1 курс. 6 часть. Так наступил и декабрь, а следом — Рождество.
Артур действительно был рад, что наконец-таки отвязался от единственного, кто проявлял к нему выраженную агрессию. Быть может, это старший братец сказал тому пару воспитательных слов?
А Альфред после Хеллоуина так и не отстал от Артура. Он даже за Кику бегал. К этим мальчишкам, закадычным друзьям, Альфред пристал, как банный лист, умоляя объяснять успешно прослушанные уроки. По крайней мере, материал, преподанный сверстником, звучит куда понятней нудных речей профессоров. Кику — теория, Артур — практика. Практика, заканчивающаяся для него плачевно. Джонс как был плох в маггловской школе, так и здесь черпает горе первых неудач. Но он упорный, а Артур уважал упорство.
Тренировки с Альфредом сказывались хорошо и на нём, он чувствовал чуть ли не душой, как через него проходит магическая энергия. Приятная вещь, хочу вам сказать. Правда, не понятная самому Артуру. Так же спокойно, даже идеально, проходили его прогулки с сестрой и учёба с Кику. Мальчик стал забываться и лучше спать, стал больше времени уделять письмам для матушки. Было больно и слишком волнительно общаться с ней.
После такого резкого начала общения и занятий с Артуром, Альфред стал ходить еще более счастливым, да и подготовка к промежуточным тестам шла неестественно легко, и усваивалось быстрее: как-никак, Артур такой же ребенок и объяснял он понятнее. А когда ты хочешь слушать и услышать — все намного приятнее и легче. И вот все тесты сданы, ученики последовали в новое полугодие. Ну, и, конечно же, Рождественские каникулы. Джонс в подарок получил комикс-книгу, издание которого он ждал с начала года!
— Арти, все разъехались на Рождество, а ты?
— Хн… — неопределённо повёл плечами Артур. — Не хочу пока туда возвращаться. Не называй меня так.
— У тебя скоро родится брат? — улыбнулся Альфред. — Везёт тебе. У меня вообще их нет.
— Да, поэтому и не хочу. Ну а ты почему не уезжаешь?
— Ну… — почесал подбородок Джонс. — Я договорился с родителями, что посмотрю, как здесь проводятся праздники.
В Большом зале уже стояла огромная ёлка, профессора с помощью Левитации вешали на неё игрушки и шары, на стенах тоже были развешаны украшения. Артур сидел за столом своего факультета один, остальные, вероятно, разъехались по домам. Он опять что-то читал, попутно записывая что-то в свой чёрный ежедневник. Ну, а как Альфред мог пройти мимо одинокого друга?
— Мэтти тоже уехал, — вздохнул Альфред. — И твой враг тоже?
"Ты тоже мне, по сути, враг", — раздражённо подумал на болтовню гриффиндорца Артур. — Угу.
— Сегодня уже Рождество, получил подарки? Мои вот еле решились послать комиксы совой.
Артур просто молчал. Глупый разговор, банальный. Тема банальная, а Джонс не умолкает.
— Уже ночь, — вдруг снова произнёс он. — Я кое на что решился. Пойдёшь со мной?
— Нет, конечно, я хочу это Рождество благополучно проспать.
— И в чём веселье?
В голове сразу стали проноситься картинки из многочисленных красочных снов: танцы забавных существ, полёты на драконах, игры с единорогами, встречи с прекрасными морскими девами, побеги от рогатых фей, которые с лёгкостью затанцуют тебя до смерти…
— Во снах и есть веселье, — ответил Артур.
— В жизни тоже. Почему ты её предпочитаешь снам? Я ведь раньше даже придумать ничего подобного не мог: ни замков, ни палочек, ни магии. Нет, в магию, конечно, люди верят. Потому с ней и не сталкиваются. Многие хотели бы быть на, скажем, моём месте.
— На твоём месте? — Артур поддержал моментально сменённую тему. — Они сжигали нас на кострах! Преследовали, убивали. После этого и говорят, что в волшебстве тоже есть свои минусы.
— Это-то было раньше, — отмахнулся Альфред. — Сейчас каких только комиксов и мультиков на эту тему нет. Ну, так что? Ты пойдёшь со мной? Уже скоро полночь.
— Я пойду спать, не надейся на компанию, — потёр пальцем нос Кёркленд.
— Если бы хотел спать, пошёл бы намного раньше, — сказал Джонс. — Пойдём, пожалуйста. Тебе понравится.
Альфред улыбнулся своей, быть может, самой обаятельной улыбкой, из-за которой, стоило только захотеть, у него всё получалось, все соглашались и все всё прощали. Но на Артура-то это мало как подействовало. Он вздохнул и закрыл свою книгу и ежедневник. Может быть, существа в его снах уже заждались?
— Ну, нет уж… — нахмурился Альфред и побежал догонять Кёркленда. — Арти, стой! — Артур вмиг бросился к коридорам, ведущим в подземелья. Нет уж, чур его, никогда он никуда не пойдёт с этим Джонсом!
— Ой…
Это сказал Иван. Артур выронил книжки лишь от осознания того, что это сказал Иван. Он в него врезался, пока убегал от придурка-Джонса.
— О, ничего страшного, — префект, впрочем, улыбнулся. — Бежите куда-то? Погода на улице просто замечательная, в этом году на Рождество выпало очень много снега, — о снеге Ванечка мог говорить много и долго, ведь о снеге он знал всё. — Тебе понравился праздник, Артур?
Что ещё мог сделать Артур, как не кивнуть?
— В этом году осталось мало префектов, придётся мне съесть все угощения, — он хихикнул. — Счастливого вам Рождества. И удачи в новом году, Артур.
Мальчик опять кивнул, и Иван прошагал мимо, улыбнувшись ещё и Альфреду. Джонса префект немного раздражал своим простодушием и улыбчивостью, и он не понимал, почему добрая часть студентов боится этого человека.
А Артур знал. Как-то Брагинский, готовясь к ЖАБА вместе со Скоттом, писал какую-то работу на пергаменте и случайно сделал кляксу. Ойкнув, он стал отчаянно её стирать не магией, а, похоже, каким-то другим листочком или тряпочкой… Артур не помнил. После Иван расслабил плечи, и выражение лица его похолодело: он сам же испортил свою работу окончательно.
—
Ты прямо со страниц этих сказок сошёл, — расслабил кисть левой руки Скотт, в которой держал старую потрёпанную книгу со сказками, принадлежащую Ивану очень-очень долго. —
Иванушка-дурачок.
Иван улыбнулся, и пергамент с тихим шипением загорелся. Артур чуть с ног не свалился от такой "дьявольщины". В камине полыхает огонь, оставляя на лице Брагинского странные тени, Скотт ухмыляется, а Арловская, что следила за старшим братиком, спрятавшись за креслом, лишь спокойно надула пузырь из какой-то жвачки.
— Теперь я точно поймал тебя, — схватил Альфред Артура за руку. — А теперь идём.
— Я не хочу!..
Но будет Джонс тебя слушать, Артур…
***
Альфред давно открыл для себя Астрономическую башню и прекрасный вид на звёздное небо и долину. Он бегом поднимался по витиеватой лестнице, из больших окон светила луна, покрывая своим серебряным светом ступени. Никаких факелов не нужно.
От холода над полом струился еле заметный туман, от недавнего снегопада лежал тончайший слой снега. Щекочущий щёки мороз и пар от тёплого дыхания.
— Опять звёзды, Джонс?
— Что значит "опять"? — возмутился Альфред. — Это рождественские звёзды!
— Ты дурак? Звёзды не меняются лишь из-за праздников.
— Меняются, меняются, — рассмеялся Альфред, пресекая любые возражения. — Чем они тебе так не угодили?
— Звёзды меня угнетают. Тогда тоже была ясная ночь… — что-то грустное вспомнил Артур. — То есть, — вмиг осёкся он, — это же просто газовые шары.
— Может, и так, — не стал отрицать точку зрения Артура мальчик. — Но это самое прекрасное, что есть во Вселенной. Особенно одиночные звёзды. Они сияют ярче всех!
Скоро полночь. На улицу высыпали не разъехавшиеся ученики, они кричали и смеялись, радуясь яркой морозной свежести.
— Я что хочу сказать… — почесал голову Альфред. — Счастливого Рождества и Нового года! А насчёт подарка… Я не знал, что тебе подарить, поэтому просто возьми эту конфету, — буркнул он, смутившись. Он никому не дарил подарков, кроме каких-нибудь рисунков и поделок родителям.
— Пфт… — рассмеялся Артур.
— Чего ты смеёшься-то? Откуда я знал, что тебе понравится…
— Тебе того же, Джонс, — Артур вытащил точно такую же конфету из кармана. — С праздничного стола своровал?
— Одолжил! — рассмеялся следом Альфред. И несколько секунд продолжал улыбаться, крутя пальцами разновкусную штуку.
— Эм… Как ты смотришь на то, чтобы, ну… — вздохнул Артур, подбирая слова. — Ты показал мне вот это, — неопределённо взмахнул рукой он. — Я тоже могу кое-что тебе показать.
— Хм? — хитро прищурил глаза Альфред и ухмыльнулся. — Неужели?
— Ну, да.
— Полгода все выгадывали, как ты её нашёл, а ты взял и просто решил мне показать, невероятно.
— В честь праздника, между прочим! — воскликнул Артур. — Не подумай ничего такого.
— Ни в коем случае, — Альфред опять тихонько рассмеялся. Какой Артур забавный.
Отбил первый звук курантов. Мальчики переглянулись, и Артур как схватит Альфреда за руку и рванул с места. Вряд ли они успеют до восьмого этажа за двенадцать ударов, но Кёркленд, кажется, знает какие-то обходные пути через портреты… Альфред не уследил из-за спешки. Перебегая через короткие тёмные коридорчики, они быстро оказались на восьмом этаже. До стены, где находилась Выручай-комната, оставалось три удара. Бой часов, казалось, отдавался по всему замку.
Артур не сбавлял скорости, напролом бежал в стену. Хоть со временем Альфред и потеряет часть благоразумности, сейчас он хотел хоть слово сказать, но уже задыхался, болело горло от прохладного воздуха, что в это Рождество свободно гулял по замку. Два удара. В стене начала появляться дверь, пятнами волшебства растекаясь по камням. Один удар. И одна секунда. И один шаг, и Альфред, наконец, увидит, что же это такое — Выручай-комната.
Здесь темно и куда теплее. И совсем нет снега. Двенадцатый удар никто не услышал. Пройдя чуть дальше на ощупь, мальчики оказались в каком-то кабинете. Это был явно кабинет, уж Альфред сумеет отличить, но… Личный кабинет волшебника он никогда до этого не видел. Что-то одновременно строгое и мягкое в стиле чувствовалось. Но привычные атрибуты присутствовали: свечи, камин, книжные полки, зеркало, стол, не было только картин; что-то жужжало, трещало, летало и шевелилось.
Но больше всего было растений.
— Почему здесь нет снега? Тогда я его видел.
— А, это, — смутился вдруг Артур. — У отца всегда непогода в кабинете. Великий волшебник, а не мог погоду наладить, — он улыбнулся, потупив взгляд.
— Я прочитал, — Альфред даже загордился тем, что что-то прочёл, — что Выручай-комната принимает вид того, в чём человек нуждается. Ночные горшки, например.
— О. Тогда ясно, почему я прихожу в его кабинет, — Артур присел на ступеньку. — Хочу увидеть его.
— Но я-то почему здесь? Потому что ты мне позволил?
— Получается, — пожал плечами Артур, кладя руки на согнутые колени. — Только… ничего не трогай.
— А зачем ты показал мне её? — спросил Альфред.
— Рождественское наваждение? — опять пожал плечами Кёркленд. — Ты показал своё волшебное место, а я — своё.
Альфред хмыкнул, показывая, что всё понял. И разговор застопорился.
— А почему у тебя друзей совсем нет? — не подумав, ляпнул Джонс. И сразу захотелось язык прикусить, как Артур поднял на него глаза, удивлённый вопросом.
— Тебе-то какое дело? — Артур за несколько секунд растерял к нему всё своё хорошее отношение. Атмосфера в кабинете изменилась; движение каждой частички и пылинки прекратилось.
— Ну, — хоть Альфред и знал, что это не самая удачная тема для разговора, он решил её не менять. Опрометчиво, но будет глупо моментально перейти на что-либо другое. — Кику бы я не назвал другом…
— А для тебя что, дружба — это постоянное совместное времяпрепровождения, шутки и интересы? Может, нас и мало
по твоему мнению чего объединяет, такая дружба куда лучше, чем постоянные подколы этих придурков. И один он, потому что мне больше и не нужно, — сразу ответил на следующий логический вопрос Артур.
— Мне никто не рассказывал, но почему вас все так… не любят? — помягче задал вопрос гриффиндорец. Опять.
— У тебя рот не закрывается? — привстал Кёркленд, разозлившись. От таких вопросов к горлу стал подступать комок горьких вздохов. — Вечно,
вечно всем интересно. Ты… ты… — уже и слов-то не находилось, чтобы выразить свои чувства. — Наверное, зря я тебе сокровенное показал. Уйди, пожалуйста.
— Что? — будто очнулся Альфред. Он-то не видел ничего такого в своих вопросах. Обыкновенные ведь вопросы. — Арти, не кипятись, мне же просто… — Артур вытащил свою волшебную палочку, — …интересно. Серьёзно, быстро ты поменял своё настроение.
В выражении лица Артура не было злобы или обиды, даже по глазам ничего не прочтёшь. Но это, наверное, Альфред просто не умеет: ни атмосферы читать, ни настроения собеседника.
— Знаешь, наставляя на меня палочку… — сглотнув, вновь начал Альфред, — … ты не подумал, что становишься таким, каким тебя и пытаются сделать? Кем там тебя называют... — на его словах Артур поколебался с выбором заклинания. Вообще убрал палочку.
"Убийцей…" — пронеслось в голове Кёркленда. — И… извини. Я так редко нормально сплю из-за… там много чего было… извини, — Артур вытер рукавом чуть повлажневшие глаза.
Да, так и есть. Альфред не сразу этого просто понял. Дети волшебников, участвовавших в войне, потеряли куда больше: не только родителей, но и детство. Что-то подобное Альфреду всё же перепало, но и то после усыновления; до этого всё же приходилось воевать за лишний лакомый кусок.
— Эй, — мягко и растроганно произнёс Джонс. — Самое первое, что я помню из детства — что никто мне не говорил, что я в безопасности. Что кто-то просто рядом, что хоть кто-нибудь является мне настоящим другом,— он подошёл к Артуру. — Они лишь просто закрывали двери, даже не думая о том, что за страхи были в мыслях. Что мне была какая-то дверь!.. — усмехнулся мальчик, ничем не показывая и капли грусти. — Куда страшней было быть среди людей, зная, что они и не подумают о ком-то другом. Ну, атмосфера детских домов такая… Кто ещё позаботится о тебе, как не ты сам.
— И ты не знаешь своих родителей? — тихо сказал Артур.
— Не-а, — с лёгкостью ответил Альфред. — У меня была идея, что они так поступили потому, что не было возможности защитить меня в этой войне, о которой я до сих пор ничего не знаю. И живы ли они. Но я люблю свою настоящую семью. Ха-ха, да,
настоящую!
— Отдали в маггловский детский дом? Даже полукровки бы так не поступили. Кто-то из них точно был маггл, которого преследовали.
— Преследовали? Только потому, что кровь нечиста? Никакой нет логики… — задумчиво выпятил нижнюю губу Альфред.
Артур промолчал, глядя на старинные часы в углу кабинета. Пять минут первого. Хочется спать.
— Арти, — опять мягко позвал Джонс, зная, что нервы у маленького Артура шалят от недосыпа ещё как, и с ним лучше говорить как с диким зверьком. — Хочешь, я стану тебе самым-самым настоящим другом? Я могу тебя слушать и терпеть, я обязательно смогу помочь, я обязательно тебя прощу.
— Даже предательство?
— Нет, только не предательство, — серьёзно отрезал Альфред. — Но тебе нет смысла меня предавать, ведь так? А мне нет смысла предавать тебя. И дружба через многое проходит, прогрессирует, перерождается… Хоть мы и всегда сможем стать врагами, мы также всегда сможем вновь стать друзьями, да?.. Я вообще всякое смогу перенести, будто не привык тут к трудностям.
— Ты… ты гриффиндорец. И ты не чистой крови… — вяло произнёс Артур.
— И? Думаешь, что теперь нельзя доверять? Тут всё вообще наоборот.
— Среди таких, как ты, тоже полно предателей, — опять буркнул мальчик.
— Я ещё не проверен, а ты уже клеймишь! Чем ты лучше остальных, а? Те клеймят, и ты тоже. Ай, — Альфред махнул рукой. Артур уже успел подумать, что Джонс скажет "Ну тебя", но тот выдал: — Всё, мы теперь друзья и не обсуждается. Только, чур, самые-самые настоящие.
***
Здорово проснуться сутра с мыслью, что у тебя появился новый друг.
Вот и Артур был рад. Самую каплю. Чуть-чуть. Не то чтобы рад, но ведь друг — это всегда хорошо, не так ли? С одной стороны, особенно когда нечистых кровью любишь уже больше, чем подобных тебе по статусу. С другой было стойкое, чуть ли не паническое, желание не рассказывать ему своих позорных секретов. Хоть Артуру и был приятен интерес Альфреда, удовлетворять его он отнюдь не хотел. Но именно сегодня ночью мальчик спал без "приключений".
Утром к воротам замка аппортировала вместе с домовым эльфом Алиса, а во дворе встречали Альфред, махавший руками в огромных рукавицах, и Артур, который… был какой-то не такой. Отчаянно скрывавший радость и удовольствие от нахождения рядом с этим идиотом.
— Джонс, — вместо приветствия начала девочка, пока Артур брал её небольшой чемодан, — меня не было два дня, а ты успел с ним что-то сделать.
— О чём ты? — улыбнулся Альфред. Он ни разу не понял причин делать такое мрачное выражение лица. — Мы стали самыми-самыми настоящими друзьями!
— Ничего подобного! — вмиг воскликнул Артур. — Ты мне не дал даже права выбора!
— Чтоооо, — не растерялся Альфред, — ты же сам выглядел так, будто тебе это очень-очень нужно!
— Да что ты говоришь! Всё, что мне было очень-очень нужно — это поспать!
— Ты так глядел, типа: "Альфред, пожалуйста, стань моим другом! Мне так надоело быть одному! Я, наконец, хочу той дружбы, которую ты бы мог мне предложить!" Маленький дурачок.
— Ты! — Артур от негодования весь покраснел. Даже уши стали гореть. Ничего он так не выглядел!
— Арти, чемодан!.. — и Джонс бросился за скользящим по снегу чемоданом, схватив Артура за руку.
— Мальчишки… — скучающе прикрыла глаза Алиса. — Какие дети.
***
Хогвартс-экспресс подаёт громкий сигнал к отправлению.
Ученики уже разбрелись по всем вагонам, вот и наши друзья первыми вбежали в поезд и заняли купе в самом конце, где уже ходит меньше людей. Гилберт опустил верхнее сиденье и развалился там, взирая на макушки ребят сверху. Чем не величие?
Кику, не бросивший своего товарища, Артура, в трудную для того минуту (столько идиотов на одно-то купе) раздавал всем проявленные с помощью Ли Чжонга колдографии (у мальчика вечно есть с собой зелье для их проявки). Где-то Хонда сфотографировал замок, где-то Озеро, где-то — Лес, но к концу учебного года накопилось очень много колдографий друзей.
На одной Артур ест с недовольным лицом, когда рядом за столом веселятся Гилберт и Франциск, играясь с едой. На следующей — Альфред со школьной метлой салютует и разворачивается, бегом направляясь к тренеру, чтобы попытаться пройти отбор. Но, увы, квиддич — хоть и интересная игра, всё же она опасная, и Джонс сможет всё пройти минимум на третьем курсе.
Был и Хеллоуин, было и Рождество. С обоих этих праздников Артур откровенно краснел. Что-то слишком часто Джонс появлялся рядом с ним. А Альфред понял, что за щелчки тогда мешали ему насладиться звёздным хеллоуинским небом. Получается, Элизабет очень странная девочка.
На следующих нескольких колдографиях праздновались дни Рождения Кику, Антонио, Гилберта, и всего одна-единственная со дня Рождения близнецов — Франциск подарил Алисе красную розу. Ну, а на следующей уже оба, Алиса и Артур, тащат его волосы в разные стороны.
— Кто? — внезапно прозвучал вопрос.
— Я Мэтт… — сник Мэттью.
Ах, да. Гилберт на Первое апреля неудачно пошутил над тихим гриффиндорцем. Догадались, как? Теперь милый плюшевый Кумадзиро жил собственным умом и отказывался спать с хозяином в одной постели. В основном он его будил и заставлял учить уроки. В первый день, как стало действовать заклинание, Альфред от медведя ни на шаг не отходил, а сам Кумадзиро смотрел на Альфреда, не моргая. Однако здесь тоже Джонс очень быстро потерял интерес и обо всех чудесах забыл.
— Зачем нам дали эти бумажки? — вальяжно свесил руку Гилберт, выпуская листок из пальцев. Это были предупреждения о том, что вне стен Хогвартса колдовать запрещено.
— Меня охватила невыносимая тоска от этих ст`гок… — волшебной палочкой Франциск поддерживал горящий комок бумаги в воздухе. — Ну, а ты, cher А`гчур? Чувствуешь холодок от п`гедстоящих каникул? — хихикнул мальчик.
Артур отвёл взгляд в окно, разглядывая город магглов, мимо которого сейчас проезжал поезд.
— Заткнись, шут ухоженный, — дёрнула его за волосы Алиса.
Странное дело… чем дольше Альфред знаком с Артуром, тем чаще ему кажется, что он знает о нём очень мало. Другие говорят с ним так, будто знают, что у него было в прошлом, может, вплоть до того, что у него может быть на душе. Эти "друзья" перекидываются фразами, понятными лишь им самим.
— Он предпочитает не отвечать на вопрос, потому что зазнался, — Антонио взмахнул волшебной палочкой, и горящий комок вылетел в полностью открытое окно. Ведь наступило лето, в мантиях и форме уже было жарко. — Что за тон, сэр Кёркленд? За Вас отвечает леди!
— Пфт, ты тоже заткнись, — ну, тут уж и Артур направил свою палочку на Каррьедо, и капюшон его толстовки (он уже успел переодеться) натянулся ему на лицо, а верёвки завязались сами собой. В тугой симпатичный бантик. — Зазнаться лишь из-за того, что ты лучше? О чём ты? Ха-ха, — холодно произнёс Кёркленд.
— Кенни! — сразу воскликнул Альфред и рассмеялся. Мало кто понял, что такое "Кенни", но за этот год они привыкли, что Альфред много чего "маггловского" использует в своей речи.
В оставшееся время Кику раздал всем присутствующим копии колдографий, сделанных за весь учебный год, ребята переоделись и дружно поедали конфеты. Ах, нет, когда переодевалась Алиса, все пять парней, не считая Артура, он пинал, вывалились в коридор, бросив девочке что-то смешное вслед. А Кику сфотографировал даже это.
Но вот друзья с радостью заметили, что они подъезжают к Лондону. Радость от того, что начались каникулы, но кому как. Артур теперь без выхода магии не сможет спокойно жить… А Альфред и подавно заскучает без волшебства. Интересно, если он не скажет родителям, что колдовать запрещено, они будут просить его что-нибудь показать? Такой интерес ведь приятен. Однако, врать плохо, конечно. И уже через несколько минут поезд, наконец, подошёл к вокзалу "Кингс-Кросс".
Да уж, Альфред не ожидал, что понадобится так много времени, чтобы пройти сквозь стену, разделяющую для него два мира — его и волшебный. Какой-то старый и мудрый дяденька, смотритель, сказал детям разделиться на пары и по трое, чтобы магглы не заподозрили ничего такого. А то ведь куча детей, взявшихся из стены, да ещё с большими чемоданами, клетками с совами… Это будет шоком для среднестатистического лондонца.
Антонио, Гилберт и Франциск даже на секунды не задумывались о своих парах.
— Агрх, почему ты вечно как-нибудь… встреваешь в моё личное пространство?.. — скривившись, отвернулась от француза Алиса.
Впереди стояли Антонио с Гилбертом, а ещё перед ними — Кику и Ли Чжонг.
— Хм, неужели?.. — так же скептично вздохнул Артур и отвернулся от Альфреда.
— Будешь скучать, Арти? — улыбнулся мальчик.
— Я пошлю тебе магический кулак, чтобы ты больше не смел сокращать моё имя.
— А я вот буду. Я буду писать тебе письма, скажешь адрес?
— У тебя нет совы, — Артур разбил все его планы. Озарение, довольно неприятное, отлично прочиталось в его лице.
— Но у меня же есть Америка… — последние слова Альфреда Артур вряд ли услышал, уже была их очередь потеряться в толпе обычных людей. Но Артур пока не ушёл далеко, будто ждал, хотел что-то сказать Джонсу. — Эй, Арти, тут, в общем, у меня же…
— Знаешь, Джонс, — медленно говорил Кёркленд, хотя Альфред и старался его поторопить: родители же ждут. — Совсем чуть-чуть и совсем иногда я думаю, что каплю, самую малость, процент вообще равен почти нулю, но я рад, что… что мы стали общаться. Совсем немного рад.
— Я напишу, — растрогался Альфред. — Я тебе обязательно напишу. Правда, не знаю, что именно. А вы, — улыбнувшись, он окликнул трёх бандитов, — вы обязательно приезжайте в гости! Я живу рядом с речкой, а неподалёку есть лес!
— Ха-ха, увидимся, Фред! — крикнул за всех Гилберт, махнул рукой, и Трио скрылись в толпе. Трёх мальчишек встретил только один мужчина, которого Альфред запомнил с того хеллоуинского дня.
Джонса уже окликнула мама. Они с отцом не стали подходить ближе, сквозь такую-то толпу. К Артуру подошёл Скотт и, придерживая за плечи, повёл в противоположном выходу из вокзала направлении. Артур чуть улыбнулся, глядя, как Джонс обнимается с родителями. Он едет домой. А сам Артур едет в место, частично лишённое магии. На неокрепшей детской психике юного волшебника это плохо сказывается.
— Какой необычный мальчик, — прошептала миссис Джонс Альфреду. — Он твой друг?
— Конечно! — сразу ответил Альфред. — Но было сложно добиться его доверия. Он слишком… сложный, что ли?.. — мальчик обернулся, но Кёркленда уже нигде не было.
