......Прошу сильно не бить...( Искренне каюсь за трехмесячную задержку главы! Очень насыщенный был жизненный период весной. Работа, беременность, покупка машины, спасение моего коня от кастрации...
Ну, а теперь о приятном. Я ушла в декрет, машина куплена, Астерикс остался при своих драгоценных двух, так что теперь я буду очень стараться подобных задержек с обновлением избегать. Очень надеялась дописать фанфик до родов, но не судьба. В планах еще 3-4 главы и эпилог, так что прощаться очень рано :) Оставайтесь на связи и ловите на десерт один арт, который я сделала уже давно, и новую обложку:
http://i11.pixs.ru/storage/2/1/8/CHRglava2j_9092315_17559218.jpg
http://i11.pixs.ru/storage/2/1/0/Oblozhka3j_6623070_17559210.jpg
P.S.Так уж получилось, что на арты, похоже, фанфик вдохновляет только меня саму... Но это тоже, в принципе, не плохо:D До скорых встреч, дорогие мои читатели и прекрасного вам летнего отдыха!))
Глава 6.
28 сентября, 2010
День был пасмурным и холодным. Время от времени по улицам Лондона проносились свирепые потоки ветра, которые заставляли пожухлые листья деревьев зловеще перешептываться, отчего создавалось впечатление, словно отовсюду шипели невидимые змеи, или кто-то говорил на парселтанге. Зябко поежившись, Гермиона подняла воротник тёплого пальто и попыталась зарыться носом в шейный платок, в то время как Малфой в распахнутой куртке и небрежно болтавшемся на шее шарфе преспокойно укладывал в багажник "Кадиллака" свой небольшой чемодан. Сказать по правде, холод сейчас волновал его меньше всего. С самого утра он был какой-то задумчивый и на удивление тихий. Как бы Драко ни любил свою работу, но он то и дело проклинал этот чертов врачебный консилиум, из-за которого ему приходилось оставлять Грейнджер в такой момент. Кроме того, его бесил тот факт, что, пока он будет находиться по ту сторону океана, возле неё будет крутиться этот кудрявый проныра. И все же, скрепя сердце, Драко вынужден был признать, что в плане безопасности от Холмса будет гораздо больше толку, чем от него самого.
- Чёрт возьми, - выругался он, заметив, как Грейнджер зябко ежится, но все равно ждёт его, - ты уже давно должна была сидеть в машине!
Гермиона хотела было что-то сказать, но от холода у неё едва не стучали зубы. Воспользовавшись этой заминкой, Драко быстро открыл переднюю дверь авто и, затолкав окоченевшую Грейнджер в салон, быстро обогнул капот и уселся за руль.
- Я так понимаю, - лениво протянул Драко, - эти милые грустные взгляды означают, что по мне будут сильно скучать?
Он говорил расслаблено, равнодушно следя за дорогой, но Гермиона чувствовала - за этой его привычной броней Малфой был сильно напряжен.
- Самоуверенный павлин, - хмыкнула она в ответ, не потрудившись даже посмотреть в его сторону.
Настала очередь Драко ухмыльнуться.
- И все же, какого черта ты поехала меня провожать?
- Ну, - с иронией в голосе отозвалась Гермиона и повернулась к нему, - именно так бы, наверное, поступила любящая "невеста".
- И почему сарказм в последнем слове так меня огорчает? - деланно нахмурился Малфой, получив от Грейнджер насмешливый тычок в плечо.
Усмехнувшись в ответ, Драко на какое-то время замолчал и, казалось, сконцентрировал все внимание на дороге. Месяц. Всего лишь какой-то несчастный "месяц" перечеркнул двадцать лет их с Грейнджер ненависти друг к другу. Хотя нет, не так. Теперь Драко точно знал, что вся эта детская ненависть держалась лишь на нескольких обидных фразах, ну и, пожалуй, на ерундовом переломе носа, которым Грейнджер щедро наградила его на третьем курсе. Все же остальное было лишь влиянием на нее паранойи Поттера и общества в целом, а сам Драко был заложником навязанного отцом мнения. Так стоило ли удивляться, что сейчас, став самостоятельными и независимыми взрослыми людьми, они с Грейнджер взглянули друг на друга совершенно иными глазами? Да, на задворках сознания тихий противный голосок все ещё брюзжал что-то о "грязной крови" и тому подобной чуши, но Драко уже практически не мог - или, скорее, даже не пытался - разобрать этого шепота за бурным потоком новых мыслей, чувств и эмоций.
Плевать, что было в детстве. Сейчас Малфой был уверен на все сто процентов - Грейнджер должна стать его женой, во что бы то ему ни стало. С одной стороны могло показаться, что он слишком торопится: люди зачастую встречаются годами, чтобы понять, стоит ли идти на такой серьёзный шаг. Но с другой - а как же пафосная фраза "любовь с первого взгляда"? Вон, эпические Джек и Роуз времени даром не теряли! Разумеется, Малфой не был поклонником слезливых драм, вроде Титаника, просто со временем, когда у него были мимолетные интрижки, поневоле стал почти экспертом по этому фильму. Так, о чем это он? Ах да, по сравнению с Джеком Доусеном, Драко вообще был последним тормозом.
По дороге в аэропорт Гермиона задремала. Они попали в не хилую пробку, и Драко слегка нервничал, не опоздает ли на свой рейс, но мирное сопение Грейнджер в конечном итоге и на него подействовало успокаивающе. Он любовался ее по-юношески миловидными чертами лица - едва ли ей можно было дать ее тридцать с хвостиком, и по губам его скользила лёгкая улыбка собственника. От одной только мысли, что Грейнджер может достаться кому-нибудь другому, его начинало трясти от праведного гнева, поэтому Драко старался и близко подобную мысль к своему разуму не подпускать. Когда они, наконец, выбрались из затора, до его рейса оставалось чуть меньше сорока минут. Малфой резко дал по газам, и мощный мотор "Кадиллака", взревев и разбудив тем самым Гермиону, быстро помчал их по освободившейся автостраде.
- Мы успеваем? - проморгавшись, испуганно воскликнула она.
- Вполне, - спокойно отозвался Малфой, хотя на самом деле не был в этом так уж уверен, и нервишки уже начинали пошаливать.
Когда они добрались до аэропорта, в его распоряжении оказалось всего пятнадцать минут. Быстро выудив из багажника свой чемодан, Драко напоследок бросил опасливый взгляд на автомобиль.
- Уверена, что хочешь отогнать его сама? - в сотый раз за утро переспросил он по дороге к дверям "Гэтвика".
- Да-да, - так же в сотый раз ответила ему Гермиона, - успокойся, ничего с твоим "Кадиллаком" не случится.
Драко хотел было возразить: волновался он вовсе не за этот кусок метала, а за саму Грейнджер. Не исключено, что ее чокнутому преследователю может взбрести в голову каким-то непостижимым способом и "Кадиллак" подорвать. Только на этот раз едва ли ей снова повезёт спастись, а он понятия не имел, что тогда будет делать. Вот, какие мысли вороном кружили в голове Малфоя, но он промолчал. Точно так же промолчала и Гермиона, когда он спросил, зачем ей понадобилось отгонять его автомобиль, который она, к тому же, не очень-то жаловала, обратно к дому, если его вполне можно было оставить на парковке аэропорта. Не могла же она признаться, что вид "Кадиллака" Малфоя из окна их квартиры будет создавать некое подобие его присутствия, что почему-то ей было необходимо.
- Звучит не очень убедительно из уст женщины, которая называла его "кричащим лимузином".
- Ой, Малфой, ради Бога, не начинай.
- Ладно, - усмехнулся Драко, и посмотрел на часы, - чёрт, время. Мне пора.
- Что ж, скатертью дорожка, - как обычно не удержавшись, съязвила Гермиона и сделала вид, что собирается уходить.
- И это все? - закатив глаза, цыкнул Драко, - так не пойдет, дорогая.
Резко подавшись вперед, он рывком притянул ее к себе за талию так, что их носы почти соприкасались. Гермиона попыталась отклонить голову назад - он слегка нагнулся к ней, вновь сократив расстояние между их лицами. Сердце забилось быстрее, но в какое-то мгновение ей вдруг померещилось, что серые глаза Малфоя стали светло-бирюзовыми и ехидно сощурились. Ужаснувшись, Гермиона тряхнула головой, отгоняя наваждение, и попыталась отшутиться:
- Хочешь, чтобы я слезливо помахала тебе на прощание платочком?
- Звучит не плохо, - изобразил задумчивость Драко, - но, думаю, напутственного поцелуя было бы вполне достаточно.
- Ммм, - промурлыкала Гермиона, многообещающе приблизившись к его губам, и, понизив голос, добавила, - не дождешься.
Оставив на мгновение опешившего Малфоя посреди огромного зала аэропорта, Гермиона спокойно зашагала к выходу, пытаясь представить его вытянувшуюся физиономию и все ещё поднятые в обнимающем жесте руки. На лице уже расцветала довольная улыбка, как вдруг до ее слуха долетела короткая фраза, и у Гермионы в голове словно что-то переклинило.
- А что, если здесь полно папарацци? - раздался приглушённый толпой насмешливый голос Малфоя.
Не успел он и глазом моргнуть, как Грейнджер оказалась прямо перед ним и, без всяких церемоний, обхватив его лицо ладонями, притянула к себе. Светло-серые глаза расширились от удивления, чемодан с глухим стуком выпал из рук. Снова схватив Гермиону за талию, Драко поднял ее над полом и с наслаждением ответил на поцелуй.
- Ты опоздаешь, - удалось на мгновение оторваться от его губ Гермионе.
- Нет, - выдохнул Малфой и снова поцеловал ее.
- Отпусти меня, - снова попыталась достучаться до его разума она и едва успела улыбнуться, прежде чем он снова завладел ее ртом.
- Ну, все, Малфой! - оттолкнула его Гермиона, - живо верни меня на землю или не успеешь на рейс!
Что-то недовольно проворчав, Драко, наконец, позволил ее соскользнуть на пол.
- Давай-давай, - торопливо замахала на него руками Гермиона, - вали уже в свою Германию.
Щеки ее раскраснелись. В глазах плясали чертики.
- Ведьма, - тяжело дыша, усмехнулся Драко, подхватил чемодан и помчался к стойке регистрации.
Гермиона смотрела ему вслед, тщетно пытаясь сдержать улыбку: несколько раз он оборачивался, неуклюже натыкаясь при этом на спешащих по своим делам людей. Совсем как мальчишка. Кто бы мог подумать, что у неё когда-нибудь будут такие отношения с Малфоем - человеком, с которым их связывало такое сложное, неоднозначное прошлое. Если бы тогда, в школе, кто-нибудь сказал ей, что спустя пятнадцать с небольшим лет она будет страстно целовать этого человека на глазах у всего маггловского аэропорта, она бы не без оснований заподозрила этого психа в побеге из Мунго. Но сейчас подобные их дурачества казались совершенно естественным и, что самое интересное, приятным делом. Гермиона не знала, как обозначить чувство, которое она испытывала к Малфою теперь. "Нравится" звучало слишком слабо, "любит" - определённо, слишком громко, но отрицать само наличие этого чувства она уже не пыталась.
Когда Малфой скрылся из виду, ей вдруг стало как-то не по себе. От недавнего веселья не осталось и следа. Гермиона чувствовала на себе множество взглядов, но больше всего ее страшила мысль, что среди папарацци может находиться и ее преследователь. Судорожно сглотнув, она развернулась и направилась к выходу, замечая в общей толпе журналистов. Один раз ей даже показалось, что у какого-то человека она видела - полный абсурд - колдокамеру. Взвесив все за и против, Гермиона решила, что на всякий случай все же стоит спросить Гарри, не судачат ли о Малфое в волшебном мире. Быстро добравшись до "Кадиллака", она мгновение нервно топталась у двери, пока, наконец, по-хозяйски не уселась за руль и не помчалась к городу на всей допустимой законом скорости - не хотелось бы, чтоб Малфой снова получил из-за нее крупный штраф.
Она и сама не заметила, как добралась до Лондона. Тихо колеся по улицам, Гермиона не могла заставить себя сразу вернуться в опустевшую квартиру и решила заскочить в Старбакс, чтобы немного расслабиться и привести мысли в порядок. С трудом припарковав автомобиль, потому что до сих пор очень плохо чувствовала его габариты, она вошла в кофейню и, заказав горячий карамельный латте, села за маленький столик у окна.
- Прошу.
Гермиона уже потянулась к напитку, но на полпути рука замерла: человек, который принёс ей латте, преспокойно уселся напротив, и на официанта он не был похож совершенно. Из-под дорогого бежевого пальто выглядывал идеальный светло-серый костюм и белоснежная рубашка с узким серебристым галстуком. Иссиня чёрные волосы гелем были уложены в безупречную прическу. Но, взглянув в глаза мужчине, Гермиона вздрогнула от внезапного приступа страха: хитрый, расчетливый, и в тоже время совершенно безумный взгляд почти чёрных глаз пронзал ее насквозь.
- Наконец-то мы встретились, мисс Грейнджер, - елейным голосом заговорил непрошеный гость, сдобрив сказанное милейшей улыбкой.
- Кто вы? - точно в зале суда строгим адвокатским тоном бесцеремонно потребовала ответа Гермиона.
На самом же деле ее всю трясло от необъяснимого приступа паники перед этим незнакомцем. Его взгляд, многозначительные подергивания уголками губ и манера разговаривать просто пугали. Именно так обычно вели себя маньяки или серийные убийцы, против которых она выстояла уже немало слушаний.
- О, - все тем же полукокетливым тоном отозвался тот, и его глаза фанатично заблестели, - вы можете звать меня просто Джим.
Джим. Задумчиво нахмурившись, Гермиона попыталась вспомнить, откуда ей могло быть так странно знакомо это имя. Все это время мужчина пристально вглядывался в ее лицо. В уголках темно-карих глаз залегли мелкие морщинки, губы сложились в едва заметную улыбку - он будто насмехался над ее столь бурным мыслительным процессом. В какое-то мгновение Гермионе уже казалось, что мужчина вот-вот подернет языком точь-в-точь как Барти Крауч-младший когда-то. По крайней мере, то, что этот человек тоже психически неуравновешен, сомнений уже не вызывало. Перед ее мысленным взором мелькали самые разные места, люди, числа, бумаги, как вдруг все застыло на одной единственной картине - клочок какой-то газеты.
- Мориарти, - одними губами произнесла Гермиона, содрогнувшись от своей догадки.
Ей даже не нужно было произносить это вслух. По тому, как засияли его глаза и растянулись в наводящей ужас улыбке губы, было ясно, что он отлично ее понял.
- Моя слава идёт впереди меня, - медленно откинувшись на спинку стула, непринужденно протянул Мориарти.
- Что вам от меня нужно? - нечеловеческими усилиями подавив страх, процедила сквозь зубы Гермиона.
- Хотел засвидетельствовать своё почтение даме, которой удалось обставить великого детектива-консультанта, - все так же елейно улыбаясь, ответил он.
- В чем подвох? - начала выходить из себя она.
- Видите ли, дорогуша, своим вмешательством в нашу с ним маленькую игру вы слегка спутали мне карты, - мило улыбнулся Мориарти.
- Мне что, извиниться за то, что я делала свою работу? - взяла-таки верх над страхом ее язвительная натура, - поверьте, о Холмсе и, уж тем более, о вас я тогда думала в самую последнюю очередь.
- О, я вовсе не сержусь на вас, - с ангельским выражением лица откликнулся тот, - но впредь я бы не хотел, чтобы вы лезли в наши дела.
- Дела?! - негодуя, воскликнула Гермиона, - это Холмс вечно лезет в мои... то есть, он ведёт моё дело, - нехотя признала она, как вдруг до неё дошёл смысл сказанного, - погодите. Вы что, мне угрожаете?
- О, ни в коем случае, - почти ласково отозвался Мориарти, явно чего-то не договаривая.
Снова наклонившись к столу, он совсем по-детски поставил локти на стол и оперся подбородком о ладони. Из-под пальто показались рукава пиджака, на которых сверкнули драгоценные запонки. Одарив его презрительным взглядом, Гермиона скептически скрестила руки на груди, что снова вызвало лишь премилую издевательскую улыбку на бледном лице Мориарти.
- Хотя, - на мгновение призадумавшись, протянул он, - если вам придёт в голову рассказать о нашем маленьком рандеву Шерлоку, то мне придётся дать сигнал человеку, который тенью следует за неким доктором Малфоем и...
- Довольно! - побледнев, воскликнула Гермиона, - я уже говорила Холмсу, а теперь повторю для особо одаренных - ваши кровавые шашни мне по-бо-ку! Всего хорошего.
Вконец разозлившись, она прижала бокалом с почти нетронутым латте мелкую купюру и вскочила из-за стола. Едва заметно ухмыльнувшись, Мориарти грациозно поднялся следом и поправил несуществующие складки на своём пальто.
- Прозвучало как оскорбление, - деланно вздохнул он, - но я не в силах обижаться на столь прекрасную даму, - неожиданно потянувшись к Гермионе, запечатлел на ее руке галантный поцелуй Мориарти, - удачи, мисс Грейнджер.
Возмущенно отдернув руку, Гермиона пулей вылетела из кофейни, испытывая острое желание скорее попасть домой и долго скрести ее всеми возможными средствами, чтобы смыть гадкое ощущение присутствия этого психа.
***
Драко боготворил свою работу. Ежегодные съезды ведущих специалистов мира, врачебные консилиумы по поводу наисложнейших пациентов, форумы о новейших медицинских методах и современных технологиях - всем этим он жил, дышал на протяжении последних лет. Каждый пациент, каждая успешно проведенная операция и возвращение кого-то к полноценной жизни имели для Драко колоссальное значение, позволяли ему обретать все больше гармонии с собой и по крупицам прощать себя за то, что он делал и чего не делал в прошлой жизни. Но в этот раз что-то неуловимо изменилось. Да, он по-прежнему всецело был предан своей профессии и добросовестно выполнял все, ради чего находился сейчас здесь, в Берлине. Его доклады и выступления производили неизгладимое впечатление как на молодых специалистов, так и на опытных хирургов прошлых поколений. Однако все это теперь казалось Малфою недостаточным для полного удовлетворения собой и своей жизнью.
Коллеги по работе заметили перемены в нем ещё с первых дней командировки. В особенности их заметила женская половина. Раньше Драко был с ними всегда вежлив и невероятно галантен, частенько позволял себе делать комплименты или пригласить присоединиться к нему за ужином, который, чего греха таить, иногда заканчивался в его номере. Теперь же он ограничивался лишь сдержанными профессиональными разговорами, а после того, как особо настойчивые дамы начинали расспрашивать его о внезапно появившейся невесте, Малфой и вовсе старался быстро ретироваться в общество коллег-мужчин. Вечерами он сидел в отеле или бездумно бродил по улицам в надежде отвлечься от снедающей душу тоски. Драко непривычно сильно скучал по Лондону, скучал по своему любимому кабинету в госпитале, который фактически стал ему домом, скучал даже по своей квартире, которую, напротив, до недавнего времени вовсе как дом не воспринимал. И всему виной, разумеется, была маленькая женщина-адвокат, которая ураганом ворвалась в его жизнь, помогла почувствовать себя нужным, хотя и продолжала настырно этот факт отрицать. Гермиона Грейнджер была его темным прошлым, ярким, искрометным настоящим, и теперь - он никогда не поверил бы в это раньше - Драко боялся даже представить, что ее не окажется рядом в его светлом, как он надеялся, будущем.
В Германии он находился уже целую неделю, но за все это время позвонил Грейнджер всего лишь раз. Может потому, что хотел заставить ее скучать, может, потому что не был уверен, что их отношения стали достаточно близкими, чтобы названивать друг другу по поводу и без - Драко не мог определиться с причиной, но на самом деле ему хотелось слышать ее звонкий голос каждую свободную минуту. Вот и сейчас, сидя на очередной конференции, он мечтал скорее попасть в уютную тишину своего люкса и спокойно подумать о Гермионе, а может даже и позвонить - их обмен невинными дерзостями и колкостями всегда придавал ему бодрости и поднимал настроение. Когда собрание, наконец, закончилось, Драко быстро сгреб свои папки в кейс и постарался незаметно выскользнуть из здания медицинского университета. Увы, сделать это так просто ему не удалось. Несколько коллег буквально окружили его в холле и стали уговаривать составить им компанию в тест-драйвах новеньких "Мерседесов" и "Порше", а потом посидеть в каком-нибудь пабе. Драко еле-еле удалось отвертеться от их настойчивых уговоров.
"Тоже мне, интересное занятие", - покидая здание, ворчал себе под нос он. Вот если бы они предложили ему опробовать новенькую модель метлы, он бы ещё подумал. Черт, о чем это он? В последнее время Драко стал ловить себя на мысли, что слишком часто вспоминал теперь о магическом быте и самой магии. И, конечно же, все это тоже было делом рук Грейнджер, пусть и действовала она, опять-таки, не намеренно. Именно она пробудила в нем тоску по его настоящему, родному миру вопреки тому, что этот мир когда-то от него отвернулся, не оставив ни малейшего шанса на реабилитацию. Гермиона прожила в магической Британии двадцать лет подряд, и это, безусловно, отложило на ней сильный отпечаток. Сейчас, в обычном Лондоне, всё, за что бы она ни взялась, в глазах Драко казалось ему волшебным – колдовала ли Грейнджер палочкой, или всего лишь протирала пыль обычной салфеткой. От нее так и веяло теплом и домашним уютом. Драко даже захотелось чаще встречаться с матерью, которая вела почти отшельническое существование в небольшом особняке, доставшемся ей в наследство от какого-то дальнего родственника Блэков. Обычно он навещал ее один-два раза в год. Последний визит произошёл за пару месяцев до встречи с Грейнджер. Интересно, как Нарцисса воспримет его отношения с ней? По большому счёту Драко было все равно - менять свои планы он все равно не собирался, но, тем не менее, ему было бы приятно, если бы та его выбор одобрила, или хотя бы восприняла его спокойно.
Откупившись от нескольких знакомых женщин парой лестных, ничего не значащих фраз, Малфой, наконец, добрался до арендованного автомобиля и поехал в отель. С явным облегчением переступив порог своего номера, он с совершенно не свойственной ему небрежностью бросил кейс на кожаный пуф в холле и, пройдя в гостиную, устало повалился на диван. Чисто машинально включив большую плазму, Драко бездумно защелкал пультом, мысленно возмущаясь количеством совершенно бесполезных программ. Раздраженно фыркнув, он уже собрался выключить телевизор, как вдруг одна мелькнувшая картинка заставила его резко сесть и вернуться на пару каналов назад. Это был английский "Би-Би-Си Ньюс". Сигнал был настолько слаб, что изображение время от времени сильно искажалось и становилось черно-белым, а звук и вовсе отсутствовал, но этого было более чем достаточно, чтобы разглядеть, как Гермиона Грейнджер с растрепанными волосами и бледным лицом что-то растерянно отвечает корреспонденту. Вскочив с дивана, Драко подлетел к плазме, будто намеревался шагнуть прямо в нее и попасть в Англию, словно через каминную сеть.
Судя по снующим на заднем плане полицейским и ленточному ограждению, репортаж ввелся с места какого-то происшествия. Сердце Драко сжалось от страха и волнения при мысли о том, что это могло быть очередное покушение на Грейнджер. Он тщетно пытался что-то разобрать в бегущей информационной строке, но качество вещания оставляло желать лучшего, и тогда он просто сосредоточился на Гермионе, с тоской любуясь каждой черточкой ее лица. Но вдруг, бестактно повернув руку корреспондента с микрофоном к себе, в кадре появился Холмс и начал говорить что-то свое. Пальцы Драко невольно сжались в кулаки, но он постарался успокоить себя тем, что этот павлин, вполне вероятно, помог Грейнджер избежать страшных последствий покушения. И все же какое-то навязчивое ощущение угрозы от этого детектива не давало ему покоя. Без какого бы то ни было повода, Драко давно стал воспринимать Холмса, как прямого конкурента, хотя поведение Гермионы не давало ни малейшего повода для ревности. Так откуда же, черт возьми, взялось это идиотское предчувствие неладного?! Предельно сосредоточившись, Драко снова попытался хоть что-нибудь рассмотреть в бегущей строке.
«…раскрыто очередное преступление… всем известный адвокат… Шерлок Холмс отмалчивается… на замену доктору Ватсону… дочь… продлится это сотрудничество?..»
Какого?!... Это что же получается? Пока он торчит в Германии, трудится в поте лица на этом чертовом съезде и отчаянно пытается не сойти с ума от дикой тоски, Грейнджер заделалась помощником этой ищейки вместо Ватсона и развлекается, повсюду таскаясь с ним? Чудом удержавшись от того, чтобы не ударить экран в то место, где все еще находилась смазливая физиономия Холмса, Драко в бешенстве заметался по гостиной. С каждым мгновением он все больше начинал думать, что этих двоих, должно быть, влечет друг к другу со страшной силой. Слишком уж Грейнджер и Холмс были похожи – оба вечно уверенные в своей правоте, целеустремленные, темпераментные. Отсюда и эта, казалось бы, беспочвенная ревность Драко – сердце не обманешь. Что-то тут уже явно было не так. Сгоряча, не думая в такой момент о последствиях, он выхватил из кейса мобильный и быстро набрал до боли знакомый номер.
- Ну, здравствуй, - через пару гудков раздался в трубке непринужденный голос Гермионы, -
дорогой. Я уж думала, ты так и не соизволишь больше позвонить.
- Еще скажи, что ты этого звонка ждала! – даже не пытаясь сдержать эмоции, почти прорычал в ответ Драко.
- Эм... – растерянно протянула она, - Малфой, ты в порядке?
- В полном! Разве что огромные рога мешают – сшибаю по пути все люстры.
- Что? – уже совсем ничего не понимая, переспросила Гермиона, - о чем ты вообще?
- О том, что ты,
дорогая, времени зря не теряешь, - с гонором прозвучало на том конце линии.
- Черт возьми, - начала раздражаться она, - хватит говорить намеками, что конкретно тебя не устраивает?
- То, что ты довольно быстро променяла меня на этого кудрявого павлина!
- Что? – с трудом подняв удивленно опустившуюся челюсть, выговорила она, - причем тут Шерлок?
- Шерлок?! – не веря своим ушам, разъяренно воскликнул Малфой, - он теперь еще и просто
Шерлок?
- Не придирайся к словам! – раздраженно выдохнув, рявкнула Гермиона.
- Какого черта вместо того, чтобы тихо заниматься своей работой и не высовываться, ты таскаешься с этой ищейкой по следам преступников?!
- Он, знаешь ли, умеет убеждать и добиваться своего, - не на шутку разозлившись на Драко за его недвусмысленные намеки, процедила сквозь зубы она, - а вот с какой стати я должна оправдываться перед тобой, я не знаю!
- С такой, что у нас договор! – не подумав, бросил Драко, - а ты, разгуливая в мое отсутствие с другим, выставляешь меня на посмешище перед всем Лондоном!
На пару бесконечно долгих секунд Гермиона, опешив, буквально потеряла дар речи. Да как он смеет?!
- Ах, вот как? – тяжело дыша, выдавила она со слезами в голосе, - у нас, значит, всего лишь
договор?
На мгновение в трубке повисло напряженное молчание.
- Господи, Грейнджер, – с ужасом поняв, что он только что натворил, воскликнул, наконец, Драко, - нет! Все не так, я…
- Пошел ты к черту, Малфой!
Сбросив вызов, Гермиона в отчаянии швырнула телефон на пол, с горьким облегчением заметив, что у того вылетела батарея, и больше никто не сможет ей сейчас дозвониться. В голове творилось что-то невообразимое. Медленно опустившись в кресло, она устало помассировала пальцами виски, но это ни на йоту не помогло. Сейчас она ненавидела обоих – и Холмса с этой его жуткой навязчивостью и самоуверенностью, и Малфоя со всеми его гнусными намеками и черной, непонятно откуда взявшейся ревностью. Хотя в глубине души какой-то противный голосок отчего-то упрямо твердил, что ревность его не такая уж и беспочвенная. Да, Гермиона что-то испытывала к этому несносному детективу, но что именно, она даже сама не могла понять. Ее ощущения и эмоции при встрече с Холмсом не поддавались никакой логике.
И все же Малфой не имел права так о ней думать! Гермиона никогда не пошла бы на отношения одновременно с двумя мужчинами. Можно подумать, что ей доставляло удовольствие мотаться с Шерлоком по злачным местам, изучать трупы и строить теории относительно их смерти! Да, у нее неплохо это получалось, и в какой-то мере ей даже это нравилось, потому что она могла доказать этому выскочке, что и у женщин мозг может работать так же системно, как у него. Но когда он обманом вытащил ее на дело впервые… Она готова была убить его собственноручно! Однако справиться со своей природой – помогать людям по первой же просьбе – Гермиона не могла, и поэтому, когда Холмс заявился к ней и попросил подменить на несколько дней Ватсона, у которого недавно родилась дочь, она не сумела отказать, как бы сильно он ее не раздражал. Но за первым делом последовало второе, а за ним третье, и еще, и еще. Позднее Холмс начал объяснять это тем, что проводя больше времени с жертвой и узнавая ее, ему будет проще найти того, кто на нее покушался. Вот только расследование дела Гермионы так и не двигалось с мертвой точки, в то время как дела других через несколько дней «сотрудничества» с Шерлоком они уже щелкали как орешки.
Ее по-прежнему раздражало его зашкаливающая самоуверенность и манеры. Они часто спорили и что-то доказывали друг другу, когда шли по следу очередного убийцы. От Холмса бесполезно было ждать хоть малейшего проявления галантности, будь то помощь, чтобы взобраться на крышу, или пробежать огромное расстояние и не отстать от него – не было в нем ни намека на джентльмена. И, тем не менее, они быстро нашли общий язык, хоть и до сих пор во всех их действиях и словах сквозила неприкрытая ирония и враждебность. В конце концов, они даже стали называть друг друга по имени, но произошло это, скорее, от безвыходности – при работе над делом тратить время на длинные «мистер Холмс» и «мисс Грейнджер» было глупо.
Не понятно, где и как в Берлине Малфой умудрился узнать о том, что происходило в Лондоне - истолковал он все это не верно. Но Гермиона так разозлилась на него из-за столь откровенного недоверия, что, в надежде уколоть его побольнее, не стала ничего объяснять. После того, как он бесчувственно напомнил ей про договор, она чуть не задохнулась от боли и обиды. Всю эту, как ей казалось, бесконечную неделю Гермиона безумно по нему скучала. Из-за того, что Малфой постоянно занимал все ее мысли, даже Холмс, вопреки их необъяснимой тяге друг к другу, раздражал ее гораздо больше, чем обычно, хотя больше, казалось, уже было некуда. Драко же повёл себя как последняя задница, и Гермиона отчаянно ломала голову, почему он так поступил. Было ли это оттого, что он привязался к ней до такой степени, что искренне ревновал ее, или все это действительно лишь из-за договора?
Так или иначе, настроение у Гермионы теперь было крайне паршивым. Собрав по частям свой мобильник, который, к счастью, отделался лишь маленькой трещиной на экране, она даже не потрудилась включить его и сунула в карман свободных домашних штанов. В голове засела навязчивая идея выпить чего-нибудь очень крепкого, но Гермиона решительно отмела ее в пользу безалкогольного мохито - даже сам вид малфоевского бара сейчас дико злил. На кухне мирно дремал на своем нашесте Граф, еще больше раздражая ее своим спокойствием. Гермиона понимала, что птица ни в чем не виновата, но ничего в данный момент не могла с собой поделать и, достав баночку мохито, нарочно сильно стукнула дверью холодильника. Старый филин резко дернулся и непонимающе уставился на нее сонными глазами.
- Не смотрим на меня так, - буркнула Гермиона, распахивая окно, - сегодня твоя охота начинается раньше. Давай, выметайся.
Пару мгновений Граф все еще молча смотрел на нее и задумчиво вертел головой, словно хотел сказать: «Что это с ней сегодня?» И, видимо, поняв, что его новоиспеченная хозяйка явно не в духе, он расправил крылья и выпорхнул в ранние сумерки.
Гермиона, уже порядком терзаемая угрызениями совести из-за того, что отыгралась на бедной птице, смотрела ему вслед до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Легкий ветерок трепал ее волосы, и она бы вполне могла этим наслаждаться, если бы он не был таким холодным. Зябко поежившись, Гермиона обхватила себя руками и попыталась представить, что сейчас делает Малфой, но потом решила, что он не заслуживает такой чести, закрыла окно и ушла в кабинет, в надежде отвлечься от всего происходящего за кипой бумаг о завтрашнем слушании.
***
10 октября, 2010
В комнате гулял жуткий сквозняк, вихрем кружащий в воздухе некогда разбросанные на полу бумаги и вырезки из газет. Из открытых окон раздавался гул машин, обрывки разговоров прохожих и прочего городского шума, но Шерлока все это словно не касалось. Выдвинув диван на середину комнаты, чтобы не мешал, он, прислонившись к стене, вниз головой стоял на руках. Глаза его были закрыты, тело неподвижно, и только напряженные, иногда подергивающиеся скулы выдавали бурный мыслительный процесс. Из одежды на Холмсе было лишь полотенце, туго обмотанное вокруг бедер. Именно в таком положении и обнаружил его Джон, когда, наконец, разглядел его за летающим по комнате тюлем. Надо же, а он-то думал, что Шерлоку уже ни чем не удастся его удивить. Сделав, однако, вид, что все это совершенно в порядке вещей, Джон не торопясь закрыл все окна и, скрестив руки на груди, удобно уселся на диване – на лице Холмса, не смотря на воцарившуюся в гостиной тишину, не дрогнул ни один мускул.
- Существуют и менее мазохистские способы избавиться от возбуждения, - как бы невзначай заметил Джон, едва сдержав усмешку.
- Иди к черту, - по-прежнему не открывая глаз, спокойно отозвался Шерлок, - просто так лучше соображается.
- Ну, разумеется, - с иронией в голосе согласился он, - кровь же приливает к
нужному месту.
- Судя по всему, за последние полгода беременности Мэри кто-то жутко заскучал по…
- Очень остроумно, - перебил его Джон, - но не надо переводить стрелки на меня. Я хотя бы тоскую по
своей жене, а не по чьей-то невесте.
- Она не его невеста! То есть…
Поняв, что попался в собственную ловушку, Шерлок распахнул глаза и, одарив Ватсона ледяным взглядом, резким прыжком вернулся в нормальное для человека положение. И все бы выглядело по-киношному круто и угрожающе, если бы при этом полотенце не размоталось в самый неподходящий момент. Где-то на пороге гостиной вдребезги разбились чашка и блюдце, после чего послышались торопливые шаги в сторону лестницы. Раздраженно закатив глаза при заливистом смехе Джона, Холмс подхватил полотенце и вернул его на прежнее место.
- Твое счастье, что у миссис Хадсон довольно крепкое сердце, - с трудом отдышавшись, пожурил его Ватсон.
- Слушай, - устало провел большим и указательным пальцами по глазам Шерлок, - что ты тут забыл? Иди и сиди дома со своими теперь двумя женщинами.
- Все еще злишься, что мы не назвали дочь в честь тебя, - усмехнулся Джон и сразу же снова стал серьезным, - но ты опять переводишь стрелки. Чего ты хочешь от мисс Грейнджер, Шерлок?
- Что за глупый вопрос, Джон? – возмутился он, - я веду ее дело.
- Ты прекрасно меня понял, - не унимался тот, - сам не знаешь, чего хочешь и совершенно не думаешь, что своим поведением можешь разрушить жизнь сразу двоих человек.
- О каком, черт возьми, поведении ты говоришь?!
- Зачем ты вынуждаешь ее проводить с тобой столько времени? Это тебе не тихая неприметная Молли, которую от скуки можно позвать на пару дел. Гермиона Грейнджер – известная личность, к тому же помолвленная с не менее известным человеком. С какой стати они должна таскаться с тобой, рискуя привлечь к себе повышенное внимание СМИ?
- Да не настоящая это помолвка! – не сдержавшись, взорвался Шерлок, но сразу постарался взять себя в руки и сменил тему, - я изучил ее дело вдоль и поперек, искал все возможные зацепки, но их нет! Поэтому мне ничего не остается, как лучше узнать ее саму. Вполне вероятно, что тогда я смогу хоть что-то понять.
- Снова и снова прикрываешься этим пресловутым делом, - раздраженно развел руками Джон, и направился к выходу, - но советую тебе разобраться, прежде всего, с самим собой и своими желаниями, а еще – хорошенько подумать, стоит ли игра свеч, чтобы портить жизнь такому прекрасному человеку, как доктор Малфой.
Если бы взглядом можно было испепелить, то дверь, за которой только что скрылся Ватсон, осыпалась бы на пол горсткой пепла: светло-бирюзовые глаза Шерлока буквально метали молнии. Ему вовсе не хотелось злиться на него, ведь Джон был самым близким и преданным ему человеком. Даже Майкрофт не значил для Шерлока так много – едва ли брат когда-нибудь полностью понимал его. Но в последнее время разум Холмса постоянно балансировал на грани взрыва, и поэтому он готов был вцепиться в глотку даже Джону, хоть и знал, что пожалеет об этом в ту же секунду. Его постоянные разговоры и расспросы о мисс Грейнджер на раз выводили Шерлока из себя. Как он мог сказать что-то внятное ему, когда и сам не мог ответить на столько вопросов относительно этой женщины? Он уже тысячу раз пожалел, что связался с ней.
Если постоянные неудачи с ее делом, думал Холмс, застегивая любимую темно-бордовую рубашку, можно было списать на отсутствие достаточного количества улик, материалов и прочего, то объяснить неконтролируемое животное влечение к ней логически не представлялось возможным. Да, мисс Грейнджер была одной из самых умных и сильных женщин, которых он знал – а их, включая ее, было всего две. Ее способность составлять гениальные логические цепочки при ничтожном количестве информации, которую он обнаружил совершенно случайно, решив позабавиться и взять ее с собой на дело, просто поражала. Но чтобы так желать ее физически?! Этот факт висел над Шерлоком точно грозовая туча – его всегда дико раздражала низменная натура человека, зачастую напрочь лишавшая возможности мыслить здраво.
Закончив с одеждой, он по привычке взъерошил рукой непослушные кудри, ловкими отточенными движениями повязал шарф и, подхватив по пути к дверям пальто, вышел из квартиры. Увы, в последнее время даже спонтанные прогулки по Лондону мало его успокаивали. Заскочив скорее от скуки, чем от любопытства в полицейский участок к Лестрейду, Шерлок не извлек из этого визита ничего полезного и продолжил бессмысленно, как ему казалось, бродить по улицам. Но подсознание сегодня явно работало не в его пользу, и вскоре он обнаружил себя стоящим перед небольшим рестораном, за окном которого сидела уже до боли знакомая персона. По факту, не было в этом никакого совпадения. Даже дедукция здесь была ни при чем. Просто пару дней назад он слышал телефонный разговор мисс Грейнджер и какой-то Джинни и знал, где и когда сегодня они договорились встретиться. Разумеется, Шерлок считал, что сразу же «стер» эту информацию за ненадобностью, но в этот раз механизм его чертогов сработал по собственному плану. Понимая, что действует крайне глупо, он, тем не менее, взял и вошел в ресторан, без промедлений направившись к столику, за которым сидели подруги.
Шерлока с самого начала сбивало с толку, что Гермиона Грейнджер для своего возраста сохранила слишком уж юные черты лица, но он не мог найти этому никакого научного объяснения. И вот теперь он смотрел на ее подругу и снова не хотел верить своим глазам - либо мисс Грейнджер так импонирует общение с подростками, либо этой дамочке тоже около тридцати. Первое казалось ему более правдоподобным, но быстро "просканировав" эту самую Джинни, Шерлок понял, что она действительно уже не ребёнок. Обручальное кольцо на пальце, едва-едва различимые, но все же морщины вокруг глаз, пара растяжек на коже, видневшейся между джинсами и блузкой - очевидно, что у неё уже была как минимум пара детей. Просто поразительно.
- Вы? - заметив Холмса, воскликнула Гермиона.
Сидящая к нему почти спиной Джинни резко обернулась и замерла, словно под заклинанием "остолбеней". Мерлин, неужели это и есть тот самый "жуткий зазнайка и зануда" на которого ей все это время жаловалась Гермиона?
- Я думал, что вы уже вполне привыкли к моим внезапным появлениям, - равнодушно пожал плечами Шерлок, видя перед собой лишь мисс Грейнджер и больше ничего не замечая вокруг.
- Ну и ну! – со свойственной ей бесцеремонностью вклинилась в разговор Джинни, - вы тот самый мистер Холмс?
Ее звонкий голос подействовал на него, словно ледяной дождь и вернул к реальности. А реальность была такова, что они с Гермионой в этом мире, оказывается, не одни. Но что за бестактная девчонка эта Джинни?! Шерлок одарил ее
таким взглядом, что та, нервно сглотнув, внезапно испытала под ним острейшее чувство дежавю. На мгновение ей показалось, что сейчас он обязательно скажет нечто вроде: « А это у нас кто? Рыжие волосы. Бестолковый вид. Поддержанные учебники. Ты, должно быть, Уизли?»
- Мы знакомы? – вместо этого, саркастично приподняв бровь, поинтересовался Шерлок.
Все еще пребывая в каком-то странном шоке, Джинни тряхнула головой и попыталась собраться с мыслями. В ярко голубых глазах вновь заплясали озорные чертики.
- Я лишь имела в виду, - мельком взглянув на Гермиону, невинно улыбнулась она, - что мне очень много про вас рассказывали.
- Вот как.
Сняв пальто и шарф, Шерлок не глядя сунул его в руки проходящему мимо официанту и с невероятной для такого высокого человека грацией сел на свободный стул. Сначала официант хотел было возмутиться таким поведением, но когда увидел, кто именно швырнул ему одежду, прикусил язык и скрылся в направлении гардероба.
- Надеюсь, хоть что-то из сказанного было положительным? - добавил он, скрестив руки на груди.
Все это время Холмс смотрел прямо в глаза Гермионе. От этого пронзительного взгляда по ее коже точно прошелся мороз, а на шее предательски часто забилась жилка. Но все это уже не особо ее удивляло, потому что было хоть и нелогичной, но уже стандартной реакцией на этого несносного детектива. Она уже собиралась ответить ему сама, но Джинни, которая с жутким интересом наблюдала их молчаливый разговор, ее опередила. Остро ощутив себя третьей лишней, она сослалась на то, что ей надо сделать срочный звонок, хоть сам мобильный телефон она и видела то всего пару раз в жизни, не говоря уже о том, чтобы им пользоваться. Но знала об этом лишь Гермиона, которая послала подруге очень красноречивый взгляд. Не обратив на это внимания, Джинни быстро ретировалась и постаралась задержаться у барной стойки подольше, а когда вернулась, Холмса уже и след простыл. Гермиону она застала несколько нервной и напряженной.
- Вот это мужчина! - не смогла больше молчать Джинни, - клянусь, если не знать, что он маггл, то в нашем мире любой принял бы его за самого чистокровного из всех аристократов.
- Да тише ты, - шикнула на неё Гермиона, боясь, что люди вокруг услышат странные фразы о другом мире, - ты про любого смазливого мужчину сказала бы то же самое.
- Смазливый? - опешила Джинни, - Гермиона, твой детектив не смазливый, он - ходячий секс! И, кстати говоря, не знаю, что там происходит у вас с Малфоем, - привычно поморщилась от произнесенного имени она, - но Холмса ты просто дико хочешь и отрицать это бесполезно.
- Во-первых, он не мой, - взорвалась Гермиона, - а во-вторых, Джиневра Поттер, ты, я вижу, окончательно сошла с ума, если тебе
такое пришло в голову!
- Ладно, - усмехнулась рыжеволосая бестия, - ты ещё вспомнишь мои слова. А пока предлагаю забыть, наконец, про мужиков и заказать самый вкусный десерт, который есть в этом ресторане!
Гермионе только и оставалось, что покачать головой и вопреки всему улыбнуться - Джинни была неисправима. Позже вечером, устало плюхнувшись на диван в гостиной, она поняла, как сильно ее утомила эта рыжеволосая ведьма. Столько магазинов за полдня могла обойти только Джинни! А от ее бесконечной болтовни даже разболелись уши. Но зато Гермиона на какое-то время действительно сумела выкинуть из головы и Малфоя, и Холмса со всеми вытекающими обстоятельствами. Однако теперь, в неестественной тишине квартиры, ее снова начали обуревать потоки эмоций и мыслей. С Драко она с той ссоры по телефону больше не разговаривала, упрямо проигнорировав от него несколько пропущенных звонков в тот же вечер. Холмса уже тоже хотелось послать ко всем чертям, хотя их совместные расследования, признаться, порядком ее развлекали. Гермиона даже работе не радовалась так, как было прежде – лишь уныло листала по вечерам папки с документами о предстоящих делах и, Бог лишь знает, каким чудом умудрялась их выигрывать. Словом, сегодняшний день выплеснул на нее всю накопившуюся за эти недели усталость, как моральную, так и физическую, и единственное, чего Гермионе сейчас хотелось, так это выпустить Графа на охоту, выпить холодного чая со снотворным и завалиться в постель. Однако внезапно раздавшийся звонок в дверь вынудил ее отложить выполнение своего плана действий и раздраженно протопать в холл.
- Я же сказала, на сегодня никаких раслледо… - распахнув дверь, рявкнула, было, Гермиона, но растерянно замерла на полуслове, - ты?!..
