Глава 6― Интересно, как там Малфой? Надеюсь, уже издох, ― сидящий в кресле у камина Гарри Поттер лениво потянулся к бокалу с вином.
― Гарри, мне кажется, или ты зациклился на нем? ― Джинни поглядывала на мужа с некоторой опаской. Эти бесконечные обсуждения судьбы Люциуса Малфоя порядком утомляли женщину, но категорически настаивать на прекращении подобных бесед она не могла.
Поттер ничего не ответил. Множество раз он задавал себе этот вопрос, смотря в зеркало, сидя за рабочим столом в Аврорате или даже занимаясь любовью с женой. Но разве Джинни сможет понять его, если даже сказать ей правду? И разве не будет она смотреть на него, вроде бы изображая участие, но вместе с тем тайно недоумевая, почему после стольких лет он всё ещё не может отпустить свою боль.
Смешно, но ему действительно хотелось сделать Малфоя несчастным. Хотелось, чтобы он почувствовал настоящую горечь потери, одиночество, изоляцию от магического мира, как чувствовал всё это сам Гарри.
Отчасти поэтому он стал Главой Аврората до того, как аристократа выпустили из тюрьмы. Просто одна мысль о том, что эта тварь снова вернется в Малфой-мэнор, будет радоваться жизни, качать внуков и появляться в Косом переулке, уже сводила с ума.
Сириус, Ремус, Тонкс, Фред… и многие другие, кто отдал свои жизни за дальнейшее существование магического мира. Они часто снились по ночам, и Гарри принял предложение Министра чтобы уровнять, отомстить Правой Руке Лорда хоть немного.
Но даже немой сквиб, в которого превратился Люциус, не давал ему покоя. Аврору всё время казалось, что амулет Вейна не сработал и Малфой, хоть и не в лучшей форме после Азкабана, однако находится в магической общине Парижа, а не на какой-нибудь окраинной помойке.
Поттер уже подумывал о том, чтобы найти этого сквиба и посмотреть, насколько беспечны или же наоборот, верны, его догадки. Но вспоминая недовольное лицо Гермионы, он каждый раз откладывал эту идею на потом.
Заступившая на должность заместителя Главы ДМП Грейнджер, с неодобрением относилась к любым попыткам продлить Малфою срок пребывания в тюрьме или же пересмотреть его изгнание из Англии.
Гарри покосился на жену. Слава Мерлину, что он не стал подкаблучником, как её брат. Гермиона хорошенько приструнила Рона, и на его поддержку Главе Аврората рассчитывать не приходиться.
Ну, ничего… пройдет годик-второй, и он наведается к Малфою в частном порядке. Можно будет нажать на Драко ― пусть найдет папочку по остаточной родовой магии. Если тот ещё будет жив…
***
― Ваш конверт, ― Лилиан протянула Люциусу результаты теста. ― Час назад принёс курьер.
Видя, что мужчина никак не может решиться открыть конверт, Фрай решила ему помочь. «Можно мне?» Люциус кивнул. Было видно, что он очень переживает, но чем дольше тянуть, тем больше волнений. Лилиан достала результаты.
― Весьма неплохо, месье Малой. В тестах девяносто один процент верных ответов. По уровням посмотрите сами. А вот сочинение вы написали на двенадцать с половиной баллов*. Можно сказать, что это отличный результат. Поздравляю! ― напряжение на лице Люциуса сменилось удивлением и даже в какой-то мере шоком. Фрай рассмеялась. Какой же странный человек этот
Малфой, чтобы так не верить в свои силы…
Отдав садовнику заключение комиссии, женщина вернулась к себе в кабинет. Нужно поговорить с начальником охраны. Он до сих пор не представил ей отчет по Малфою, и Лилиан начала немного беспокоиться.
Грей явился через полчаса после вызова. Он выглядел немного смущенным, но причину Лилиан смогла понять только после первой фразы.
― Мадам, я ничего не нашел, ― как бы извиняясь проговорил мужчина, усаживаясь на предложенный хозяйкой стул. ― Фамилия «Малфой» не упоминается ни в одном общедоступном источнике: ни в газетах (пересмотрены материалы европейских изданий за последние пять лет), ни в СМИ, ни в интернете. Он не зарегистрирован ни в одном из графств Соединенного Королевства. По Франции результат тот же.
― Интересно, что же это значит, ― такие новости сильно озадачили Фрай. Нервно постукивая пальцами по столу, она решила узнать личное мнение начальника охраны по этому поводу. ― Грей, а что думаете лично вы?
― У меня есть две версии. Первая ― Малфой не тот, за кого себя выдает, и вторая… ― мужчина, немного поколебавшись, продолжил: ― Он совершенно из другого общества.
― То, что он из другого общества, мне ясно и без вас, ― раздраженно перебила его хозяйка. ― Достаточно вспомнить его внешний вид, чтобы понять, что он много лет был бездомным.
Грей заерзал на стуле. Стоит ли озвучивать мадам свою версию происхождения этого человека, или всё же подождать в надежде, что появится хоть какая-то зацепка.
― Я имею ввиду не социальное положение. Возможно, месье Малфой был членом какой-либо секты или группировки, но либо его изгнали, или же он сам сбежал.
― Попробуйте проверить закрытые архивы полиции и… если возможно, спецслужб. Информацию я оплачу. Найдите мне хоть что-нибудь.
Мужчина молча кивнул. Загадка Малфоя стала для бывшего комиссара полиции своеобразной проверкой на профпригодность. Кроме того, смотря на взволнованную мадам Фрай, он как никто понимал, что женщина буквально сидит на пороховой бочке. Люциус в любой момент может сделать гадость, так что нужно держать ухо востро.
― Месье Фрай ничего не должен знать, ― нарушила молчание Лилиан.
― Само собой, ― ещё бы, станет Грей рассказывать о своей работе этому плебею. ― Я проинформирую вас, если что-нибудь станет известно.
Едва за начальником охраны закрылась дверь, Лилиан почувствовала первые признаки надвигающейся мигрени. Нужно снова пройти предупреждающий курс лечения, иначе если пустить всё на самотек, то вряд ли она сможет руководить текущими делами.
Женщина пробежалась взглядом по стопке документов, которые ждали её внимания, но сейчас более разумно позвонить Лэрье. Если у неё, не дай бог, начнутся галлюцинации, врач должен быть рядом.
«Доброго дня, доктор. Мне кажется, что скоро накроет приступ», ― голос предательски задрожал, и Фрай показалось, что у неё началось нарушение речи.
«Мадам, я буду минут через сорок. Только не паникуйте. Постарайтесь расслабиться и позовите кого-нибудь, пусть побудет рядом с вами, пока я не приеду».
Доктор отключил связь. Смотря на свои трясущиеся руки, Лилиан старалась следовать совету Лэрье и не поддаваться панике, но разбалансированный разум её не слушался. Жуткие картины прошлого приступа то и дело всплывали в уже наполовину затуманенном сознании.
«Нужно выйти отсюда. Нужно…» ― Лилиан не успела додумать мысль. Скованная ужасом своей беспомощности, она сползла со стула на пол. Прижимаясь к холодному паркету, она попыталась облегчить подступающий рвотный спазм. Только не это! Если начинает тошнить, то надежда на обезболивающие таблетки практически нулевая.
Фрай попыталась встать. Ноги не слушались и она, наплевав на реакцию Лэрье, распласталась под столом, стараясь сохранить хоть крупицу здравого смысла, но тщетно…
Где-то вдалеке маячили немецкие партнеры, с которыми запланирована встреча на завтра, и Томас, наглая ухмылка которого становилась всё размытее, пока совсем не растворилась в нарастающем мраке.
Но провалится во тьму окончательно Лилиан не дали чьи-то руки, которые подхватили и прижали её к чему-то теплому и твердому.
― Лэрье… ― едва слышно прошептала Фрай, но ответа не последовало.
С трудом она разлепила глаза. Малфой! Он куда-то несет её на руках. Но куда? Она абсолютно беспомощна перед этим мужчиной, и это пугает даже больше, чем ощущение приближения страшной болезни.
― Что вы делаете? Куда… кхм… вы меня несете? ― женщина застонала. Он ведь не может ответить, а она не может даже закричать, чтобы позвать на помощь.
Пришлось снова сомкнуть веки. Резкий свет резал глаза и мог усугубить и без того не простое состояние.
― Люциус, что?.. ― чей-то возглас. Одна из горничных, или может помощница повара?
Чувство, что её укладывают в постель, и теплые, немного шершавые руки начинают делать массаж шеи и висков, заставило Фрай немного успокоиться. Всё же Грей ошеломил её новостями о Люциусе больше, чем женщина могла ожидать. Да и вообще, в последние полгода Лилиан чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы расслабиться и перестать контролировать себя.
― Вы можете быть свободны. Спасибо за помощь, ― а это, наконец, Лэрье.
Чуткие руки доктора сразу принялись за работу: запищали приборы, присоединенные к груди и руке, больно сжало правую руку ― месье Лэрье измерял давление.
― Где я? ― вроде бы и нес её Малфой недолго, но интересно ― куда.
― В комнате, в которой лежал месье Малфой.
Лилиан вздохнула. И правильно, откуда бы садовнику знать, где её спальня или другие жилые комнаты хозяев. Люциус знал только местоположение хозяйского кабинета, так как они с Клодом совсем недавно меняли там цветы, ну и эту «свою» спальню.
― Насколько всё плохо? ― подключенная капельница дала возможность более четко формулировать слова.
― Мадам, ваше нынешнее состояние ― результат паники, а не симптоматика болезни. Я ввел вам успокоительное, поэтому ближайшие часов пять вы будете спать. За это время ваш организм немного успокоится, и мы сможем сосредоточиться на основных симптомах, ― пояснил врач, всматриваясь в бледное, но уже расслабленное лицо пациентки. ― Такого приступа, как предыдущий уже не будет. «Я надеюсь…», ― добавил он про себя.
***
Когда уже выйдет Лэрье? У меня руки до сих пор трясутся. Неужели Лилиан болеет ещё и мигренью? И это кроме хронического гастрита, не позволяющего ей нормально питаться.
Рядом со мной прогнулся диван. Клод. Старик ободряюще улыбнулся, но в его глазах я уловил тревогу. Нащупав свой блокнот в кармане комбинезона, я, наконец, задал интересующий меня вопрос.
«Почему все так взволнованы? Насколько я знаю, мигрень – далеко не повод для паники».
Пробежавшись глазами по строкам, Клод придвинулся ближе и зашептал:
― У нас не очень принято распространяться насчет состояния здоровья мадам. Но раз ты застал её, то, думаю, во избежание различных непоняток, я смогу объяснить.
Странно, почему Сорель так опечален? Неужели Фрай скрывает что-то такое, чего не знают не только обыватели, а и ближайшее окружение?
― Лилиан ― поздний ребенок. Её мать долго не могла забеременеть, но когда это случилось, ей было уже тридцать девять. Не знаю, сыграл ли возраст решающую роль, но у мадам ещё с детства были постоянные проблемы со здоровьем. Но это мелочи по сравнению с мигренью. В прошлый раз мадам пролежала в постели две недели. Если бы это была обычная мигрень, то никто бы так не волновался, но мадам не повезло ― у неё мигрень с аурой.
Мерлин и Моргана! Насколько же всё плохо! Если бы я мог, то сварил бы для Фрай несколько лечебных зелий, но я, увы, лишен магии.
«Что значит ― мигрень с аурой?»
― Сложная форма. Галлюцинации, почти невыносимая боль, рвота. Месяцев семь назад она выглядела как привидение во время всего этого.
Надеюсь, что таблетки и капельницы помогут ей, но это долго и болезненно. Зелья могли бы помочь за несколько минут, но они недоступны.
Скрипнула дверь. Нахмуренный доктор приложил палец к губам, призывая собравшийся персонал к тишине. Но все хотели знать, как там Лилиан, поэтому Лэрье взмахом руки позвал нас в смежную гостиную.
― Ну что, доктор? ― не выдержал наш повар.
Лэрье присел на свободный стул. Я заметил, что мужчина напряжен, но его слова звучали спокойно:
― Пока всё в порядке. Мадам Фрай спит. Я думаю, что приступ будет минимальным, ― доктор перевел взгляд на меня. ― Спасибо за помощь, Люциус. Всё же вы помогли уже тем, что подняли Лилиан с холодного пола.
Я кивнул. Если бы мне не понадобились объяснения по некоторых пунктах решения комиссии, я бы не пошел к Фрай. И кто знает, возможно, до приезда врача она так бы и лежала под столом, неспособная позвать на помощь.
***
― Спасибо, ― слабый, как у котенка, голос неприятно резанул уютную тишину комнаты, и я вздрогнул.
Ведь она спала? Или просто лежала без движения всё это время, пока я, стараясь не шуметь, расставлял на подоконнике фиалки.
Почитав немного о мигрени, я понял, что её способно вызвать практически что угодно, будь то резкий звук или даже запах. Теперь ясно, почему в оранжерее были только растения с минимальным запахом или такие, цветов от которых можно ожидать раз на пару десятков лет.
― Я помню, что это именно вы помогли мне, ― пояснила она свою благодарность. Мне стало неловко.
Я уже как-то привык, что Фрай всегда в движении, более-менее бодрая, со здоровым цветом лица, а тут… Её слабость пугала и отталкивала, и мне стало стыдно… Разве ты, Люциус, не был в таком же положении несколько месяцев назад? И разве ощущал, что Лилиан неприятно или она брезгует? Нет, она переживала, выкраивала из своего расписания крохи, чтобы уделить тебе внимание… Так почему же ты, со своим уже никому не нужным аристократическим воспитанием, не можешь принять чужую слабость? Да потому, что слишком долго я ровнял всех под одну гребенку, повторяя как мантру наставления отца, о том, что Малфои не плачут, не показывают свои слабости и презирают чужие…
Да к Годриковой бабушке эти нравоучения, если они, в конечном итоге, привели меня в Азкабан! Ведь если бы я вовремя научился смотреть дальше своего носа, беспристрастно анализировать факты, то пошел бы к Дамблдору за помощью. Но нет же ― Малфои гордые…
Повинуясь внутреннему порыву, я опустился на край кровати, сжав в ободряющем жесте руку Лилиан. В её карих глазах всё так же светилась благодарность.
― Готовьтесь поступать в университет, а за меня не беспокойтесь. Уже через несколько дней я буду на ногах.
Я прикрыл глаза в знак согласия. Как на зло рядом не было блокнота, чтобы написать ответ, но всё было понятно и так. И рука Лилиан оказалась такой приятной на ощупь, что почему-то совсем не хотелось её отпускать.
Редактировать часть
Примечания:
* во французских школах двадцатибальная система оценивания знаний. 12,5 - оценка "хорошо".
