Глава 6Вот уже несколько дней Джинни не выходит из комнаты с улыбкой на своем прекрасном личике. Постоянное напряжение окутало ее своими щупальцами и не позволяет ей веселиться. То проблемы с Дином, который столь ревнив, что не позволяет ей жить без его надзора. То странное поведение любимого братца, не признающего, что его лучший друг давно мертв. Это тяжело перенести, но пострадал не только Рон. Джинни потеряла свою любовь, свою тайную первую любовь. О ней немногие знали, но Джинни знала, что никого так не любила и не желала видеть рядом с собой, как Гарри. После его смерти она долго плакала в своей комнате в домике семьи Уизли. Ей снились сны. Кошмары, где Лорд прямо перед ее глазами убивает Гарри. Зеленая вспышка охватывала ее возлюбленного и уносила с собой, в тот мир, где Джинни пока нет места. Ей снились и приятные сны, воспоминания. Вот она познакомилась с Гарри. Вот они сидят рядом в большом зале и разговаривают о квиддиче.
После смерти Гарри она еще ни разу не садилась на метлу, боясь воспоминания о нем.
Джинни шумно вдохнула в себя столько воздуха, сколько смогла, пока не почувствовала неприятную боль в горле. Выдохнула. Повторила упражнение. В маггловских книгах, по рассказам Гермионы, психологи советуют глубоко дышать, чтобы неприятные мысли отступили.
Гермиона сидела в гостиной, это Джинни хорошо знала. Гермиона часто там сидит в это время. Уроков нет, дежурств тоже, а в библиотеке ей становится душно. Джинни спустилась вниз, прихватив заодно свою сумку. Как и предполагалось, у окна сидела Гермиона, лицо которой не выражало ни единой эмоции. Пустое, но красивое лицо. Рыжая впервые видела подругу такой. Она испугалась, что произошло еще что-то, но красивое личико Гермионы вдруг озарилось мимолетной улыбкой, будто она увидела то, чего давно ждала, но не хотела признавать своей заинтересованности. Шатенка преобразилась вмиг, теперь лицо было не пустым, а просто грустным и уставшим, но глаза выдавали свет, загоревшийся секунду назад.
- Привет, Гермиона, - как можно более весело поздоровалась Уизли.
- О, Джин, - отвлеклась от созерцания окна шатенка. - Я так рада, что ты пришла, - сказала девушка, хотя ее голос совсем не показывал радости. - Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Я…я…я не знаю, как правильно начать, - староста школы задумалась. Этим воспользовалась Джинни, которая резко перебила ее. Рыжая взяла руки подруги в свои и проговорила:
- Я тоже хочу поговорить. И я уверена, что мой разговор много важнее твоего. Рон. У него проблемы. И ты знаешь это, как и я. Как и многие, - с печалью договорила Джинни. - Он бредит, думает, что говорит с Гарри, а говорит со стеной, не замечает людей, не понимает, что я ему говорю. Он, кажется, вообще больше не с нами. Помоги мне вернуть его…
Свою речь Джинни высказала на одном дыхании, в глазах она вдруг почувствовала приятное покалывание. Скоро кое-кто заплачет…
- Я тоже хотела поговорить о нем, - успокоилась Гермиона.
Гермиона уже потеряла много дорогих ей людей на этой войне. Родителей, друзей, Гарри. А теперь она теряла еще и Рона. С первой их встречи в купе Хогвартс-экспресса, она почувствовала, что не сможет общаться с ним, как с Гарри. Она не доверяла ему свои самые сокровенные тайны, она не любила его, как Гарри. Она любила его другим чувством. Она чувствовала, когда ему плохо, а когда хорошо, пусть и называла его глупым, она знала, что в его рыжей голове полно мыслей. Она нередко понимала его с полуслова, но дослушивала до конца, чтобы скрыть свою привязанность. На летних каникулах Гермиона любила читать маггловские книжки. Она отвлекалась от мира, полного волшебства, чтобы вновь почувствовать себя ребенком. Она читала все, что только находила в доме. После прочтения любовного романа, который она взяла у мамы в комнате, девочка решила, что и с Роном е связывает тоже, что героинь с их принцами. Что-то большее, чем просто понимание друг друга. Эта невербальная связь. Буд-то у близнецов. Может, она его любила.
- Понимаешь, я не хочу терять его. Он мой лучший друг. А теперь еще и последний. Но даже я не понимаю, как ему помочь.
- Был бы с нами Дамблдор, - заскулила маленькая Уизли. - Он бы помог.
Первая слезинка упала на пол, отмечая начало истерики. - Он бы вылечил его. Гермиона, Гермиона, может, сводить его к мадам Помфри? У нее болжно быть подходящее зелье. Я уверена. Больше, чем на сто процентов. Она ведь умеет отращивать кости, да и простуду лечить. А тут всего лишь галлюцинации.
- Это не галлюцинации, дорогая.
Девушки обнялись. Плечо Гермионы постепенно намокало от слез сокурсницы. Она гладила ее по плечу, думая, что так сможет успокоить ее. Она не знала, что делать. Впервые за столько лет, она не понимала, сем может помочь своему другу. Нет, больше, чем другу.
- Девочки, что вы делаете?
В комнате появился Рон. Он спустился с спальни мальчиков, румяный, радостный, но осунувшийся от долгой хандры. Луч надежды неожиданно мелькнул перед девочками. Парень был озадачен слезами сестры.
- Что случило, Джин, ты плачешь? Это Дин виноват? Он опять решил устроить тебе скандал? Если это он, ты только скажи, я ему быстро все объясню.
"Братские чувства сильнее недуга," - пронеслось в голове шатенки.
- Как ты себя чувствуешь, - не ответив, спросила сестра у Рона. - Голова не болит?
- А должна?
- Не знаю. Просто ты давно не спускался, я хотела уже бежать за мадам Помфри.
- Все отлично. Я проголодался, может, мы сходим покушать. Мой желудок требует жареной курочки, приправленной пирогами и соком. Кто со мной? - он вопросительно вскинул брови. Его переполняла бодрость, которой ему не с кем было поделиться. - Ну же, девочки, пойдемте.
- Пойдем, - уже с улыбкой на лице Джинни отпрянула от Гермионы и взяла брата за руку. - Я тоже хочу есть, - ей показалось, что болезнь, которая поразила ее брата, отступила. Неужели стоило только поплакать и все образумилось.
- Скоро первые матчи, Джин, а ты даже не тренировалась, - спустя несколько лестничных пролетов огласила Гермиона.
-Когда моей сестре это мешало обходить всех? Она ведь летает лучше всех, - весело заметил Рон. - Кроме нас с Гарри, - добавил он, продолжая улыбаться.
Запретная тема. Девочки быстро переглянулись, ожидая возобновления недуга, но Рон только ускорил шаг, услышав бурчание своего живота.
- Вот именно. Завтра полетаю, не парься, Герми.
- А где Гарри?
- Что?
- Ну, где Гарри. Он что, не голоден или опять тренируется?
- Ты спятил, Рон. Он мертв, - мрачно проговорила Гермиона, понимая, к чему приведет ее высказывание.
- Не смешно, Гермиона. Мы же только вчера с ним варили зелья. Ты никогда не умела шутить, Гермиона, - в его голосе послышались нотки страха, истерики и прежние, неописуемые, нотки безумства.
- Это правда, Рон.
***
В зале, как и всегда впрочем, стоял шум и гам. Маленькие волшебники ели пироги, баловались и обсуждали грядущие квиддичные матчи. Кучки студентов, что постарше перешептывались относительно нарядов, пар, парней и грядущих пьянок. И мальчики, и девочки - все были в приподнятом настроении. Профессор Макгонагалл, оглядев зал, нервно заговорила со своим соседом.
- Северус, что такое? Почему он опаздывает? И вообще, вы в нем уверены? Сомнительный тип, как мне кажется.
- Профессор, успокойтесь, - Снейп откусил кусочек от своего яблочного пирога, потом меланхолично улыбнулся. - Пора бы вам уже запомнить, что я уверен в своих действиях. Робберт молод, силен, прошел войну. Его любит лорд, что тоже нам на руку. Не будет лишних проверок. Я уверяю тебя, - он перешел на более дружеский тон, зная, что только так можно успокоить эту женщин, - Миневра, все будет отлично.
- Но он опаздывает…
- И? Как-будто вы всегда приходили вовремя, - сначала сказал, а потом подумал. - Ну ладно, - Миневра никогда не опаздывала, - многие люди опаздывают.
Макгонагал с лицом довольной кошки улыбнулась. Одна из боковых дверей зала распахнулась, в нее влетел запыхавшийся, раскрасневшийся мужчина. Если бы не легкая щетина, придававшая лицу особенной взрослой мужественности, его можно было бы принять за старшекурсника. Высокий, статный, с прямой спиной. Он выглядит так, каким хотят видеть идеального профессора девчонки. Красивый, молодой, сильный. Черные волосы никак не уложены, а спокойно вихрятся на голове, создавая причудливую картинку. Легкий румянец на щеках, светло-карие глаза. Глаза Робберта, а именно так и звали нового преподавателя, сверкали безумием. Одновременно в них уживалась страсть - огонь, который стремился вырваться наружу, в нем чувствовался воин; но и место для смятения и смущения оставалось. Он расстроился, что опоздал. В этом его выдали глаза, которые рыскали в поисках свободного места.
- Какой неловкий момент, - едва шевеля губами пробормотал Робберт.
Рукой он поправил ворот мантии, делая все намеренно медленно. В этот момент мужчина пытался создать видимость того, что опоздание - задумка, а он никак не бежал сюда, а спокойно шел, размышляя, правильно ли сделал, придя сюда. Он окинул взглядом самый близкий к нему стол. Гриффиндор. Мудрые орлята. Его любимый факультет. ЕГО факультет. Робберт потерял образ, когда улыбнулся прямо возле стола когтеврана. Он видел в детях радость, их внутренние искорки, которые воспламеняли и его. Эту улыбку не могла не заметить смуглая девчушка, сидящая у самого края. Розовым пунцом покрылись ее щеки, а "прогулка" нового преподавателя продолжалась.
- Извините, профессор Макгонагал, профессор Снейп, и все остальные, - красивая улыбка, которую он приберег для подобных своих оплошностей. - Я рад, что, наконец, добрался сюда.
- Вы очень молоды, - спокойно заметила Трелони. - Вы очень молоды. Мы знакомы?
- Я у вас учился, мисс. Робберт Граникс. Вы меня, вряд ли, вспомните. Я прогуливал все ваши занятия.
Легкая ухмылка. Робберт любит вспоминать свои школьные деньки, а еще больше любит, когда его маленькие тайны раскрываются на глазах у многолюдной толпы. Ликование на его лице, Трелони нахмурилась.
- Вы многое упустили, молодой человек.
После своего последнего верного пророчества, Трелони ничего нового не выдала. Даже свои школьные гадания она прекратила делать цирком. Никакого больше дыма, все практично и эстетично. Даже на таких женщин-фанатиков влияет политика в виде Волдеморта.
- Дети, - женщина в темно-зеленой мантии привстала. Звон, раздавшийся от быстрого соприкосновения ложечки с чашкой, отвлек студентов от их переговоров. - Дети, - уже громче повторила директриса, - я рада представить вам нашего нового преподавателя по защите от темных искусств. Профессор Робберт Граникс. Прошу любить и жаловать, - в этот момент она вскинула рукой, предлагая ему обратиться к школьникам. Но мужчина лишь медленно помотал головой и кинул очередной улыбкой в студентов. - Раньше он был студентом Когтеврана. Восемь лет назад он выпустился из Хогвартса. Прошел войну под знаменами нашего повелителя Волдеморта, поэтому в его состоятельности можете быть уверены. А теперь можете продолжать прием пищи.
Женщина села, но тишина в зале продолжалась еще несколько мгновений. Потом дети разом заговорили вновь, создалось ощущение, что это не школьный зал, а птичий рынок. Темы для разговоров существенно изменились, теперь девочки обсуждали прекрасного преподавателя, а мальчики думали, скольких колдунов тот уложил.
