Глава 6Как и следовало ожидать, Джеймс и Филиппа ждали ее и на следующий день. Ариадна была не против, но слова Артура не давали ей покоя, и, после длительных раздумий она решила, что не может отказать Коббу в помощи, хотя ничто не мешает ей держать его на расстоянии.
Со времени их первой встречи она испытывала противоречивые чувства, которые никак не вязались с ее размеренной и спокойной жизнью, к которой она привыкла будучи замужем за Артуром. Покидая его дом три года назад, она была уверена в том, что ей больше никогда не придется встретиться с этим человеком. Разумеется, Ариадна не надеялась забыть его или научиться жить без воспоминаний, которые неминуемо влекли за собой сожаления. И все же ей хотелось оставить все это позади и начать жить по-своему.
Все, что произошло с Коббом, все тайны, которые он был вынужден открыть ей, немало пошатнули ее уверенность в том, что все в мире разделяется на белое и черное. Еще до знакомства с ним Ариадна всегда знала, что можно считать хорошим, а какие поступки достойны осуждения. Однако погружаясь в мир человека, который, не преследуя никаких вредоносных целей, оказался по ту сторону закона и в плену собственной совести, она поймала себя на том, что не знает, как должна к нему относиться. Ей хотелось осудить его, но даже мысленно она не могла себе этого позволить. Смерть Мэллори положила конец и его жизни, искалечив судьбу и заставив навсегда взвалить на себя груз вины перед погибшей женой. Даже сейчас, глядя на дорогу и слушая, как на заднем сидении машины играют Джо и Джеймс, которые уже успели подружиться, она не переставала думать о том, что единственным человеком, который так и остался для нее в неопределенном статусе, является Доминик Кобб.
Что она чувствовала в связи с его возвращением? Подавленность, злость и растерянность. Она не знала, как реагировать на его присутствие. Его пустой взгляд, лишенный живых эмоций, которые прежде наполняли его глаза, когда он смотрел на нее, пугал и разочаровывал ее одновременно. Радость, облегчение и некоторое спокойствие. Он был здесь, его дети были с ним – в его жизни дела шли хорошо. Сеансы психотерапии, манипуляции и исследования его подсознания не нанесли вреда его рассудку, а воспоминания, которые были утрачены в процессе лечения, оказались почти никак не связаны с основным течением его жизни – он помнил все важные события и многих людей из своего прошлого. Во всем, что касалось обычной жизни, он остался прежним, со своими привычками и манерами. Его способности, профессиональные навыки и острый ум также не пострадали. Однако самым главным было то, что именно теперь, избавившись от ненужного балласта, Кобб мог жить полной жизнью и воспитывать своих детей. И то, что в число ненужных воспоминаний попала она сама, было лишь малой платой за благополучие Доминика. Пришлось чем-то пожертвовать. Единственное, на что надеялась Ариадна – что ее ребенку не придется приносить никакие жертвы.
Джо никогда не ладил с другими детьми, и в этом был похож на нее. Она была неловкой маленькой девочкой, не умела общаться с другими и предпочитала играть в одиночестве, рисуя все, что видела и, рассказывая самой себе разные сказки, которые придумывала тоже сама. Однако то, что Джо довольно быстро сблизился с Джеймсом, удивляло и радовало ее. Филиппа держалась в стороне от мальчиков и просматривала картинки в книге, которую ей купил Доминик вчера, после того, как они покинули дом Прайсов. Ариадна бросила беглый взгляд в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что с детьми все в порядке. Джо и Джеймс самозабвенно показывали друг другу языки и корчили уморительные гримасы, сопровождая все это взрывами веселого смеха.
Она нисколько не жалела о том, что согласилась приглядывать за ними до тех пор, пока Кобб не найдет подходящую няню. Артур согласился с ней, что отказывать ему в общении и поддержке сейчас, когда он остался совершенно один – просто немыслимая глупость. Тем более что подозрения Артура насчет возможных чувств, которые испытывал Доминик по отношению к ней, казались Ариадне не слишком вескими. Она не спрашивала его, с чего он взял, что Доминик любил ее еще до того, как потерять память. Ариадна точно знала, что никакой любви по отношению к ней Доминик Кобб не испытывал. Никогда.
– Мы на месте, – сообщила она, подъезжая к дому.
Филиппа убрала книгу в рюкзачок и одернула брата:
– Джейми, приготовься, скоро будем выходить.
Джеймс явно раздосадовано вздохнул и отвернулся от Джо.
– Мама, – Джо наклонился вперед в своем сидении и похлопал ладошкой по спинке ее сидения.
– Да, милый?
– Ты будешь играть с нами?
– Если ты этого хочешь, – ответила она.
– Хочу. Я люблю играть с мамой.
Ариадна лишь рассмеялась. Джо всегда умел поднять ей настроение и развеять грусть.
– А почему вы не спрашиваете, почему у нас нет мамы? – уже выходя из машины, неожиданно спросила Филиппа.
Ариадна растеряно посмотрела на нее. Девочка стояла прямо перед ней, держа свой рюкзак за обе лямки и ожидающе глядя ей в глаза.
– Все хотят знать, что случилось с нашей мамой, а вы так ни разу и не спросили.
– Я… я знаю, что случилось, – тщательно подбирая слова, начала Ариадна. – Мне было бы неприятно, если бы все спрашивали меня о несчастьях, которые со мной случались, поэтому я стараюсь не напоминать вам об этом.
– Папа сказал, что вы милая, – кивнула Филиппа и двинулась по направлению к дому. – Вы и вправду очень милая.
– Он так сказал? – сама не зная, зачем, переспросила Ариадна.
– Да. Он обещал, что вы нам понравитесь, когда мы собирались с вами познакомиться. Он никогда не обещает того, чего на самом деле нет.
Даже зная, что никто на нее не смотрит, Ариадна почувствовала, как краска заливает ее щеки. Он рассказал о ней своим детям. Это было приятно.
***
Несколько часов в компании детей прошли незаметно. Когда Джо бывал рядом, ей никогда не бывало скучно, но сейчас в доме было еще двое малышей, и это наполняло его настоящей жизнью. Опасаясь оставлять детей одних, она попросила их играть на кухне, пока она готовила ужин. Так она могла временами наблюдать за тем, как у них идут дела.
Радуясь тому, что кухня в их доме была достаточно большой, Ариадна расположила детей за вторым столом, который обычно пустовал, а сама занимала рабочее пространство между плитой, раковиной и холодильником. Все это время Джо говорил, не умолкая, то споря с Джеймсом, то любопытствуя, чем занимается Филиппа. Такого с ним еще не было, и Ариадна внимательно вслушивалась в его речь, которая иногда была до невозможного забавной.
– А где работает твой папа? – со свойственной ему прямотой, спросил он, обращаясь к Джеймсу.
– Еще не знаю. У него новая работа.
– А моя мама работает художницей. Хочешь, я покажу тебе картинки, которые она мне подарила?
– Конечно, хочу.
– Завтра покажу.
– Они не здесь?
– Здесь. Но я покажу их завтра.
– А почему не сегодня? – удивился Джеймс.
– Завтра, – отрезал Джо, и при этом его тон не подразумевал дальнейших возражений и расспросов.
Ариадна не могла удержаться. Ее разобрал такой смех, что она на время отвлеклась от плиты и подошла к детям.
– Джо вредничает, – пожаловался Джеймс.
– Да, он такой, – все еще смеясь, ответила она.
– Он не показывает нам ваши рисунки.
– Если хочешь, я покажу тебе их, – пожала плечами Ариадна.
– Нет, мама, не показывай! – с паникой в голосе вмешался Джо.
Она обняла его и поцеловала в макушку.
– Жадничать нехорошо, родной.
– Я не жадный.
Она еще раз коснулась губами его волос и только потом заметила застывший взгляд Джеймса, устремленный на то, как чужая мама целует своего ребенка. Ей вдруг стало невыносимо стыдно перед ним, и она уже приготовилась отстраниться от сына, но Джо потянулся к ней, и она вновь наклонилась, чтобы он мог прошептать ей на ухо:
– Они завтра еще придут?
– Надеюсь, – честно ответила она.
В этот момент раздался звонок в дверь, и она почти с облегчением вышла из кухни, предварительно попросив их не делать глупостей пока ее не будет.
– Я сегодня пораньше, – за дверью стоял Кобб.
В руках у него была большая коробка, и Ариадна поспешила открыть дверь пошире, чтобы он мог внести ее и поставить на пол.
– Я вижу, – с интересом глядя на него, сказала она.
– Надеюсь, сегодня они мне обрадуются, – полушутя, полусерьезно вздохнул он.
– Они всегда тебе рады, – снова старательно соблюдая приличия, ответила Ариадна, а затем пригласила его в дом: – Проходи в дом, они все на кухне.
Он немного подумал, словно сомневаясь, стоит ли это делать, а потом согласился.
Дети действительно очень обрадовались его приходу. Едва увидев отца, они соскочили со своих мест и наперегонки помчались к нему. Он тепло обнял каждого, и в его глазах появилось то выражение, которое Ариадна часто видела у Артура, когда он смотрел на спящего Джо.
– Папочка, можно мы еще поиграем? – довольно громко прошептал Джеймс.
– Ох, ну, если только…
Доминик замялся, не зная, что ответить. Было ясно, что он, как и вчера, ожидает ее реакции.
– У меня полно времени, – осторожно сказала Ариадна, помогая ему принять решение.
– Хорошо, можно, – с облегчением ответил он.
***
После того, как все переместились на старое место в гостиной, Ариадна с удовольствием опустилась в кресло, подложив под спину подушку и расслабляя напряженные мышцы. Они с Артуром очень хотели второго ребенка, но вот уже несколько месяцев ничего не получалось. Незадолго до возвращения Кобба они приняли решение пройти обследование, чтобы выявить возможные причины отсутствия детей, и Артур уже нашел подходящую клинику, но ей было страшно идти на осмотр, и она попросила у него еще месяц отсрочки. Она боялась, что у кого-то из них обнаружатся опасные патологии или заболевания и поэтому оттягивала момент встречи с врачами, хотя и понимала, что так никакие проблемы не разрешатся. Однако судя по тянущей боли в пояснице и груди, этот месяц также не увенчался успехом.
– Ты себя плохо чувствуешь? – насторожился Кобб.
– Нет, – улыбнулась она – со мной все в порядке. Просто я немного устала.
– Мне так жаль, что тебе приходится смотреть за моими детьми, но я все еще не могу найти подходящую няню. Понимаешь, можно, конечно, обратиться в агентство, но мне не по душе идея, что они пришлют первую попавшуюся сотрудницу.
– Да все нормально, мне даже в радость приглядывать за ними. Джо нашел друга, это уже немало, – честно сказала она.
Доминик перевел взгляд на детей и тоже улыбнулся.
– У вас с Артуром очаровательный мальчик. Очень похож на тебя.
– Все так говорят, – вздохнула она. – Иногда мне ужасно хочется, чтобы он хоть немного походил на Артура.
– Ну, может, он еще станет таким же занудой. Время еще есть.
– Я согласна даже на это, – посмеиваясь, закивала она. – Правда, я была бы рада, если бы он вырос таким же ответственным и серьезным.
– Ты необыкновенная женщина, – вдруг заметил Кобб, но, увидев, что его слова вызвали у собеседницы лишь замешательство и смущение, пояснил: – Не могу представить, что найдется кто-нибудь еще, способный полюбить Артура без оглядки. Он заслуживает самого лучшего, но не все могут это понять. Думаю, ему очень повезло.
– Нет, я думаю, что он заслуживает другого.
«Артур заслуживает женщины, способной родить ему его собственного ребенка. Той, что не станет плакать из-за другого мужчины. Той, что не будет ничего скрывать».
