько часов проспала в поезде, но из-за этой самой занудной речи сне вновь хочется спать! Надо запатетовать эту чокнутую как средство от бессонницы… Успех гарантирован!
Ужин подошел к концу. Ученики стали расходиться по своим гостиным. Оставив Драко разбираться с первокурсниками, я узнала от него пароль, и вместе с Дафной направилась самым коротким путём в нашу гостиную.
Когда мы только перешагнули порог, то тут же услышали обрывки из речи Амбридж – ребята во всю издевались и веселились.
Не желая участвовать в общей суматохе, мы с Даф миновали гостиную и скрылись за дверью с табличкой «Хелена Грин, Дафна Гринграсс, 5 курс».
