Глава 6В те дни всех обитателей особняка Блэков занимали только приготовления к предстоящему балу и самой, уже близившейся свадьбе. Пока лорд Блэк с Поллуксом рассматривали приятные перспективы увеличения их влияния в Визенгамоте за счёт столь желательных связей, его жена вместе с невесткой и дочерьми были заняты свадебными хлопотами. Невзирая на спешность приготовлений, Виолетта пригласила лучшую портниху, чтобы сшить наряды, заказала туфли у самого известного сапожника и отправила ювелиру самые лучшие фамильные драгоценности, чтобы долгожданным вечером они блестели ярче пламени свечей. Уже нужно было составлять список гостей, продумывать меню, украшения и сервировку, заказывать цветы, и ещё позаботиться о бесконечном множестве мелочей, столь значимых для леди Блэк.
Дорея была вынуждена принимать участие во всех этих невыразимо тягостных для неё приготовлениях, и ей приходилось напрягать все силы, чтобы не выказывать перед матерью, свояченицей и остальными родственниками своих истинных чувств. Одной Кассиопее было известно о её горечи и негодовании, а также о её отчаянно смелых планах.
— Если ты твёрдо всё решила, я помогу тебе, — сказала Кассиопея, когда Дорея рассказала ей о принятом ею решении бежать из Англии вместе с Генри.
Элеонора сначала всерьёз пыталась отговорить Дорею, напомнив, как много она теряет, поступая так, и описав все возможные мрачные последствия скандала. Однако убедившись, что Дорея не откажется от своих намерений, она согласилась помогать ей всеми силами.
— Я бы никогда в жизни тебя не выдала, даже если бы меня пытали до потери рассудка, — сказала, наконец, Элеонора. — Просто я очень боюсь, что ты можешь сделать самую большую и непоправимую ошибку в своей жизни. Ты не хуже меня знаешь, что назад пути не будет. Но, если ты его действительно так любишь и если он так же любит тебя, то я могу только радоваться за вас. Хотя я признаюсь, что мне будет тебя так сильно недоставать, что я ещё сто раз пожалею, что согласилась вам помочь, — усмехнулась она.
Дорея была очень благодарна ей за всё и не сомневалась, что ей будет так же ужасно не хватать её верной Элеоноры. Иногда Дорея думала, что вряд ли смогла бы совладать с приступами отчаяния и страха, если бы ей подолгу приходилось бездействовать и оставаться наедине со всеми её сомнениями и мыслями. Но благодаря стараниям её матери, у Дореи решительно не было свободной минуты. Виолетта требовала её присутствия при решении всех мелочей и просто сводила свою несчастную дочь с ума образцами скатертей и конвертов для приглашений.
За два дня до помолвки Виолетта вместе с Ирмой, дочерьми и приглашённой на чай Элеонорой как обычно расположились в парадной гостиной Блэков. На резном столе на этот раз были разбросаны образцы материала для балдахина, которые леди Блэк сосредоточенно перебирала, постоянно советуясь со своей невесткой. Сидевшие поодаль Дорея, Элеонора и Кассиопея занимались рукоделием, хотя предполагалось, что они также участвуют в обсуждении.
— Погляди, Дорея, какой прекрасный вензель я вышила на этом платке, — с неподражаемой невозмутимостью заявила Кассиопея. — Как чудесно сочетаются первые буквы ваших имён. Готова поспорить, никому не удалось бы лучше объединить их. Определённо, это стоило двух дней напряжённой работы!
— А главное, насколько это занимательнее последних нумерологических исследований… — отрываясь от своего замысловатого рисунка, отозвалась Элеонора.
— Чего только ни сделаешь для любимой сестры, — вздохнув, вымолвила Кассиопея, и с видимым энтузиазмом вернулась к своему занятию.
Дорея с трудом подавила смех и с улыбкой взглянула на сестру. До неё не сразу долетели слова Ирмы, она невольно вслушалась в них лишь на середине фразы:
— Это будет удивительная свадьба, — вдохновенно говорила та леди Блэк. — Мне ужасно не терпится посмотреть, какой приём устроят Поттеры. Они редко открывают двери своего особняка для гостей...
— Тем любезнее с их стороны устроить приём в честь Дореи, — отозвалась Виолетта. — Кто из нас стал бы брать на себя хлопоты и устраивать все эти пышные празднества, если бы не необходимость поддерживать связи и упрочить положение в обществе.
— Поттерам нет надобности беспокоиться о таких вещах, — горячо согласилась с ней невестка. — Все ищут связей с ними, и это так удивительно, так лестно, что их выбор пал на нашу дорогую Дорею! Бесспорно, её красота и милый, покладистый нрав сыграли свою роль в этом деле.
— Как будто кто-то поинтересовался моим милым нравом, — сердито прошептала Дорея и от негодования даже чуть не уколола палец.
— Я всегда говорила, что её ждёт прекрасное будущее, — как ни в чём ни бывало продолжала Ирма. — Она должна была составить прекрасную партию, хотя даже я не ожидала от неё такого успеха...
С того самого момента, как стало известно о помолвке, Ирма не переставала говорить о ней. С непередаваемым самодовольством и ликованием она могла бесконечно рассуждать на эту тему. Ей невероятно льстило, что её муж станет шурином наследника рода Поттеров, и она не могла ежеминутно не предвкушать всех тех маленьких привилегий, того влияния и той доли всеобщего преклонения, которые должна была принести лично ей эта свадьба. Именно свадьба изменила отношение Ирмы к своей младшей золовке. Теперь она неизменно была внимательна по отношению к Дорее, хотя раньше не проявляла и десятой доли нынешней симпатии, всегда занятая лишь самолюбованием.
— Конечно, это немного неудобно, что Дорея выходит замуж раньше старшей сестры, — вновь заговорила Ирма. — Но я никогда не переставала повторять, что если бы Кассиопея оставила свои причуды, все эти нелепые занятия, она бы смогла найти себе достойного мужа. Но кто захочет иметь учёную жену?..
— Какая учёная жена захочет иметь мужа-бездаря, как все наши чистокровные наследники? — усмехнулась Кассиопея.
— Что... Да как ты... — задохнулась от возмущения Ирма.
— Как ты можешь такое говорить, Кассиопея? — недоумённо спросила Виолетта. — Я знаю твою любовь шокировать нас своим независимым суждением, но это, право, уже слишком.
— Ну, что ты, мама, разве это шокирующе? — отозвалась Кассиопея. — Это просто наблюдения. Если бы мне разрешили провести научное исследование, я бы без труда доказала, что чистокровные роды в конце концов изживают себя. Кровосмесительные браки очень негативно сказываются как на физических, так и на магических, и на умственных способностях.
— Так бы и говорила, что просто не можешь найти себе ровню по уму, — покачала головой Виолетта.
— Я бы сказала, что это наглядный пример того, как ум может вредить женщине, — поджав губы, проговорила Ирма.
— Именно поэтому вы так мало занимались его развитием, — равнодушно ответила Кассиопея, но Ирма пропустила это замечание мимо ушей.
— Удивительно, как Дорея не похожа на свою старшую сестру, — вновь обратилась она к Виолетте. — Надо благодарить за это судьбу, которая одарила её не только красотой, но и благоразумием.
Леди Блэк на некоторое время отвлекла невестку обсуждением одной из вырезок, и разговор на некоторое время прекратился. В гостиную вошли дети, и пока Ирма расспрашивала дочь, что пишут ей школьные друзья, Альфард устроился на ковре играть в шахматы сам с собой. Удовлетворившись рассказом Вальбурги, Ирма вернулась к своим рассуждениям.
— Я уверена, что из Дореи выйдет прекрасная жена, — вымолвила она. — Ей необходимо будет завести свой салон. Она ведь так замечательно играет! Ты сможешь устраивать такие прекрасные музыкальные вечера, Дорея. И, конечно же, тебе необходимо будет убедить своего супруга вести более светский образ жизни. Это удивительно, но даже я ни разу не встречала его в обществе! Поллукс говорил, что его довольно долго не было в стране, и в этом причина.
— Да, говорят, он несколько лет провёл в Европе, — подала голос Элеонора.
— Я бы сказала, что всё это придаёт ему весьма притягательную таинственность, — не без улыбки вымолвила Ирма. — Разумеется, это не главное для будущего мужа, но это и вправду очень занимательно. Я, конечно же, постаралась во всех подробностях расспросить Поллукса о Чарлусе Поттере, но в Хогвартсе мой муж был на несколько курсов старше, к тому же они учились на разных факультетах, а потому они не слишком близко знают друг друга. Но всё, разумеется, изменится после того, как мы породнимся!
— Меня, кстати, всегда занимало, что Поттер учился на Гриффиндоре, — подала голос Элеонора. — Довольно нетипично для отпрыска чистокровного рода. — При этом она невольно покосилась на Дорею.
— Я бы никогда не вышла замуж не за слизеринца, — решительно и надменно заявила Вальбурга. — Я считаю, что лишь оттуда выходят настоящие волшебники.
— Ты ещё слишком мала, дорогая, чтобы рассуждать о таких вещах, — сказала её мать. — Тобой владеют школьные предрассудки. С возрастом это пройдёт.
Вальбурга скривилась, но ничего не ответила. Она считала, что на свете не сыскать прекраснее и благороднее рода, чем Блэки, и не могла представить, что найдёт себе мужа подстать. Неизбежно пришлось бы снисходить к какому-то родству.
— Факультетская принадлежность, в конечном итоге, мало о чём говорит, — продолжала Ирма. — Взять хотя бы Дорею и Кассиопею. Чистокровные ведьмы, благороднейшего рода, и обе учились на Рейвенклоу. Как и вы, Элеонора. Хотя для вашей семьи — это уже традиция. Но вот что Дорея там делала — остаётся для меня загадкой. Столько внимания своим финальным оценкам! — Она пожала плечами, не замечая, как покраснела Дорея.
— Что же Дорее поделать с тем, что у неё талант, — сказала Элеонора. — Мистеру Поттеру придётся как-то с этим смириться.
— Конечно, это не так страшно, если жена знает, как обращаться с палочкой, — серьёзно ответила Ирма. — Но лучше не слишком заострять на этом внимание. Жена не должна никогда давать понять мужу, что знает что-то, о чём ему неизвестно, или что разбирается в чём-то лучше. Иногда можно и сделать вид, что чего-то не знаешь.
— Вот она — великая мудрость брака, — проговорила Кассиопея. — Именно поэтому я считаю, что он не для меня.
— Ничего, мисс Кассиопея, я полагаю, что когда вы увидите, как будет счастлива в браке ваша младшая сестра, вы призадумаетесь, и, я надеюсь, будет не слишком поздно, — проговорила Ирма с жалостью.
— Покорнейше благодарю за заботу, — прохладно вымолвила Кассиопея.
— Как бы там ни было, теперь Дорее не о чем больше беспокоиться, — сказала Ирма, и её губы растянулись в самой безмятежной улыбке. — Её единственным долгом будет выполнять желания мужа и заботиться о детях.
— Наверное, всему виной наша семейная традиция, — проговорила Элеонора, не отрывая глаз от своего шитья, — но я бы хотела, чтобы мои желания совпадали с желаниями моего мужа не только потому, что это мой долг. И потому для меня важно, чтобы они были разумными.
— Молодые часто придают значение весьма незначительным вещам, — снисходительно ответила Ирма. — Куда важнее соответствие по положению. Только это обеспечит взаимоуважение и взаимопонимание. Нет ничего отвратительнее и неестественнее неравных браков.
С последним заявлением никто не стал спорить. Некоторое время спустя Дорея осталась в гостиной одна. Она села за фортепиано, чтобы немного размять руки и постараться отвлечься. Музыка всегда успокаивала и утешала её. В детстве, когда она расстраивалась, когда ей становилось грустно или одиноко, она всегда начинала играть. Рояль становился другом и всё понимал. Стоило заиграть, и он начинал подпевать печали или смешить бодрым ритмом.
Дорея долго сидела, не зная, что делать. А потом руки медленно и бездумно встали на первые аккорды и похоронно, почти через силу заиграли свадебный марш. По мере развития, музыка принимала привычное стройное звучание, заиграла так торжественно, как и должно быть на свадьбе, потом заторопилась, нетерпеливо погналась и резко оборвалась, когда Дорея отдёрнула руки от клавиатуры.
Вернулась тишина. Дорея начала играть какую-то любимую сонату, но была так далека в своих мыслях, что едва ли следила за своими пальцами.
"О, как бы я хотела забыть те счастливые минувшие годы, что оставили мне розарий слёз... Твоё лицо светится нежной улыбкой в моих мечтах. И что бы я ни делала, мне кажется, что всё приносит мне воспоминания о тебе!"
— Воспоминания о тебе.
Её руки замерли на клавиатуре.
— Что это? — спросила Элеонора.
Дорея вздрогнула и быстро обернулась.
— Ты давно тут стоишь?
Элеонора кивнула.
— Очень красиво, — улыбнулась она и подошла ближе. — Что это было?
— Это был джаз, — вздохнула Дорея.
— Это действительно… действительно прекрасно, — медленно качнула головой Элеонора и опустилась на сидение рядом с подругой. — Ты точно уверена, что всё делаешь правильно? — спросила она. — Я не хочу тебя мучить, я всё знаю… — поспешила добавить она, — просто я боюсь, и я… Если только он попробует сделать что-нибудь не так, я прибью его и увезу тебя обратно в Англию, ты меня поняла? — кусая губы, выпалила она.
Вместо ответа Дорея обняла её.
— Всё будет хорошо, — тихо пообещала она.
— Давай, теперь сыграй мне ещё немного этого твоего джаза, — как можно бодрее попросила Элеонора. — Все сейчас слишком заняты, и никто не войдёт.
Дорея улыбнулась и коснулась пальцами клавиш.
* * *
С холма открывался вид на мерцающий огнями город. Река, фонари и крыши домов расплывались в ночной дымке. Они сидели, обнявшись, на парковой скамейке. Ветер шевелил верхушки деревьев, раскачивал тяжёлые ветви кустов, распространял по парку запах цветущего барбариса.
— Помолвка уже послезавтра, — сказала Дорея, подняв голову и взглянув в лицо Чарлусу.
— Я знаю, — отозвался он, крепче обнимая её.
— Мы уже не сможем увидеться до неё, — продолжала Дорея со вздохом и ненадолго замолчала.
Ветер вздыхал ночной прохладой, где-то в саду выводила трели полночная птица.
— Я и, правда, надеюсь, что всего этого стою, — грустно улыбнулась она.
— Ты…стоишь всего, всего на свете! — с жаром воскликнул Чарлус. — Ради тебя я готов на всё, — вымолвил он, глядя ей в глаза, и улыбка на её губах расцвела.
— Мне до сих пор не верится, что ты так многим жертвуешь ради меня! — взволнованно добавил Чарлус. — Ты… — он запнулся, — после всего того, что ты рассказала мне о своей семье, я знаю, как они дороги тебе. И ты готова оставить семью, дом, даже твоё волшебство…
Он замолчал, будто борясь с собой.
— Я просто не могу без тебя, — проговорила Дорея. — Я бы многое отдала, лишь бы избежать этого выбора, но он сделан.
Вглядываясь в её побледневшее лицо, он чувствовал, что готов умереть от счастья или от муки.
— Дора, если бы ты знала... — прошептал он, прижимаясь щекой к её лбу, — если бы ты только знала, что сейчас сделала... Дора, ты — свет моей жизни...
Они сидели в тишине, прижимаясь друг к другу и почти не чувствуя ночной прохлады, а потом он попросил её рассказать ему ещё про её старшую сестру, про Мариуса и про то, как они когда-нибудь непременно навестят его тёплым летним вечером...
* * *
Вечером накануне своего дня рождения Дорея потихоньку укладывала вещи, когда к ней в комнату осторожно постучалась Кассиопея.
— Подумала, тебе понадобится помощь, — вымолвила старшая сестра, плотно закрыв за собой дверь.
— Я справляюсь, но так будет намного проще, — отрывисто кивнула Дорея.
Кассиопея подошла к письменному столу и принялась перебирать отобранные Дореей книги.
— Я дам тебе несколько своих справочников, — сказала она. — Тебе они пригодятся больше.
Дорея на минуту отвлеклась от упаковки безразмерного саквояжа. Кассиопея бросила на неё взгляд через плечо.
— У тебя очень хорошо получилось заклинание расширения пространства, — вымолвила Кассиопея. — У тебя всегда хорошо шла трансфигурация. Знаю, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы говорить это, но, думаю, если бы ты захотела, ты смогла бы стать анимагом.
— Мне всё равно приятно это услышать от тебя, — отозвалась Дорея.
Кассиопея несколько раз кивнула и отложила ещё несколько книг в другую стопку.
— Знаешь, если вам удастся покинуть Англию, шанс, что вас найдут, существенно снизится, — заговорила она, повернувшись к сестре. — Можно сказать, это будет полдела. Первое время мы не сможем связываться — сов и всё остальное непременно перехватят. Через какое-то время очень осторожно напиши Мариусу. Лучше всего магловской почтой под чужим именем и со случайного или вымышленного адреса... Я уверена, ты сможешь это устроить.
— Хорошо, — пообещала Дорея. — Я так и сделаю.
— Хорошо, хорошо, — кивнула Кассиопея. — Вот ещё, возьми, я сначала хотела отдать их тебе перед самым отъездом, но сейчас решила, пусть они будут уже у тебя, — с этими словами она выложила на кровать перед Дореей мешочек полный галеонов.
— Кэсси, ты не должна была, и... я не возьму! Просто не возьму! — воскликнула Дорея, вскакивая на ноги.
— Брось, Дора, — легко отмахнулась от неё Кассиопея. — Тебе нужны будут деньги. Это почти всё, что я могу сделать, так что я не обсуждаю этот вопрос.
Дорея покачала головой.
— Как же я буду без тебя, Кэсси? — тихо вымолвила она, и на глаза невольно навернулись слёзы.
— Ты прекрасно обойдёшься без всех нас, я уверена, — проговорила Кассиопея с печальной улыбкой глядя на младшую сестру. — Будешь только скучать.
— И представить себе не сможешь, как сильно, — ответила Дорея.
— Совершенно точно не так, как я, — мягко вымолвила Кассиопея и подошла, чтобы обнять сестру.
— Ты всё-таки стирай иногда пыль с моей дырки на фамильном древе, — шепнула Дорея.
— Да… пусть подавятся своим ковриком! — в сердцах воскликнула Кассиопея, и они засмеялись.
03.04.2012
глава 7
Дорея созерцала открывавшийся с вершины холма вид на прекрасный старинный особняк, окутанный сумеречной дымкой. Все окна первого этажа ярко сверкали, и их свет отражался в темневших волнах озера. Дорея слышала, как рядом аппарировала её мать вместе с Ирмой и Кассиопея.
— Какой прекрасный вид открывается отсюда! — тут же воскликнула Ирма. — Очень жаль, что сейчас уже темно, и мы не можем увидеть особняк во всей красе. Честно говоря, я не ожидала, что он окажется таким большим.
— Действительно, это прекрасное место, — согласилась Виолетта.
Дорея не слушала их. Она не могла оценить архитектурные достоинства родового гнезда Поттеров, каким бы восхитительным ни было это здание и как бы чудесно оно ни вписывалась в окружающий ландшафт. Всё, о чём она могла думать, это о том, что она вот-вот должна была встретиться со своим женихом, его семьёй, покорно снести объявление о столь ненавистной ей помолвке и принимать поздравления с этим проклятым событием.
Спускаясь к дому, Дорея радовалась царившей вокруг темноте. Она хотя бы на несколько минут набросила на неё плащ-невидимку, который не позволял видеть её лица.
Они слишком скоро добрались до гостеприимно распахнутых входных дверей и оказались в ярко освещённом холле.
Как только Дорея стянула капюшон плаща и расстегнула тугие серебряные застёжки, к ней подошла Виолетта и осторожно заправила выскользнувшую прядь её причёски.
— Ты просто чудо как хороша, Дорея! — горячо заверила золовку Ирма, отвернувшись от огромного зеркала, висевшего на стене. — И эта бледность очень тебе идёт. Ах, помню, как я волновалась перед своей помолвкой!..
— Ты действительно чудесно выглядишь, — шепнула Кассиопея, беря сестру под руку.
— Может, если бы я была похожа на тролля, он бы раздумал жениться на мне? — с надеждой сказала она.
— Зачем ты своему Генри похожая на тролля? — выразительно изогнув бровь, осведомилась Кассиопея.
— Дорея, пойдём же скорее! — поторопила её Ирма. — Мне так не терпится взглянуть на этот великолепный зеркальный бальный зал. Я столько о нём слышала!..
Они прошли через музыкальный салон, где, как тут же заметила Ирма, помимо рояля, стояла резная арфа.
— Как будто специально для тебя, — невольно заметила Кассиопея.
— От этого мне ещё больше не по себе, — покачала головой Дорея.
Ирма не переставала громко восхищаться интерьерами особняка, не скупясь на похвалы вкусу и роскоши убранства, до тех пор, пока анфилада комнат не вывела их прямо в бальный зал. По пути они непрестанно раскланивались с гостями, которые считали себя также обязанными отметить изысканность обстановки.
— Мерлин Великий, какая роскошь! — воскликнула Ирма, едва бальный зал предстал перед ними.
В огромных зеркалах отражались золотые галереи, огоньки дрожащих свечей и слёзы хрустальных подвесок светильников и люстр. Блеск и прозрачная лёгкость наполняли помещение, а чудесная музыка создавала ощущение веселья и теплоты. Зал был полон нарядных гостей, чьи взоры тут же обратились к прибывшей невесте.
Лорд Блэк отправился на приём вместе с сыном, не дожидаясь дам, поэтому Виолетта пошла разыскивать своего мужа, чтобы сообщить ему, что они прибыли.
— Эти светильники просто великолепны, а как подобран паркет! — продолжала оставшаяся подле Дореи Ирма. — Не видела ничего восхитительнее! Какое должно быть наслаждение стать хозяйкой всего этого. Признайся, Дорея, ты станешь счастливейшей из женщин! И, когда это случится, ты ни в коем случае не должна забывать о своей родне... О, кажется, я заметила ваших кузин. Я должна пойти поприветствовать их! — с этими словами она исчезла в толпе гостей.
— Думаю, тут действительно довольно мило, — проговорила Кассиопея. — Жить можно.
— Если бы не грозило в один прекрасный день стать хозяйкой этого места, мне бы, возможно, понравилось здесь, — отозвалась Дорея. — Но сейчас я просто хочу, чтобы это всё скорее закончилось.
Кассиопея сочувственно кивнула, но не нашла, что сказать сестре в утешение. Однако, стоя рядом, она, по крайней мере, избавляла Дорею от необходимости что-либо отвечать подходившим к ним знакомым. Появившаяся вскоре Элеонора встала вместе с ними и рассказала, что уже видела лорда и леди Поттеров, но их сына пока нигде не было видно.
— Честно признаться, после всего того, что я слышала о Чарлусе Поттере, я сгораю от любопытства, — проговорила Элеонора. — Я говорила с МакМилланом, оказывается, они дружили с Поттером в школе, и он отозвался о нём с большой теплотой и уважением. Он сказал, что Поттер — человек чести, настоящий джентльмен, великодушный, смелый…
— Вряд ли его друг стал бы отзываться о нём нелестным образом, — ответила Дорея. — Однако мне весьма сложно поверить в его великодушие и благородство, учитывая, каким образом он повёл себя по отношению ко мне.
— Кто знает, какие мотивы двигали им? Возможно, он просто не хотел нарушать традиций, полагая, что, если твоё сердце несвободно, ты скажешь об этом своим родителям, и он просто получит отказ, — пожала плечами Элеонора.
— Даже если бы моё сердце было свободно, — сказала Дорея, — я бы имела право выбрать самостоятельно человека, приятного мне. И я бы уж совершенно точно не отдала предпочтение мужчине, настолько не интересующимся моим мнением ещё до свадьбы!
— Знаешь, а ты, и правда, изменилась, — вымолвила Элеонора, глядя на неё. — Ты права, — вздохнула она. — Но, всё-таки, я советую тебе внимательно присмотреться к своему жениху, чтобы быть совершенно уверенной в принятом тобой решении. Потому что Седрелла сказала, что он очень даже привлекательный маг.
Дорея фыркнула и покачала головой. Она чувствовала себя не в своей тарелке, у неё леденели руки и холодели все внутренности от ожидания неизбежности. Мучительно хотелось исчезнуть, ускользнуть от этих взглядов, разговоров, света свечей и музыки.
Дорея послушно присела в реверансе в ответ на поклон своего четвероюродного кузена, когда к ним приблизился лорд Блэк.
— Пойдём, дочь моя, — повелительно сказал он, подавая Дорее руку.
«Уже?!» — невольно мысленно ужаснулась Дорея.
Она бросила взгляд на Кассиопею, и та нашла в себе силы ободряюще улыбнуться. Дорея медленно протянула свою дрожащую руку отцу, и они пошли сквозь расступающуюся толпу гостей. Дорея ощущала слабость и дрожь во всём теле. От волнения её сердце бешено колотилось в груди, и кровь стучала в висках. Она опустила голову, пытаясь унять дрожь, и думала только о том, чтобы не упасть. Дорея боялась, что отец что-нибудь заметит или её мать, или гости. Но, вопреки опасениям Дореи, лорд Блэк не замечал ничего странного в поведении дочери. Он подвёл Дорею к тому месту, где стояла её мать в окружении нескольких волшебников.
— Лорд Поттер, позвольте вам представить мою дочь, Дорею, — обратился лорд Блэк к хозяину дома.
Вся трепеща, Дорея взглянула в лицо улыбающемуся пожилому волшебнику и невольно заметила, какие добрые у него были глаза.
— Примите мои искренние поздравления с днём рождения, мисс Блэк! — приветливо сказал он. — Я счастлив наконец-то увидеть вас. Мой сын был совершенно прав, вы — прелестны. И я от всего сердца желаю, чтобы вы поскорее стали членом нашей семьи.
— Лорд Поттер... большое спасибо, — едва смогла выговорить Дорея.
— Познакомьтесь с моей женой, — продолжал лорд Поттер, поворачиваясь к очень миловидной леди, с лица которой не сходила ласковая улыбка.
— Мисс Блэк, мы будем очень рады назвать вас дочерью, — вымолвила она.
— Б...благодарю, — с трудом ответила Дорея.
Это оказалось намного мучительней, чем она предполагала. Дорея вовсе не ожидала от них ни понимания, ни теплоты, и у неё стало ещё тяжелее на душе при мысли, что она может оскорбить их. Может быть, если бы она могла прямо поговорить с ними, объяснить им всё, они бы поняли её. Но это было невозможно.
— Я надеюсь, вам нравится наш скромный праздник, — вновь заговорил лорд Поттер, — и вы будете рады открыть бал вместе со своим женихом.
Всё это время паника Дореи нарастала, и волна ужаса и волнения едва не сбила её с ног. Дорея больше не могла смотреть в глаза лорду Поттеру. Ей самой не удалось разобрать слов благодарности, которые она должна была произнести в ответ. Дорея почувствовала, как от волнения сдавило грудь, она не могла вздохнуть, и ноги отчаянно подгибались...
Лорд Поттер почтительно взял её ладонь, чтобы вложить её в руку её партнёра. Она прикрыла глаза, желая больше всего на свете провалиться сквозь землю.
Чья-то тёплая рука сжала её дрожащие пальцы, друная приобняла за талию, а затем закружила по блестящему паркету. Пару мгновений, лишь ей показавшихся вечностью, Дорея не решалась взглянуть на своего кавалера. Наконец, она осмелилась поднять взгляд на своего жениха, и сердце Дореи замерло, встретив тёплый блеск карих глаз, в которых играли озорные искорки…
Дорея осознавала, что её руки и ноги продолжают двигаться, и зал, и гости, всё кружится вокруг неё, но её существо было парализовано, поражено до самой глубины души. Это была жестокая шутка её воображения, наваждение, может, колдовство. Она не могла поверить своим глазам и была гораздо больше близка к обмороку, чем за весь этот вечер. Но ничего не менялось, наваждение не исчезало.
— Ты... это ты? — одними губами прошептала она, оглядывая его лицо.
— Это я, Дора, — выдохнул он.
Дорея прикрыла глаза и остановилась. Это, Мерлин Всемогущий, ЭТО было выше её сил. Выпустив его руку, она отступила на шаг. Несколько секунд она смотрела на него, всё ещё не в силах поверить, а затем бросилась сквозь изумлённо расступившуюся толпу к распахнутым стеклянным дверям бальной залы. Опешив всего на пару мгновений, Чарлус бросился за ней.
Дорея выбежала в сад. Спустя пару минут Чарлус нашёл её на скамейке, с трёх сторон окружённой стеной кустарника. Она сидела, отвернувшись и закрыв лицо руками.
— Дора, Дора, — позвал Чарлус, пытаясь обнять её.
— Нет... я... нет, — отчаянно замотала она головой.
— Пожалуйста...
— Ты... хотя бы представляешь, что ты сделал со мной? Как ты… как ты мог так со мной поступить?! Что мне пришлось… пришлось из-за тебя!.. — Рыдания заглушили её слова, но она сбросила его руки, вскочив с места. Теперь она стояла к нему спиной, и её плечи продолжали отчаянно вздрагивать.
— Дора, умоляю, выслушай меня… — начал Чарлус, снова подходя к ней.
— Ты… ты… — Она задохнулась, не в силах продолжать. Её грудь судорожно поднималась, сотрясая всё её тело.
Он обошёл её и обнял за плечи, пытаясь успокоить.
— Нет, ты не можешь... не имеешь права! — вновь вырываясь из его объятий, вскричала она. — Ты обманывал меня! Ты… оскорбил меня! Всё это время, всё это время ты насмехался надо мной, смотрел, как я строю из себя полную дуру! Бедный магл на самом деле отпрыск великого и несравненного рода Поттеров! А я... я сказала тебе, что я ведьма! Я показывала тебе магию!
Слёзы безостановочно текли по её щекам.
— Я чуть не сбежала из дому, — вдруг значительно тише сказала Дорея, обессиленно опускаясь на скамейку, — я попрощалась со своей сестрой, я собрала вещи… — Она прерывисто вздохнула.
— Дора… — только и смог вымолвить он.
— Ты сделал это, чтобы посмеяться надо мной? — несчастно спросила она, её руки беспомощно упали на колени. — Это было забавно, да?..
Чарлус больше не мог это слушать, он бросился на колени, взял её за руки.
— Я никогда, слышишь, никогда не хотел оскорбить тебя! — воскликнул он, сжимая её ладони. — Я бы не смог обидеть тебя. Мне было невыносимо тебя обманывать! Каждый раз, когда мне приходилось лгать, я бы предпочёл умереть! Я никогда, никогда не смеялся над тобой!..
— Тогда зачем? Зачем всё это? — качая головой, спросила она.
— Когда я встретил тебя, — торопливо заговорил Чарлус, — ты сказала, что ты Блэк. Я знал о твоей семье, я растерялся, и я… вдруг подумал, что если скажу тебе, что я магл, ты не будешь судить меня, как все. Ты не будешь видеть во мне только Чарлуса Поттера, отпрыска чистокровного рода, наследника большого состояния… Я хотел, чтобы ты узнала меня, без всей этой дурацкой шелухи... титулов и званий, чтобы ты полюбила меня за то, кто я есть, а не за моё имя. Я хотел быть самим собой. И я был. Всё, что я говорил тебе, правда, за исключением того, что я не магл, и зовут меня не Генри Форд.
Он замолчал, глядя на неё. Лицо Дореи блестело от слёз, но она сидела тихо и, молча, слушала его.
— Знаешь, я должна была догадаться, — вымолвила она со вздохом. — Ты так спокойно принял мою магию… мистер Форд. — Она слабо усмехнулась.
— Я знаю, что мне и за всю жизнь не вымолить у тебя прощения, — сказал Чарлус, склонив голову и прижавшись лбом к её рукам. — Но я бы хотел заниматься этим всю жизнь, до самого последнего дня, до последнего вздоха…
Дорея смотрела на него.
— Ведь роза пахнет розой, — едва слышно выдохнула она, несмело касаясь рукой его волос. — Когда я сказала, что для меня не имеет значения, что ты — всего лишь бедный магл, я имела в виду, что мне неважно, кто ты. Я люблю тебя, даже если ты — Чарлус Поттер.
Он вскинул голову, и её ладонь коснулась его щеки.
— Я всё равно буду твоей женой, — прошептала Дорея.
Он подхватил её, поднимая на ноги, и поцеловал, пытаясь тем самым выразить силу переполнявших его чувств.
— Нет, я должен найти её! — послышался из-за угла голос лорда Блэка. — Я не принимаю объяснений…
— Ну-ну, успокойтесь, это дело молодое, пускай пообщаются немного наедине, — ответил лорд Поттер. — Вот видите, они и без нас нашли себе занятие, — расплывшись в довольной улыбке, сказал отец Чарлуса, увидев их. — Мы нашли их! — крикнул он всем остальным.
Дорея и Чарлус мгновенно в смущении отпрянули друг от друга. Прибежавшая вслед за отцом Кассиопея, а вместе с ней Элеонора и гневная Ирма остановились в замешательстве.
— Что?.. Что это значит? — вымолвил опешивший лорд Блэк, готовившийся учинить скорую расправу над своей взбалмошной и неблагодарной дочерью.
— Отец, — взволнованно заговорила Дорея. — Вы должны простить мне моё смущение и робость. Мой жених уже извинил меня. Я хочу лишь заявить вам, что уважаю вашу родительскую волю и выйду замуж за этого человека с величайшей радостью.
На лицах молодых людей засветились счастливые улыбки.
— Ахм..., ну в таком случае… в таком случае, я прощаю тебя, Дорея, — ответил Сигнус, переглянувшись с сияющим не меньше молодых людей лордом Поттером. — Ты послушное дитя, и я понимаю, как всё это… мм… волнительно для тебя. Так что, я не сержусь.
— Благодарю вас, отец, — склонила голову Дорея.
— Ну что ж, раз всё так благополучно разрешилось, — радостно потирая руки, проговорил лорд Поттер, — нам стоит вернуться в дом. Гости ждут официального объявления.
— Отец, мы придём через минуту, — сказал Чарлус, и лорд Поттер увёл Сигнуса вместе с Ирмой и подоспевшим Поллуксом.
Кассиопея и Элеонора не сдвинулись с места. Отпустив руку Чарлуса, Дорея подошла к ним.
— Родные мои, если бы я только могла выразить, как благодарна вам за всё, — проговорила она. — Теперь всё в порядке, всё даже лучше, чем могло быть! Я останусь дома, и нам не надо будет расставаться.
— Меня это, бесспорно, очень радует, — вымолвила Кассиопея, — но я ничего не понимаю! Что тут случилось?
— Мне бы тоже очень хотелось это знать! — не менее ошеломлённо сказала Элеонора.
— Просто позвольте вам представить моего будущего мужа, Чарлуса Поттера, наследника древнейшего и благороднейшего рода Поттеров, — заговорила Дорея, когда Чарлус приблизился, — также известного вам как Генри Форд.
— Что?! — воскликнули они почти хором.
— Так что, я думаю, что это я являюсь невольной причиной того, что в последнее время Чарлуса Поттера нигде не видно, — улыбнулась Дорея.
— Да, Дора, — усмехнулся Чарлус. — Я счастлив с вами познакомиться, — обратился он к девушкам. — Я очень много о вас слышал.
— Мы, в некотором роде, тоже, — нашлась Кассиопея.
Кассиопея смогла до конца простить Чарлуса не так скоро, как это сделала её сестра, но и она вняла его доводам и не могла, в конце концов, не признать, что он поступил умно. Элеонора примирилась намного проще. Она всегда считала, что нет ничего плохого в том, чтобы любить знатного и благородного человека, и счастливый конец этой истории полностью оправдывал в её глазах всех её участников.
Никто кроме них четверых, а также лорда Поттера никогда не узнал истории Генри Форда и Дореи Блэк. Много лет спустя, когда их чистокровный сын заявил, что собирается жениться на маглорожденной ведьме, Чарлус ответил ему, что сам готов был стать маглом, лишь бы жениться на его матери.
КОНЕЦ – ДЕЛУ ВЕНЕЦ.
