Глава 26
— Гермиона. Гермиона!
Только неожиданное похлопывание по плечу отвлекло Гермиону от грез наяву.
— Минерва?
МакГонагалл сердито нахмурилась:
— У тебя кисточки на ушах!
Гермиона вскинула руки и нащупала возмутительно торчащие кошачьи ушки.
— Мерлин!
Она сосредоточилась — уши постепенно вернули прежний вид — и провела рукой по волосам, проверяя, все ли в порядке.
Минерва кивнула на груду пергамента на столе и вопросительно подняла бровь.
— Судя по всему, анимагию ты осваиваешь быстрее, чем проверку эссе. И что же так тебя отвлекло?
Гермиона не могла не заметить, что ее наставница любопытна не в меру.
— Минерва МакГонагалл, неужели вы слушаете сплетни?
— Сплетни? Никогда. А вот полезные сведения обычно не пропускаю.
Гермиона взяла перо и одарила ее улыбкой, которой позавидовала бы сама Мона Лиза. И Минерва сдалась.
— Вижу, время, проведенное в компании Северуса, не прошло для тебя даром, моя дорогая, и ты великолепно переняла этот загадочный вид. Но, должна заметить, это не самая замечательная его черта.
И поскольку Гермиона только усмехнулась в ответ, Минерва решила подразнить ее.
— Возможно, твой мечтательный вид имеет какое-то отношение к некоему высокому сварливому темноволосому волшебнику?
Гермиона взвилась.
— Это не Северус… то есть это не то, что ты думаешь!
Минерва нахмурилась.
— Я думала, вы с ним неплохо ладите.
Гермиона покраснела.
— Ладим.
— Тогда в чем же дело?
— Я просто думала… — Гермиона вздохнула, — что пора бы уже перестать принимать антидепрессивное зелье, которым он втихомолку поит меня с прошлого года.
Минерва ухмыльнулась.
— Уверена, оно идеально подходит тебе.
Гермиона слабо улыбнулась. Северус был самым предусмотрительным человеком из всех, кого она знала, хотя и не любил это показывать… В этом-то вся проблема.
— Я не знаю, как сказать ему. Он по-прежнему втайне подмешивает мне зелье.
Минерва закашлялась.
— Вот ведь слизеринец!
— Классический слизеринец, — усмехнулась Гермиона. — Его снимок следует поместить рядом с определением в Истории Хогвартса.
Минерва улыбнулась в ответ.
— Так в чем же тогда проблема?..
— Я счастлива, — пояснила Гермиона, слегка нахмурившись. — И хочу знать, из-за зелья ли это.
— Гриффиндорка ты или нет?
Гермиона немного опешила.
— Вообще-то шляпа собиралась отправить меня в Райвенкло.
— И ты говоришь мне это после того, как помогла победить Волдеморта? — Минерва в шутливом изумлении обняла ее за плечи. — Открою тебе тайну. Шляпа просто морочила тебе голову. Когда меня распределяли, она минут пять выбирала между факультетами. И ни в моем, ни в твоем случае не ошиблась.
И крепкие объятия, в которые заключила ее Гермиона, были лучшим тому доказательством.
*** ***
— Северус. Нам нужно поговорить.
Он кивнул, пропуская ее в лабораторию.
— Звучит очень официально.
Гермиона взяла нож и стала нарезать корень морозника .
— Так что ты хотела обсудить?
Гермиона взглянула на него и с неохотой ответила:
— Не знаю даже, с чего начать…
Северус почувствовал, как сжимается сердце. И понял, что лицо его наверняка стало пепельно-серым. Значит, вот как…
— Насчет этого зелья.
— Какого еще зелья? — переспросил сбитый с толку Северус.
— Антидепрессивного.
Сердце отпустило, и губы Северус дрогнули в легкой усмешке.
— Ну наконец-то. Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы разобраться.
— Я узнала зелье еще тогда, когда взяла образец крови. Только долго возилась с язычком йети.
— И как же ты вычислила эту составляющую?
— Я использовала арифмантику, чтобы сузить вероятность. А затем предложила разобрать прошлогодние рецепты для Минервы.
— Впечатляюще.
Гермиона слабо ухмыльнулась.
— В конце концов это все входит в обязанности стажера.
— Полагаю, раз ты затратила столько усилий и времени… не говоря уже об изворотливости… Что именно ты хотела узнать?
— Во-первых, я хотела поблагодарить тебя. Не могу даже представить, кто еще так заботился бы обо мне.
Северус неловко поежился, но тут же отшутился:
— Ну, мне было интересно решить эту задачу, и, по счастливой случайности, побочный эффект зелья удерживал тебя от того, чтобы обрушивать замок воплями каждый раз, когда кто-то кашлянет в твоем направлении.
Похвала, прозвучавшая из уст Гермионы, смутила его. Хотя она верно подметила: все остальные то ли туго соображали, то ли просто не знали, как ей помочь. Но это не значит, что Северус сделал что-то особенное. Всего лишь означает, что весь остальной мир непроходимо туп.
— И во-вторых, я хочу отказаться от зелья.
Он выпрямился и взглянул на нее.
— Почему именно сейчас?
Гермиона глубоко вздохнула и ответила с мягкой улыбкой:
— Я счастлива. Пришло время выяснить, могу ли я сама устоять и жить дальше без помощи зелья… Почему ты смеешься?
Северус просто не мог сдержаться. Он притянул Гермиону и поцеловал.
— Гермиона, я начал уменьшать твою дозу еще до окончания школы. Ты не выпила ни капли зелья с тех пор, как я стал ухаживать за тобой.
Глаза ее засияли.
— Правда?
Северус выгнул бровь.
— Конечно. — Он обнял ее за талию. — И я рад, что ты счастлива. Неужели ты думала, что я продолжаю подмешивать тебе зелье?
Гермиона чмокнула его в губы.
— Но ты же слизеринец.
— Тут ты права.
Глава 27
Минерва МакГонагалл почти не сомневалась, что Северус злит ее ненамеренно. Если бы он делал это специально, то постарался бы найти способ пооригинальнее. Но вряд ли он это спланировал.
— Северус! На улице собачий холод, и мы побывали почти в каждом магазине магической Британии. — Минерва поплотнее закуталась в свою изумрудно-зеленую мантию. — Это всего лишь рождественский подарок, а не чертова квантовая арифмантика!
— Я в курсе, Минерва. У меня было «превосходно» по квантовым уравнениям. — В голосе Северуса звучало столь редкое для него нетерпение.
Минерва фыркнула.
— Эта девочка без ума от тебя, Северус. Можешь купить ей даже сезонный абонемент на игры Пушек Педдл, ей будет все равно.
Северус хмыкнул и пробормотал:
— Что даст еще один повод усомниться в ее рассудке.
— Как насчет того браслета в форме льва, что мы видели в Хогсмиде?
— Это недостаточно… в ее стиле.
Минерва вздохнула.
— Многим женщинам нравятся блестящие штучки, Северус.
— Гермиона — не многие.
— Ну, ты не хочешь дарить ей украшения, книги, зачарованные или трансфигурированные вещицы, ингредиенты для зелья или дом…
Он повернулся и удивленно возразил:
— Я ничего не говорил о доме.
Минерва закатила глаза.
— Значит, ты все-таки собираешься подарить ей недвижимость?
— Это предположение совершенно необоснованно.
Минерва мрачно посмотрела на него и раздраженно спросила:
— Так что же ты хочешь подарить?
Северус вздохнул и, не обращая внимания на мороз, прислонился к ближайшему фонарному столбу.
— Если бы я знал, думаешь, мы отправились бы в это адское путешествие по магазинам? Я просто хочу… подарить ей что-то… особенное.
В это мгновение холодное зимнее солнце опустилось за горизонт, и их осветило светом фонаря.
— Ты хочешь подарить ей что-то от себя.
Северус поднял бровь.
— Надеюсь, ты не имеешь в виду какую-нибудь часть тела… Но ты права. — Он потер замерзшие руки и быстро наложил согревающие чары.
Снег под их ногами сразу же превратился в слякоть. Минерва высушила свои ботинки заклинанием.
— В таком случае почему бы тебе не подобрать подарок, который поощрит ее проводить больше времени с тобой?
— Мы и так трижды в неделю вместе варим зелья… насколько больше, по-твоему, она сможет выдержать?
Он сделал паузу. Что-то беззвучно прошептал одними губами. И ухмыльнулся.
— Минерва… да ты гений, черт возьми.
*** ***
Для отвода глаз он выбрал коробку с шоколадом и книгу о трансформативных свойствах venus vexella, чтобы положить под небольшую елку, которую Гермиона нарядила в своих комнатах. Понадобилась вся его слизеринская изворотливость, чтобы, не вызывая ее подозрений, приготовить настоящий подарок и закончить последние приготовления к рождественскому вечеру.
Поэтому неудивительно, что утром, в канун рождества, он уже изнывал от нетерпения.
— Гермиона.
Тук-тук.
— Гермиона!
— Северус?
Она открыла дверь, растрепаная, в толстом коричневом платье и в этих… Он прищурился в неверном свете коридора. Шоколадно-коричневых тапочках с заячьими ушами? С розовыми носиками и такими же пушистыми хвостиками. Один лишь вид могущественной ведьмы в тапочках с ушками и вызвал у Северуса смех, несмотря на всю его хваленую выдержку.
Щеки Гермионы слегка порозовели.
— Вообще-то это подарок.
— Разве я сказал хоть слово?
— Хватило того, что ты расхохотался как гиена. — Гермиона улыбнулась. — А твои брови просто удивительно гибкие.
Он чмокнула его в губы в знак уже-не-просто-дружеского приветствия.
— Зачем ты разбудил меня в полпятого утра?
Северус вдруг напрягся.
— Ну, это сочельник…
Гермиона улыбнулась и попыталась втянуть его в комнату. Но вместо этого он вытащил ее в коридор.
— Нет, сначала мой подарок.
Она удивилась столь нехарактерному для него нетерпению. Не выпуская ее руки, Северус потащил Гермиону за собой. Вскоре она сообразила, куда они направляются.
— Мы идем в твою лабораторию?
Он только ухмыльнулся.
— Потерпи и сама увидишь.
Когда он подвел ее к знакомому портрету, Гермиона поняла, что не ошиблась. Но у нее захватило дух, когда они вошли в то, что раньше было личной лабораторией Северуса Снейпа.
Потому что теперь здесь все изменилось.
Во-первых, ему наверняка понадобились нехилые расширяющие чары, чтобы даже не удвоить, а утроить пространство комнаты.
С одной стороны так и остался длинный рабочий стол с оборудованием, установленным именно так, как предпочитал Северус. На другой стороне располагалось зеркальное отражение этого стола с нетронутыми пока весами, котлами, фиалами и мешалками. Разложенными так, как обычно это делала Гермиона.
Но это еще не все. В дальнем конце комнаты в одном из углов располагались два широких стола с удобными стульями и мягким освещением, в другом — камин с весело потрескивающими дровами, стеллажи с книгами и кресла с диванчиком.
Северус чуть ли не смущенно наблюдал за ней.
— Я давно уже подумывал, какой смысл проверять эссе в кабинете, если я могу тихо делать это рядом с тобой.
Его тут же окутало сладкой волной кудрявых волос и теплых, нежных поцелуев.
— Северус! Это просто… даже не знаю, как отблагодарить тебя!
Он не сдержал самодовольной улыбки.
Гермиона знала.
Знала, что именно он хотел сказать этим подарком.
Стань частью моей жизни, останься со мной, никогда не покидай меня.
Она потащила его за руку к креслам. И вдруг Северус немного занервничал.
В зоне отдыха он поставил сначала два удобных кресла с зеленой обивкой, но потом добавил диванчик, кушетку и коврик. Гермиона потянула его к диванчику, что располагало к более интимному общению, чем если бы они уселись в кресла.
А потом улыбнулась ему и произнесла тихое заклинание, наверняка, чтобы призвать подарок для него.
— Вот теперь я не так нервничаю.
Северусу ничего не оставалось, как поднять бровь в ответ на это признание.
Настоящая гриффиндорка.
К ним подлетела небольшая продолговатая коробка, и Северусу пришлось помочь Гермионе удержать ее. Коробка оказалась совсем легкой. Она была обернута в серебристую бумагу (которая, как подозревал Северус, когда-то была плотным пергаментом) и перевязана простой золотой лентой. Крупная надпись сообщала, что подарок действительно предназначался Северусу.
Ловкими пальцами он развязал ленту и аккуратно развернул подарок. Внутри оказался ящичек из темного дерева. Крышку покрывали росписи из рун.
Северус провел пальцем по надписи.
— Я не узнаю эти знаки.
Гермиона слегка покраснела.
— Я… э-э… слегка изменила их. Рун существует такое множество, что нетрудно создать новую комбинацию. Это часть моего проекта у профессора Флитвика. В Хогвартсе изучают в основном древний рунический алфавит, которым изначально пользовались волшебники Скандинавии. Я же использовала как основу полузабытую версию алфавита, которой три тысячелетия. И так как оригинальное значение этих рун утеряно, их легко можно использовать для нанесения видимых чар.
Северус кивнул и подхватил:
— Потому что, даже если кто-то и узнает правильное значение рун, они будут думать, что ты использовала вымерший, а не совершенно новый язык, созданный на основе этих знаков. Неплохое решение извечной проблемы видимых чар. Как ты додумалась до такого?
— Во время маггловской второй мировой войны американцы использовали для связи редкий индейский диалект.
— Навахо, если мне не изменяет память?
— Да… Сначала я тоже хотела использовать один из диалектов. С головой зарылась в тексты, оставленные древними индейскими шаманами. До этого года мне не удавалось заклинание перевода. — Гермиона улыбнулась, в то время как он терпеливо ждал продолжения рассказа. Все ее пространные объяснения так раздражали его в классе, но теперь он восхищался ходом ее мысли.
— Замечательное решение. Но это не объясняет, зачем ты зачаровала мой рождественский подарок.
— О! — Гермиона покраснела. В домашнем халате, с выглядывающим воротничком розовой пижамы, она выглядела просто очаровательно.
— Твой подарок чувствителен к прикосновениям. Открой ящик и сам увидишь.
Никогда еще Северус не был настолько заинтригован. Чувствительная к прикосновениям магия встречалась крайне редко и обычно привязывалась кровью…
Он без труда поднял деревянную крышку. Внутри лежало что-то похожее на пучок блестящих черных перьев. Северус поднял взгляд на Гермиону, которая выглядела слишком нетерпеливой, чтобы дарить ему простую безделушку. Тогда он коснулся большим пальцем одного иссиня-черного пера. Это оказалась… мантия.
Северус встал и вытащил ее из ящика.
— Это…
Гермиона просияла.
— Я знаю, ты не хочешь становиться анимагом. Но… этой весной мне придется не один час провести в своей анимагической форме, чтобы свыкнуться с ней. И я подумала, что ты не откажешься присоединиться ко мне. Хотя бы изредка… А значит, альтернативная форма, которую, если захочешь, ты сможешь использовать без всяких регистраций, будет к месту.
— И насколько близко мантия имитирует анимагическую форму?
— Почти полностью. Когда надеваешь ее, птичьи инстинкты возобладают над человеческими… Но ты не станешь кидаться на кучки червей, разве что будешь очень и очень голоден.
Все это Гермиона произнесла с восторженным нетерпением. Северус почувствовал то же самое. И мягко коснулся поцелуем ее губ.
Она страстно ответила, и вскоре они совершенно позабыли про Рождество.
— Надень ее! — Северус рассмеялся, когда Гермиона отстранилась и выхватила у него мантию. — Когда закутываешься в нее, превращаешься в ворона. Сработает даже без палочки. Ты сразу почувствуешь, что опускаешься вниз. Распахни ее — и превратишься обратно.
Она ухмылялась как ненормальная. И Северус боялся, что такая же ухмылка отражается и на его лице.
Поэтому запахнул мантию вокруг себя. Изнутри она казалась мягкой и скользила по его шерстяным одеждам… А затем Северус вдруг оказался намного ниже.
Его разум медленно приспосабливался к восприятию мира глазами птицы.
Северус сделал несколько шагов, радуясь, что птица не ковыляет. Подошел к одному из кресел и взлетел на подлокотник. Гермиона подошла ближе и погладила его блестящие перышки. Летать предстояло научиться. Он расправил крылья и спорхнул обратно на пол. Полы мантии легко разошлись, когда он снял ее и вернул себе прежний облик.
Гермиона ухмыльнулась.
— Коробка зачарована, и теперь, когда ты прикоснулся к мантии, то стал единственным, кто сможет ею пользоваться. — Она слегка покраснела и опустила взгляд. — То есть, я думаю, что ты единственный…
Он поднял ее лицо за подбородок и вопросительно изогнул бровь.
Гермиона покраснела сильнее.
— Э-э… Если у тебя появятся… дети… хотя я даже не знаю, хочешь ли ты вообще детей… Но если они у тебя будут, ты сможешь передать мантию им, у твоих потомков она тоже будет работать.
Стараясь не обращать внимания на целое цунами всколыхнувшихся внутри чувств, он ответил:
— Это очень мощная магия.
— Стоило мне все это придумать, как оно получилось само собой.
Гермиона заметно нервничала. Северус осторожно отложил свою новую мантию и притянул свою ведьму в объятия.
— Я уже заметил, что твои идеи имеют привычку жить своей жизнью. Может, уже сегодня переберешься сюда?
— К чему такая спешка?
— Иначе тебе придется проводить время с Минервой, проверяя эссе. А я не хочу терять ни мгновения, которое мог бы провести с тобой.
Гермиона рассмеялась и взмахнула палочкой. Свитки, книги, перья и пара сувениров послушно влетели в комнату и сами разместились на почти пустом столе.
— А Минерва знает, что я бросаю ее?
Северус злорадно ухмыльнулся.
— Нет, разве что на нее неожиданно снизошел дар провидения. И не забудь напомнить ей, что это была ее идея. Нечего было жаловаться .
Гермиона придвинулась к нему и самодовольно заметила:
— Она не станет возражать… учитывая, что на прошлой неделе я впервые завершила свою полную трансформацию.
Глава 28
«И моему пра-правнучатому племянннику, Северусу Снейпу, я оставляю основную часть владений Принцев…»
— Что оставляет?
Низкорослый волшебник раздраженно поправил очки на носу.
— Ваша двоюродная бабушка Эстер завещала вам почти все состояние Принцев. Собственно, ничего другого с замком Принцев она и не могла бы сделать. Его можно передавать только кровным потомкам, а вы последний из рода.
Почтенный душеприказчик поднял взгляд на порядком опешившего Северуса.
— Она даже собиралась передать замок Министерству, пока по окончании войны не выяснилась ваша истинная преданность. И очень гордилась, что маленький мальчик, которого она помнила, вырос таким смелым. Это ее слова.
Северус помнил тетушку Эстер. Когда он был маленьким, она раз в месяц пробиралась в Паучий Тупик и приносила небольшие подарки… и волшебство. Эйлин Принц редко пользовалась палочкой. А тетушка Эстер появлялась словно маггловская крестная фея. Пока однажды отец не узнал о ее визитах.
Северус никогда не забудет, как прятался тогда в углу за огромным отцовским креслом.
«Я в состоянии сам позаботиться о своей семье, Эйлин. Возможно, это не соответствует твоим высоким и могущественным стандартам…»
В голосе отца слышалась злая усмешка.
Его мать склонила голову. Она всегда усмиряла таким образом гордость Тобиаса Снейпа.
А Северус оплакивал расставание с волшебством тетушки Эстер в пыльном, заплесневелом углу, вжавшись лицом в обивку кресла, вечно пахнувшего тленом.
Тетушка Эстер перестала появляться у них дома, и в жизни Северуса больше не было магии, кроме его собственных необыкновенных талантов. И так было, пока он не встретил Лили Эванс.
Северус обратился к адвокату:
— Что именно включает в себя наследство?
— Разваливающийся замок вместе с прилежащими домами и землями, хранилище семейства Принцев, в котором должны найтись несколько фамильных реликвий, немного золота. Но само хранилище располагается на основном, наиболее охраняемом уровне Гринготтса. Так же содержимое личного хранилища вашей тети, ежегодные начисления с патентов ее зелий, вся библиотека Принцев, кроме нескольких книг, оставленных ее бывшему партнеру, мистеру Эдварду Ферриту. — Маленький адвокат заметно повеселел, поясняя: — Сомневаюсь, что вам нужно Пособие для Волшебников по Удалению Нежелательной Серы из Ушей. Остальные фолианты озаглавлены еще более унизительно. — Он вытащил лист пергамента. — А это квитанция на десять сиклей для оплаты в Ежедневном Пророке объявления для мистера Феррита о том, что завещанные ему книги будут ждать в моем офисе. Подозреваю, что это была последняя шутка мисс Эстер в затянувшейся войне с мистером Ферритом. Насколько я знаю, они всегда выхватывали палочки, стоило им встретиться.
Северус рассмеялся. Истинные слизеринцы даже собственную смерть используют, чтобы последний раз пнуть противника побольнее.
Глава 29
— Я настаиваю на встрече с мистером Снейпом.
Северус вошел в кабинет Минервы, как раз когда какой-то коротышка-волшебник переругивался с воротником ее мантии. Роста незнакомца просто не хватало, чтобы спорить с чем-либо выше.
В записке от Минервы было сказано явиться в ее кабинет, и теперь Северус гадал, кого же из учеников он оскорбил на этот раз.
Заметив, что он прибыл, Минерва указала на Северуса коротышке-волшебнику, который тут же развернулся к нему.
— Ты! — Он смерил Северуса быстрым взглядом. — Да уж, телосложение Принцев ни с чьим не спутаешь. Эйлин тоже была здоровой, как кобыла. Думаю, это все твоя бабка виновата. Говард женился на Эглантине не из-за, а вопреки ее внешности.
Не так давно Северус стал замечать, что ухмылка дается ему с трудом. И подозревал, что винить в этом следует Гермиону.
Тем не менее он ухитрился ухмыльнуться этому человеку, не прилагая особых усилий. Приятно было осознавать, что не растерял былые навыки.
— Боюсь, я не имел чести… мистер?..
Коротышка нахмурился, уловив плохо скрытое презрение в голосе Северуса.
— Мистер Эдвард Феритт. И следовало хотя бы узнать человека, прежде чем очернить его репутацию перед всем магическим миром.
Северус усмехнулся.
— А, еще один наследник моей тетушки. Полагаю, книги не пришлись вам по вкусу?
Коротышка побагровел.
— А тебе понравилось бы, если б кто-то сообщил через газету, что у него ваша копия Эректильной дисфункции и Наполняющих чар для волшебников-скорострелов?
Минерва фыркнула.
Северусу удалось не рассмеяться.
— Боюсь, и книги, и метод доставки были выбраны моей тетей.
— О да, я не сомневаюсь. Эта мегера портила мне кровь все последнее столетие. — Казалось, человечек сник. — Представляю, как старая корова пихалась и кричала… даже смерть боялась к ней приблизиться!
Северус поднял бровь на оскорбительный тон Феррита.
— Целители в Мунго посчитали, что она отдала концы во сне. — Усы коротышки встопорщились в некоем подобии улыбки. — Не могу представить, что она вот так ушла. Собственно, мне вообще трудно представить этот мир без нее…
Минерва подняла бровь.
— Чашечку чая, мистер Феррит?
— Да не… Уже слишком поздно для моих старых костей. Чай только навредит пищеварению. — Он развернулся к Северусу. — Так где похоронили эту старую склочницу? Надо же проявить дань последнего уважения.
— Тетя завещала кремировать ее тело. Я отвезу прах в фамильные угодья и смешаю с землей у корней розовых кустов.
Коротышка чуть слышно всхлипнул.
— Эстер еще девчонкой полюбила эти розы. Помню, когда она только окончила Хогвартс… — Он покачал головой. — Умнейшая ведьма из всех, кого я знал. Ее отец все ждал, что я сделаю ей предложение. Кто знает, может, и она ждала… Когда-то мы неплохо сработались. Это было еще до того, как она превратилась в форменного дьявола. — Старый волшебник вздохнул. — Смотри, не переживи своего лучшего друга или лучшего врага, мальчик. Особенно если это одна и та же женщина. Жизнь твоя станет невыносимой. — Он сжал пальцами книгу в блеклой голубой обложке. — Она оставила мне кучу унизительных заголовков, но еще оставила записи с нашего первого проекта по зельям.
Он задумчиво похлопал книгой по ладони.
— Я слышал от нее самой, что ты лучший из молодых зельеваров Британии. И вот что, парень. Конечно, у меня нет права просить об этом… Но я оставлю эти записки тебе, если ты обещаешь сделать для меня то же, что сделаешь для своей тетки. Смешай мой прах с землей рядом с ней. Все равно я слишком дряхлый, чтобы использовать эти записи. Так что возьми, они твои.
С этими словами он протянул Северусу потрепанную записную книжку и зачерпнул дымолетного порошка.
— Мой душеприказчик свяжется с тобой.
И, пробормотав направление, мистер Эдвард Феррит исчез.
Глава 30
— Крестный?
Северус старательно разбирал груды свитков, оставленные душеприказчиком тети.
— Драко.
Мальчишка с интересом отметил изменения в личной лаборатории Северуса, но ничего не сказал.
— Надеюсь, я не отвлекаю?
— Я так увяз во всех этих законодательных хитростях, что буду рад даже если Хагрид попросит помочь ему накормить какую-нибудь очередную «забавную тварюшку».
— Воодушевляющий ответ. Отец снова спрашивает, не надумал ли ты оставить Хогвартс и перебраться в Корпорацию Малфоев?
Северус покачал головой. Каждый год одно и то же.
— Как твои родители?
Драко слабо улыбнулся.
— Сейчас они во Франции. Отец в рекордные сроки оправился от Азкабана… Полагаю, это как-то связано с тем, что его не подвергли поцелую дементора.
— Наверняка.
— Но они так отвратительно счастливы, что не удивлюсь, если решат обновить свои свадебные клятвы или придумают еще какую-нибудь сентиментальную чушь.
— То есть ты надеешься, что они увлечены друг другом, и твоя мать перестанет докучать тебе по поводу женитьбы?
Драко ухмыльнулся.
— И это тоже. — Мельком взглянув на два лабораторных стола, он добавил: — Хотя я всегда могу упомянуть, что тебе нужна помощь с планированием свадебной церемонии.
Северус фыркнул.
— Слава Мерлину, до этого не дойдет. — Он замолчал, внимательно всматриваясь в лицо Драко. — Когда понадобится, Гермиона наверняка сама всем займется.
Наградой ему была упавшая челюсть Драко.
— Все и правда настолько серьезно?
Северус изогнул бровь.
— Похоже, ты шокирован?
— Немного. После всех этих историй…
Ах да. Лили Эванс.
Северус склонил голову.
— Мое ставшее уже знаменитым признание… Рассказанное всему белому свету во время Последней битвы самим мальчиком-который-не-умеет-держать-язык-за-зубами. — Северус призвал из стола пыльную бутылку огневиски и два бокала. Эту бутылку дал ему Дамблдор в год, когда у… Впрочем, Северус так и не смог выпить ее, несмотря на то, что это был весьма изысканный сорт.
Несколько мгновений он смотрел на янтарную жидкость и только потом сделал глоток.
— Моя мать работала, отец спивался… за случайную магию в лучшем случае мне могли надрать уши. — Драко ошарашенно смотрел на него. — Не зря призыв Темного Лорда нашел тогда во мне столь живой отклик…
Северус потряс головой, пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний,.
— Я любил Лили… И сколько бы она ни злилась на меня, я был ей небезразличен. И это до чертиков бесило Поттера. — Северус ухмыльнулся Драко, и тот ответил усмешкой. — А потом она умерла. Я мог бы выдать какую-нибудь романтическую чушь о том, что больше никогда не полюблю… Но по правде говоря, я даже не думал об этом. Просто знал, что заводить новые привязанности слишком опасно. Возможно, тебя удивит, но я далеко не подарок, так что очередь ведьм, жаждущих моего внимания, как-то не возникла.
Драко то ли хихикнул, то ли поперхнулся своим огневиски.
— Гарри сказал, ты признался Дамблдору, что всегда любил ее.
Северус снисходительно посмотрела на своего крестника и вздохнул.
— Ты слишком много времени проводишь с гриффиндорцами. Вот скажи, ты любишь свою мать?
— Конечно.
— А если влюбишься в девушку, станешь меньше любить свою мать?
— К чему все это?
— Просто ответь, Драко.
— Конечно, не стану… она же моя мать.
— Память о Лили не мешает моим чувствам к Гермионе. Лили была Лили. Я любил ее ребенком и молодой женщиной… и будь она сегодня жива, занимала бы особое место в моем сердце… Возможно, немного иное место, если бы наши взаимоотношения за эти годы изменились. Но она навсегда останется моей первой любовью. А Гермиона — это женщина, с которой я хотел бы провести остаток своей жизни.
Драко пристально посмотрел на него. И Северус задумался, когда же этот мальчишка успел повзрослеть. Интересно, заметили ли Нарцисса с Люциусом, как изменился их сын. Вряд ли.
Драко допил свой виски и поднялся.
— Тогда мне хотелось бы больше времени проводить с вами обоими. Знаешь, мать будет очень рада за тебя. А отец точно будет хохотать до колик.
Северус ухмыльнулся.
— Не забудь сделать снимки этого знаменательного события. Полагаю, у половины магического мира будет такая же реакция. К счастью, мне глубоко плевать на их одобрение.
Драко ухмыльнулся.
— А Уизли она уже сообщила?
